Спокойствие Чёрных Вод всегда нарушал только Ветер

Ши Цинсюань почти без промедления побежал за ним. Он волновался. Он очень волновался. А когда он волновался, он болтал. Много болтал. Очень много болтал. — Это всё-таки какая-то техника ходьбы, да? Ты делаешь один шаг, но мне на то же расстояние приходится сделать три или четыре шага! Ты так нас с братом догнал в лесу, я помню. Как ты это делаешь? Научишь? А где брат? Можно мне его забрать и… — Ши Цинсюань остановился на полуслове, на полушаге. Совсем остановился. А с чего он вообще решил, что брат жив? Или что брат ещё здесь? Что Хэ Сюань не вернулся к изначальной задумке, не подменил его судьбу и не отправил в мир смертных? — Хэ-сюн… Брат… Он… Хэ Сюань тоже остановился. Он не обернулся, но голова его была немного опущена. Как это можно толковать? — Он жив. Он здесь. Мы идём к нему, — не меняя позы, сказал Хэ Сюань. — Зачем? — невольно вырвалось недоверчивое-отчаянное у Цинсюаня. — Вы уходите. Оба. Идите, куда хотите, но здесь больше не появляйтесь. Демон возобновил шаг, но остановился буквально через несколько секунд у ещё одной камеры. Открыл дверь тем же движением, из-за чего она также врезалась в стену. Когда он заговорил, его голос был таким же твёрдым, зловещим и недовольным, как и в зале с сосудами с прахом. — Вы убираетесь отсюда сейчас же, Ши Уду. Я принимаю твоё первое предложение: я вас отпускаю, вы никому не говорите о моём прикрытии на небесах, никому не говорите о том, что здесь случилось. — Уговор был в том, что ты ещё и не причиняешь нам вреда, — послышался хриплый голос Ши Уду. — Твой брат невредим, — покладисто, — а ты заслужил, — жёстко. — И не в твоём положении что-то мне предъявлять и что-то от меня требовать. Хочешь выяснить отношения, отомстить или избавиться от возможной угрозы — наберись сил и возвращайся. Я буду ждать. — Тогда ты проиграешь. — Неважно. А теперь вон отсюда, — Хэ Сюань изящно показал ладонью в сторону виднеющейся знакомой залы с той самой дверью со знаком Сжатия тысячи ли. Разве она была здесь? Ши Уду вышел из камеры, полусогнутый, сжавшийся всем телом, без обеих рук. — Дверь приведёт к Его Высочеству и этому одноглазому… и Хуа Чэну. Прочь. Ши Цинсюань поспешил поддержать брата и помочь ему добраться до выхода. Хэ Сюань немедленно скрылся в одном из множества коридоров, даже не став контролировать небожителей. Они предстали перед Его Высочеством и Собирателем Цветов под Кровавым Дождём грязные, истощённые морально и физически, растрёпанные и ничего не понимающие. Се Лянь выглядел смущённым и таким же ничего не понимающим, но сразу бросился помогать одному из лучших друзей и его брату. Кровавый Дождь стоял рядом и помогал Его Высочеству по мере необходимости. Он как всегда слегка улыбался и выглядел так, будто знает больше других и это часть его большого плана. Ши Цинсюань рассказал, что вообще произошло, после того как он потерял сознание и на каких условиях Хозяин Чёрных Вод их отпустил. Се Лянь тут же издал нервный смешок и стал выглядеть ещё более неловко, чем обычно. — Видите ли, Господин Повелитель Ветров, некоторое время во владениях Черновода я ещё находился в вашем теле, но по некоторым причинам, — он тут же густо покраснел и на мгновенье бросил взгляд в сторону Кровавого Дождя, — не мог дать об этом знать. Я видел всё до момента, когда Хозяин Чёрных Вод оторвал Господину Повелителю Вод руки. На счастье, я не успел никому об этом сообщить, но… Но хорошо ли это в действительности? Если Хэ Сюань не пожелал раскрывать своего прикрытия, нужно ли было оно ему ещё и не станет ли это одной из причин падения небес в будущем? Зачем Черноводу продолжать притворятся Мин И, если эта личина нужна была, чтобы втереться в доверие Повелителям Воды и Ветров и заманить их в свою искусную ловушку? — Пожалуйста, не сообщайте никому и впредь. Брат не прошёл испытание и на возвращение былых сил уйдёт немало