Зачем ты вернулся, Андрес?

Никогда не знаешь, открывая глаза с утра, что тебе принесет новый день. Он может начаться с замечательной новости или с весточки, которая подарит самое лучшее настроение. А потом, днем, ты омрачаешься печальными вестями, и вот, остаток дня уже испорчен. Подарит ли новый день жизнь или повлечет за собой смерть? Никто этого не знает, а от того и сохраняется прелесть существования. Каждая минута несет за собой будоражащую неизвестность. Сейчас, крепко спя на кровати Мартина, видя десятый сон, Андрес даже не подозревал, что когда он откроет глаза - весь его мир рухнет. Все, что он тщательно выстраивал более сорока лет своей жизни получит свой последний миг. Перейдя вчера ночью порог комнаты Берроте, Де Фонойоса перечеркнул свое прошлое. К чему это приведет, предстоит только узнать, ведь никто из нас не провидец. Счастливый же Мартин подорвался ни свет, ни заря. Когда он открыл глаза, перед ним лежал его мир и сладко сопел. Возможно, это было самое счастливое утро в жизни мужчины. Все его мечты и грезы сбылись в один миг, нахлынув на него словно волна цунами. Она принесла за собой такую бурю эмоций, что с ней было трудно справиться. Сейчас Берроте хотел лишь одной вещи - до конца своих дней просыпаться и видеть перед собой лицо Андреса, слышать его запах и чувствовать кожу. Но все имеет свойство заканчиваться. Мартин осторожно выскользнул из кровати, стараясь не беспокоить Андреса, накинул на себя халат, надел тапочки и тихо вышел из комнаты. Даже дверь сегодня не скрипела, боясь потревожить такой уникальный миг. Но как только Берроте развернулся, перед ним, словно из-под земли вырос Серхио, который с легкой тревожностью, даже немного грозно смотрел на своего друга. Легкая волна паники накрыла Мартина, но он тут же попытался взять себя в руки, чтобы не выдать положения вещей. Ведь и так было понятно, что сейчас спросит Маркина. -Доброе утро! - весьма бодро поздоровался Профессор, - ты не видел Андреса? Я стучал к нему, но мне никто не открыл. -Доброе, брат, - вторил бодрому голосу Берроте, - честно говоря, со вчерашнего вечера, как мы разошлись, я не пересекался с ним. Может, он еще спит, время ранее, а выпили мы вчера прилично. Серхио чуть прищурился, улавливая интонацию и невербальные движения Мартина. Это знатно напрягло того, но он изо всех сил старался не подавать виду и, кажется, у него это получилось. Маркина поправил очки и быстро кивнул. -Ну хорошо, пусть спит. Мне сейчас нужно будет отъехать по делам, поэтому оставляю вас вдвоем. Присматривай за ним, хорошо? -Серхио, он что, маленький мальчик? - нахмурился Мартин, - хватит делать его беспомощным в глазах всех. Если он болен, это еще не значит то, что он ложку в руках сам не держит. Такими мыслями ты лишь притягиваешь к нему эту чертову болезнь, понимаешь? Психосоматика никуда не денется. -Я лишь смотрю в лицо фактам, - очень твердо и грозно ответил Серхио. Обстановка начала накаляться. Берроте всегда был противником того, чтобы жалеть больных людей. Это не делает их сильнее, а наоборот забирает силы для борьбы за жизнь. Когда ты начинаешь жалеть смертельно больного человека, напоминать ему о том, что жить осталось всего-ничего - ты лишь сдвигаешь стрелки его часов ближе к судному дню. Но если поступать совершенно противоположно - можно выиграть у Смерти еще пару, а то и пару десятков лет. Настрой всегда очень важен. Если ты идешь на ограбление с мыслями о том, что это самое опасное дело и тебя обязательно схватят - вот увидишь, так и будет. Но если идти туда, в пасть ко льву, с мыслями о том, что ты провернешь самое лучшее ограбление в истории человечества - ты выйдешь победителем. -Я не нянька, чтобы присматривать за ним, - отрезал Берроте, скрестив руки, - если он никуда не собирается - мы проведем время вместе, но если сеньору Де Фонойоса приспичит отойти покакать, салфетки я ему подавать не намерен. Маркина закатил глаза, но дальше не видел смысла продолжать этот спор, поэтому просто пробурчал что-то в ответ и поспешил ретироваться. Мартин победоносно кивнул, провожая того взглядом, а затем, прислушившись, не проснулся ли Андрес и убедившись, что нет, поспешил туда, куда изначально и напрвлялся. На кухню. Берроте был сам по себе натура романтичная, как и его объект обожания, поэтому первая мысль после пробуждения настигла словно молния - нужно приготовить завтрак. Спешно добравшись до кухни, Мартин первым делом поставил вариться кофе. Найдя парочку яиц, молоко и свежие помидоры, мужчина наспех смешал все в миске и залил в сковородку. Готовка была не сильной стороной Палермо, но в этот раз он вкладывал всю свою любовь в то, что делал, поэтому уже через пятнадцать