Зачем ты вернулся, Андрес?

Серхио остановил свой автомобиль у бетонных блоков, прямо под знаком кирпич. Он тяжело выдохнул, закрыл глаза и с силой сжал руль. В голове его был нестерпимо жужжащий рой мыслей, который не позволял рационально оценивать обстановку. Он ненавидел такое состояние, так как чувствовал себя максимально уязвимым. Всегда холодная голова нынче готова была взорваться от напряжения. Мужчина медленно разомкнул веки, отпустил руль, поправил очки и, заглушив машину, вышел из нее. В лицо тут же ударил прохладный осенний ветер. Италия встретила его неприятной погодой, с нависшими над головой тучами. Пасмурный день добавлял масла в огонь. Маркина нахмурился и только сильнее запахнул свое совсем тонкое пальто. Мужчина поставил машину на сигнализацию, в чем не было никакой необходимости, и ступил на тропинку, ведущую прямо ко входу в большое светлое здание. Казалось, место совсем опустело после того, как они с братом его покинули, оставив хозяином лишь одного человека. Андрес так и не объяснил Серхио к чему такая спешка, по какой причине они съезжают с привычного места, и почему Мартин даже не вышел попрощаться. Де Фонойоса лишь раздраженно кинул, что он спешит к своей единственной и неповторимой любви - Татьяне - и что в это место он вряд ли еще когда либо вернется. Отгоняя лишние мысли в сторону, а их было немало, Серхио преодолел последние несколько шагов в сторону главного входа и занес руку, чтобы постучать в тяжелые двери, искусно выполненные из темного дерева. Его глаза быстро пробежались по фасаду здания, оценочно присматриваясь и подмечая детали, которых не было до этого. Камеры видеонаблюдения, установленные ими ранее, были сняты, появилось несколько трещин, слегка обсыпался кирпич. Ничего неестественного не было, поэтому Маркина без опасений, весьма уверенно постучал кулаком по двери и сделал шаг назад, ожидающе прищурившись. Прошло от силы минуты две, лишь тогда за стеной послышались тихие и мягкие шаги. Мужчина напрягся всем телом, в предвкушении скорой встречи с постояльцами монастыря, с которыми он был знаком на протяжении очень долгого времени. С той стороны кто-то схватился за железную кольцевую ручку и толкнул дверь от себя. Серхио сделал еще один шаг назад, чтобы дать пространство открывающемуся входу. В проеме показалась седая голова, облаченная в белый платок. Пожилой мужчина уставился на вновь прибывшего с изумлением в глазах, но затем, узнав в незнакомце Серхио Маркина, приветливо улыбнулся. -Сеньор Маркина! - воскликнул аббат, - как приятно снова видеть вас в нашем монастыре! Проходите, что же вы стоите на таком холоде. Нынче погода совсем испортилась у нас в Италии. Небось, небеса скорбят о чем-то ужасном. В его словах Маркина услышал толику непереносимой грусти, которая была подкреплена какими-то неприятными воспоминаниями. Серхио улыбнулся в ответ и поспешил проскочить в двери, чтобы действительно не простудиться на ветру. Аббат закрыл вход и вновь его улыбка обратилась к гостю. -Добрый день, сеньор Кармона! - Серхио коротко улыбнулся, наконец позволил себе расслабиться и разомкнул руки, доселе покоившиеся у него на груди. Аббат поднял с пола опущенную им ранее керосиновую лампу. Она с легким скрипом качнулась, разгоняя тени колонн здания по углам и освещая темное помещение. Мрачный вид был у монастыря. Или раньше Маркина этого не замечал, или пасмурная погода испортила всю картинку, или тут действительно стало совсем по-готически жутко и неприятно. Мужчина огляделся по сторонам. Кирпич покрылся небольшим слоем плесени, сырые стены слегка блестели в свете лампы, кидая прочь от себя яркие блики. Аббат заметил, с каким разочарованием Серхио осматривает прихожую и улыбка с его лица моментально исчезла, уступая место разочарованию. Монах переступил с ноги на ногу, привлекая внимание гостя от запущенного помещения на себя. -После того, как вы с сеньором де Фонойоса покинули нас, за монастырем некому было ухаживать. К сожалению, он в таком состоянии уже долгое время, - поспешил ответить на предсказуемый