времени, а до того момента он будет уязвим перед Хозяином Чёрных Вод, — несчастно вздохнул Цинсюань. — А я ему и на пике своего могущества не смогу ничего противопоставить. Если он отпустил нас на таких условиях, то при их нарушении он может вернуться за нашими жизнями, разве нет? Я даже не знаю, является ли то, что вы с Кровавым Дождём знаете это, их нарушением. — Не является, — насмешливо хмыкнул демон. — Уж поверьте. Я хорошо знаю Черновода, нас можно назвать друзьями, так что в этом нет ничего страшного. А про Его Высочество он и так знал, — пожал плечами Хуа Чэн. — Хорошо, — слегка улыбнулся Ши Цинсюань. — Нам нужно вернуться на небеса, чтобы брат мог восстановиться. — А как же вы, Господин Повелитель Ветров? Насколько я помню, вы были полностью лишены сил. Теперь была очередь Цинсюаня густо краснеть и отводить глаза. Хорошо, что виновника не было здесь. Однако небожитель увидел, что Князь Демонов насмешливо широко улыбнулся на его реакцию. Они с Хэ Сюанем действительно друзья, и Кровавый Дождь уже всё знает? Немыслимо. Стал бы Хэ Сюань рассказывать кому-то? Мин И не стал бы. Может, Хуа Чэн сам догадался? — Мои духовные силы при мне, Ваше Высочество, большое спасибо за беспокойство. Хозяин Чёрных вод посчитал нужным вернуть мне их, — на эту фразу Хуа Чэн громко коротко рассмеялся и отвернул голову. Его Высочество удивлённо-весело посмотрел на… любимого? Ши Цинсюань прекрасно видел, что их отношения далеки от дружеских — в хорошую сторону. Кем они являются друг другу? И поможет ли это понять отношения самих Ши Цинсюаня и Хэ Сюаня, если они являются полной противоположностью отношений Его Высочества и Кровавого Дождя? Насколько было бы проще, если бы Мин И был Мин И! Сейчас они находятся на стадии «ненависть, но всё же нет» или что это было?! Что вообще произошло?! Хэ Сюань действительно имел полное право оторвать Ши Уду руки в порыве ярости и подменить судьбы, но почему он просто… передумал? Как будто за секунды. И если он пожелал сохранить за собой личину Мин И, значит он ещё вернётся на Небеса? Может, тогда удастся что-нибудь прояснить. И лучше так, чем когда Хэ Сюань будет в своём истинном обличии — Ши Цинсюань боится Хозяина Чёрных Вод. А Мин И… Мин И — его лучший друг! А Цинсюань… А Цинсюань — самый ужасный в мире друг. Настолько ужасный, что тот, кого он считает лучшим другом, хочет его убить. Небезосновательно. Ну и что, что Цинсюань ничего не знал? Его вины это не умаляет. Так что да, пусть он будет в личине Мин И — лучшего друга Повелителя Ветров, которому не за что его ненавидеть, который заботится о нём и знает все-все его секреты, всегда поддерживает и… и… И Цинсюань всхлипнул. Насколько сложно было Хэ Сюаню находиться рядом с ним и делать все эти милые вещи, заботиться о нём и оберегать? Может, он отпустил их с братом, просто из-за того что привык оберегать ветреного небожителя? Привязался? Вдруг он… Слишком много допущений. Ну пощадил и пощадил, может, он изначально не планировал ничего, а просто запугать хотел? Или слишком рано привёл свой план в исполнение и ему ещё нужна личина Повелителя Земли? Или Ши Цинсюань всё-таки стал ему небезразличен за столько лет? Вот когда Хэ Сюань в следующий раз появится, Ши Цинсюань у него и спросит! И даже правильным именем назовёт, а то Черновод теперь кривится на каждое «Мин-сюн». Только он ещё не видел, как Князь Демонов реагирует на «Хэ-сюна». Единственный раз, когда Цинсюань его так назвал, он не видел его лица. Или… не единственный. В первый раз он так его назвал в камере, когда Хэ Сюань только пришел за ним, чтобы выпроводить их с братом из своих владений. И тогда не было вообще никакой реакции. Хэ Сюань только сказал ему замолчать. Но он заткнул его, когда Ши Цинсюань начал говорить о брате и чтобы передать силы поцелуем. Повелитель Ветров покраснел. Кажется, называть Черновода Хэ-сюном достаточно безопасно. По крайней