Литературный клуб у Хоук

      На этот раз я поступила умнее — и почему вчера мне это не пришло в голову? — возле каждого кресла положила на стол листок с именем гостя. Конечно же, я позаботилась о том, чтобы посадить Фенриса подальше от Андерса. Теперь Варрик должен был сидеть прямо напротив меня, а это значит, что никто не перехватит мой взгляд, и я смогу смотреть прямо на него, пока зачитываю свою зарисовку… В библиотеке почему-то стало жарко. Не повредит ли такая температура книгам? Я подошла распахнуть окно и заметила Авелин — она снова пришла первой.       Довольно скоро она оказалась рядом со мной, пес тут же прибежал и положил лапы ей на плечи, а она ласково потрепала его по ушам.       — В этот раз удалось прийти вовремя, — улыбнулась она. И тут же слегка нахмурилась, но мысли свои не озвучила.       Авелин села на свое место и продолжила читать «Змеиное гнездо», а я мерила шагами зал. Время шло, закат уже отгорел, а приглашенные все не появлялись. Я уже почти отчаялась и решила было отправиться их разыскивать (мало ли, что может произойти в Киркволле после захода солнца!), но тут объявились Андерс и Варрик.       — Прошу прощения за опоздание, Хоук, — склонил голову Варрик.       Он не зовет меня по имени… В знак искреннего раскаяния и уважения или?.. С другой стороны, он и дурацкой клички мне никогда не давал.       — Тысяча извинений, Мариан! Мы с Варриком встретились по дороге и заболтались.       — Ничего страшного, я рада, что вы пришли. Интересно только, где остальные.       — Я не нашла ни Изабелы, ни Фенриса, — подала голос Авелин, отрываясь от книги. — Подумала, что они могут не знать, что сегодня вторая встреча клуба и пошла их предупредить, но их ни дома не было, ни там, где их обычно можно найти. — Она звучала немного встревоженно, и это беспокойство передалось мне.       — Уверен, с ними все в порядке, — пожал плечами Андерс. — Изабела — большая девочка и может за себя постоять. Как, впрочем, и Фенрис.       — А Мерриль? К ней ты ходила?       — Нет, — отозвалась Авелин. — Так сильно опаздывать ей не свойственно…       — Может, она с Изабелой, — предположил Андерс. — Шарятся где-нибудь в пригороде, а предупредить забыли.       — Ладно, — приняла я волевое решение. — Начнем без них. Сегодняшняя тема — проза. Пишем небольшую зарисовку.       — А бо…       — Нет, Андерс, богохульную нельзя, напиши что-нибудь о своих побегах из Круга, если очень хочется нас впечатлить, — прервала его я.       Песочные часы снова были перевернуты, и заскрипели перья. Я достала готовый текст и принялась его перечитывать.       — Кажется, ты подготовилась, — улыбнулся, прерываясь, Варрик. — Разве это не жульничество?       Я смущенно опустила взгляд.       — Наверное, надо было всем предложить поработать над текстом дома. Сегодня так и сделаю.       — Ну что ты, — теплый бархатистый голос Варрика прозвучал немного озадаченно. — Не думаю, что кто-то всерьез огорчился из-за этого. Но разбирать твое творение мы будем строже, раз так! — подмигнул он.