вопрос аббат. Серхио наконец отвел свой внимательный взгляд от "нового интерьера" и, поправив съехавшие очки, нахмурился. -А как же Мартин? Разве он не остался жить с вами? На сколько я помню, он не хотел покидать этого места, - Маркина сделал несколько уверенных шагов по темному коридору, ожидая, пока аббат двинется за ним. Монах посеменил за своим бывшим хозяином, освещая путь. Какое-то время он сохранял молчание, видимо подбирая нужные слова, чтобы ответить гостю. Серхио бросил на него выжидающий взгляд, после чего сеньор Кармона покорно ответил. -Сеньор Берроте все еще живет с нами, - послышался облегчающий душу Маркина ответ, - но, к большому сожалению, он очень редко выходит из своей комнаты. Просит себя не беспокоить без лишней нужды. Серхио напрягся. Он отвел взгляд от аббата, уставившись перед собой. В голову снова начали лезть разные мысли, догадки, предположения. Но он не смел позволить себе выдумать что-то такое, чего не происходило. Поэтому, мужчина принял решение лишний раз себя не грузить, а встретиться с бывшим товарищем и обо всем у него спросить. Монах замолчал. Лампа в его руке покачивалась, издавая неприятные звуки, которые эхом разносились по пустому, темному коридору. Вот, впереди задребезжал свет. Они приближались к жилой части монастыря, где они - Андрес, Мартин, Татьяна и Серхио - жили прилично долго, восседая над планами грабежей. От воспоминаний, нахлынувших на Маркина, тот слегка поежился, но все-таки заставил себя не отвлекаться. Аббат остановился напротив гостя и снова улыбнулся. -Приятно вас снова видеть, сеньор Маркина! - вновь вторил монах, - чувствуйте себя как дома! Серхио криво улыбнулся аббату и поспешил скинуть с себя пальто, оставшись лишь в темно-серой рубашке. Мужчина в белом легко кивнул головой своему бывшему хозяину и ретировался, держа направление в сторону кельи. Маркина осторожно сложил верхнюю одежду и повесил ее на согнутую в локте руку. Что-то не давало ему сделать шаг дальше. Что-то заставляло стоять на месте, как вкопанному, не смея пошевелиться. Словно, тысяча глаз прямо сейчас наблюдали за ним. Тревожность Серхио начала давать о себе знать, поэтому мужчина поспешил все-таки сделать продвижение к своей комнате. Дверь была наглухо заперта, словно к ней так и не смел никто притронуться с момента его уезда. Потертая золотая ручка покрылась небольшим слоем пыли. Да и в принципе все тут было покрыто пылью. Мужчина огляделся, убеждаясь, что он находится один в помещении и осторожно прикоснулся к холодному золоту. Провернув ручку, он потянул дверь на себя. Послышался оглушающий скрип, но дверь с легкостью поддалась. Маркина вошел в помещение. Его взору тут же предстала ужасная, немая, всепоглощающая пустота. В комнате совсем не осталось мебели. Она была пуста и темна, словно жизнь никогда прежде не проникала сквозь двери. Занавески, прикрывающие небольшое окошко, потускнели, осунулись и запылились. От вида помещения Серхио поежился, но не стал уходить. Он обошел комнату по кругу, все внимательно осмотрел, отодвинул занавески, выглянул в окно. Серое небо хмуро взглянуло на него и тут же отвернулось, не желая видеть лица человеческого. Казалось, тучи стали еще ниже. Ожидался сильный дождь. Маркина задернул обратно ткань и, не видя что бы еще словить в этой комнате, осторожно вышел, так же плотно закрыв за собой двери. Коридор был пуст. -Как же тут стало безжизненно, - очень тихо, под нос себе пробормотал мужчина. Серхио отошел подальше от входа в свою бывшую комнату и принял решение проверить все жилые прежде помещения. Соседом его извечно был горячо любимый братец Андрес. Маркина подошел ко входу в комнату де Фонойосы и внимательно его осмотрел. Казалось, тут все было не так запущено. Как минимум, ручка у двери брата была натерта, и отполированное золото било своей легкой искрой в глаз. Серхио прикоснулся к ней и осторожно провернул. Дверь тут же поддалась и с тем же скрипом, что и его, открыла взор на комнату Андреса. Какое удивление настигло мужчину, когда он увидел, что комната брата