24 to 25

      Слышится звонок в дверь. Чанбин подрывается с места и направляется к двери. Было глупо спрашивать, кто к нему пришёл. В эту квартиру мог прийти только он. Единственный и особенный для него человек.       — Та-да-ам, — Феликс держит возле своей головы полупрозрачный контейнер с рождественскими наклейками, внутри которого было что-то вкусное и ещё тёплое. — С Рождеством, хён, — улыбка на всё лицо, взлохмаченные волосы, а в сердце приятно отдавалось теплом.       — С Рождеством, солнце, — начал улыбаться Бин, пропуская в дом Ликса.       — О, так ты готовил? — залетает с интересом на кухню Ли, ставя «своё творение» на стол.       — Ты пришёл раньше, чем мы планировали, — посмеялся парень, начиная более внимательно рассматривать блондина. — Когда только успел покрасить пряди?       — Нравится? — повернулся к нему лицом Феликс, касаясь подушечками пальцев отросшие волосы.       Пару прядок с одной стороны были покрашены в синий цвет. Это смотрелось действительно хорошо.       — Очень красиво… — заворожённо произнёс Со, что блондин покрылся мурашками. И белая кофта никак не спасала…       — И так, начнём с фильмов или поцелуев? — смешок со стороны младшего, щелчок крышечки, из-за чего запах свежего печенья начал распространяться по комнате.       Чанбин замер, обдумывая вопрос, который он не предусмотрел.       — …Чего больше хочешь?       — По-моему, это можно делать одновременно, — громко засмеялся Ли, от чего брюнет расслабился и обнял того, чувствуя тепло и комфорт.       — А тебе не жарко? У меня теплее, чем у тебя, — поглаживал по спине парня, что действовало так усыпляюще…       — Знаешь… после того, как ты это сказал… а-ха-ха! — отпрянул Феликс и снял кофту, поправив задранную футболку.       «Безумно жарко…»       — Что же… Предлагаю поесть печенье, приготовить всё, а потом можно и за фильм, — радостно провозгласил Ли.       — Сначала поесть, а потом готовить? — улыбнулся Со. — Хороший план, ха-ха.       — Лучший план… Та-да-ам, — шепчет он, доставая…       — Сахарная пудра? Ты начал слишком много сладкого есть.       — Эй, сладкое делает жизнь сладкой! — посыпает печенье пудрой.       Мягкое внутри, хрустящее снаружи, ещё тёплое печенье с пряным запахом и со сладкой пудрой — было печенье, что готовил Ли каждый год. Особенная традиция, что дарила радость даже от мыслей о готовке. Сразу на сердце становилось так приятно…       — Я помню, как от тебя пахло также на то Рождество… — невзначай бросил Бин, наслаждаясь печеньем.       — Ты что запомнил?! — воскликнул громко парень, анализируя информацию.       — Мне тогда хотелось их попробовать…       — Я ведь хотел их принести в универ! Как чувствовал-то! — захватили воспоминания.       — Мы не были так близки… Мне не хотелось тебя этим беспокоить, — улыбка, что заставляет улыбаться в ответ.       — Хён… что тогда, что сейчас — ты для меня особенный. И всегда им будешь.       — …Это ты так намекаешь на то, что я всегда могу попросить тебя приготовить печенье? — засмущался Чанбин, услышав утвердительный звонкий смех.       — Как насчёт брауни на новый год? — берёт одно печенье светловолосый, драматично откусывая.       — Всегда «за», солнце.       — Ты снова меня так называешь! — не выдержал парень, а уши начали краснеть.       — Я лишь констатирую факт.       Феликс фыркнул и ушёл в гостиную. В принципе, она была в шагу от стола. Со наблюдал, как Феликс разглядывает ёлку, украшения на ней, огоньки от гирлянды, что заставляло чувствовать на душе тепло. Это невозможно не почувствовать. Сладкое чувство. Феликс включил рождественскую музыку на ноутбуке, возвращаясь к Со.       — Попкорн?       — Карамельный, — посмеялся блондин, усаживаясь за стол, наблюдая за передвижениями Чанбина. — По-моему, ни одна наша ночёвка не обходится без попкорна!       — Это одно из самых моих любимых блюд, — оправдание, — И во время его готовки, кухня останется на месте, — а вот это уже правда.       Парень ставит попкорн в микроволновку на четыре минуты, возвращаясь к столу, где остались недоделанные бутерброды и недоеденное печенье.       — Ох, ты вышел на новый уровень за последние полгода! Теперь тебя хотя бы можно оставлять здесь одного.       — Эй! — не зная даже: похвалили его или наоборот…       Они сели на ковёр, разложив всю еду и напитки на низкий столик. Оперевшись спиной на диван, Феликс выбрал какой-то фильм, дабы снять напряжение. Звук открывшейся колы и нервные глотки. Немного волнительно, как отреагирует Со на его подарок…       — Хён, — Со отвлёкся от фильма и печенья, посмотрев на младшего, когда тот отвернулся, чтобы достать что-то маленькое. — С Рождеством, — яркая улыбка затмила светом всю голову, и казалось, без неё Вселенная бы не продержалась долго. Как и маленькая Вселенная Чанбина. Улыбка коснулась губ Со. Феликс держал маленькую коробочку, из которой выглядывал конверт с письмом.       — Конверт оказался больше, чем я предполагал, — виновато прошептал Ли, смотря, как брюнет развязывает верёвочки.       — Нет, всё хорошо.       Улыбка солнца.       Чанбин в коробочке увидел пару мандаринок и… два полупрозрачных оранжевых кольца, что переливались разными цветами в свете гирлянды. Надев кольца друг на друга, они засмеялись, переплетая свои пальцы. Это было так смущающе, но так правильно.       Брюнет другой рукой попытался открыть конверт, не хотя отпускать тёплую ладошку.       — Давай я тебе помогу, — потянулся другой рукой Ликс к конверту.       Там было всего пару слов, но они запали в самое сердце, а приятное тепло от этих чувств распростарнилось по всему телу.       — «С первым снегом в декабре родилась и любовь моя. `Всё будет хорошо`, — говорил ты мне. И я буду верить тебе до конца», — проговорил написанное Феликс, нежно улыбаясь.       Это так по-особенному…       У Чанбина не было слов на это, поэтому он просто обнял младшего, мысленно передавая: «Спасибо».       Оторвавшись от Ли, парень заглянул тому в глаза:       — Знаешь, я плох в подарках… но надеюсь, тебе он понравится, — последние слова прошептал Со, приблизившись и обдав губы блондина горячим дыханием. Чанбин аккуратно смял пухлые губы, из-за чего сердце затрепетало. Младший улыбнулся через поцелуй, а затем Со почувствовал, как Ли начал вести, яросто впиваясь в желанные губы, будто это единственный шанс поцеловать брюнета. Как только воздух закончился, не успев и вздохнуть, Чанбина повалили на ковёр и крепко-крепко обняли.       — Я готов обнимать тебя вечность… и целовать… Не отпущу, — вцепился мёртвой хваткой в парня, продолжая улыбаться.       — Вечность?       Феликс приподнял голову смотря в глаза парню.       — Вечность.