***

      — «…Убийцу нашли, и его настигло законное правосудие, но это не вернуло родственникам погибшим их близких», — закончила Авелин читать короткую драматичную историю.       — Как фантастично! — захлопала я в ладоши. — Убийства с помощью цветов! И драматично!       Андерс и Варрик присоединились к моим аплодисментам.       — Я основывалась на реальных событиях, — грустно улыбнулась Авелин. — Жизнь порой удивительнее книг, верно?       — Все так, — кивнул Варрик и почему-то бросил в мою сторону быстрый взгляд. — Если уважаемая публика не против, я продолжу. В этот раз мы с сударыней Вален поменялись темами, и мой черед представить вам пейзажную зарисовку.       Варрик мастерски описал атмосферу Города Цепей, не забыв упомянуть разительное отличие верхнего города от нижнего. Не обошел вниманием он и Клоаку, и даже об Андерсе упомянул в двух словах.       Библиотека снова наполнилась изъявлениями одобрения.       — Даже моей скромной персоне нашлось место в описании города, сударь Тетрас! — отвесил Андерс Варрику, привстав из-за стола, шутливый поклон.       — Как же можно обойти вниманием такую фигуру, Блондинчик!       — Надеюсь, это не намек на мою неотразимость, потому что я в своем тексте, к сожалению, выписал кое-кого другого.       — Так читай! — предложила я.       — «Не знаю, как описать ее, но она герой. Для города — несомненно, но и для меня… — Подвиги неназванной женщины в тексте Андерса подозрительно напоминали то, чего мы добились все вместе здесь, в Киркволле. Впрочем, он вскоре перешел от ее заслуг к прочим ее достоинствам: — Ее глаза цвета майского неба, ее волосы цвета воронова крыла. Их не портит короткость, как ее нежный нос не портит шрам…»       Когда Андерс закончил читать, я не знала, куда деваться. Создатель, он все-таки подумал, что я намекнула на чувства именно ему!..       — Ух ты… — выдавила я улыбку. — Спасибо, Андерс. Спасибо, что поделился с нами своим творчеством! — быстро добавила я.       Авелин и Варрик тоже сказали пару ободряющих слов, а Андерс все это время не отводил от меня томного взгляда. Грустно будет разбить ему сердце. Если бы он не сел в неудачном месте, этого бы не случилось.       — Что ж, моя очередь. — И я принялась зачитывать свое творение, время от времени поднимая глаза на Варрика. Надеюсь, в этот раз он меня поймет! — «…— Разве тебя не волнует, что я эльф, разве я для тебя не чужак? — тихо проговорил Энансаль. — Женщины шемленов… прости, человеческие женщины не видят в эльфийских мужчинах мужчин. Мы кажемся им слишком хрупкими, слишком нескладными…       — Слишком изящными, слишком красивыми, нечеловечески прекрасными! — завершила за него Ровена. — А еще гордыми, смелыми… Мне все равно, что думают другие, любовь моя. Для меня ты прекраснее всех. Ни один человеческий мужчина не сравнится с тобой ни обликом, ни душой.       — Ma serannas… — прошептал Энансаль, обхватывая своими тонкими, изящными, длинными пальцами грубую и мозолистую в сравнении руку Ровены. — Ma vhenan…       Он прижал тыльную сторону ее кисти к губам, и Ровена почувствовала, как заливается румянцем. Неужели все это происходило наяву, а не во сне? Неужели он ответил на казавшиеся ей безответными чувства?       Ее возлюбленный смотрел на нее слегка раскосыми глазами, теплыми, как опалы, а его ниспадающие волнами кудри были цвета осенних кленовых листьев. Валасслин не портил его лица, а напротив, удачно подчеркивал его красоту, его точеные, словно у статуи, черты. Но Ровена знала, что как бы он ни выглядел, она обожала бы его любым, просто потому что это он. Он всегда был рядом с ней в трудную минуту, всегда находил для нее ободряющие слова, смешил ее, утешал, поддерживал и помогал во что бы то ни стало идти вперед. Он и его верный посох Тенерас всегда были к ее услугам.       — Клан отправил меня в изгнание вместо того, чтобы сделать Первым, и сначала я проклинал судьбу, но теперь… Я рад, что все сложилось именно так.       — Мы сможем жить в моем поместье, и никто никогда не узнает, что ты маг, — поспешила убедить его Ровена.       