минут на столе покоился поднос с самым невероятным завтраком во всей Италии. Пусть он был и предельно простым. Внутри Берроте все пело и плясало. Ему казалось, что он самый счастливый человек на всей планете. Что нет никого, кто так же проснулся с лучезарной улыбкой, побежал готовить завтрак и вот уже был готов принимать утренние поцелуи от своего любимого. Розовые очки, которые ему разбили стеклами внутрь два года назад, снова оказались на лице мужчины, буквально вростая в него. Мартин чувствовал себя маленьким мальчишкой, который первый раз в жизни влюбился, и перед его глазами тут же нарисовалась сказка со счастливым концом. Но всем нам известно, что сказки на то и сказки - в суровой реальности их не существует. Пока Мартин занимался приготовлением завтрака, Андрес очень крепко спал. Это был его самый крепкий сон за долгое время. Обычно, мужчину посреди ночи будил тремор, который мог не прекращаться часами и из-за этого, конечно, не давал нормально отдохнуть. Часто, Де Фонойоса преследовала и бессонница из-за двух лет в тюрьме, где нормальный сон - это что-то из разряда фантастики. Даже приехав в монастырь, его первая ночь была безумной. Он лежал на кровати, на которой в последний раз спал со своей бывшей женой. Лежал на кровати, которая напоминала ему все самое ужасное, что он успел пережить. Ему не давал покоя пьянющий Берроте, который в ту ночь завалился в эти святые стены и начал сыпать проклятиями. Все это не давало нормально отдохнуть. Но вот эта ночь... Она была особенной. Она была спокойной, подарившей Андресу умиротворение. Казалось, ничего не сможет его пробудить, но вернувшийся Мартин, принесший с собой восхитительные запахи, моментально заставили мозг работать и будить еще ничего не подозревающего Де Фонойоса. -Доброе утро, - очень мягко произнес Мартин, присаживаясь на край кровати с подносом, - как спалось? Андрес было улыбнулся, еще не открыв глаза, но как только его голова включилась, и он осознал "что" и самое главное "кого" он слышит - тут же подорвался на месте. Сердце бешено застучало, воздух будто вышел из легких, в мозгах колоколом била одна фраза: "Что я наделал?" Де Фонойоса испугано посмотрел на сидящего напротив него мужчину. Мартин лучезарно улыбался, держа в руках деревянный поднос, на котором был омлет и кофе. Глаза Андреса бегали то туда, то сюда, но слов он не мог проронить. Он не понимал. -Все в порядке? - поинтересовался Берроте и отставил завтрак чуть в сторону. И в следующий миг Андрес подорвался с места и начал спешно собираться. Он отрыл на полу свои брюки, рубашку и натянул их на себя, а все остальные вещи сгреб в кучу и взял подмышку. Паника. Вот что испытывал сейчас мужчина. Мартин непонимающе уставился на свой объект обожания, улыбку как рукой сняло. Сказка закончилась, даже не успев начаться. -Ты куда? Что случилось? - растеряно пролепетал Берроте, вставая с кровати и загораживая дверь, - Андрес, не молчи. -Уберись с дороги, - прорычал Де Фонойоса, грозно посмотрев другу в глаза. Мартин чуть было не осел на пол от такой реакции. Перед глазами все потемнело, сердце перестало отбивать ритм жизни. Ситуация повторяется. Его словно тут же перенесло на два года назад, когда он последний раз видел спину Андреса, стоя весь в собственных слезах боли. Снова перед ним стоит холодный и недоступный мужчина, который совершил ошибку. Берроте накрыл приступ такого ужаса, что, казалось, он прямо сейчас провалится под землю. Больше ухода Де Фонойоса он не выдержит. -Что случилось? Я не понимаю, - глухо произнес Мартин, еле сдерживая эмоции. -Я сказал прочь с дороги, Берроте, дай мне уйти, - все так же агрессивно произнес Андрес, сильнее сжимая одежду. Вдруг, что-то внутри Мартина щелкнуло. Все эмоции словно в калейдоскопе сменились на противоположные. Словно второе дыхание открылось. Берроте повернулся к двери и закрыл ее на щеколду, а как только снова посмотрел на Андреса, понял, что вызвал именно ту реакцию, которую ожидал. Крайнее удивление, смешанное с яростью. Вот на таких нотах можно смело разговаривать. В этот раз Мартин никуда не отпустит свою любовь. Он позволил один раз ей уйти, не поборолся за нее и за это жестоко расплатился. Теперь он осознал, что любить кого-то - значит воевать. Это значит бороться за эту любовь, чего бы это ему ни стоило. Пусть Де Фонойоса бьет его, пусть кричит, обзывает, но Мартин никуда его не отпустит. Теперь точно никогда. Слишком ли это по-собственнически? Определенно, но Берроте и был эгоцентристом. И он прекрасно знал, что не чувствуй Андрес ничего в ответ - он бы не пришел ночью, не накинулся на Мартина, с жадностью его целуя, не позволил бы себе самое запретное - заняться любовью со своим лучшим другом. