Under this bridge

Уилбур отстегнул пуговицу на кармашке штанов, достав оттуда небольшую пачку сигарет. Он взял одну, щелкнул зажигалкой и закурил. На столе лежали многочисленные счета за отопление, электричество и воду. Ему нужно было успеть заплатить за все это к понедельнику, но где достать деньги? Даже занять толком не у кого, так как пропадая на многочисленных подработках с самого детства, юноша совсем позабыл о том, что ему бы стоило завести друзей. Слишком много забот свалилось на его плечи, когда он был еще ребенком, но винить в этом родителей времени не было — голову забивали мысли о том, как и где достать деньги. — Как только стукнет восемнадцать, надо будет устроиться сверхурочно, — пробормотал себе под нос Уилбур, размахивая рукой сигаретный дым. Шатен устало откинулся на спинку кресла. Отец оставил все это дерьмо, а ему теперь разгребать. Если план с рок-группой все же не прокатит, придется работать в три раза больше, чем раньше, но юноша все же не оставлял надежд. Мелодичный голос достался Уилбуру от матери, которая часто пела вместе с ним и играла на гитаре, воспитывая в сыне любовь к музыке. — Надеюсь, хотя бы это поможет мне выкарабкаться, а? — хмыкнул тот, кинув взгляд на фотографию мамы в небольшой рамке, что стояла на столе. — Если не успею накопить на оплату за счета, придётся выпросить у начальницы ночлег в кафешке, снова. Какого жить и не знать, что твой ребенок живет именно так? Впервые Уилбур столкнулся со счетами когда ему было около девяти. Он взял на себя эту ношу, с учётом того что довольно неплохо знал математику и быстро считал. Каждое утро ходил по соседним домам и улицам, расспрашивая, нет ли у кого-то лишней работы для него. Конечно, часто находились добрые люди, которые платили ему за ухоженный газон, покраску заборов, присмотр за детьми или животными, так потом ещё и давали бесплатные сэндвичи! Как-то раз был странный случай, когда какая-то боязливая женщина отвалила ему целых пятнадцать баксов просто за то, что Уилбур с легкостью подстриг когти её кошке. Когда тот немного подрос, уже смог приловчиться к починке мебели или более сложным занятиям, что требовали физической силы. И так проходило все его детство. Единственное, что делал для него отец — относил заработанные сыном деньги в банк, благо хоть, что не так часто покупал на них бухло. Парень стянул с себя ремешок и положил потертую гитару матери возле стола. Эту неделю придётся знатно попотеть, если он хочет свалить из этого города в Нью-Йорк или куда-то ещё, при этом занимаясь любимым делом и зарабатывая хорошие бабки. С чего бы, казалось, такая уверенность? Недавно в городе прошел слушок, что в Эшвилл приехал некий продюсер, который ищет в популярных местах юные музыкальные таланты. Для Уилбура это была просто великолепная возможность расправить крылья — если его голос сможет долететь до чужих ушей и остаться в их сердцах, то зачем терять такой шанс? Юноша затушил сигарету об стол. Даже не пепельницу денег не хватало… Да и о какой пепельнице тут думать, если ему за горячую воду платить нечем? Кажется, эту неделю все же придется перебраться в кафешку и мыть волосы в раковине, как в прошлом месяце. Главное не опуститься до того, чтобы занимать у начальницы деньги на шампунь. *** — Серьёзно? Тебе прям посреди ночи позвонил какой-то чувак и спел? — вскинув брови, переспросил Джордж. Парни стояли возле стены неподалеку от заброшенного клубного класса, где и должно было проходить «прослушивание». — Да, серьёзно! Че мне, врать вам, что-ли? — выпалил Квакити. Он сложил руки на груди, закатывая глаза в сторону. Каждый из ребят время от времени поглядывал на проход возле поворота, пытаясь выглядеть того самого загадочного парня, который представился Уилбуром — всем было интересно, как он выглядит. И вот, из-за угла все же показалась макушка с растрепанной шевелюрой. Было слишком заметно, что этот парень не знает о существовании расчески — волнистые русые волосы торчали из-за всех сторон, будто по ним прошелся ураган, одна поседевшая прядка лежала на челке. На совершенно ровном носу сидели большие круглые очки, и к слову, правый заушник оправы был сломан и импровизированно примотан скотчем. Странная деталь привлекла Квакити — на лбу Уилбура красовался небольшой шрам. В сердце что-то отозвалось, в мыслях завертелись события из детства. Он все никак не мог вспомнить, но в душе было ощущение знакомого. Чем ближе тот подходил, тем больше Квакити казалось, что он потомок гиганта. Долговязый, точно выше его на голову, личико смазливое. Будущим фанаткам самое