Между пеплом и рассветом.

Личная карточка: 001 Имя: Аякс Снежный Возраст: 18 лет. Дата рождения: 20 июля. Факультет: Изящные искусства. Кафедра: Музыка и Хореография Специальность: Музыкознание и Музыкально-прикладное искусство. Курс: 1 Личная карточка: 002 Имя: Тома Трэшкович Возраст: 18 лет. Дата рождения: 9 января. Факультет: Изящные искусства. Кафедра: Музыка и Хореография Специальность: Хореографическое искусство Курс: 1

***

В этом году сентябрь был теплый. Студенты все как один были в футболках или легких рубашках, шумной гурьбой носясь от одного стенда к другому. Старшекурсники, стоящие у этих самых стендов и прилавков оглушительно зазывали первогодок, устраивали шоу, показывали мастер-классы и фокусы и уговаривали присоединиться к той или иной студенческой деятельности. У Томы Трэшковича эта бурная деятельность вызывала улыбку и воспоминания об Инадзумской старшей школе и их многочисленных клубах, точно также зазывавших первогодок. Переезжая в Тейват, чтобы поступить в Университет им. Ли Юэ, юноша не ожидал, что встретит здесь некое подобие инадзумским школам, но тем не менее сюрприз был почти приятным. Впрочем чего-то всё равно не хватало. Стенды не привлекали внимания, мастер-классы не вызывали интереса, а распознать среди кучи первогодок с совершенно разных факультетов и направлений своих потенциальных одногрупников было весьма бесперспективной затеей. Под деревом в отдалении от всех сидел неприметный рыжий парнишка. И Тома даже удивился, как это обладатель таких ярких волос умудрялся быть столь непримечательным. Зеленоглазый, оценив приятную тень под деревом, после недолгих раздумий подошел ближе и сел рядом, запоздало понимая, что сначала, пожалуй, стоило бы спросить у рыжего разрешения. Тома тут же повернулся к ошарашенному и явно растерянному парню, растерялся сам и с улыбкой заговорил. — Прости... Я, эм, немножко нагло к тебе сюда завалился. Приятное место и тут не так шумно, как там, — блондин жестом указал на толпу студентов на университетской площади, — Я кстати Тома Трэшкович, первый курс. Назвавшись, зеленоглазый протянул руку рыжему для рукопожатия, мельком отмечая некую скованность нового знакомого. — Я Аякс Снежный, первый курс — как-то неуверенно ответил парень и осторожно пожал руку, словно бы опасаясь ее касаться. Оба студента почувствовали себя немного неловко и растерянно. Рыжий парень определенно был высокого роста, возможно даже одного с Томой. Он носил очки и растянутый серый свитер, обычные совершенно джинсы и кроссовки. “Типичный образ отличника или изгоя класса” — мелькнула мысль у Томы. И Аякс действительно производил подобное впечатление. — Я учусь на факультете изящных искусств, а ты? — первым, к удивлению их обоих, нарушил молчание рыжий, осторожным, но внимательным взглядом рассматривая своего нового знакомого. — О, я тоже, — воодушевленно заговорил Тома, — Я учусь на хореографа. Хочу открыть свою школу танца. Мне нравится танцевать, просто обожаю. Я был главой танцевального клуба в школе и ... Тома неловко почесал затылок. — Прости, я наверное слишком много говорю. — Вовсе нет, — рыжий улыбнулся и словно бы немного расслабился, — У тебя легкая походка, неудивительно, раз ты занимаешься танцами. Словно бы между прочим заметил Аякс, и его синие глаза как будто блеснули. Томе показалось, что это был блеск зарождающегося интереса. — Фанат Шерлока Холмса? — пошутил зеленоглазый, изображая руками не то монокль, не то трубку. — Просто наблюдаю. Хотя это весьма интересный персонаж. — Но не настолько чтобы ты поступил на юридический? — Мне это просто ни к чему. Почему ты не ходишь с остальными? Там вполне много ребят, — спросил Аякс, кивнув в сторону остальных первогодок. Тома проследил за его взглядом и просто ответил: — Ну, я там никого не знаю. — Меня ты тоже не знаешь, — возразил рыжий. Тома усмехнулся. — Нет, тебя я знаю. Ты Аякс Снежный, первый курс Факультет изящных искусств. — Музыкознание, — серьезно добавил Снежный и оба юноши весело рассмеялись.