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. -Ты никуда не пойдешь, пока не разберешься в себе, - отчеканил Берроте, скрещивая руки на груди, - для чего ты явился вчера посреди ночи ко мне? Для чего, Андрес? Это была моя инициатива поцеловать тебя? Нет. В этот раз все произошло благодаря тебе и только из-за тебя. И даже не смей сейчас говорить, что все это поганая ложь. Ты всю свою жизнь бегаешь от самого себя. Всю свою жизнь строишь эти стены, не подпускаешь к себе людей, которые действительно тебя любят. Потому что ты трус. Ты самый настоящий трус, самый главный страх которого - быть любимым. Тебя настолько сильно ранили предыдущие предательства, что ты давно не веришь в тот факт, что тебя можно любить в ответ. Ты постоянно ищешь подвох, постоянно ждешь ножа в спину. Вокруг посмотри, имбецил! Посмотри на людей, которые тебя окружают! Твой брат сидит придумывает план нового ограбления, боясь, как бы ты коньки свои не отбросил раньше времени и хоть еще раз в жизни смог насладиться своим любимым делом. Посмотри на Санчеса, который ходит за тобой по пятам, считая своим личным Господом Богом, потому что ты сделал это место живым. Мартин лишь на секунду прервал свой монолог, чтобы перевести дыхание. Внутри него все клокотало. Как же давно он хотел сказать все, что копилось в душе долгие годы. Как давно он мечтал об этом разговоре, как часто он себе его представлял. Внутри Берроте боль сменилась решимостью и даже злостью. На всю ситуацию, на поведение Андреса, на его страхи, на его эгоизм и его безразличие к тем, кто его любит. Мартин сделал шаг вперед, приближаясь к Де Фонойоса, замирая в метре от него. Мужчина заглянул в самую душу и, уже понизив тон голоса, произнес: -Посмотри на меня, Андрес. Ты думаешь, я когда-либо отворачивался от тебя? Ты думаешь, я хоть раз задумывался над тем, чтобы предать тебя? Что все я делал лишь для того, чтобы в конце концов тебя оставить? Да я жизни своей без тебя не представляю. Я не вижу смысла существовать, если ты не стоишь рядом со мной. Хочешь, чтобы я сказал эти три заветных слова? Так вот, ты их никогда в своей жизни не услышишь, потому что ты трус. После этих слов щеку резко обожгло. Твердый кулак Андреса прилетел четко по челюсти Мартина, заставив того зашипеть от боли. Берроте схватился за лицо, но никуда не отступил. -Все, что связано с тобой - ошибка. Все, что я делал для тебя - ошибка. Каждый день и каждая ночь с тобой - ошибка. Ты ошибка в моей жизни, Мартин, - сквозь зубы шипел Де Фонойоса, - я никогда тебя не любил так, как ты этого хотел, поэтому ты злишься, поэтому ты пытаешься вывести меня на эмоции, поэтому ты ведешь себя как девчонка. Хватит таскаться за мной, как половая тряпка, - тон голоса Андреса начал повышаться, постепенно переходя на крик, - хватит надеяться на что-то, сидеть под моими дверьми и скулить, как щенок! Сколько? Десять лет своей жизни ты потратил впустую! Потратил на то, чему никогда не бывать! Построил себе воздушный замок, который БАХ! Я только что лопнул, - с этой фразой Де Фонойоса вскинул руку, изображая в ней иголку, - уйди прочь с моей дороги. Уйди, или я своими руками избавлю тебя от мучений. Руки Андреса начали трястись. Страшный приступ тремора настиг его в самый неподходящий момент. Все мышцы свело. И причиной тому конечно стал стресс. Мартин же ощущал себя как тряпичная кукла. Он ожидал многое, но настолько сильных откровений - нет. Каждое слово Андреса било его по всему телу, не оставляя на нем живого места. Каждое слово рвало душу и сердце на мелкие кусочки. Только ему стоило поверить в то, что жизнь налаживается, только стоило поверить в то, что все может быть иначе, как его иллюзии разбивались о реальность. Но он не хотел верить. Не хотел верить в то, что Де Фонойоса говорит искренне. За него говорил страх. Он первый раз настолько сильно приблизился к тому, чтобы позволить себе то, чего очень давно хотел, что это привело мужчину в неописуемый ужас. Потому что дальше только пропасть. И когда ты летишь, ты не знаешь, что тебя ожидает внизу. Или острые камни, о которые ты разобьёшься, или мягкая перина, которая примет тебя в свои объятия. Воспользовавшись заминкой Берроте, Андрес обошел того стороной, открыл дверь и пулей вылетел оттуда, желая поскорее скрыться с места преступления. С места преступления против себя. А заключалось оно в том, что произошло ночью, или в том, что произошло только что? Мартин встряхнулся, выходя из ступора и вышел следом за Де Фонойоса. И все же, ситуация повторяется. Он снова стоит, смотря в спину удаляющейся любви. -Зачем ты вернулся, Андрес?! - яростно проорал вслед тому Берроте, но Де Фонойоса скрылся за углом.

