Трудно быть оленем

***

      Цинхуа открыл глаза и зевнул. Он перевернулся на другой бок, прижавшись лицом к голой крепкой груди, и… Стоп. Голая крепкая грудь? Самолёт распахнул глаза шире и, отодвинувшись, осмотрелся, а потом опомнился и ударил самого себя по лбу. Как он мог забыть о том, что они с Мобэем уснули на его кровати?.. Поясница отозвалась тянущейся болью, как бы намекая, что они тут не только спали. Говоря об этом… Цинхуа приподнял одеяло и не увидел на себе ни пятна семени. Мобэй обтёр его, когда узел спал? — Цинхуа, всё в порядке? — обеспокоенно спросил волк, проснувшийся от движений под своим боком. Его сонный растрёпанный вид очень умилял, особенно дергающиеся ушки и слегка прищуренные глаза. — Ох, да! Всё просто чудесно! Просто, кхм, пить захотелось немного, вот я и проснулся. — Мг. Я принесу.       Мобэй поднялся, надел штаны и ушёл на кухню, а писатель остался один. В его голове творилась какая-то непонятная каша, но возглавляла всё это дело только одна мысль. Он больше не девственник. Цинхуа прикрыл рот рукой, потому как глупая улыбка начала расползаться против воли. Самолёт просто не мог поверить, что сделал это! И это оказалось даже лучше, чем описания в книгах! Прямо сейчас писатель пребывал в лучших своих чувствах и абсолютно не знал, что со всем этим делать.       Мобэй вернулся, сел рядом и передал ему стакан с водой, внимательно изучая выражение лица оленя. Что-то он сумел увидать такое, что мгновенно расстроило волка. Чёрные уши опустились, губы поджались, а взгляд перевёлся в сторону. — Прости, если… Если я сделал что-то не так. Просто раньше я никого не касался и не делил ложе…       Цинхуа, собиравшийся сделать глоток, мгновенно выплюнул всю воду и закашлялся до появления слёз в уголках глаз. Он просто не мог поверить всему услышанному, даже сначала подумал, что это просто шутка. Но по лицу Мобэя стало предельно ясно, что он серьёзен. Самолёт покраснел, затем побледнел и снова раскраснелся. — П-постой! Но… Но ты ведь точно знал, что делал! От-откуда ты это знаешь?.. — Я читал твои книги, — волк спокойно указал глазами на полку с рукописями, — в некоторых из них были написаны такие сцены. Я решил, что стоит следовать им и повторять действия героев.        Самолёт закрыл лицо свободной рукой и внутренне закричал от стыда. Он сам же решил продолжить дело прошлой жизни и написал парочку романов с откровенными сценами! И сам же потом решил оставить у себя по одному экземпляру книг! Цинхуа проклял самого себя и мысленно дал несколько пощёчин. Он и подумать не мог, что Мобэй прочёл уже все его книги! И что он трахнет его, как героиню одной из его книг!       Затем в голове писателя загорелась лампочка, и большую часть стыда как рукой сняло. Мобэй ведь руководствовался его книгой и делал всё прямо как там? И получилось очень даже хорошо, просто неописуемо хорошо! А это значит, что Цинхуа прекрасно написал постельные сцены! Ха-ха! Пускай теперь все его хейтеры из прошлой жизни поцелуют его в задницу! Самолёт Пронзающий Небеса умеет писать реалистичные постельные сцены! Более того, у него есть опыт, он больше не девственник! Ну и что, что опыт появился уже после написания тех глав? — Цинхуа? — Мобэй непонимающе смотрел на оленя. — А, точно, кхм. Я… Я на самом деле тоже не знаток этого дела, но… Я думаю, ч-что вышло очень хорошо, кхм. М-мне понравилось, т-ты отлично… Кхе-кхе! Справился!       Самолёт испытывал слишком большое смущение, отчего его громкость голоса скакала с писка на бубнёж, но похоже Мобэя устроил такой ответ. Хищник улыбнулся и завилял хвостом, скулы его слегка порозовели. Осторожно взяв оленя за подбородок, Мобэй приблизился к красному лицу и поцеловал искусанные губы, медленно сминая их, не углубляя поцелуй. Вторая рука волка легла на талию Цинхуа и начала поглаживать. Самолёт, тут же поняв к чему всё идёт, оттолкнул от себя Мобэя, удерживая его за плечи и отвернув алое лицо в сторону. — Стой! М-Мобэй, я… Я был бы рад продолжить, но я не выдержу второго раунда! М-мне нужен отдых! И тем более сейчас день! А если кто-то зайдёт и всё услышит?! И мне нужно помыться! — после этих слов Цинхуа поднялся и, быстро схватив чистую одежду из шкафа, убежал прочь.       Мобэй озадаченно похлопал глазами, но потом только хмыкнул. Цинхуа стеснялся заниматься этим днём, а это значит, что ночью всё может случиться вновь. Со столь радостными мыслями волк поднялся и пошёл набрать и согреть воды для своей пары.