была словно не тронута. Как будто они уехали вчера, а не несколько лет назад. Маркина переступил порог, зашел в комнату и прикрыл за собой дверь. В голову тут же хлынули воспоминания, в которые Серхио не очень желанно вдавался. Он помнил эти времена, как безумные, ведь план по переплавке золота Банка Испании был скорее бредом сумасшедшего мечтателя, нежели рационально-здравомыслящего человека. Но тем не менее, прокорпели они над ним ни много, ни мало - несколько лет. Поэтому этот этап жизни был так же важен, как и любой другой. И возможно, если бы не наивность Андреса, не его слепая вера в любовь, то все было бы вполне исполнимо. Всё-таки поддавшись воспоминаниям, Маркина отдернул себя и его чуткий взор пробежался по небольшому помещению, в котором его брат провел последние свои свободные дни. Кровать, стоявшая посередине комнаты, была аккуратно застелена, словно на ней никто не лежал после ухода Андреса. Но что странно - никакой пыли не было совсем. Ни на комоде, расположенном напротив кровати, ни на подоконнике, ни на письменном столе, ни на прикроватной тумбе. Все было чисто, стояло на своих местах и было приведено в подобающий вид. Словно, эта комната со дня на день ожидает своего верного постояльца, словно вот-вот за спиной послышится скрип двери и в свои апартаменты зайдет никто иной, как Андрес де Фонойоса. От этой мысли Серхио поежился и резко обернулся, параноидно поправив свои очки. Но все было тихо, как никогда. Мужчина тихо выдохнул и глубже прошел в комнату. Он сбросил свое пальто на край кровати, а сам, по старой привычке проверил обстановку на улице. Маркина осторожно отодвинул чистые, мягкие занавески и присмотрелся. Все то же серое небо, холмы, его машина и... человек. К монастырю медленно, совсем не спеша приближался невысокий, жилистый мужчина. Он был облачен в потертые, старые джинсы, невысокие коричневые, совершенно безвкусные ботинки и болоньевую синюю куртку. Руки его были спрятаны в карманы, а на голове покоился капюшон, который очень удобно для незнакомца скрывал его лицо. Походка была грубоватая, нога ступала тяжело, но с какой-то своей причудой стопа касалась земли. Серхио нахмурился, напружинился и уже готов был бить тревогу, но вовремя вспомнил, что в это место вряд ли кто-то сунется. Тем более, мужчина шел весьма целенаправленно, уверенно приближаясь все ближе. В таком случае, вариантов кто это может быть, не оставалось. Последний хозяин данного монастыря возвращался к себе домой. Маркина тут же отошел от окна, поправил слегка помятую своим пальто постель, еще раз оглядел комнату и выскочил из нее. Ожидание скорой встречи с давним товарищем приводило без того тревожного и беспокойного Серхио в тремор. Послышались быстро приближающиеся шаги, которые сопровождались сопением идущего человека. И вот из-за угла показался сам хозяин монастыря. Его широкая ладонь стянула с головы капюшон и он встряхнул головой, поправляя растрепанные волосы. Мужчина даже не подозревал, что перед ним стоит гость. Но когда тот наконец оторвал глаза от пола, то застыл тут же, как только его взгляд остановился на Маркина. -Серхио? - воскликнул прибывший и его лицо окрасила широкая и искренняя улыбка. -Мартин, - более сдержано, но все же со встречной искренностью сказал Маркина, коротко кивнул, улыбнулся и поправил очки. Мартин бросился к гостю и заключил того в крепкие объятья, попутно бормоча что-то нечленораздельное. Он уткнулся в плечо Серхио, раскачивая того, словно неваляшку. Маркина был поражен столь теплой встрече и тоже сжал старого приятеля в своих не менее крепких объятьях. Его лицо обрамила в этот раз настоящая и живая улыбка. После весьма продолжительного физического контакта, Берроте отстранился и начал внимательно осматривать гостя. -Как ты тут оказался, Серхио? - вопросил Мартин, попутно стягивая свою куртку, - я думал, ты уехал осуществлять свой план с Монетным двором. Когда Мартин произнес эту фразу, от Маркина не укрылась легкая горечь в голосе мужчины. Серхио знал, что Берроте всегда ревновал свой план к плану