***

На улице шел ливень. Вчерашние темные облачка превратились в мрачные тучи, извергающие из себя небесные слезы. Весь мир погрузился в темноту при самом пике дня. Черная машина такси неслась по мокрой асфальтированной дороге, пробиваясь сквозь стену дождя. На заднем сидении расположился Андрес де Фонойоса. Руки его все так же не переставали трястись, тремор начал переходить во все тело, парализуя его. Но не это сейчас пугало. Пугало его душевное состояние. Аристократ был мрачнее неба. Он копал в голове яму в надежде скорее похоронить себя в ней. Внутри его сердца все смешалось. Рой чувств, мыслей, ощущений, эмоций заглушал даже шум ливня, барабанящего по крыше такси. Мужчине казалось, что он сходит с ума. Он все помнил. До единой секунды вчерашней ночи - помнил. Помнил, как сам зашел, нет, влетел в комнату Мартина. Помнил, как сам поцеловал его. Помнил, как позволил целовать его шею, расстегивая ремень. Помнил, как сильно жаждал получить удовольствие от ласк Берроте. Андрес помнил все. В тот миг, когда это происходило, когда он лежал на кровати, в его голове были мысли о том, что он хочет этого. Это было его желание. Осознанное, пусть даже и подгоняемое алкоголем, но осознанное желание. Он помнил, как хотел слепить из этого шедевр. Тогда что случилось с ним сейчас? Где весь этот запал? Почему он исчез? Что принесло в его голову утро? -Сеньор, где мне остановиться? - от мыслей отвлек голос водителя. Андрес разъяренно посмотрел в зеркало переднего вида, встречаясь взглядом с мужчиной средних лет. Казалось, еще чуть-чуть и он испепелит того взглядом. В таком состоянии Де Фонойоса мог убить кого угодно. Был бы в его руках пистолет, он бы уже непременно упирался дулом в голову таксиста. Андрес был натянут, словно струна, готовая вот-вот лопнуть. -У любого кабака, - только и процедил пассажир. -Как прикажете, - не стал возражать растерянный водитель. Что самое сильное испытывает человек, стоя перед неизвестностью? Страх. Страх шагнуть туда, не зная, что тебя ожидает. Ты боишься оставить привычное. Там ты знаешь, что проснешься с женщиной под боком, купишь ей букет цветов и обязательно билеты в путешествие. Там ты знаешь, что скоро отправишься на новое ограбление, которое обязательно будет успешным, так как у тебя есть план. Там, ты в безопасности, потому что знаешь каждый уголок своей жизни. А что впереди? Пустота. Темнота. Пропасть. Но ты уже шагнул туда, ты уже летишь и внутри все замирает. Замирает от ужаса неизвестности. Андрес не понимал себя. Возможно, впервые в жизни не понимал. Он не хотел признавать того факта, что вчера ночью переспал с лучшим другом. Этого не могло случится, зачем он это сделал? Что им двигало? Ответ сам просился наружу, он рвался, словно хищный зверь из клетки, но Де Фонойоса не давал ему выйти. Он держал этот ответ из последних сил, держал в себе и не позволял прогреметь в своем сознании. Потому, что если мужчина признает эту новую правду - весь его мир окончательно схлопнется. Одна лишь фраза разделяла его между тем, чтобы принять новую реальность или остаться в привычной старой. Одна фраза, а такой большой риск. Такси затормозило у первого попавшегося кабака деревни. Наспех вложив деньги в руку водителю, Андрес буквально вывалился из машины под проливной дождь. Это моментально его остудило и снизило уровень напряжения. Руки тряслись уже настолько сильно, что это вызывало приступы боли. Мышечный спазм был невыносим. Де Фонойоса зашел в помещение, прошел к барной стойке, сел за нее и тут же достал двойную дозу лекарства. -Эй, мужик, ты че творишь? - моментально на него обратил внимание бармен, - ты че тут колоться собрался? А ну пошел вон! Он поравнялся с сидящим напротив него Андресом и с вызовом посмотрел тому в глаза. Как только остатки лекарства поступили в организм, Аристократ вытащил иглу из кисти и медленно поднял взгляд на сотрудника заведения. В следующий момент, Де Фонойоса, словно кобра, одним мимолетным движением схватил того за шкирку и притянул к себе, нагнув над барной стойкой. Игла от шприца так же внезапно оказалась в считаных сантиметрах от левого глаза бармена. -Это жизненно необходимое для меня лекарство, дубовая башка. Если хочешь проверить его эффективность, я могу тебя просветить, - сквозь зубы прорычал мужчина, придвигая шприц еще ближе. В глазах бармена застыл ужас. Он не смел шелохнуться, не смел даже дышать. Лишь его немощное скуление дало знак, что он все понял. Андрес с яростью тряханул его и отпустил, отбросив иглу прочь. Тремор начал потихоньку спадать, а боль отступила на второй план, позволяя занять