мере, безопаснее, чем называть его Мин-сюном. Принятие — даже такого неопределенного — решения подняло Ши Цинсюаню настроение. Уже идя по небесной столице в сторону своего дворца, он улыбался своей обычной улыбкой, со всеми весело здоровался и немного пританцовывал. В общем, был в своём обычном и всем знакомом состоянии. Некоторые спрашивали, как он принял, что брат не прошёл Небесную Кару, почему он один и где Повелитель Земли. На первый вопрос он отвечал правду: ничего страшного, что не прошёл, брат сильный и вернёт себе былое могущество. На второй: брат у себя, лечится от полученных ранений, восстанавливает силы, а Повелитель Земли в мире смертных, у него там ещё остались дела, скоро вернётся. Кстати, это ответ и на третий вопрос. И поскорее бы он действительно вернулся. Ши Цинсюань даже, вопреки своему обыкновению, остался у себя во дворце, заперся в комнате совсем один и не желал выходить. Только сказал, чтобы ему сразу сообщили, когда брат или Повелитель Земли пожелают его видеть. И как хорошо, что никто не заметил отсутствия веера. На удивление, долго ждать не пришлось. На удивление, пришёл Мин И. То есть Хэ Сюань. Ши Цинсюань был искренне рад его приходу. Он тут же начал как обычно что-то щебетать, схватил друга за руку и потащил в свою комнату. Пусть у этого разговора не будет свидетелей — на небесах слухи расползаются быстро. Мин И тоже был точно таким же, как и всегда: неразговорчивым, мрачным и недовольным. Кстати, от Хэ Сюаня он мало чем отличался, даже если не брать в расчёт, что это один и тот же человек. — Хэ-сюн! — достигнув комнаты и затащив в неё друга, Ши Цинсюань тут же обернулся. — Не знаю, зачем ты пришел, ты обязательно можешь сказать мне позже. И я понимаю, что ты не хочешь сейчас говорить об этом — или ты для этого и пришёл? — но у меня есть один вопрос. — Он волновался и тараторил, туда-сюдя шагая по комнате и даже не смотря в сторону «Мин И», который с самого начала импровизированного монолога Повелителя Ветров выглядел слегка потерянным и немного удивлённым. — Это очень важно, и я хочу, чтобы сейчас между нами не осталось недомолвок по этому поводу. Ну, тебе, наверное, всё равно, потому что ты-то знаешь, почему ты… ну… Почему ты нас отпустил? По тебе сначала не было похоже, что ты собираешься оставить нас обоих в живых и… Или… Ну… Хах, э… Хэ Сюань молчал. Он отвёл взгляд и смотрел в большое окно в комнате Цинсюаня на проплывающие облака и крыши других дворцов. — Я понимаю, что тебе не надо передо мной отчитываться или что-то вроде того. Не то чтобы тебя, возможно, наверное, волновало, что мы с братом остались в непонятках и… — Я просто передумал, — всё ещё смотря исключительно в окно, задумчиво произнёс Черновод. — У меня есть причины оставить вас в покое, просто до того момента я их не замечал. — Причины, которые более важны, чем твоя месть? — грустно, приподняв брови и опустив голову и руки, спросил небожитель. — Ты же знаешь, что я считаю, что ты полностью прав и мы с братом действительно заслужили твою ненависть. — Я не… Я его ненавижу. Даже несмотря на то что я считаю, что поступил лучше для самого себя, отпустив вас, я ненавижу Ши Уду. — Тогда почему отпустил? — шёпотом. — А это, — он сделал паузу и наконец повернул голову к Цинсюаню, — то, зачем я пришёл. То, зачем я захотел оставить в секрете своё прикрытие под личиной Мин И. Ши Цинсюань смотрел на него широкими глазами, невольно делая тише и реже собственное дыхание. — Ты. Это ты. Моя очень важная причина. — Я… Я?! Ох, я… Ха-ха… Хах… — нервные смешки вперемежку с охами и ахами были всем, что сейчас мог выдавить из себя Цинсюань. — Сначала я не планировал возвращаться на небеса, — продолжил Хэ Сюань. — Я даже не планировал объясняться с тобой, — смотря на Повелителя Ветров в упор, говорил он. — Но почти сразу после вашего ухода ко мне в Чёрные Воды пришёл этот одноглазый… Собиратель Цветов под Кровавым Дождём.

