мгчд: драбблы

Нокия подпрыгивает на тумбочке, и Игорь нажимает «принять вызов» раньше, чем открывает глаза. Лучше ему не знать, который час. — Ну? — спрашивает хмуро, голос со сна скрежещет, как несмазанные петли. Раз проснулся, можно уж встать и выпить воды. И поссать. Если только не нужно ехать на вызов прямо сейчас, потому что тогда он попьет по пути и поссыт на месте. Звонящего определяет по мягкому выдоху раньше, чем слышит голос, и сразу приглаживаются все вставшие дыбом волоски на шее. — Привет. Разбудил? — Есть немного, — Игорь зевает, прикрывая рот локтем. — Извини. — Ничего. Что-то случилось? — это вряд ли, если бы случилось что-то, требующее привлечения полиции, Олег бы с дежурных вежливостей не начинал. С другой стороны, не в привычке Олега звонить Игорю в (он все-таки совершает ошибку и смотрит на часы) четыре утра. А случиться может не только такое, что требует вмешательства полиции, но и такое, что требует просто… Игоря. Игорь это потихоньку запоминает, теперь, когда у них отношения. И сейчас сразу начинает вспоминать, когда последний раз заезжал в башню. Две недели? Нет, дней десять… — Да так. Проверяю, жив ли ты. Это заставляет Игоря рассмеяться. Он отфыркивается, глотает из-под крана немного холодной воды, приваливается бедром к кухонной тумбе. — А есть причины сомневаться? Олег не отвечает, и в этой паузе Игорь слышит шорох раздвижной двери и негромкий свист, видимо, от ветра. Значит, вышел на балкон, значит, собирается долго курить на морозе. Игорь хмурится. — Олег? Есть причины? — Да нет, — Игорю кажется, что он слышит щелчок зажигалки. — Тут просто Серому кошмар приснился. — О, блин. Он в порядке? — Да нормально. Только перепсиховал немного. Приснилось, понимаешь, что ты умер, — последние слова Олег выговаривает слишком быстро, на одном выдохе. — Умер? Я? — Игорь озадачивается. Не потому что не может умереть, просто странно представлять, что кому-то (может, кроме дядь Феди с теть Леной и самого Игоря) это может сниться в кошмарах. — Умер. Ты. Ну а мы, конечно, ничего не можем исправить, гроб-гроб-кладбище… — Понял, — Игорь сам себе кивает. — И что, ты звонишь, чтобы его успокоить? Мне с ним поговорить? — Да он уже наплакался и спит, — Олег снова мешкает, но быстро находится. — Я ему завтра скажу, что с тобой поговорил и ты в порядке. — Ага. Это ты правильно. Он у нас чувствительный. Олег согласно хмыкает. Игорь присаживается на тумбу, насколько позволяет рост, поджимает под себя одну мерзнущую ступню. Как всегда в темной квартире в предрассветные часы есть ощущение некоторой нереальности происходящего и одновременно бесконечной собственной мудрости. Игорь всё понимает. — Расскажешь, что ему приснилось? — Я ж говорю, что ты… — Олег говорит немного смазанно, видимо, из-за сигареты в губах. Спотыкается на словах, и Игорь прям видит, как он жмурится и трет переносицу. — Тебе прям в деталях? Да там бред какой-то. Просто жесть, море кровищи и твоя смерть. — Жесть жести рознь. Море кровищи может быть от того, что я упал на ножницы. Славная смерть для майора Грома. Во всех окрестных колониях будут отмечать, — нарочито весело говорит Игорь. Олег отвечает сухим смешком. Счет один ноль в пользу Грома. — Да ножницы даже страшнее, чем этот бред, — хмыкает Олег. — Ну, ладно. Там было что-то о том, что ты вдруг оказался в армии — в спецназе, в патрульном отряде под Дамаском, в поселении в десятке километров от магистрали, по которой перегоняют колонны с припасами. И дескать там засада и в неё попала голова колонны — то есть первые джипы, и ты в одном из них, и мы потерялись в перестрелке: а когда я занял позицию и начал набирать, твоя рация молчала, и я выглядываю и вижу, что тебя намотало на проволоку, а между нами улица и все простреливается, даже перебежками не выбраться, ни кирпичика нет, чтобы пригнуться, а ты уже даже не хрипишь, просто… смотришь, а потом глаза так закатываются… Он заканчивает тираду и выдыхает, и Игорь ждет, пока он сделает несколько затяжек, восстанавливая дыхание и поправляя нервы, и только тогда спрашивает, так осторожно, как говорит только с детьми, которых полчаса назад вывезли с места преступления: — И всё? — И