первое почетное место его смешанным чувствам. -Налей мне воды с лимоном, - бросил аристократ и поправил свой пиджак. Сотрудник заведения тут же испарился с глаз Андреса, оставляя того в глубоком одиночестве. Де Фонойоса схватился за голову. Его буквально разрывало пополам. Он метался из угла в угол, не понимая, что ему делать. Всегда сосредоточенный и рациональный мужчина сейчас был сам на себя не похож. Он чувствовал, как летит в этой темноте. Летит, беспомощно размахивая руками и ногами. Что внизу? -Что, паршивый денек? - справа послышался грубый бас. Андрес тут же встрепенулся и посмотрел на того, кто к нему подсел. Это был здоровый мужчина с густой бородой, глубокими темными глазами и морщинистой кожей. На нем была надета обычная деревенская одежда - рубашка в клетку и потертые джинсы. Он пристально осматривал аристократа, приподняв одну бровь. В руках его покоилось дешевое пиво. Де Фонойоса лишь на секунду скривился, но затем взял себя в руки и надменно произнес: -Не думаю, что мое положение дел вас касается, сеньор. С этими словами Андрес отвернулся и пододвинул к себе стакан с водой, который вот-вот принес несчастный бармен. -Вы не выглядите подходяще для такого места, - не отстал мужчина, - пиджачок, брючки, ну прям как с обложки вылезли. Аристократ начал потихоньку накаляться, ощущая давление. Его что, сегодня все хотели спровоцировать на причинение тяжкого вреда здоровью? Почему сегодня всем нужно до него докопаться? Де Фонойоса сделал большой глоток ледяной воды и снова посмотрел на мужика. Тот же, в свою очередь, как ни в чем не бывало рассматривал его спокойным взглядом, попивая пиво. И это раздражало еще больше. Андрес поджал губы, кулаки его снова побелели, жевалки заходили ходуном. Он было почти ответил своему соседу, да тот его прервал: -Что, воткнешь мне свой шприц в глотку? Или стакан о голову разобьешь? - совершенно безэмоционально протянул мужик, - с этим разве уйдут твои переживания? Полегчает думаешь? Нихера. Так это не работает. Де Фонойоса почти было лопнул от ярости, но, вдруг, все как рукой сняло. Он резко обессилел. Словно по щелчку пальцев вся энергия его покинула. Напряжение, в котором он находился с самого утра, дало о себе знать. Андрес шумно выдохнул и сгорбил плечи. -Слушай, не знаю чего ты убиваешься сидишь, но оно того не стоит... -Да откуда тебе знать стоит или не стоит?! - рявкнул аристократ, - чего ты ко мне прицепился? Иди дальше бухай со своими друзьями дуболомами. -Грубо. Однако я знаю этот взгляд, - мужчина отставил свое пиво и всем корпусом повернулся к Де Фонойоса, облокотив широкие ладони к себе на колени, - послушай меня. Любовь - это очень простая вещь, которую люди научились так усложнять, что им стало нечем дышать. Что-то вечно придумываем, возводим рамки, загоняем себя в них, отмалчиваемся, не разрешаем себе любить, опираемся на какие-то стереотипы и общественное мнение, на собственные принципы. А по сути то что? Любовь есть любовь. Без лишней мишуры. Прости конечно, если моя речь кажется несвязной, но попробуй уловить суть, ты ж мужик не глупый, по тебе видно. Андрес вдруг начал прислушиваться к словам незнакомца. Что-то заставило его навостриться. Он сделал очередной глоток воды и прикрыл глаза, переваривая сказанную информацию. Его сосед вдруг оказался прав. Мы всегда своими руками пытаемся все усложнить путем надумываний, путем следования за стереотипами и общественным мнением. Наши собственные принципы строят вокруг нас стены. Все это лишь препятствует такому чувству, как любовь. По сути самому сильному чувству во всем мире. Когда Андрес позволял себе любить женщин - его никогда не ограничивало ничего из вышеперечисленного. Он любил на всю катушку. Безбашено, безрассудно, смело, свободно. Он позволял себе все, потому что был ведомым любовью, своими чувствами. Он совершал сумасшедшие поступки во имя своей любви. Все это он делал только потому, что не ограничивал себя. Никогда. Сейчас он чувствовал, что руки и ноги его связаны всей этой "мишурой", как высказался незнакомец. Связаны страхами. -Все не так просто, как кажется на первый взгляд, - устало выдохнул Де Фонойоса и потер ладонями лицо. -Ну вот, смотри, ты снова усложнил, - усмехнулся мужчина, - убери это из головы. Вслух скажи самому себе то, что ты считаешь "сложным". Просто произнеси. Когда мы говорим вслух - мы слышим себя со стороны. Андрес раздраженно дернул плечом. Он не мог выдавить из себя эту правду. Его просто невероятно останавливал страх. Он буквально зажал педаль тормоза, а Де Фонойоса тем временем буксовал, нажимая газ. Зубы его