***

      В последующие несколько дней ничего нового не происходило. Деревня продолжала жить, а её жители работать. Цинхуа прекрасно проводил своё время. Днём он учил детей и иногда заглядывал к Цинфану, вечером писал несколько строк в своём черновике, а ночью расслаблялся и отдавался Мобэю. И жизнь его была прекрасна!

Пользователь! Спешу Вам сообщить, что Ваш заказ полностью готов! Сегодня днём прибудет Вэй Цинвэй и привезёт его!

      Самолёт улыбнулся и довольно сюрпнул чай. Му Цинфан сразу же заметил изменения в настроении своего друга и заинтересованно приподнял бровь, продолжая раскладывать по склянкам сушёные травы. — Ты выглядишь довольным. Вспомнил что-то хорошее? — Нет, просто у меня такое чувство, что сегодня будет невероятно прекрасный день!       Цинфан не совсем понял, с чего Цинхуа так решил, но не стал что-то уточнять, а просто улыбнулся и кивнул. Самолёт не мог нарадоваться своей удаче. Года три назад он пришёл в город, отыскал там кузнеца и заказал два десятка капканов. К сожалению, в этом мире не было ни огнестрельного оружия, ни вещей, с помощью которых можно было поймать зверя. Все здесь предпочитают более традиционные и простые методы. Именно поэтому кузнец понятия не имел, что от него хочет Цинхуа. Писатель изобразил капкан на бумаге и попытался объяснить его работу. Вэй Цинвэй вроде как всё понял в теории, но воплотить подобное в жизнь оказалось сложным делом. С того момента кузнец принялся за создание капканов, но ничего не выходило. Они либо не захлопывались, либо делали это заторможенно. Но недавно у Цинвэя получилось сделать правильный капкан! Он сразу же показал его Цинхуа, это случилось в тот день, когда они с Мобэем прибыли в город.       Цинхуа сразу же заплатил нужную цену и заказал ещё несколько штук, и сегодня Вэй Цинвэй закончил свою работу! Теперь Самолёт сможет хотя бы так обезопасить деревню! Радости его не было предела, абсолютно все жители деревни заметили, как сияет их учитель. — Учитель Шан, позвольте задать нескромный вопрос, — подозвал его к себе господин Хун. Он поозирался по сторонам, а потом нагнулся ближе к писателю: — Вы так светитесь, что я посмел предположить, что… Вы с тем волком хотите пожениться?       Цинхуа открыл рот, а затем захлопнул его и покрылся красными пятнами. Да с чего он это взял?! Господин Хун поправил свои очки и продолжил: — Я очень рад за вас, но уверены ли вы, что… Что этот волк того стоит? Знаете, вы так молоды, Учитель Шан, да и это, насколько я знаю, ваша первая любовь. Я понимаю, у вас сейчас горячая кровь, но может не стоит так спешить? — Господин Хун, прекратите! — Самолёт хлопнул себя по лбу. Ему было слишком стыдно от такого откровенного разговора! Да даже когда его отец из прошлой жизни проводил с ним «воспитательную» беседу о пестиках и тычинках, ему не было настолько плохо! — Никто не собирается жениться! Мне и так неплохо! Да откуда вы вообще это взяли?! — Ну не надо так горячиться, учитель Шан! Но всё-таки… Если вдруг всё к этому пойдёт, то помните, что думать нужно головой, а не… — Учитель Шан! Учитель Шан! Там… Там приехал господин Вэй! И у него целая телега железа! Он сказал, что нужно позвать вас! — юный А-Фэн выбежал и спас Цинхуа от постыдных разговоров. Писатель тут же переключил всё своё внимание на мальчишку и убежал с ним.       В центре деревни на небольшом пустыре расположился Вэй Цинвэй, сидящий на своей телеге и курящий табак. Здоровый мужчина, вышиной в два метра и шириной в полтора, привлекал внимание всех жителей. Любопытные дети подходили сзади и заглядывали внутрь телеги, шёпотом переговариваясь. Вэй Цинвэй только ухмылялся и качал головой, но не останавливал оленят. Цинхуа довольно быстро добежал до него и, тяжело дыша, поздоровался. — Если бы вы прибыли хоть на минуту позже, боюсь, что всё ваше добро бы растащили, — кузнец кивнул в сторону ребят, которые, поняв, что их заметили, разбежались в стороны. — Чудесно! Просто чудесно! Большое спасибо, господин Вэй! — Самолёт достал один из капканов и осмотрел его, после чего кинул обратно. — Могли бы вы помочь доставить их до моего дома?