***

— Так значит, ты музыкант? — блондин плавно опустился за стол, предварительно поставив поднос с обедом. Аякс, отставив чашку кофе, внимательно посмотрел на знакомого. — Тут полно других столов, — рыжий сидел один где-то в углу огромной столовой и мест вокруг действительно было достаточно, но Тома, обведя столовую по кругу сделал вид, что скамейка за столом нового знакомого была единственной свободной. Аякс фыркнул. — Ты всегда такой наглый? — Наглость — второе счастье! — уверенно заявил Трэшкович, откусывая сэндвич. — И какое же первое? Тома будучи не в силах ответить словами, многозначительно пожал плечами, мол сам решай. Они ели в молчании еще какое-то время. С чего вдруг он решил обедать сегодня с Аяксом, а не со своими приятелями-одногруппниками, Тома еще не решил. Снежный не сопротивлялся — всё его недовольство в адрес Трэшковича было очевидно наигранным. С их первой встречи прошла неделя или полторы, они не встречались друг с другом и не общались, но за время совместных пар Тома иногда замечал, что пока он легко и плавно вливается в коллектив своих одногруппников, рыжий оставался один. Возможно Томе его просто жаль? — Мне нравится петь, — допив кофе разорвал тишину Аякс, — Но я не очень люблю играть, хоть и пришлось освоить фортепиано. Пение дает мне чувство свободы. Можно сказать то, что никогда бы не сказал словами. — Ты не чувствуешь свободы иначе? — Есть разные способы почувствовать свободу, но я не чувствую себя свободным постоянно, есть обстоятельства, события, ситуации, когда приходится больше поступать так, как надо, а не так, как хочется. Это всегда надевает определенные оковы. Когда я пою, я пою то, что хочу, не оборачиваясь на границы. Это дает свободу. — С такой точки зрения никто из нас не свободен. — Свобода — понятие слишком относительное, чтобы делать из него маркер. То, что для одного человека свобода, для другого заключение. — С тобой нелегко разговаривать, — заметил Тома. Аякс пожал плечами. — Только лишь от того, что я поднимаю более пространные темы, чем интернетные тренды? — Это говорит больше в твою пользу. Тома понял, что возможно ошибся. Снежный говорил спокойно и естественно, нисколько не смущаясь ни быстро перелетающих тем разговора, ни самой беседы в целом. По одному виду, поведению и тону голоса стало ясно, что от одиночества юноша вовсе не страдал, скорее не стремился к общению в целом. За чувство жалости стало стыдно. Раздался звонок оповещающий о скором начале занятий. — Буду рад поговорить ещё, — невзначай произнес Трэшкович, вставая из-за стола. Аякс многозначительно пожал плечами, мол сам решай, будет ли еще одна беседа.