то… — Это вы, та самая рок-группа? — раздался узнаваемый британский акцент. — Это ты, тот самый странный неспящий парень? — встрял Джордж, пихая локтем Квакити. Последний дернулся, будто приходя в сознание. Кажется, нужно что-то сказать. — Уилбур? — он моргнул, пустил голосом петуха. Друзья вопросительно уставились в его сторону. Новый знакомый обернулся, затем смерил барабанщика странным взглядом. — Верно. Ты случаем, не тот, кому я звонил? — Есть такое, — выдавил Квакити, снова чувствуя, как его уши подозрительно краснеют. Такое было и в прошлый раз, когда они разговаривали по телефону. Что за хрень? Никогда еще такого не было, чтобы он смущался под чьим-то пристальным взглядом, и постепенно осознание происходящего начинало угнетать. Все-таки странно встретить в реальности парня, который пел тебе Битлз посреди ночи. Но что ещё страннее — краснеть в его присутствии, будто школьница. — Идем в клубную комнату, — в конце-концов пробурчал брюнет, — В этот раз покажешь всем нам, что умеешь. *** Голос Уилбура напоминал ему дождь. Не тот, что идет градом посреди тусклой и сырой осени, а тот, что льется из туч в начале июля. Когда солнце ещё высоко в небе, а по лицу бьют теплые, летние капли. Вода пробегает ручьями, в тебе просыпается детское желание просто снять обувь и бежать по лужам, наслаждаясь ливнем. Как-то раз ребята попали под такую странную погоду — мчались из надоевшей школы через улицы, смеялись, кричали и просто веселились. Именно тогда Квакити впервые ощутил свободу и счастье после той страшной аварии. Именно тогда он впервые смог вздохнуть полной грудью, пока бежал по залитому водой асфальту, и в насквозь промокшую одежду зарывался дождь. У Квакити голос был совсем другой. Прыгающий, игристый, словно маленькое огниво, которое пытается увильнуть от порывов ветра. Он бы и сам был рад петь, но кто будет слушать парня, сидящего за громадными барабанами? Это просто смешно, тем более, когда есть Уилбур — гитарист, поет суперски, высокий. Даже ебаная седина на челке выглядит привлекательно, как бы яростно Квакити не отрицал свои мысли о «симпатичных чертах» в парнях. *** Как только ребята вышли в коридор, чтобы обсудить новичка, сразу послышались восхищенные реплики. — Он ещё и на гитаре клёво играет! — вставил Дрим, — Искали медь, нашли золото. — Если сможет писать нам текста и ноты, вообще алмазом будет, — Сапнап активно жестикулировал, — По сравнению с вокалом Джона, этот парень на голову выше. Джордж довольно улыбался, хлопая Квакити по плечу. — Не зря ты, все-таки, ответил на тот звонок. Прикинь, если бы мы его упустили? — Нужно придумать пару своих песен для конца выступления, — задумчиво протянул последний, кажется, совсем позабыв о Уилбуре, который ждал их решения внутри комнаты, — Ладно, мы ведь его берем, как я понял? Дрим, Джордж и Сапнап моментально закивали. Их лица сияли — кажется, они действительно воодушевились новым вокалистом. — Значит, придется тащить новый стул… *** Каждый член группы должен был знать про их «особенное» место. Старый парк неподалеку от дома Квакити, куда ребята постоянно сбегали чтобы просто потусить на свежем воздухе. Именно там, за исписанным граффити углом был мост, под которым протекал лесной ручей. В детстве они проводили там кучу времени, и если кого-то из компании искали родители, друзья всегда знали, где искать. Каждый из них хотя бы раз сбегал из дома, как минимум, за компанию. Когда у Джо еще не было машины, Квакити приходилось изредка таскать барабаны к мосту для «особых» репетиций, пусть было и тяжеловато. Это происходило нечасто, так как огромная установка требовала тачку, а переносить вручную — самоубийство. В основном она стояла либо у него в комнате, либо в том самом заброшенном клубном классе. Квакити поправил деревянный стул у себя под боком, привычно переступая разбитые плитки бетона, которые валялись возле ступенек. Уилбур все не переставал мотать головой, рассматривая незнакомое место. Казалось бы, он прожил здесь почти всю свою жизнь, но ни разу не был во многих местах, которые достаточно известны для других жителей. Все его детство было забито бесконечным пересчетом денег и подработками, которые не оставляли ему возможности спокойно прогуляться и побегать с другими мальчишками по заброшенным сараям. — Аккуратнее… Уилбур с треском врезался лбом в колонну возле поворота. И без того убитые очки беспомощно треснули, сам юноша ойкнул, отшатнувшись в сторону. Раздались смешки. — На этом самом месте я сломал себе нос, когда мне было четырнадцать, — поделился воспоминаниями