***

      Мобэй был вполне доволен своим нынешним положением. Цинхуа стал его парой, они живут в одном доме и уделяют много внимания друг другу, а жители деревни считают его почти равным. Лучше и быть не может. Волк уже почти закончил варить лапшу, которую так любит писатель. Жена старейшины Ван дала ему рецепт, и, если верить её словам, Цинхуа будет в полном восторге, когда попробует это варево. Мобэй не мог сам по достоинству оценить лапшу, поэтому всё что ему оставалось, так это следовать записям жены старейшины. Ему было не обязательно готовить, но так хотелось сделать приятно для Цинхуа, увидеть его улыбку до ушей и восторг в глазах. Также хищник очень хотел услышать похвалу в свою сторону. Если всё получится, писатель быть может даже поцелует его в щёку или крепко обнимет.       Мобэй почувствовал знакомый запах и посмотрел в окно. Цинхуа возвращался домой, рядом с ним шёл высокий мужчина, тащивший телегу с чем-то странным. Волк тут же вспомнил, что этот мужчина — кузнец, с которым Цинхуа разговаривал в городе. Кажется, они обсуждали какой-то механизм или что-то вроде того. Хищник тогда не совсем понял, о чём там шла речь.       Мобэй снял котелок с печи и вышел на улицу. Цинхуа с кузнецом уже всё разгрузили и теперь выглядели крайне довольными. Олень взял в руки одну из металлических штуковин и покрутил в руках. Эта вещь напоминала зубастую округлую челюсть с небольшим железным кругом в середине. Цинхуа поднапрягся и раскрыл «железную пасть», после чего тяжело выдохнул. — Открывается трудно, но это даже плюс! — улыбнулся писатель и наконец заметил волка. — Мобэй! Посмотри! Это капкан, господин Вэй изготовил его! — Зачем нужен этот… Капкан? — хищник нахмурился и подошёл ближе, смотря на кусок железа из-за плеча Цинхуа. — Ну… Для защиты, — Мобэй нахмурился сильнее и склонил голову вбок, всем своим видом показывая, что он недоволен. Цинхуа не верит в силы своей пары? Волк тоже способен защитить хоть всю деревню! И у него гораздо больше способностей и качеств, чем у этой железной «пасти»! — Сейчас покажу!       Олень аккуратно положил раскрытый капкан на землю, после чего отыскал большую толстую палку и, отойдя подальше, дотронулся одним из её концов до круга в середине. В тот же миг капкан с громким хлопком закрылся, от конца палки разлетелись щепки, а то, что осталось, железная «пасть» крепко держала, острые зубчики прошли насквозь. Мобэй широко раскрыл глаза и приоткрыл рот. Это было весьма впечатляюще. Капкан и на вид был устрашающим, а в действии он просто невероятно ужасен! Возможно Мобэю придётся уступить железной «пасти». — Потрясающе! — Цинхуа не выглядел напуганным. Он был очень возбуждён от увиденного и пребывал в детском восторге.       Кузнец лишь хмыкнул и гордо поднял подбородок. Олень засуетился: вбежал в дом, вылетел оттуда спустя пару минут, раскрыл прямо на земле большую карту территории деревни и принялся ставить на ней крестики карандашом. Закончив, Цинхуа поднял карту с отметинами и довольно улыбнулся. — Надеюсь, что вы не сочтёте за наглость, если я попрошу о помощи ещё разочек?

