мгчд: драбблы

Костюм и рубашка висят на плечиках, трусы, носки и часы сложены на стуле у кровати. Олег по утрам собирается быстро, четко и по-деловому, по-военному — привычка. По часам, застегивая их на запястье, проверяет: еще час десять до работы, ехать от Игоря — сорок минут, ровно час, если будут пробки. Укладывается. — Уже уходишь? — спрашивает Игорь в подушку. — Разбудил? Извини. — Ммм… ничего страшного, — Игорь потягивается с хрустом, запускает под подушку руки, обнимая её, приоткрывает один сонный глаз. — Мне всё равно скоро… — он зевает, постанывая, и Олега тянет зевнуть следом, хотя он проспал свои шесть часов и совершенно бодр. — Но почему так ра… — еще один зевок, — …но… — Потому что мы ночуем у тебя. А могли бы у меня, и до работы я шел бы пешком десять минут, — терпеливо напоминает Олег. — Или… Серый мог бы подвинуть начало рабочего дня… какая ему разница… — Отличный план. Давайте изменим в компании весь график, просто чтобы я и мой парень могли по утрам нежиться в кроватке немного дольше, — ворчит Олег шутливо. — Мне кажется, они согласятся, — пожимает плечами Игорь. И, честно говоря, Олег согласен. Он уверен: если показать всем фото сонного Игоря, наполовину завернутого в простыню, ему вообще выпишут отпуск в принудительном порядке. Любить и обнимать за всех, кому не достанется. Игорь больше ничего не говорит, кажется, вообще снова задремывает, и самое время попрощаться и уйти. И Олег прощается: прощается, наклоняясь для легкого поцелуя в висок, а Игорь довольно мычит и поворачивает лицо, и губы скользят по скуле, по колючей щеке. Стоять согнутым неудобно, Олег присаживается на край постели, одной рукой упираясь в подушку, Игорь — чуть приподнимается, их губы встречаются. Поцелуй начинается нежно и продолжается жарко, когда Игорь вовлекается; Олег поддается, пока Игорь не пытается уцепить его за галстук и потянуть на себя, только тогда — быстро шлепает по руке. — Нет. — Ууу. Кинки. — Игорь, мне некогда переодеваться, — Игорь, к его чести, руки тут же убирает, складывает их ладошками на подушку, ставит сверху подбородок. Взгляд невольно скользит по его спине с красивым прогибом, к загорелым, спасибо летним выездам на дачу, ягодицам, наполовину скрытым простыней. Удержаться невозможно, Олег подцепляет край, стягивает пониже, кладет ладонь на обнаженную ягодицу с чем-то вроде благоговения. Он любит эту задницу и ничего не может с собой поделать, и кто его осудит? — Ночью не насмотрелся? — хмыкает Игорь. — Не-а. Надо сделать фото на память. — Щ-щас, — тянет Игорь. Олег уверен, что заставил его немного смутиться, во всяком случае, лицо он снова роняет в подушку. В то же время, он немного подгибает колено, и желание провести пальцами ниже становится непреодолимым. Олег сглатывает. Медленно поглаживает, вверх-вниз. Под пальцами горячо, в животе — мертвая петля невесомости. — Уверен, что не хочешь раздеться? — спрашивает Игорь хрипло. В такт его движениям он медленно потирается пахом об простыню, и почему-то это отдельно сводит с ума. — Не успею, — говорит Олег с сожалением, и, черт, ему действительно безумно жаль сейчас. — Возбудим и не дадим… сволочь ты, Волков. — Как мы заговорили, — скалится Олег. — Напрашиваешься? — Пытаюсь… Нельзя оставлять такое без внимания. Олег закусывает щеку изнутри, чтобы не начать дышать по-собачьи часто, пытается сохранять лицо. Спускает ладонь ниже, сжимая яйца — ловит шумный выдох Игоря, видит, как напряглись и расслабились лопатки; поднимается выше, надавливает двумя пальцами, медленно проталкиваясь внутрь. Позиция не самая удобная, хоть бы подушку подсунуть, и он непозволительно долго шарит внутри, пытаясь найти правильный угол, но Игорь терпит, прикусывая подушку, а Олег соврет если скажет, что ему не нравится просто чувствовать его, внутри, снаружи, не важно, главное чтоб горячим и расслабленным. С полминуты медленных движений вперед-назад с легким поворотом