Сапнап, а затем поднял вокалиста за шкирку. — Очки целы? — Джордж выглянул из-за плеча Квакити, который в свою очередь с некой насмешкой наблюдал за Вилбуром. — Все долговязые такие неуклюжие? — Полторашкам слова не давали, — вставил Дрим, пихнув барабанщика, и сразу обернулся к пострадавшему. — Чувак, ты в норме? Такой треск был, будто мозги наружу вылезли. — Я в норме, — Уилбур отряхнул пыль со штанин, пытаясь сфокусировать взгляд, — Надеюсь, не придется покупать новую оправу… Парни отправились далее, и как только они повернули за угол, им представился весьма уютный вид. Напротив был мост, который тянулся линией вперед. Его конец уходил в лес, огражденный пышными кустами. Слева находилось несколько ступенек, благодаря которым друзья спустились вниз. Прямо рядом с водой стоял старинный деревянный стол, несколько подряпанных стульев, что были разукрашены самыми разными маркерами и красками. Арки и колонны, которые поддерживали мост, покрыты интересными узорами, рисунками и надписями. Здесь было отчетливо слышно урчащий ручей, что буквально проходил под ногами, если не учитывать бетонный пол над ним. Уилбур все не мог перестать оглядываться по сторонам — это место выглядело таким особенным, «не тронутым» никем, кроме этих детей. — Неверленд, — улыбаясь, пробормотал он, — Казалось бы, я живу в Эшвилле уже столько лет, но ни разу не выбирался в подобные места. — Впервые вижу парня, который не бегал в детстве к заброшкам. Тебя настолько родители опекали? — Джордж фыркнул, усаживаясь на свой стул. Шатен в свою очередь неловко отвел взгляд в сторону, не зная, что сказать. Было бы лучше, если бы это действительно были родители. — Кто бы говорил! Мы тебя еле из дома вытаскивали, скажи спасибо гипер-опекунше миссис Лор! — Дрим закатил глаза. — Моя мама просто волновалась за меня. — Короче, Уилбур. Это твой новый трон, — Квакити поставил новый, чистенький стул прямо перед ним, — Это, конечно, необязательно, но лучше обозначить его какими-то инициалами. Вокалист уставился на «трон», думая о том, что можно на нем написать или нарисовать. Парни тоже смотрели на него, предвкушая действия новичка. — У кого-то ведь есть краски для такого случая, верно? Дрим тут же протянул ему свой пенал с гуашью, а затем полез в рюкзак, дабы взять свой ланч. Ребята отвернулись от Уилбура, чтобы не отвлекать от работы, и принялись за обсуждение будущего выступления. — Паффи сказала, что договорилась с Финчем. Если проебем этот шанс, то даже не знаю, что будет дальше… Уилбур навострил уши, кидая беглый взгляд на говорящего Сапнапа. Он тщательно выводил красно-белые штрихи на спинке стула, сидя на корточках. — Короче, она сказала, что перед нами будет выступать какая-то джаз-бэнд, и что у них есть весьма хороший потенциал. Говорит, ребята из богатеньких… — И что с того? — Квакити сложил руки на груди, — Зато рок-группы сейчас легче продвигаются! И фанатов у них в пять раз больше, чем у каких-то джазовых ансамблей. Джордж отобрал у возмутившегося Дрима сэндвич, активно жестикулируя. — Осталось только придумать хотя бы одну свою песню для конца! Если она все же заденет продюсера, то считайте, что Нью-Йорк уже в наших руках. Уилбур провел несколько линий серой краской, а затем торжественно сунул кончик кисточки в ручей. — Я закончил. Ребята с интересом уставились на стул. — Это самая дерьмовая марка сигарет, которую я пробовал, — протянул Дрим. — Ты курить пробовал только раз в жизни, придурок, — Сапнап выгнул бровь, затем обернулся к вокалисту, — Клево рисуешь, к слову! Теперь у нас есть целых два художника для дизайна будущего альбома. Уилбур улыбнулся, затем наконец сел, вздохнув. — Насчет песни. У меня есть один черновик, который можно было бы воплотить в жизнь, но я забыл альбом с нотами и текстом дома. Могу принести его завтра, глянете перед первым уроком. Все переглянулись с некой гордостью — действительно, самый настоящий алмаз. *** Уилбур не пришел завтра. Не пришел и послезавтра. До выступления оставалось четыре дня, у них не прошло ни одной репетиции, и за все это время они ни разу не видели их нового вокалиста. Квакити нервно бил ручкой об стол. На стационарном не отвечает, стрелки на часах тикают все громче, указывая на полночь, дождь за окнами льет как из ведра, точный адрес неизвестен… Ребята злятся и волнуются, никто не понимает и не знает, куда пропал Уилбур. Отчетливый стук в дверь. Барабанщик моментом отодвигает шторку, пытаясь посмотреть, кто стоит на улице, под таким-то ливнем. Кудрявый, промокший насквозь очкарик с разбитым носом. И с альбомом в руках.