товарища. Он считал, что переплавить национальный резерв Испании куда интереснее и круче, чем напечатать себе столько денег, сколько сам захочешь. Серхио не обижался за это на Мартина, но все же считал, что его план куда реальнее. -Приехал проведать тебя. Мы так и не попрощались в прошлый раз. Как-то не вышло, - очень смято сказал Серхио, пряча глаза, - давно не виделись. Мартин еле заметно скривился при упоминании их последней встречи, которая так и не состоялась. Ему было больно вспоминать тот день, когда двое его друзей уехали ничего не сказав и оставили его совсем одного в этом монастыре. Он сдержанно кивнул, принимая немые извинения Маркина и направился в сторону своей комнаты, попутно подзывая к себе Серхио. -Ну, рассказывай, как поживаешь, - спросил Мартин, возвращая на лицо улыбку, - что это ты решил вспомнить про старого друга? Двое мужчин шли в другой конец коридора, где в самой крайней комнате располагались апартаменты Берроте. Мужчина снова потрепал себя по голове свободной от верхней одежды рукой и открыл дверь комнаты. Собственнически пройдя в помещение, он безразлично кинул куртку на не заправленную кровать. Глазам Серхио предстала неприятная, пугающая картина. Комната Мартина была, мягко говоря, в плачевном состоянии. Всюду разбросанные вещи, бутылки из-под пива и прочих алкогольных напитков валились из мусорной корзины, открытый нараспашку шкаф, у которого отвалилось несколько полок и конечно сам Мартин - небритый, с отросшими волосами, которые так и норовились залезть ему в глаза, в старых джинсах и дырявой футболке. Серхио поежился. Он не понимал, что в данной ситуации страшнее - его комната, в которой совершенно ничего не осталось, комната Андреса, которая была начисто вылизана и убрана, или же комната Мартина, которая была больше похожа на логово, нежели на жилье. Заметив скривившееся лицо Маркина, Берроте смущенно повел плечом, машинально начал собирать валяющиеся на полу вещи и бутылки. -Извини за такой беспорядок, - сказал Мартин, - я совсем не ожидал гостей. Серхио перевел взгляд с бутылок на товарища и одарил того сочувственным взглядом. -Я приехал к тебе с новостями, - не стал медлить Серхио, чтобы не усугубить и без того неприятную ситуацию, - нам нужно будет поговорить. Мартин остановился, прежде увлекшись подбиранием своих футболок, и застыл. Он боялся всего. Он боялся любого проявления прошлого в его жизни. Он знал, что когда-то этот день настанет. Он знал, что услышит новости от Серхио, или из газет, или из телевизора. Он знал, он готовился услышать эти два страшных для него как смерть слова. Но не сейчас. Только не сейчас. Мартин выпустил из рук вещи и они снова упали на пол, обесценивая совершенный мужчиной труд. Он в два шага сократил расстояние между ними с Маркина и вцепился в грудки рубашки Серхио, угрожающе зашипев: -Не вздумай мне этого сказать, Серхио, даже не мечтай, - в эмоциях выпалил Мартин, - я лучше буду думать, что он счастлив с Татьяной, нежели знать, что его тело жрут черви где-то далеко в Испании. Если ты пришел сказать мне это - то проваливай к черту и больше никогда не появляйся в моей жизни. С этими словами он резко отпустил рубашку Серхио и отошел вглубь комнаты, отвернулся от гостя, схватившись за голову. Маркина слышал, как тяжело грудная клетка Мартина вздымается и опускается. Видел, как его тело дрожит от страха. От ужаса. -Что произошло между вами, Мартин? - очень осторожно и тихо спросил Серхио, проходя в комнату следом за товарищем и поправляя смятую от сильных кулаков рубашку, - почему в ту ночь мы поспешно собрались и, не побоюсь этого слова, убежали отсюда. Что случилось? Мартин молчал. Он все также стоял спиной к Серхио. Его сердце отплясывало капоэйру, колотясь о ребра. Голова была словно в тумане. Все мысли поплыли. Он не хотел возвращаться туда. Ни за что. Эти воспоминания раскаленной лавой выливались на него, заживо сжигая, не оставляя места ничему, кроме невыносимой боли. Глаза предательски защипало от подступающих слез, но гнев и злость быстро перекрыли их. Мартин