на каждое, и Игорь прогибается в пояснице, урчит сквозь зубы. — Хорошо? — Спрашиваешь… — Спрашиваю. — Хорошо, хорошо… только мало, — он оглядывается через плечо с эдаким намеком во взгляде. Олег выгибает бровь и массирует внутри в несколько быстрых жестких движений, так, чтоб у Игоря непроизвольно задергалась нога, как лапа у спящей собаки, а пальцы стиснули простыню в кулаках. — Так достаточно? — Ёпрст… Олег! Олег понимает, что он не о том, конечно. Олегу самому хочется бряцнуть пряжкой и стряхнуть все лишнее, скользнуть в еще растянутое с вечера, медленно и сладко вытрахать из Игоря последние крохи сна, или приподнять его повыше, повторить путь языком и заласкать его так, чтобы растекся по кровати и на службу свою потом подняться смог с третьей попытки. Хочется, чешется, горит, и галстук душит, под пиджаком жарко, под ширинкой — натянуто и влажно, но у них нет времени на марафон, только на спринт. Он все-таки не жестит, выжимая оргазм за минуты, делает короткие паузы, позволяет Игорю вдохнуть перед тем, как снова безжалостно ласкать по самому чувствительному. Второй рукой — гладит по волосам, по взмокшей шее, между лопатками и ниже по прогибу поясницы. — Олег… Олеж… а-а… блядь… — невразумительно выстанывает Игорь. Олег его голову к себе поворачивает, снова прижимается к губам поцелуем. Привкус с ночи затхлый, а у Олега на языке мятная прохлада, сочетание странное, но это такие мелочи, главное, что Игорь постанывает ему в рот, жмурится и охает. Потом выгибается так, что дрожит каждой мышцей в теле, и Олег с сожалением вынимает пальцы — Игорь тоже разочарованно постанывает. — Тшш, перевернись на спину, тебе тут еще досыпать, — он бесцеремонно подталкивает в бок и подбирает с пола футболку Игоря (нет, не стыдно). Запястье, которым он так активно орудовал, пульсирующе ноет, и Олег еще успевает подумать весело, что это был бы самый смешной повод для обращения в травму: доктор, я вывихнул сустав, и вы не поверите, как. Хотя, врачи такого наверняка насмотрелись, в травме особенно. Больничный еще дадут, может… Член Игоря через ткань футболки обхватывает ладонью второй руки. Быстро наглаживает, пока Игорь не приподнимает бедра, упираясь пятками в матрас, и не обмякает снова с шумным выдохом. Футболка намокает. Олег использует её же, чтобы быстро Игоря обтереть, кидает скомканную ткань в направлении кучи грязного белья. Снова быстро лижет Игоря в губы, прикусывает нижнюю, кусает за челюсть, в изгиб шеи — обычно у них кусачий Игорь, но Олега трясет от сдерживаемого напряжения, и нужно его куда-то выместить, впиться зубами, пальцами, сжать, смять, оставить следы… Игорь пользуется моментом — когда Олег отрывается, у него снова растрепаны волосы, галстук съехал на бок, узел расслаблен. Черт. Быстрый взгляд на часы заставляет чертыхнуться и вслух. — Опаздываешь? — спрашивает Игорь как-то не слишком сочувственно. — Немного, совсем немного, — Олег снова пересчитывает маршрут. — Слушай, мне нужно завязывать ночевать у тебя. Каждый второй раз приезжаю с опозданием. Ты меня нарочно саботируешь, а? Игорь улыбается краешком рта. Пожимает плечами. Хорошо ему, он сейчас абсолютно расслаблен — раскинул ноги, согнув одну в колене, обмякший член лежит на бедре, веки сонно приопущены, хотя из-под них и блестит внимательное, подозрительное бодрое сероголубое. Олег, натянутый как струна, с электрическими искрами, бегающими под кожей, с ноющей тяжестью в паху, за него, конечно, рад, но не от всей души. И не обидишься же. Сам сделал свои выборы. Игорь если в чем и виноват, так это в соблазнительности своей округлой жопы, причем это не новость, просто Олег никак не выработает иммунитет. — Может, мне нравится знать, что я для тебя интереснее работы. — А то это не очевидно, — ворчит Олег, еще раз проверяя часы. — У тебя галстук съехал. — Я заметил. Интересно, кто же виноват, — Игорь бесстыже ухмыляется. — Ладно. Досыпай. Увидимся