всё, — подтверждает Олег. — Говорю же, бред. Чего тебе в спецназе делать? Да еще и на той магистрали. Игорю тоже неожиданно хочется покурить. Ему лень одеваться, поэтому он просто дергает задвижку на форточке, с трудом поднимает разбухшую раму, присаживается под ней с сигаретой и жестянкой под пепел. Если пускать дым в форточку, можно представить, что они с Олегом посылают друг другу сигналы, от башни к самому центру Питера: прием, как слышно, прием. — Звучит жутко, — говорит Игорь честно. — Бывает хуже, — говорит Олег, тоже, как уверен Игорь, очень честно. — И давно… — Только что. Я сразу набрал, еще в постели, — Олег делает паузу и добавляет упрямо, как заигравшийся ребенок, не готовый признавать, что воображаемый друг не разбивал вазу: — Сразу, как он уснул. — Ага… это хорошо, — Игорь затягивается и мягко выдыхает. — Ты это, знаешь что? Давай докури и жопу там не морозь. Иди обратно в кровать, обними Серого покрепче… чтоб ему сегодня больше ничего такого не приснилось. А завтра скажешь, что я заеду к вам вечером. Ага? Несколько секунд после он находится в состоянии свободного падения, почти уверенный, что это был перебор, пока Олег не переспрашивает: — Приедешь? — Приеду, — подтверждает Игорь, мысленно перекидывая несколько часов от завтрашней смены на следующий выходной. Полностью разгрузить вечер не получится, но если он проведет с ними хоть пару часов — Олег отбывает ко сну стабильно в одиннадцать тридцать, а значит, уже где-то в час Игорь сможет чмокнуть Серёжу в острый нос и тихонько уехать… — Соскучился. Да и он скучает, раз дошло до таких снов. Да? — Наверное, — Игорь слышит тихие шорохи и надеется, что это значит, что Олег накинул куртку перед тем, как пошел на балкон. — Ему только… — Ничего не скажу. Разумеется, — Игорь давит свой окурок в банке, улыбается, не весело, но с безумной нежностью и небольшой горчинкой. — Извини, что поднял в такое время, — выдыхает Олег. — Олег, все нормально. Я рад был тебя услышать. — Я просто не посмотрел на часы. — Олег. — Ты правда в порядке? Смотри, если тебя покалечили, я это завтра увижу, — он шутит плосковато и с налетом отчаяния, но Игорь все равно деликатно фыркает. — Даже новых мозолей не натер. — На ногах или на ладонях? Вот это уже больше похоже на юмор, Игорь от души гыгыкает. Олег посмеивается вместе с ним. Снова негромко шуршит, раздвигаясь и сдвигаясь, балконная дверь. Игорь может представить, как Олег в темноте снимает куртку, придерживая телефон то одним, то другим плечом. В груди ноет, и кажется, он и правда соскучился: по Олегу, по Серёже, по их мягкой, с двух сторон согретой кровати. Если договориться освободить еще и утро, он может остаться до будильника. Может, Дима по-братски сгоняет за него в суд? — Будем ждать тебя завтра, — Олег теперь говорит еще тише, чтоб не будить Серёжу. — Ждите. — Постарайся ни во что не… — Олег, — Игорь останавливается, подбирая слова. Дежурное «со мной ничего не случится» кажется самому фальшивым, потому что так не бывает. Случается, еще как случается, им ли обоим не знать. Но что-то же может его сейчас утешить, достаточно, чтобы он уснул, а не ворочался до утра с тревожными мыслями? — У меня завтра по плану сплошная бумажная волокита и ничего опасного. Но если вдруг я упаду на ножницы, или на меня упадет кирпич, или меня собьет машина… — Или тебя подстрелит нанятый недоброжелателями киллер, или выйдет из тюрьмы кто-то, кого ты посадил давно, и подкараулит с заточкой в переулке… — Или это, да… — Игорь невольно ежится. — Я обещаю, ты узнаешь первым. — Это правильно, — соглашается Олег немедленно. — Лучше я. У Серого сразу будет нервный срыв. Он у нас чувствительный. — Вот и я так думаю. Ты-то совсем другое дело, каменный ты наш, — Игорь хмыкает, и Олег тоже хмыкает, ему в тон. — Ложись спать, Волч. Приятных снов. — И тебе. Игорь еще с минуту слышит в трубке шорохи — вот просел матрас, вот скользнуло под одеяло тело, раздался глубокий вздох человека, расслабившегося в тепле, и невнятное бормотание Серёжи рядом. — Знаешь, Серёжа не переживет, если с тобой что-то случится, — слышит Игорь, когда уже почти решает, что Олег просто забыл прервать звонок. Потом Олег нажимает на сброс.