заскрипели, настолько сильно он сжал челюсть. Дыхание сбилось. -Я смертельно болен и жить мне осталось всего ничего. Моя жена изменила мне с моим собственным сыном. Меня посадили в тюрьму на два года. Я разбил сердце своему лучшему другу, с которым вчера по счастливой случайности переспал. Андрес вывалил все это и резко выдохнул. Лишь на пару мгновений повисла немая тишина. И тут собеседник его громко и заливисто рассмеялся, закидывая голову назад. Де Фонойоса растерялся, переведя на него округленные глаза. Аристократ нахмурился и начал тараторить: -Что? Что смешного я сказал, увалень ты несчастный? Хватит смеяться! Что не так? Мужик потихоньку успокоился, перевел дыхание, а затем взглянул на Андреса уже улыбающимися глазами. Он облокотился на барную стойку локтем и пригнулся чуть ближе к Де Фонойоса. -Вот, пожалуйста, ты загнал себя во все возможные рамки сейчас. Ставлю бутылку пива, что ты пришел сюда именно из-за последней причины своего несчастного существования. Переживаешь? Это нормально, - собеседник развел руками, - не знаешь, что делать дальше? Это тоже нормально. Помоги себе - сотри к чертовой матери все границы, чего ты боишься? Что в тебя помидоры будут кидать? Мы в двадцать первом веке живем, брат. Да на такое уже никто не смотрит. -Дело во мне. Только во мне. Я был женат пять раз, у меня есть ребенок, я был только с женщинами... - Андрес не договорил. -Теперь и с мужчинами, - вновь усмехнулся мужик. -Заткнись, - прорычал Де Фонойоса. Сосед его вдруг стал очень серьезным. С его лица стерлось всякое подобие улыбки, а глаза вдруг приобрели какой-то темный, очень глубокий оттенок. Андрес буквально начал тонуть в них, вкушая каждое следующее слово. -Ты его любишь? Если бы не любил, поверь мне, ты бы сейчас тут не торчал, не метался бы по этому стулу, как заведенный. Было бы тебе все равно на свой поступок, было бы тебе все равно на этого парня - да ты бы пошел попивать пива или что ты там предпочитаешь в своем костюмчике. Ты сейчас, как загнанная птица бьешься о собственные рамки, которые сам себе и наворотил. Это можно, это нельзя. Так правильно, так неправильно. Может, пора дать себе свободу, раз ты смертельно болен, и уже наконец полетать в полную силу? Что с тобой случится? Тебя это убьет? Тебя за это убьют? Я не думаю. Страх - самый главный наш тормоз, но, вот незадача - и самый главный наш двигатель. Боишься - иди и сделай и чувствуй себя победителем. Там где лежат наши страхи - закопаны наши мечты и тайные желания. То, что ты был женат пять раз вовсе не значит, что в один прекрасный день ты не можешь проснуться и понять, что любишь своего лучшего друга. Да, тебе безусловно хорошо с женщинами, не нужно сейчас хмуриться и пытаться меня перебить. Но почему ты внушаешь себе, что тебе не может быть так же хорошо с тем парнем? Как давно ты его знаешь? Как давно ты чувствуешь, что между вами что-то происходит? И да, если бы ничего не происходило, вчерашней ночи бы не было, согласись? Ну согласись же. Знаешь, я расскажу тебе как было у меня. Моя жена умерла. Три года назад. Я был с ней со школьной скамьи, представь себе, какая сильная была у нас любовь. А я так редко говорил ей, как сильно ее люблю. Так редко. И вот ее не стало. Обернувшись назад я осознал, что не произнес так много слов. Намотай на свой гламурный ус - пока не стало поздно, говори то, что чувствуешь. В твоем случае это очень актуально. Пошли к черту все, что у тебя в голове - все страхи и опасения. Что у тебя в сердце? Андрес не понимал. Не понимал, почему открылся первому незнакомцу в этом пабе. Не понимал, почему рассказал ему свою историю. Не понимал, почему прислушивается ко всем этим словам. Не понимал, почему прямо сейчас хочет сорваться со стула и побежать обратно в монастырь. В его голове зашевелился какой-то новый механизм, о котором Де Фонойоса даже не догадывался. Он начал набирать обороты, пыхтеть, шуметь, отвлекать от рационального размышления. Сбивал с толку. Черт возьми, рушил те самые границы. -Мне нужно подумать, - протянул аристократ и окончательно осушил стакан с лимонной водой. -Думать в шахматах надо. В любви надо действовать. Сказал, как отрезал. Де Фонойоса вдруг встрепенулся. Механизм этот завершил свою работу. Клетка была открыта. Окончательно открыта. И сейчас Андрес стоял прямо на краю, готовясь к новому невероятному полету. Собеседник увидел, как переменился аристократ и довольно усмехнулся. Он отвернулся и снова схватил в свои руки бутылку пива, ожидая, что же будет дальше. А дальше случилось то, что должно было случиться очень давно. Андрес расправил свои крылья.