резко развернулся и смело посмотрел в глаза Серхио. Тот непоколебимо стоял и мужественно ждал ответа, словно от него зависела его дальнейшая судьба. -Я научился жить без него, Маркина. Даже не думай, что ты можешь заявиться сюда и начать задавать мне вопросы, - вспышка злости начала угасать, снова уступая место горечи, - если пришел просто в гости, я рад тебя видеть и готов принять. Но если ты пришел мне рассказывать о том, чем вы все это время занимались, без меня, в компании женщин и грабежей - я прошу тебя уйти немедленно и не ковырять давно забытое старое. Серхио молча слушал Мартина. Когда тот закончил, он поправил очки и сделал еще пару уверенных шагов на встречу к Берроте. Пальто было наспех отброшено к куртке товарища. И уже через секунду Серхио крепко обнимал Мартина, прижав его к себе настолько сильно, насколько он мог себе позволить. И мужчина был готов поклясться жизнью, что в этот момент он прочувствовал всю боль, которая несколько лет пожирала Мартина изнутри, которая рвала его на части, а затем снова заставляла собираться по кусочкам и жить дальше. Боль, которую не сможет передать ни одна песня, ни один фильм и ни одна книга. "Что может быть хуже невзаимной любви?" подумал в тот момент Серхио и его руки еще крепче сжали плечи Берроте. Мартин растворился в объятьях. Ему этого так не хватало. Серхио стал его спасательным кругом, который не хотелось отпускать. Мужчина обнимал друга так же крепко, как и Маркина обнимал своего. -Спасибо, Серхио, - тихо сказал Мартин и медленно отстранился от товарища, - я очень ценю твою поддержку. Серхио нехотя разжал руки и отступил на шаг от Берроте. Он улыбнулся, заметив, что боль, покоившаяся в глазах Мартина, слегка отступила. -Если ты не хочешь говорить о том, что произошло в ту ночь, мы не будем поднимать этот вопрос, - согласился Серхио, - но поговорить мы просто обязаны. Настойчивость Маркина сделала свое дело и Берроте неохотно кивнул, принимая тот факт, что поговорить им действительно было необходимо. Мужчина быстро пробежался глазами по комнате и его взгляд остановился на закрытой бутылке вина, которую он притащил сюда дня три тому назад. Вино было итальянское, хорошей выдержки. Откуда-то из местных погребов. Мартин получил ее, обыграв хозяина деревенского бара неподалеку в дартс. Серхио смущенно осмотрел алкогольный напиток в руках друга. -Ты с дороги, нам не помешает немного расслабиться, - ответил на немой вопрос Мартин, - идем, я попрошу монахов приготовить тебе комнату и накрыть нам с тобой самый вкусный ужин! На лице Берроте уже расположилась приятная, спокойная улыбка. Та же самая, которая встретила Серхио несколько минут тому назад. Быстро подхватив свое пальто с кровати Мартина, мужчина выскочил из комнаты следом за товарищем, который уже широким шагом направлялся в сторону монашеской кельи. Серхио еле поспевал, попутно оглядываясь по сторонам, подмечая все изменения, произошедшие за несколько лет. Спустя два коридора, несколько лестниц и комнат, они оказались у самой кельи, в которую Мартин не смел зайти. Он лишь тихо постучал в двери, ожидая, пока аббат покажется в проеме. Сеньор Кармона не заставил гостей долго ждать, и вот его голова показалась из помещения. -Сеньор Берроте, - утвердительно сказал он, ожидая, что же скажет ему хозяин. -Моему гостю необходима спальня, я бы хотел, чтобы вы ее подготовили, сеньор, - вежливо попросил Мартин и улыбнулся. -Конечно, сеньор Берроте, - коротко кивнул аббат и бросил мимолетный взгляд на Серхио, - сеньор не будет против, если мы устроим ему комнату ближе к вашей? Мартин бросил вопросительный взгляд на друга и, получив в ответ безразличное пожимание плечами, положительно кивнул монаху. -Мы бы еще хотели бы поужинать с Серхио. Есть возможность накрыть стол? - спросил Берроте. В этот раз сеньор Кармона замялся, отвел взгляд, посмаковал слова на языка, а затем неохотно ответил, кинув очередной виноватый взгляд на прибывшего в гости Маркина. -Вы не закупили продукты на этот месяц, сеньор Берроте, - тихо ответил монах, - я