***

— Вот этот?! Этот самый парень?! — блондин воскликнул так громко, что Аяксу пришлось заткнуть его рот ладонью и оттащить за угол, пока их не заметили. Теперь ему и вовсе казалось, что сообщать другу об объекте своего обожания было не лучшей идеей. — Его брат же из элиты нашего университета! — трагичным шепотом затараторил Трэшкович. — Ну. — Его брат встречается с главой студсовета! — И? — И состоит в попечительском совете универа! Будучи студентом! — Мне казалось, мы говорим не о его брате, — шикнул рыжий, пихая товарища в бок. Тома выглянул из-за угла, столкнулся взглядом с Альберихом и втянулся обратно. — Боже он смотрит сюда! — Может быть потому, что ты орешь как резанный? — недовольно отрезал Аякс, при этом нервно бледнея. — И что ты будешь делать вообще? Вы рядом как стихи и проза, — трагично прошептал блондин, более не рискуя выглядывать. — Уйду. — Из университета? — Отсюда, придурок! — ответил рыжий и потащил за собой Тому, хватая его за шиворот. Несколько минут спустя эти двое сидели на ступенях лестницы, наслаждаясь последними ноябрьскими лучами солнца. Общаться с рыжим оказалось куда легче, чем показалось Томе вначале. Да его нередко уносило течением в сторону глобальных размышлений о строении бытия и прочем, но в остальном он был вполне обычным молодым студентом, не без чувства юмора, не скованным строгим моральным воспитанием, способным на бездумные поступки и глупую наивную влюбленность в одного из красавчиков курса, который на него и внимания не обратит. Чтобы разглядеть бриллиант, его надо огранить, а кто будет этим заниматься? Сам Тома еще сидел за огранкой. Разглядывал чертят в синих глазах, скрытых за оправой очков, узнавал новые грани и возможности его характера. Тот порыв к общению, что начался из-за жалости к кажущемуся одиночеству, превратился в сложно выстроенное исследование скрытых глубин человеческой натуры. Если бы Аякс был книгой, то ее было бы нелегко, но крайне интересно читать, после того конечно, как будет освоено сложное вступление, наполненное метафорами и заковыристыми выражениями. — Я сначала думал, что ты занудный отличник, которого все презирают в школе, кроме учителей, — подверженный своим мыслям поделился зеленоглазый, слегка щурясь из-за солнца в попытке разглядеть облако на горизонте. — Я отличник, — рыжий сказал это как что-то само собой разумеющееся, пропуская всю остальную фразу блондина. Он часто так делал. Отвечал только на то, что считал нужным. Что он считал нужным, угадать было делом невозможным. — Ха-ха, ты скорее черт из табакерки, такой знаешь, когда крутят за ручку а потом, крышка открывается и выпрыгивает какая-нибудь страхолюдина. На тебя смотришь, думаешь, какой приличный воспитанный мальчик, а потом ночью с ним таскаешь хлеб из столовой универа, потому что ему вздумалось покормить уток, а все магазины уже закрыты. Аякс кажется оскорбился. — Я действительно отличник. Как сессия пройдет сам увидишь. А на счет хлеба... Это ведь была твоя идея. — Но я то пошутил, а ты сделал. — Не без твоей помощи к слову. — Дверь в столовую ты взломал. Кстати откуда такие способности вообще? — Тома перевел взгляд с неба на товарища. Об этом он действительно его еще не спрашивал, но факт оставался фактом. Скрепка для бумаг в руках его друга очень ловко оказалась превращена в оружие против запертых замков. Снежный кажется немного смутился и пару раз шутливо хмыкнул. Трэшковичу показалось, что рыжий пытается подобрать слова. — Я как-то ездил в лагерь в старших классах, что-то вроде выездной школы. И там среди занятий по выбору были уроки по... Ну взлому замков. А потом, дома, я иногда вскрывал шкафчик, куда мама прятала варенье. Баловал братьев и сестру так сказать. Вот и наловчился. — Выездная школа юного форточника? — со смешком уточнил Тома. — Пха, нет. Углубленная физика, математика, биология. Там каждый сам выбирал себе вид и количество занятий. Только набрать нужное количество зачетов надо было. Ну и были еще занятия так, для общего развития, развлечения. Танцы, рисование, кто-то ходил смотреть в телескоп. — Или учился взламывать замки, — подтрунил над другом блондин. Аякс усмехнулся. — Мы еще там и порох делали. Для фейерверков. — Бурная молодость, — фыркнул Тома. Немного помолчал. — Ты не рассказывал о своей семье. Аякс снова как будто закрылся. Всего на мгновение и Трэшкович подумал что ему показалось, так легко продолжил Снежной их разговор. — А что там. Мои родители, два старших брата, два младших и сестричка Тоня. Еще в детстве мы часто ездили к бабушкам да дедушкам, но сейчас уже сам понимаешь. Люди не бессмертны. Вот мой старший брат собирался уже жениться. Младшие в школе, — на лице рыжего растеклась улыбка, — Мы правда давно не виделись, они живут в Морепесок, а я приехал сюда учиться, но на каникулах я поеду к ним. Надо будет еще купить всем подарки. Аякс говорил весьма оживленно, и Тома и сам невольно улыбнулся. Очевидно было, что у рыжего прекрасная и любящая семья, да и что говорить, это чувствовалось так естественно. — Хах, пожалуй теперь я могу понять, почему ты таскал варенье. Это вполне в твоем духе. — А что твоя семья? — рыжий вернул вопрос другу, сверля его своими синими глазами. Пришла пора Томы чувствовать неловкость. Он хоть и давно был к этому привычен, всё равно терялся, когда его спрашивали о семье. — До четырнадцати я рос здесь, в Тейвате, потом я решил, что уже достаточно взрослый чтобы отправиться самому и уехал в Инадзуму. Хотел найти отца. Ну... — юноша вздохнул и развел руками, — Найти его не получилось, и границы закрылись. Меня тогда взяла под крыло одна семья, и я жил с ними, работал у них. Да и сейчас тоже. Они переехали сюда по работе. — А по тебе и не скажешь. Так значит, ты уже работаешь с юных лет. Они оплачивают тебе университет? — Нет, — зеленоглазый фыркнул и чуть приосанился, — Я нашел еще подработку и плачу за универ сам. Не жалей меня, я привычный, да и живу совсем неплохо. Мне в целом даже нравится. Аякс закатил глаза и небрежно отмахнулся. — Я тебя не жалел, не жалею и жалеть не буду. Жалость унизительна и я не допущу в себе такого чувства по отношению к другу. Тома усмехнулся и отвел взгляд.