***

      Спустя полчаса троица бродила по лесу. Мобэй и Вэй Цинвэй расставляли капканы и осторожно прикрывали их ветками, а Цинхуа становился в метре от ловушки и прибивал самодельные таблички, на которых было написано «Осторожно. Дальше опасные ловушки». Ещё имелся корявый рисунок, на котором в чью-то ногу крепко вцепился капкан. Все таблички были повёрнуты лицевой стороной к деревне, видимо, для того, чтобы жители случайно не напоролись на железные «пасти». — Господин Шан... ух... Позвольте спросить, а почему вы решили, что деревне грозит опасность? — Вэй Цинвэй вытер пот со лба и вздохнул. — Ммм. Просто у меня такое предчувствие. Будто что-то плохое случится очень скоро. Обычно оно меня не подводит, — Цинхуа нервно улыбнулся и почесал затылок. — Я тоже вполне способен защитить и тебя, и деревню, — недовольно буркнул Мобэй и укрыл ветками ещё один капкан.       Писатель сделал удивлённое лицо, а потом порозовел и засмеялся. Вместе с ним хохотнул себе в кулак и кузнец. Волк только недовольно рыкнул, не злобно, не враждебно, он просто показал раздражение. Цинхуа всё ещё продолжал смеяться, когда подошёл к Мобэю и, протянув руку, погладил по макушке. Чёрный хвост тут же задвигался, и хищник пытался это остановить, но всё было тщетно. Он действительно слишком рад, даже притвориться обиженным не способен.

***

      Спустя два часа или около того все капканы были расставлены. Кузнец посидел в доме учителя, пообедал вместе с ними, после чего собрался уходить. Пара решила проводить его, вместе с этим по дороге предупреждая жителей о том, что теперь не стоит ходить в сторону лесных глубин. Когда пришла пора расходиться, Вэй Цинвэй хлопнул себя по лбу и выругался. — Господин Шан, я совершенно забыл! В городе расспрашивали о вас! Абсолютно всех опросили, знают ли они, где вы живёте и чем занимаетесь. Это было так странно. — Что? Обо мне? И что же им было от меня нужно? — олень захлопал глазами, а хищник рядом с ним сжал кулаки. Не нравился ему этот странный и подозрительный интерес к писателю. — Не сказали. Это был богатый господин из самой столицы со своей свитой! Такого мои глаза ещё не видели, потому я сильно удивился, когда ко мне подошёл сам богатый господин. Он произнёс какую-то чушь, и когда увидел, что я его не понял, только закатил глаза и ушёл! Он сказал что-то вроде… Санолёд вроде.       Цинхуа ошарашенно посмотрел прямо в лицо кузнеца, а потом прикрыл себе рот и начал чаще дышать. Он заходил туда-сюда, а потом схватил за плечи Вэй Цинвэя и попросил передать его адрес тому богачу. Мужчина не совсем понял, зачем это нужно, но согласился и быстро удалился. Весь вечер писатель был на взводе, не мог усидеть на месте и то и дело смотрел в окно, будто кого-то ждал. Мобэй пытался узнать хоть что-то, но внятного ответа он так и не получил. Просидев до полуночи на кухне с оленем, волк недовольно фыркнул и ушёл в комнату. Но быстро вернулся, притащил с собой одеяло и подкрался со спины к Цинхуа, замотав последнего, обездвижив. Довольный собой волк утащил сопротивляющегося писателя в комнату и улёгся с ним же на постель, прижав к себе. Вскоре олень притих и наконец заснул. Сквозь сон он говорил что-то о «переселенце», «системе» и каком-то сюжете.