***

— Что я вижу? — растягивающий последнее слово голос принадлежал единственному добровольному и самому нежеланному гостю. Ухмылка превосходства, вечно украшающая надменное лицо, и доброжелательно раскинутые как будто для объятий руки. — Мой дорогой должник. — Чего тебе? — выплюнул Хэ Сюань. — Иди дальше со своим принцем развлекайся. — В том и дело, что не могу, — угрожающе прорычал Хуа Чэн. — Гэгэ расстроен. Из-за тебя. — Да я с ним даже не знаком! — А вот с его лучшим другом Господином Повелителем Ветров — очень даже. Поэтому, — Хуа Чэн приблизился вплотную, источая самую убийственную ауру, — ты прямо сейчас пойдёшь исправлять свою ошибку. — Твой гэгэ, по нашей договоренности, насколько я помню, вообще не должен во всё это вмешиваться. И ты тоже. — Вот именно поэтому ты всё ещё жив и мы с тобой разговариваем — я умею признавать свою вину. Даже часть долга могу списать, если ты наконец-то оторвёшь себя от своей хандры и помиришься со своим милым небожителем. — Тебе-то что? — тихо проворчал Хэ Сюань. — Мне — ничего, зато гэгэ обрадуется. — Обрадуется?! Не смеши меня! По твоей логике, твой дражайший гэгэ расстроен, потому что расстроен Ши Цинсюань, а он будет в хорошем настроении, если его брат полностью поправится, а я буду держаться подальше! — Я посчитал тебя умнее, — усмехнулся Хуа Чэн, — когда услышал, что ты ему духовные силы весьма приятным способом вернул, а эта красавица так зарделась, будто из тебя в него вошли не только они. — Что?! — Иди поговори со своим лучшим другом, говорю! И лучше бы результат этой беседы удовлетворил гэгэ.

***

— То есть ты передумал только из-за слов Кровавого Дождя? — грустно посмотрел в пол Цинсюань. — Да. Передумал я поэтому. — Ну, тогда можешь идти. Я скажу Его Высочеству, что мы поговорили и всё между собой выяснили. — Не всё, — нахмурился Хэ Сюань. — Да? Ты хотел что-то ещё? — Хотел. Как я и сказал, я пришёл к тебе. — А… Зачем? Хэ Сюань резко притянул Цинсюаня к себе за талию и нежно поцеловал. В этот раз не передавая силы, а просто целуя и лаская. Он мягко гладил его по спине и плечам, иногда прижимая к себе теснее. Через минуту Хэ Сюань оторвался от него, только чтобы положить на спину на кровать и нависнуть над ним. Ши Цинсюань весь раскраснелся и попытался закрыть лицо руками. Ему было неловко, когда демон снял с него все верхние одежды и сразу же принялся за нижние, одновременно целуя во все открывающиеся и уже открытые места. Он покрывал поцелуями руки Цинсюаня, шею, открывающуюся грудь, гладил по бокам и бёдрам. Их волосы почти путались друг с другом, и Цинсюань запустил пальцы в длинные мягкие пряди Хэ Сюаня, несколько раз провёл по ним вдоль от корней, а затем крепко сжал, когда он добрался до теперь абсолютно обнажённого члена Цинсюаня. Хэ Сюаню не нужно было дышать, и у него не билось сердце, в то время как сердце Цинсюаня билось с бешеной силой и скоростью даже в его собственных ушах, а дыхание было частым и прерывистым. — Хэ-сюн… — громко простонал Цинсюань. — Хэ-сюн. — Демон бы усмехнулся, но его рот полностью был занят. У них обоих это был первый раз. Ши Цинсюань не знал, куда деть руки и весь дрожал от напряжения. У Хэ Сюаня с этим проблем не было: он осторожно придерживал небожителя за бёдра и поглаживал там, куда мог дотянуться. И пусть он действовал прерывисто и неумело, Цинсюаню этого хватало. Хватило. Он задрожал и заметался ещё сильнее, на пике просто сжав простыню по бокам и потянув её резким движением на себя. Он загнанно дышал и широко таращился в никуда, краем сознания отмечая движения Хэ Сюаня в области бёдер. Он пискнул и быстро поднялся, чтобы уставиться на проводящего ладонью по губам демона. — Ой… Ой-ой-ой, — он выпучил глаза, когда в ответ на его ойканье Хэ Сюань повернулся к нему с улыбкой превосходства и весёлым прищуром. — Хэ-сюн, ты..! — Думаю, это вполне удовлеворит Его Высочество, а значит и этого одноглазого выпендрёжника, — усмехнулся демон. — А об остальном мы им не расскажем, — после этих слов он снова потянулся за поцелуем, заключая Ши Цинсюаня в самые крепкие и надёжные в его жизни объятия. С тех пор Чёрные Воды больше никогда не были тихими и спокойными, а гладь их поверхности вечно исходила рябью от ласкающего их переменчивого тёплого ветра.