my dear soulmates

Серые облака дымкой заволокли небо Кромера. Деревья стояли молчаливо – ветер не ласкал их листвы. Всё казалось недвижимым, будто сама жизнь замерла в прибрежном городе. Уже полгода прошло с тех пор, как Леви впервые прошел по этим тесным улочкам, вымощенным серым камнем. Ему нравились аккуратные цветные домики, приветливо-равнодушные местные, новая работа и … море. Бескрайнее и завораживающее оно тянуло к себе в бессонные ночи. Здесь дышалось легко. От того ли это было, что Леви никто не знал в этом городе или от отсутствия навязчивых неприятных воспоминаний на каждом шагу. Аккерман хотел верить, что у него началась новая жизнь с чистого листа. … Однако Прошлое до сих пор вмешивалось в повествование романа. Леви шел в направлении кофейни, в которой устроился бариста. И каково было его удивление, когда вместо привычной улицы он увидел…. золотые деревья и парк. Картинка наложилась сама собой. – Т/и? Девушка отозвалась через секунду. – Леви? Что-то случилось? – взволнованно спросила она. – Где ты сейчас? – В парке читаю, – замялась Т/и, – У меня сейчас окно, захотела подышать свежим воздухом. А что такое? – Ничего, – губы Леви дрогнули в полуулыбке, – Осень у вас красивая. Как сказал Кенни в тот раз? «Говорят, это высший уровень связи», да? *** Жёлтая гирлянда уютно освещала комнату. – Ты, правда, этого хочешь? Т/и стояла напротив зеркала и заламывала в неуверенности руки. Ей хотелось увидеть Леви. Она не раз думала о том, как он выглядит, не раз представляла черты его лица. Но невероятное желание подавлялось страхом. «А вдруг я ему не понравлюсь? Вдруг после того, как он меня увидит, разочаруется и захочет разорвать связь?..» И ещё тысячи этих «вдруг» крутилось в голове девушки и не давало открыть глаза. – Ты боишься? – прозвучал иронично вопрос, скорее напоминающий дерзкий вызов. – С чего ты взял, что я чего-то боюсь? Ничего я не боюсь, – эмоционально заявляла Т/и, – Просто убираюсь в комнате, чтобы тебя, чистоплюя, не нервировать. – С закрытыми глазами? – глумливо произнес Леви. – Да ну тебя. И Т/и открыла их. Черные, словно сама ночь, волосы подчеркивали бледность парня напротив. Выразительные линии скул, орлиного носа, сломанных в усмешке тонких губ вкупе с аристократичной самоподачей – всё это манило и пугало. Но больше всего завораживали глаза – и даже не сами глаза, а их взгляд. Отрешенность, холодное спокойствие и уверенность читались в них. Леви смотрел пронзительно, в самую суть, и будто что-то бередил в душе человека, что тому становилось неловко и страшно. А сам оставался спокойным и нечитаемым. Они смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Т/и слегка коснулась холодными пальцами своей щеки, очертила линию скул, челюсти, подбородка. Леви чувствовал её прикосновения и с интересом наблюдал за движением тонкой кисти. Сам он цеплялся взглядом за взъерошенные волосы, открытый теплый взгляд, легкую улыбку на губах и чуть зардевшие девичьи щеки. Весь этот образ вызывал эфемерные ощущения, до боли знакомые, но давно забытые. И они были похожи на слово, которое всё вертеться на языке, и кажется вот-вот его произнесешь, а оно вдруг испаряется. – Ну здравствуй, – Леви нарушил молчание первым. – Привет, – смущённо прошептала в ответ. – Как ты? – он сделал глоток из кружки и всё не отводил с Т/и глаз. Мгновенное: «Все хорошо» с её стороны совершенно не вязалось с помятым видом и залегшими тенями под глазами. Аккерман молчал. Ждал, последует ли продолжение? – Расскажешь? Т/и потерла уставшие глаза и подняла голову. – Да рассказывать в общем-то нечего, – Т/и пожала плечами. – Просто не выспалась. И устала… Честно, Леви, я очень устала. У меня нет сил ни на что: ни на банальные домашние дела, ни тем более на учебу. Каждое утро я просыпаюсь и понимаю, что не хочу этого дня. Не хочу, потому что опять надо будет что-то делать, с кем-то разговаривать, куда-то ехать, а у меня нет на это ни сил, ни желания. Я хочу свернуться калачиком и плакать. Да плакать, потому что я больше не знаю, нравится ли мне профессия, на которую я учусь. Не понимаю нравится ли мне дело, которое я выбрала, потому что… вместо удовольствия чувствую ком в горле и огромное разочарование в себе и в своем выборе. Я не понимаю, куда делась я прежняя… Я больше ничего не понимаю. Плечи Т/и подрагивали. Силы, с которыми она начинала говорить, под конец покинули ее. Последние слова она практически прошептала. Девушка поспешила стереть влагу с глаз. Она не смотрела на Леви, не могла смотреть после этого. – Т/и, посмотри на меня, – с расстановкой потребовал Аккерман. Она не решалась. Т/и удивлённо расширила мокрые глаза и подняла голову только, когда почувствовала прикосновения мужских рук на своих плечах. – Всё в порядке, такое со всеми случается. Ты не ошибаешься, я понимаю тебя. Видимо, слишком долго пользовалась своей силой. Возьми выходные, открой больничной – без разницы. Сейчас тебе главное восстановиться и отдохнуть. – Что бы я без тебя делала, – Т/и посмотрела с благодарностью и слегка улыбнулась. – То же, что и обычно, – Леви усмехнулся, а Т/и окончательно успокоилась.