***

      Выслушав кузнеца, высокий юноша в зелёных одеяниях кивнул и прикрыл нижнюю часть лица веером, сощурив глаза. Вертикальный зрачок в тот же миг стал узким, а белый длинный хвост нервно дёрнулся. Кот поднялся со своего места, стоило только уйти постороннему. Он кивнул своему охраннику, и вместе они тут же стали зверьми и отправились в деревню.       Стоило им прибыть, как все взоры прохожих сами собой обращались на них. Два явно богатых и красивых господина, один из знатного рода, а другой с мечом на перевес. Тут любой не устоит и примется в открытую пялиться на гостей, как на восьмое чудо света!       Кот шёл уверенно, держал спину ровной, подбородок чуть приподнятым, пушистые ушки стояли торчком, хвост лениво дёргался. Чуть позади шёл другой мужчина. Взглянув на него, все поняли, что он телохранитель впереди идущего господина. Взгляд суровый, брови хмурые, светло-коричневый хвост то и дело нервно двигается, округлые уши прижаты к чёрным волосам.       Шан Цинхуа видел этих двух оборотней именно такими. Величественными, грозными, невозмутимыми. Он был также готов расплакаться от того, что это лица и тела его творений, его сыновей! В коте в зелёном явно угадывается манера и внешность Шэнь Цинцю, а вот грозная пума рядом — Бог Войны, Лю Цингэ! Самолёт никогда бы не подумал, что сможет увидеть этих двоих вживую! Нет, он конечно видел косплеи своих фанатов, но этим образам ни за что не сравниться с теми, что перед его глазами.       Шэнь Цинцю, — а Цинхуа уверен, что этих двоих зовут точно так же как и в «Пути Гордого Бессмертного Демона», — сощурившись, посмотрел на вставшего у него на пути оленя и раскрыл веер. Лю Цингэ скрестил руки на груди и угрожающе зыркнул на Самолёта.       Ах ты ублюдок! Я твой отец! А ты смеешь вот так себя со мной вести! Да я технически два раза твой отец, неблагодарная красивая скотина! — Я рад приветствовать вас в нашей скромной деревне. Эм… Кажется, вы зачем-то искали меня, хах? — Цинхуа нервно сглотнул и натянуто улыбнулся. Нет уж, они слишком страшные! Да вы видели их полные гнева глаза?! У писателя сейчас сердечный приступ случится. — Самолёт, — вместо ответа протянул Шэнь Цинцю и выжидающе застыл, даже дышать стал тише. — Пронзающий небеса, — покорно и немного стыдливо произнёс в ответ олень, желая ударить себя по лицу. Будь проклят тот день, когда он выбрал этот ник. Хотя тогда он не думал о том, что в будущем придётся произносить это всё на полном серьёзе, вслух и в такой ужасающей атмосфере.       Кот тут же оживился, в глазах заплясали шальные огоньки, а рука так сильно сжала веер, что ещё бы чуть-чуть и аксессуар был бы сломан. Он махнул рукой пуме: — Цингэ, ты пока что свободен. Я хочу поговорить с господином Шаном наедине. — Что?! А вдруг у него оружие и недобрые намерения?! Цинцю, ты ведь… — Ты думаешь, что он способен убить меня?       Кот приподнял одну бровь и кивнул в сторону оленя, который сжался под взглядом Лю Цингэ. Не имея более никаких достойных аргументов, охранник пошёл на разведку территории, обратившись пумой. Постояв немного в полной тишине, Цинхуа улыбнулся своему неожиданному гостю и предложил выпить чая в доме. К удивлению, Цинцю согласился. Они вошли внутрь, закрыв дверь на засов.

***