боюсь, что громкого ужина у вас не выйдет. Мартин смутился данным ответом. Он также опустил взгляд, явно раскаиваясь в содеянном. Улыбка с его лица вновь исчезла, уступая место кислому выражению. Серхио решил разбавить обстановку, чтобы не смущать своего друга сложившейся неудобной ситуацией. -Ничего страшного, Мартин, я не сильно голоден, - ободряюще сказал Маркина, - мы можем просто посидеть. Берроте кивнул, поднял голову и, поблагодарив аббата за уделенное им время, поспешил покинуть прихожую кельи. Серхио последовал за ним. Мужина молча шел в сторону кухни, которая располагалась рядом с выходом во внутренний двор. Какая-то неловкость повисла в воздухе, сгущая краски. Мартин не проронил ни слова по пути в пункт назначения. И только когда они приблизились к кухонному помещению Берроте снова подал голос. -Ты извини меня еще раз, Серхио за такой прием, - раскаяние звучало в голосе друга, - завтра обещаю все будет отлично! -Все в порядке, Мартин, - поспешил успокоить его Маркина, - я же сказал, что не голоден. Двери на кухню открылись и оба мужчины зашли в просторную комнату. Старая, огромная, кирпичная печь стояла у левой стены, а труба от нее уходила прямо в небо. Множество ящиков, комодов, столиков, полочек от которых разбегались глаза. Но были они по-скудному пусты. Продукты были как-то неосторожно сложены где попало. Кухня, которая помнилась Серхио очень светлым и приятным местом, стала больше похожа на забытую богом комнату, в которую и мыши не смели сунуть свои прожорливые носики дабы перехватить что-нибудь из остатков пищи. Весь монастырь из действительно светлого и уютного места превратился в обиталище без души. Словно, ее вырвали своим уездом двое мужчин. И одним из этих преступников являлся сам Серхио. -На улице сегодня сидеть не вижу смысла, мы просто обморозимся, - сказал Мартин, подходя к большому, круглому кухонному столу и ставя на нее бутылку итальянского вина, - посидим тут. Серхио положительно кивнул и прошел вглубь комнаты. Он повесил свое пальто, которое таскал с собой все это время на спинку стула, а сам облокотился ягодицами о стол, внимательно наблюдая, что сейчас будет делать Мартин, подошедший к печке. Берроте достал небольшие поленьица из-за печи и забросил их внутрь. Затем, он взял спички с полки над трубой и зажег две из них. Пламя медленно пожирало тонкие деревянные тельца спичек. Серхио невольно засмотрелся на этот процесс, что даже не заметил, как маленький огонек, покоившийся в руках Мартина, превратился в пылающее пламя сжигаемых поленьев. -Я быстро приготовлю нам глазунью. Ты же ешь яйца? - спросил Мартин, поворачиваясь к гостю лицом. -Да, спасибо, - ответил Серхио и улыбнулся. Мартин довольно кивнул и полез в комод на другой стороне кухни в поисках четырех яиц. Когда все увенчалось успехом, и на столе у них было две тарелки с горячей и вкусной пищей, а так же разлитое по бокалам вино, стоило сказать высшим силам спасибо, что все идет так, как должно идти. Серхио был неимоверно рад, что Мартин никуда не уехал, что он жив и здоров и что это место все еще имеет свой уютный уголок на земном шаре. Да, состояние монастыря и состояние Берроте были очень плачевными, но Серхио приехал сюда именно за этим. -Мартин, - наконец начал Маркина, не смея больше тянуть ни секунды, - я приехал к тебе с новостями, о которых ты обязан знать. И даже если ты этого не хочешь, - поспешил прервать начавшего уже было говорить Берроте, - ты бы узнал об этом рано или поздно. Мартин заметно напрягся. Все его тело напружинилось с такой силой, что казалось, если притронуться к мужчине, он подскочит к потолку. Но тем не менее, Берроте сохранял каменное лицо, с которого было практически невозможно считать ничего. Серхио промочил горло очередным глотком вкуснейшего вина и, кашлянув, смело посмотрел в глаза Мартину. -Андрес сел в тюрьму, - быстро выпалил он, ожидая реакцию своего товарища. На секунду, сердце Мартина пропустило удар. А может, и два. А может, оно совсем остановилось. В глазах потемнело, а в голову ударила кровь. Андрес