завтра, если никого не сожрет работа. — Угу. Удачи, — Игорь уже снова зевает. Олег легко давит в себе зависть, с большим трудом давит невыносимое желание упасть на него, прямо в эту пост-оргазменную мягкость, и тереться, как сука в течке, пока не полегчает. Но работа есть работа. Спускаясь по лестнице (бурлящая кровь заставляет прыгать через ступеньку), быстро набирает: «Опаздываю.» «Не удивлен», мгновенно отвечает Серёжа. Второе сообщение приходит, когда Олег уже толкает плечом дверь парадной и останавливается на крыльце, щурясь на беспощадное утреннее солнце. «Ко скольки ждать?» «К 9:30:», набирает Олег. Смотрит на это сообщение долго, несколько секунд, кто-то успевает спуститься по лестнице, толкает в плечо, посторонись, мол, не создавай пробку. Палец зависает над кнопкой «отправить», потом медленно, словно Олег не до конца его контролирует, сдвигается к «удалить». «Где-то к 10. Может, к 11», отправляет он поспешно и жмурится, чувстуя, как становится жарко и одновременно очень легко, словно его, как воздушный шар, накачали горячим воздухом. «Чем ты собираешься заниматься лишних два часа?» «Впрочем, не отвечай. Не хочу знать. Совет да любовь.» «Вам с Марго тоже))», отправляет Олег наспех. Дверь парадной лязгает за его спиной, когда он уже взлетает на второй этаж, с такой скоростью припустил — словно передумает, если задержится хоть чуть-чуть. Может быть, стоило бы передумать. В конце концов, Серёжа на него полагается. И до последних пары месяцев не было ни дня, когда он бы не был рядом в нужный момент, но, черт возьми. Он влюблен, и влюбленным полагается делать глупости, так пишут во всех любимых поэмах Серого. Он поймет. Дверь квартиры открывает с колотящимся сердцем. В кровати пусто. На мгновение Олег суеверно думает, что это все было зря и они разминулись (да как бы, он даже не вышел из парадной), но потом Игорь высовывается из-за угла кухни. Голый, как был, во рту — ложка, в руках — банка кабачковой икры. И нож. Чистый — Игорь явно схватился в ответ на шум в прихожей. — Фолег? — Хоть бы на хлеб намазал, — скалится Олег. — Ты что-то забыл? — Игорь быстро сканирует взглядом квартиру. — Да. Свой оргазм. Не видел, куда я его положил? — у Игоря смешно расширяются глаза, когда Олег быстро скидывает и вешает на крючок пиджак, распутывает и роняет под ноги галстук. В паху сейчас не так натянуто, чтоб было очевидно, но, когда Олег делает шаг, чувствуется, что член еще полутверд и в любой момент готов воспрять. Если управятся быстро, еще останется время на полноценный завтрак. А они управятся, черт, потому что Олег заведен не только физически, но и морально, эмоционально, чувственно. Да какая была бы работа, если все мысли — только об одном? — Что смотришь-то? Полоскай рот и в койку, — Олег кивает на смятые простыни, пока сам возится с пряжкой. Игорь спохватывается, отставляет все лишнее, через мгновение уже орудует длинными ловкими пальцами сам, расстегивая и ремень, и ширинку, и сжимая через ткань белья так правильно и замечательно, что Олег не может не застонать. — Ч-чёрт… хорошо-то как… — Олег, а работа? — Игорь на мгновение останавливает ласку и заглядывает в лицо, хмуро и даже как-то встревоженно. Словно пять минут назад сам не саботировал всячески его уход. Олег закатывает глаза (как будто прогуливать работу для него самое обычное дело и Игорь делает из мухи слона — как будто они оба не чертовы трудоголики, со скрипом еле-еле подогнавшие графики друг под друга — как будто они не договаривались в самом начале, что сначала работа и потом уже все остальное). — Да пошла нахрен эта работа. — Волч, ты ку-ку?! — Подождет она, подождет. Никуда не денется. Ты, — он не может устоять и не сжать снова любимую ягодицу (правую, с ямочкой), и потом еще ущипнуть для верности, и тянет дразняще: — интереснее. Игорь ничего не отвечает, но что-то в его глазах вспыхивает, как огни на губернаторской елке в далеком детстве.