Голубое Море

Наступила очень короткая пауза. Всё вокруг будто бы замедлило ход. Огоньки потускнели, — их краски будто бы смыли, оставив лишь чёрный и белый. Фредди молча смотрел на кролика, а тот даже не выглядел расстроенным. Он говорил так, будто бы это была его очередная шутка и он просто ждёт, когда Фредди засмеётся. Будто бы это всё в порядке вещей и не больше и не меньше. — Чушь. — Почти фыркнул медведь отводя взгляд куда-то. Он хотел, чтобы этот разговор просто замялся. Просто его не было, или ему показалось. Что угодно, но только не говорить очевидные вещи. Убежать от этого невозможно, но он всё равно пытается. — Прекрати так говорить. — Фредди, это просто факт. — Кролик продолжил говорить расслаблено. Он посмотрел на баннер, который висел недалеко от входа. На яркой и красочной картинке красовались четыре аниматроника, и ни один из них не был Бонни. — Сначала они просто сбагрили меня сюда. Как только поняли, что я уже не так интересен детям — они заперли меня в этой коробке из которой мне даже запрещено выходить. Ты знал? Я пытался выйти много раз, но ноги не двигаются дальше. Всё, что я могу — смотреть сквозь стекло на сцену, где ты поёшь, а кто-то… — Перестань! — Фредди сам не ожидал от себя этого. Он так резко схватил своего близкого друга за плечи, что не рассчитал даже силу своего сжатия. На плечиках кролика остались небольшие вмятины. — Я… я не смогу… нет. — Фредди осознавая, что нанёс вред Бонни поднялся и побрёл куда-то, сам не зная куда. И от чего он пытается уйти? — Фредди, всё нормально. — Кролик поднялся и последовал за ним. — Всё равно на меня никто внимание не обращает. Я устарел. — Но почему ты уверен, что это случиться? — Потому что вещи стареют. — Ну я же… — Фредди, — Кролик усмехнулся и развёл руки в стороны. — Твоя морда на каждой стене. Твоим именем названа компания, кто тебя спишет то? — Но ведь не только я часть этой компании. — Медведь остановился. Как оказалось он подошёл к стеклу. Отсюда можно было видеть сцену с большой высоты. На ней, — сокрушаемой редкими помехами, — была голограмма. Там были все, но ни намёка на кролика. — Теперь сделают ещё тысячи новых «друзей». Честно говоря, я до сих пор удивляюсь, что ты так просто… принимаешь их. Ну, в смысле, ни то, чтобы я против или я ревную, — На последнем слове кролик слегка опустил уши. — Просто ты их любишь так. Ведь не было ни одного твоего «друга», о которым бы ты не помнил, верно? — Семья. — Кратко ответил Фредди. Свет от голубых глаз отразился от стекла. — Так это называют люди. — Фредди, надо идти дальше. — Бонни сам развернул медведя к себе. — Я понимаю, что тебе тяжело осознавать такое, но лучше тебе знать об этом, чем потом ты будешь… страдать из-за меня. Медведь снова отвёл взгляд. — Посмотри на меня, — ко мне из вас всех приходишь только ты. Чики сюда нельзя, а Рокси и Монти… особенно Монти — меня на дух не переносят. Я могу их понять. Я слишком выделяюсь на их фоне. Мне среди них не место. Фредди громко выдохнул. — Эй, — Кролик улыбнулся про себя. Это чувствовалось в его голосе. — Я здесь потихоньку сгниваю, Фредди, но даже мысль об этом не заставит меня скиснуть. — Почему? Почему ты всегда на всё смотришь так позитивно? — Потому что от печали я потеряю слишком много времени. Это того не стоит. Последние деньки нужно жить так, как не жил никогда. Да и к тому же… я знаю, что когда меня не станет — обо мне будет, кому помнить. Фредди не ответил. Осознание приходит медленно и тяжело. Его будто бы кинул под пресс, который медленно вдавливает его в пол. — Бонни, — Фредди осторожно провёл по вмятинам на его плечах. — Извини. — Пустяки. Может подправят. — Кролик простодушно пожал плечами. Ладони медведя осторожно коснулись выступающих щёк и аккуратно зафиксировались на них. Голубой коготь очень медленно прошёлся по небольшому рисунку в форме звезды. — Я не знаю, как буду жить с этим. — Он немного успокоился. Их взгляды встретились и замерли друг на друге. — Ты как… часть меня самого. — Любые раны заживают. Я ведь куда-то денусь. Может, из меня сделают что-то более полезное. Только боже, не эти уродские урны в форме наших лиц. Такое ощущение, что нас всех сплющило и у нас отвалились глаза. Фредди тихо хихикнул. Бонни неисправим. В любой ситуации он всё обратит в шутку. Даже если она вообще не смешная, а момент не самый подходящий. — Бонни… — Он осторожно пододвинулся к кролику и коснулся кончиком носа его носа. — Я буду очень скучать. — Какие мы нежные. — Его голос стал тише. Такой успокаивающий. Кролик ответил на это импровизированным поцелуй. Их носы потёрлись друг от друга пока этот момент не разрушил пищащий звук. — Ой. — Фредди резко отступил от друга прикрывая нос лапами. — Прости. Кролик разразился смехом. — Ты самый романтичный момент закончил в своём стиле. Это смешно. — Не смейся! — Ну это же твоя фишка, Фредди. Твой нос смешные звуки издаёт. — Он всё испортил… — Да ничего он не испортил, — Кролик сам подошёл ближе и стал тереться о холодную щёку медведя. — Очень даже в тему. Медведь ответил на ласку таким же жестом. Он окончательно успокоился и отпустил эти странные мысли о том, что его ждёт в будущем — полное одиночество. Он вряд ли когда-то сможет зайти в это место, если кролика не станет. — А теперь давай поговорим о твоих сосисках. — Кролик снова нажал на нос, и он снова противно запищал. — Сосисках? — Фредди в недоумении склонил голову на бок. — Ты ведь не умеешь делать собаку из шариков. — Бонни пошёл обратно к сцене. — Твои шарики похожи не на собаку, а жирафа. — Кролик достал несколько не надутых шариков. — А причём сосиски? — Они похожи на завязанные тобой сосиски. — Бонни, твои шутки иногда вводят меня в ступор. — Медведь снова сел на край сцены. — А вот мне нравится, что когда ты очень радуешься или смущаешься — у тебя уши начинают быстро двигаться. — Кролик указал на свои уши. — Чёрт! — Медведь схватился на свои уши. — Это… это наверное… — Глядишь ты так взлетишь. — Бонни это не смешно! Что с моими ушами?! — Ну… так они делают, только когда мы вместе. Может, это что-то значит?