***

Мартин сидел в своей комнате и нервно отбивал ногой по полу. С самого утра, как Андрес покинул его комнату, Берроте не находил себе места. Он кричал, бил мебель, раскидывал ее из стороны в сторону. Он навел такого шуму, что сбежались все, кому было только не лень. Сеньор Кармона видел Мартина в таком состоянии лишь раз - и это было именно тогда, когда Де Фонойоса покинул стены монастыря два года назад. Конечно, в этот раз причина срыва Берроте была та же самая. Он к чертовой матери разогнал всех, кто прибежал на шум, потребовав оставить себя в покое. Спустя пару часов непреодолимой агрессии мужчина смог взять себя в руки и постарался включить голову инженера, а не истерика. Он сел на кровать, которая пустовала от постельного белья и крепко задумался. Задумался о том, куда и на сколько мог уйти Андрес. В этот раз вещи его не были собраны, он не мог уехать слишком далеко и надолго. Значит, поехал либо в деревню, либо куда-то дальше от цивилизации. Как скоро он вернется, Мартин не мог предположить. Может, Де Фонойоса заявится сегодня вечером, может, заявится ночью, а может, и вовсе утром. Исход мог быть любым. И где были гарантии того, что при возвращении, он не начнет тут же упаковывать свои чемоданы, чтобы убраться прочь отсюда, но уже навсегда? Гарантий не было, и это вгоняло в панику. В такую панику, что сводило все мышцы, перекрывало весь воздух. Это был второй этап состояния Мартина. Агрессия, затем паника. Пробыв так с два, а то и три часа, мечась по монастырю, заглядывая во все окна, в надежде увидеть родной силуэт, Берроте чуть не сошел с ума. Он успел напридумывать себе столько сценариев, что они уже не помещались в его голове, рвались наружу. Была бы тут театральная сцена - Мартин проигрывал бы каждый, один за другим, лишь бы ему элементарно полегчало. Третья фаза, которая его настигла - это апатия. Да, тревожность никуда не исчезла, но вдруг ему стало все равно на исход событий. Мужчина осел посреди часовни. Там, где случилось страшное два года назад. Сидел и просто ждал. Его нога билась о каменный пол, а рука непроизвольно тряслась. Он смотрел в одну точку и лишь его слух улавливал каждый шорох в стенах святого здания, чтобы не пропустить звук знакомых шагов. Сколько он так просидел - одному Богу известно. Мартин понимал, что его гонка еще не закончена. Он все так же летит, но уже не двести, а триста. А его палач сейчас где-то прохлаждался, растягивал момент истины, откладывал кульминацию. Только Андрес сейчас может разрешить ход событий. Или он оставит все позади себя, разорвет Берроте на части, разрушит это место окончательно. Или же он станет святым, который спустился с небес с благословением. И Мартин ждал. Снова покорно, как собака, ждал своего любимого человека. Но в этот раз ждал его с любым решением. Будь что будет. После вчерашней ночи в любом случае обратной дороги не было. И кульминация настала. (для усиления момента рекомендуется включить трек M83 - My tears are becoming a sea) В коридоре послышались торопливые шаги. Уверенная поступь каблуков, которую Мартин не спутает ни с чем. Берроте тут же подскочил на месте, поправляя свою рубашку. Он смотрел на этот злосчастный проход, ожидая чего угодно. Ждал, как верно ждет смерти приговоренный к пожизненному сроку заключенный. Его пожизненный срок - это любовь к Андресу. И смерть ему принесет этот же человек. Де Фонойоса выплыл из-за угла. Мартин сразу отметил, что тот совершенно трезвый. Но почему-то глаза мужчины светились, словно он десять минут назад вкусил самое изысканное вино во всем мире. Андрес замер на месте, остановившись в семи метрах от Мартина. Они стояли молча, смотря друг другу в глаза, читая там все, что только можно было прочесть. Андрес видел, с какой надеждой и с каким обречением на него смотрит Берроте. Андрес видел, что тот готов ко всему. Он готов принять любую правду, которую может сейчас услышать. И это было что-то новое в мужчине. Раньше Де Фонойоса видел только наивного мальчишку, который топал ногой, если все шло не по его плану, если все происходило не так, как он нарисовал себе в голове. Что-то поменялось. В свою очередь Мартин видел то же самое. Он видел что-то новое. Он видел перед собой не напуганного до чертиков мужчину, который убегает от себя. Он видел Андреса, его храброго Андреса, который наконец осмелился принять все, что было в его сердце. И именно в этот момент, когда оба мужчины разглядели самые важные вещи в душах друг друга, когда они убедились в том, что оба разобрались в себе, оба приняли все правды, которые только можно было принять, они