жив. Одна фраза крутилась в его голове, словно заведенная механическая игрушка, поющая одну и ту же мелодию каждые три секунды. Андрес жив. Андерс жив. Андрес жив. Но вот со стороны и не скажешь, что после сказанного Серхио, Мартин что-то испытал. На его лице все так же была каменная, непроницаемая маска. Маркина не понял, как его товарищ отреагировал на данную новость, поэтому кашлянул, привлекая внимание и показывая, что ждет хоть какой-то реакции. -Андерс не мог сесть в тюрьму, - недоверчиво сказал Берроте и нахмурился, - должна Луна на Землю упасть чтобы Андрес попался полиции. Ты же его знаешь, Серхио. Маркина рассеяно закивал и поправил очки, отводя взгляд от почерневшего словно туча взгляда Мартина и сглотнул подступивший ком. -Он разбил барную стойку, - бросил короткую фразу Серхио и снова осмелился взглянуть на друга. -Он разбил барную стойку, - вторил Мартин и медленно, растягивая свои движения, отпил из бокала три глотка, - он разбил барную стойку и дал полиции его схватить? Это звучит как чушь, Серхио. Скажи мне правду, пожалуйста. -Татьяна изменила ему. Она изменила ему с его же сыном. Ему разбили сердце, Мартин, - тихо сказал Маркина, доказывая, что его слова чистая правда, - в порыве горя он устроил дебош в отеле, побил все, что можно. Мартин замер. Он не поверил своим ушам. Его глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Бокал вина с грохотом приземлился на стол, напугав сидящего напротив Серхио, что тот аж подскочил на месте. Вдруг, вся кухня залилась протяжным и истерическим смехом Берроте. Мартин смеялся так громко, словно ему рассказали самую смешную шутку в мире. Он запрокинул голову назад и схватился за живот. Серхио непонимающе, в полном шоке уставился на смеющегося друга. -Что... Что ты смеешься, Мартин? - заикаясь спросил мужчина. Но Берроте был не в состоянии отвечать. Он подорвался со своего места и, обогнув стул, вцепился в стол мертвой хваткой, навалившись на него всем своим весом. Смех его прервался, мужчина захватил ртом воздух, которого не хватало и безумные глаза уставились прямо на Серхио, который был до смерти напуган такой резкой сменой настроения. -Татьяна ему изменила, - проорал Мартин, закатывая глаза, - неужели Бог есть на этом свете! Его руки всплеснулись к небесам, взывая к высшим силам. Теперь, он улыбался как безумец, словно он потерял здравый рассудок. Внутри Мартина происходили всевозможные химические реакции, которые люди называют чувствами. От неописуемого счастья до бешенной ярости. Весь спектр эмоций перемешался, превратился в разноцветный калейдоскоп, который плыл кругами перед глазами Берроте. Он отстранился от стола, схватился за волосы и застонал. -Мартин, ты не в себе, - тихо сказал Серхио, беспокойно нахмурившись. -Я в себе, Серхио. Я в себе сейчас даже больше, чем когда либо, - воскликнул Берроте и снова занял стул, - ну, и когда он выходит? Небось, пару лет дали? Берроте постарался немного угомонить в себе этот безумный ураган, только что настигший его. Оставался лишь триумф. Триумф, словно только что он стал чемпионом мира по прыжкам в высоту или бегу. Словно он стоит на пьедестале и на него устремлена тысяча взглядов. Словно сам Господь поздравляет его с этой победой. А в чем он победил? Мартин оказался прав. Он знал, что судьба-злодейка настигнет рано или поздно Андреса. Что он получит по заслугам за всю ту боль, которую причинил Мартину. Андрес испытал ровно все то же самое, что испытал некогда Берроте. Он прошел через всю боль и теперь терпит наказание. Но разве можно было радоваться такому? Разве можно было испытывать прилив счастья после новости об измене? Да, это было максимально эгоистично по отношению к Андресу, Мартин это понимал. Но внутри него тем не менее все трепетало. До этого самого момента Берроте был мертв. А сейчас в нем снова забилась душа. Еле-еле, почти незаметно для него самого, но он снова, на секунду почувствовал себя живым. И в следующую секунду внутри все разом оборвалось, грохнувшись в живот. -Он выходит послезавтра. Андрес приедет сюда.