Светяшка-Лилия-Кор Ляпис

      – Просыпайся, – треплет меня по плечу и едва слышно шепчет мужской голос. Ух, как жутко холодно!       – Зачем? – сон не хочет отпускать меня! Там, по каменным ступеням вверх в горы, держа за руку, меня ведет мужчина с приятным цветочным ароматом кожи…но его лица, я не вижу. Так спокойно рядом с ним. Не хочу просыпаться!       – Позавтракать и выдвигаться в Мондштадт.       Вот только сон сном, а реальность врывается в него орлом. Сажусь, разминая затекшие и замерзшие руки.       – Утром здесь всегда так холодно?       – Нет. Это впервые на моей памяти, – Итэр тянет руки к огню. – Еда в этот раз простая.       – Ничего страшного. Я и не такое ела.       – Ты вновь что-то вспомнила? – янтарные глаза смотрят на меня в удивлении.       – Что? Нет… – и тут до меня доходит, что я сказала! – Ох… как это может быть?       – Бессознательно, – кивает рыцарь. – Видел я такое… Тебе повезло. Память возвращается довольно быстро. Дам тебе совет: не старайся насильно вспоминать и не переживай зазря. Эти два фактора приведут к обратному эффекту.       – Откуда ты это знаешь?       – Много миров повидал… И так же, как и у тебя, некоторые мои воспоминания забыты, – Итэр передает мне разогретый у костра бутерброд с мясом, яйцом и травами. – Паймон? Ты есть будешь?       – Буду! – выскочила кукла из ниоткуда!       – Прекрати так делать! Каждый раз пугаешь! – возмущается Итэр, но видно, что его это куда больше забавляет.       – Фефя? – говорит малышка с набитым ртом.       – Окружающих.       – Я почти привыкла, – еда тает во рту. Однозначно у Итэра талант к кулинарии. Мужчина, умеющий готовить? Мечта! Хм… странные мысли. – Благодарю. Вкусно.       – Ты еще не пробовала большую часть блюд! Особенно мне нравятся мясные! – мечтательно зависла Паймон. Забавная девочка. Убираю с ее лица крошки от хлеба. – Хэй!       – Грязно.       – А… Спасибо.       – Пожалуйста.       Итэр подает мне руку. Поднимаюсь. Эх, ноги все еще слабые.       – Тебя нужно отвести к лекарю, – ровняясь на мой шаг, произносит Итэр. – Ты выглядишь болезненно и за сутки изменений нет.       – В Мондштадте есть лекарь?       – Есть. Барбара и сестры Собора Барбатоса.       – Собор в честь архонта?       – Что в этом удивительного? Люди хотят чествовать своего спасителя и делают это, как умеют. Пишут лирические произведения, упоминают в песнях, некоторые не гнушаются писать любовные похождения архонтов, сочиняя подобное на ходу. Кстати, последнее пользуется популярностью.       – Читал?       – Нет.       – Итэр! Это слишком быстрый ответ! – смеюсь над неловкостью юноши. – Прости. Каждый волен делать или не делать что-либо. Я вот не могу понять, кто такие архонты, хоть и слово смутно знакомое. Многие вещи мне только интуитивно понятны. Кстати, могу ли я попросить твой меч? Вдруг у меня есть навыки владения одноручными мечами?       – Могу. Но ты его в таком состоянии не поднимешь.       – Эх, твоя правда.       Расступились деревья и огромное озеро предстало перед нами во всей своей красе. Город в рассветных лучах выглядит величественно и внушает доверие.       – Мондштадт – город свободы, – пищит Паймон, на миг зависая на одном месте. – Пойдемте быстрее! Жду не дождусь награды от Джинн.       Вновь слышу «консерва» от Итэра. Иди с каждым шагом моему ослабевшему телу тяжело. Едва хватает сил переставлять ноги, а уж ускориться – тем более. Каменный мост соединяет город и берег озера. Широкий каменный мост! По нему может проехать две телеги и не столкнуться!       – Господин Дилюк! – вновь пищит Паймон. – Здравствуйте.       – Добрый день, путешественники, – оборачиваюсь на голос и едва не падаю. Всё, приползла! Ноги не держат! Но горячие руки огненноговолосого мужчины и прохладные руки Итэра не дали мне упасть в дорожную пыль. – Осторожнее!       – Прошу прощения, – пытаюсь встать, но опять «но». – Кажется, мне нужно отдохнуть.       Мужчины помогли мне присесть на заборчик на перекрестке.       – Господин Дилюк, вы, как один из представителей старого семейства, – ого, как Паймон завернула. Она и так умеет? – Можете сказать, знакомо ли вам лицо этой дамы?       – Нет. К чему такие вопросы?       – Я нашел девушку на пляже, – Итэр поддерживает меня за плечи. Силы окончательно покинули меня. – Она не помнит ничего о себе, даже имени вспомнить не может. Единственная зацепка – ее одежда и необычный цвет волос.       – И глаза́, – оценивающий взгляд Дилюка мне не нравится, чувствую себя кобылой на рынке. – Такой глубокий цвет золотого с вкраплениями мельчайших темных крапинок мне не встречался ни разу.       – У Итэра тоже янтарные глаза, – Памон едва ли мне не в лицо влетела. Присматривается?       – Дело не в цвете, а в глубине этого цвета и самих крапинках. Они словно едва заметная пыль на янтаре.       – Прекратите. Мне неприятно.       – Прошу прощения, – мужчина слегка склонился. – Это было невежливо.       Что-то капнуло мне на лоб, потом на нос. Небо в мгновенье ока заволокло тучами и разверзся ливень. Мое, и без того, ветхое одеяние мгновенно промокло и облепило тело. Похолодало.       – Апчхи! – не заставила я себя ждать.       – Вот же…– Итэр оглядывается на городские ворота.       Дилюк снимает с себя камзол и накидывает его мне на плечи. Становится тепло и вкусно пахнет мужчиной и какими-то цветами.       – Идемте быстрее.       – Я не могу, – боль в мышцах ног особенно сильна.       – Я понесу, – и всё. Раз! И меня несет на руках огненноволосый мужчина! Мне только остается прижаться к его груди и молча наблюдать, как по крепкой шее стекает дождевая вода, как темнеют волосы, как по его лицу скользят капельки, задерживаясь на кончике носа и подбородке. Завораживающее зрелище! Так залюбовалась, что даже не поняла, когда мы успели дойти до таверны.       – Мастер Дилюк! – из-за стойки вышел мужчина.       – Чарльз, приготовь горячее вино и теплую пищу для наших гостей, – о, так этот огненноволосый здесь хозяин! Забавно. Меня садят на высокий стул перед стойкой бармена и плотнее укутывают в камзол. Не могу отвести взгляда от мужских рук в черно-красных перчатках, с каким-то аристократическим изяществом застегивающих пуговицы.       – Вы о всех так заботитесь? – зря спросила. Руки замерли, а мне пришлось поднять взгляд на стоящего передо мной мужчину. Его красные глаза не отрываются от моих губ. Дилюк хмурится, но застегивает последнюю пуговицу и отходит от меня на шаг.       – Нет, но вы сейчас беспомощны.       – Тут ваша правда, – рукава камзола длинные и кончики пальцев едва виднеются из-под черного кружева. Тонкое и изящное украшение для мужского камзола. Чему мне удивляться? Я ведь ничего не знаю о местной моде. Да и о моде в принципе. На Итэре одежда вполне комфортная и удобная для путешествий и боя… Откуда мне это известно?       – У-у-у! Даже господина Дилюка приворожила! Ты – ведьма! – пищит Паймон, умильно сжимая кулачки.       – Приворожила? Ведьма? Что это значит? – такие необычные слова, однозначно влияние Итэра. Парень удивительно спокоен, хотя вымок до нитки и с его волос капает вода.       – В некоторых мирах ведьмами называют женщин, которые владеют магией и несут вред всему окружающему. Правда не во всех мирах и не все ведьмы злые, – спокойно добавляет юноша, кидая взгляд на куколку. – В этом мире я еще не совсем разобрался в символах и значениях слов, так что использую те, которые мне знакомы.       А Паймон, как маленький ребенок, повторяет за ним?       – Итэр, сегодня я разрешу тебе выпить вина, – Дилюк держит в руке кружку с дымящейся жидкостью. – Я бы не хотел, чтобы ты подхватил простуду.       За разговором, даже не заметила, как принесли напиток.       – Держите, – передо мной появляется точно такая же кружка. Воздухе пахнет корицей и фруктами. – Пейте медленно.       Как с ребенком, право слово! А я ведь не пью… Что? Руки затряслись…ставлю кружку на стойку. Я не пью? Мурашки ужаса скользят по коже, от чего руки дрожат сильнее.       – Леди? – Чарльз пытается привлечь мое внимание.       Я не пью…              Голову пронзает боль! Мелькает мысль: «хорошо, что вино отставила в сторону». Разум взрывается сотнями картинок с фуршетами. За столами много людей в разных одеждах. Слышу шум столовых приборов и смех, звон бокалов, чашек и чаш. Отчетливо звучит тонкий звон фарфора. Над головой безоблачное небо, кругом зеленые холмы и водоём, полный лотосов.       – Золотая моя, ты бледна, – отчетливо чувствую горячее прикосновение рук к моим плечам и дыхание говорившего у своего уха. Легкий аромат цветов касается носа. – Может вернемся домой? Мы здесь закончили.              – Что с вами?       – Не трогайте ее, господин Дилюк! – доносится сквозь шум вечеринки под открытым небом голоса хозяина таверны и Итэра. Поздно, путешественник… горячая рука на моем плече вырывает из прошлого. – На нее накатило воспоминание. Что ты видела?       – Застолье. Много незнакомых мужчин и женщин. Богатый стол. Кругом сад и вода. Лотосы. Чувствую руки на своих плечах и голос, что призывает пойти домой.       – Возьмите, – прохладно отзывается Дилюк.       Видимо я вновь плачу. Белоснежный платок из мягкой ткани в моих руках кажется таким знакомым…       – Еще многие из тех мужчин и женщин были одеты в белое….       – Монахи? – выдвигает предположение Итэр.       – Нет, – вытираю глаза, и девственная чистота платка окрашивается в золотой. – Я так не чувствую. Они не монахи, они – другие…       – Значит у вас большая семья. Даже если эти люди всего лишь ваши друзья. Кто-нибудь да узнает вас, – Итэр пытается меня успокоить.       – Благодарю. С каждым новым воспоминанием мне становиться легче. Вот только без имени тяжело.       – Возьмите новое, – предложил Чарльз. – Новый жизненный путь с новым именем.       А так можно было?       «У меня много имен». Вновь пронзает голову боль и едва слышимый голос.       – Ох, какого камня, Ли? – вырываются слова из моих уст.       – Ли? – Паймон замирает на миг в воздухе.       – Хм, видимо это имя кого-то из твоих знакомых. – констатирует факт Дилюк.       – Пусть будет Ли. – предлагает Итэр. – В этом случае есть возможность, что память вернётся быстрее.       – Хорошо. Так даже лучше. Благодарю вас, господин Дилюк, и вас, господин Чарльз, за вино.       Дверь распахивается. Свежий воздух с сильным ароматом дождя влетает в таверну. Легкий шаг приближается к стойке и вот, невозмутимо и, видимо, привычным жестом, на нее облокачивается высокий мужчина. Его синие волосы неровными прядями ниспадают на лицо, скрывая черную повязку на правом глазу, располагающая улыбка сияет на губах, а в голубом глазе виднеется хитринка. Его одежда едва задета дождем, а вот от сапог на полу образовались маленькие лужицы.       – Здравствуй, Дилюк. Привет, Итэр, здравствуй, Чарльз. О, прекрасная Паймон и тебе здравия. А кто эта очаровательная молодая девушка в одеждах семьи Рагнвиндр? – тон его голоса просит пойти на поводу и так же наивно улыбаться, но меня что-то останавливает. Наверно это усталость и огромное количество впечатлений за первую половину дня.       – Девушку зовут Ли, – холодно отвечает Дилюк. – Тебе, как обычно?       – О, да! «Полуденную смерть» в бокал и тихий угол вкушать прекрасный напиток, – шутливо мурлыкает мужчина. – Прекрасная Ли, мое имя Кэйа, я капитан кавалерии Ордо Фавониус.       – В этом городе есть лошади? – моему удивлению нет предела! Тогда, какого черта мы все плелись пешком?       – На данный момент нет, – спокойно поясняет Дилюк. – Всех коней забрал магистр Валко в свою экспедицию.       Большая, видимо, экспедиция. Не могу заставить себя притронуться к вину, а вот горячую еду уплетаю за обе щеки – так вкусно и так необходимо.       – Ли. Вам, наверное, нужен дом? – что? Дом? Какой дом?       – Не знаю, господин Дилюк. Сейчас я себя обеспечить не могу, не то что снять дом или комнату. Сейчас я слаба, чтобы даже собственное тело на ногах носить не могу…. Если бы не Итэр и Паймон, боюсь, мое тело до сих пор лежало бы на том берегу.       – Хех, – ухмыляется Паймон, – Не без этого!       – Кстати, Итэр, это теперь твое, – снимаю наруч с руки и передаю его парню. – За помощь. Бери, я не люблю быть в долгу. Мы всегда платим по контракту.       – Ли! Ты точно из Ли Юэ! – Паймон хлопает в ладошки. – Только там в каждом предложении используют слово контракт! Еще Лотосы растут только там!       – Приятно это слышать. Значит шанс найти своих родных возрастает на половину, – после сытного обеда глаза закрываются. – Осталось сделать немногое – восстановиться и отправиться в Ли Юэ…       В глазах меркнет и я, укладываюсь на руки за стойкой, погружаясь в целительный сон.