Энансаль оставил еще несколько легких поцелуев на руке девушки, а потом неожиданно для нее притянул ее к себе и запечатал ее губы горячим поцелуем. Все ее мысли испарились, весь мир сжался в одну точку, которая была беспредельным счастьем от бытия с любимым. Казалось, вечность не существовало ничего, кроме их поцелуя, сияющего в душе, как ослепительная звезда».       После того, как я закончила читать, воцарилось молчание. Я окинула взглядом собравшихся, и от меня не укрылось то, что Андерс сильно погрустнел. Он же первым подал голос:       — Очень… мило, Хоук.       — Прелесть! — заулыбалась Авелин. — И правда, очень мило.       Лицо Варрика было нечитаемо.       — Так что насчет строгого разбора? — обратилась я к нему. Андрасте! Что я такое говорю! Я правда хочу на это строгий разбор? — Вина? — предложила я собравшимся. Через мгновение, чтобы случайно не услышать ответ. — Сейчас сбегаю!       — Мариан?.. — раздался удивленный голос Авелин, но я уже сбегала по лестнице.       Создатель, как стыдно. Мне не страшно смотреть врагам прямо в лицо, не страшно, хоть и горько проливать чужую кровь, не страшно бросить вызов устоявшимся порядкам, но боязно просто взять и прямо признаться в любви другу? Чего я так страшусь? — мучительно размышляла я, перебирая свой винный запас. — Того, что после таких откровений он перестанет быть мне другом? Исключено. Если все это окажется… недоразумением, мы быстро про него забудем, а потом еще будем над этим смеяться. Только вот, пожалуй, как у Варрика появилась Бьянка, у меня появится другой Варрик. Еще один повод посмеяться. Смогу ли я после этого смотреть на него и испытывать радость от того, что он мой друг и что он рядом со мной, а не боль от того, чего не случилось?       Один Создатель знает, сколько времени я провела в погребе, погруженная в невеселые думы, но наконец я выбрала наугад бутылку красного и, выйдя, окликнула Орану:       — Орана, принеси гостям закусок, будь добра! Насчет вина не беспокойся, я его уже несу.       — Гостям, сударыня? — передо мной появилась удивленная эльфийка.       — Ну… да?       — Все разошлись полчаса назад, сударыня.       — Они… ушли?       — Да, извинились и ушли. Решили, что раз вы так долго отсутствуете, вам лучше будет отдохнуть от шума и суеты.       — Ясно, — опустошенно выдохнула я.       Это было, в конце концов, логично. Неужели я так долго собиралась с мыслями и силами?.. Не выпуская из рук бутылку, я побрела в спальню.       — Сударыня Хоук, будут ли еще какие-нибудь поручения? Может быть, подать закуски на одну персону? Или что-нибудь поплотнее?       — Нет, Орана, спасибо, на сегодня все, — махнула я рукой и продолжила свой путь.       В спальне перина приняла меня в свои нежные и теплые объятия. Пес тоже с радостью плюхнулся бы на нее, но я заперла дверь, а он достаточно умен, чтобы понимать намеки. Вино было терпким, как я люблю, и уже спустя несколько глотков объятий перины мне снова перестало хватать. Вот бы оказаться в горячих объятиях сильных рук… нежно провести пальцами по его груди… И абсолютно, никак, совершенно не шутить, в том числе насчет ее повышенной пушистости. Веселая возня — это здорово, обожаю ее, но она не всегда к месту. Я тряхнула головой, расстраиваясь, что какие-то глупости мешают мне мечтать, и выпила из горлышка бутылки еще несколько глотков. Видела бы меня Изабела… Андрасте, какая Изабела, к чему она сейчас? Сейчас для меня существует только он. Мы лежали бы на этой самой перине, в бархатном сумраке полога, я обвила бы руками его шею, а он обнял бы меня в ответ и притянул к себе. Мы никогда не были так близко друг к другу. Конечно, его прикосновения были бы осторожными, аккуратными, бережными. За все это время мы видели так мало нежности и так хотели бы восполнить ее отсутствие. Я вплела бы пальцы в его волосы цвета красного золота. Какие они на ощупь? Мягкие? Он бы слегка улыбался, глядя на меня. Искренне. Его ореховые глаза лучились бы, от того, что я рядом. О, это была бы не та ироническая улыбка, которыми мы так часто обмениваемся, нет. Она была бы теплой, любящей, растапливающей сердце. И не нужно было бы никуда спешить, ведь у нас было бы все время мира… Я бы хотела поцеловать его первой, но не успела бы — его губы коснулись бы моей шеи, и по спине пробежали бы мурашки. Откуда он знает, что именно этого я и хотела? С моих уст сорвался бы вздох, а он целовал бы меня, целовал, целовал…