одновременно сорвались со своих мест. Обоюдно. Между ними было ровно десять шагов. Ровно десять шагов, которые разделяли два пылающих сердца. И в этот раз каждый из них сделал по пять. Казалось, что момент намеренно замедлили. Казалось, Вселенная шутит над ними, погружая их в космический вакуум, забирая у них гравитацию. Пока Мартин делал пять своих шагов, на его лице постепенно расплывалась улыбка. Он не отрываясь смотрел в глаза своего любимого человека и его тянуло, как магнитом. Его тянуло с такой силой, что поставь между ними сейчас титановую стену - Берроте бы ее проломил. И в этот раз Андрес испытывал то же самое. Он шел навстречу любви с полностью распахнутым сердцем. Он шел открытый и готовый к любому. Ко всему, что ему уготовила судьба на последних минутах жизни. Он шел, и на его лице появлялась улыбка. Еще секунда, и два сердца соединились в безумном танце страсти и любви. Два сердца слились воедино, отдаваясь по полной. Андрес упал в объятия Мартина, прижимая его настолько крепко, насколько это только было можно себе представить. Берроте же в свою очередь уткнулся в плечо Де Фонойоса и по его щеке скатилась слеза. Слеза, которая несла в себе так много эмоций. Это было облегчение, смешанное с безграничным счастьем. С умопомрачительным счастьем, которое накрыло эту комнату, словно купол. Двое безумно любящих друг друга мужчин стояли посреди итальянского католического монастыря под покровом дождливого вечера и молча друг друга обнимали, понимая, что никогда больше не отпустят друг друга. Ни за что. Никакие обстоятельства больше не разъединят эти два сердца и эти две души, которые слились воедино в этот самый миг. Андрес осторожно оторвался от Мартина, но не отпустил его. Он держал мужчину за плечи, заглядывая ему в глаза, пробираясь в самую душу. И в глазах Де Фонойоса застыла горечь. Горечь от того, что он заставил испытывать одного из самых дорогих людей в его жизни неописуемую боль. Андрес раскаивался. Раскаивался так сильно, что сердце его прямо сейчас обливалось литрами крови. Он наконец полностью осознал все, что испытывал Мартин все эти годы своей жизни. Как же это тяжело - любить кого-то тихо, в то время, как ты хочешь кричать о своей любви на весь белый свет. Как же это тяжело - видеть любимого человека с другими, понимая, что у тебя нет шансов. Как же это тяжело - смотреть в спину человеку, который является твоим смыслом существовать. Де Фонойоса все понял и сейчас был готов раскаяться за все свои поступки, словно на исповеди. -Прости меня, Мартин, - сдавленно прошептал Андрес, - прости меня за все, что я натворил. Ради бога, ради нашего плана, прости меня, мне так жаль. Мне так жаль, что я наговорил тебе столько паршивых вещей сегодня утром. Мне так жаль, что я убежал, как последний трус. Прости меня, Мартин, - на секунду Де Фонойоса замолчал, подбирая нужные слова, - я в тот вечер сказал тебе, что отдал бы все, чтобы это почувствовать. И я действительно отдал все. Я отдал свое драгоценное время, отдал свои нервы, свое здоровье и любовь. Я положил свою жизнь на то, чтобы страдать рядом с людьми, которые меня не любят и в итоге предают. Я оставил там всего себя, позабыв о том, что на свете существует человек, с которым я совместим на девяносто девять процентов. Я закрыл глаза на этот один чертов процент, на эту митохондрию и, Святая Дева Мария, почему я не сделал этого раньше? Прости меня. Но Берроте лишь улыбнулся, положив свою ладонь на щеку стоящего перед ним мужчины. Он заглянул тому в глаза, показывая, что все в порядке, все осталось в прошлом. Сейчас он получил то, что так сильно желал. Он обрел свой мир. -Андрес, как ты до сих пор не понял? - очень тихо произнес Берроте, - ты можешь уходить разбираться в себе сколько угодно. Ты можешь притягивать меня, а потом отталкивать. И делать так до бесконечности, но я всегда тебя дождусь. Дождусь с любым решением. В следующий момент, губы их встретились. Так же обоюдно, как соединились сердца. Этот поцелуй не был наполнен страстью или желанием. Он был наполнен спокойствием и безграничной любовью. Он был нежным, почти невесомым, но таким нужным для обоих мужчин. Сегодня он скрепил два болящих сердца, подарив им шанс на исцеление. Правду ли говорят, что сила любви способна вылечить любой недуг? Может ли это чувство поставить на ноги инвалида? Может ли подарить зрение слепому? Может ли вылечить смертельно больного человека? Да, любовь умеет разрушать все на своем пути, но и на самое невероятное исцеление она способна. Даже после неистовых пожаров под пеплом обязательно зародится новая жизнь.