мгчд: драбблы

Игорь знает, что Серёжа улетает в семь утра, и только поэтому после смены не ложится спать прямо в изоляторе. И не то чтобы что-то произошло. Просто обычный серый питерский осенний день, морось и слякоть и семь часов на ногах, бегая по дворам-колодцам и опрашивая хмурых бездомных, не заметил ли кто-то чего-то подозрительного вчера с трех до пяти ночи. Игорь даже надеется, что каждая проставленная за сегодня бутылка водки кого-то чуть-чуть согреет. Голова свинцовая и её неприлично тянет к подушке, но отоспаться он успеет на том свете. Кроме того, это забывается, как только Серёжа вспыхивает солнышком ему навстречу. — Игорь! Ты пришёл! — Ну мы же договаривались, — ворчит Игорь немного смущённо. Серёжина радость его приходу вгоняла бы его в ступор, если бы он не был так же до нелепого счастлив его видеть сам. Прощальный ужин проходит страшно тоскливо, Игорю кусок в горло не лезет, сколько бы Олег ни подкладывал то одного, то другого. Вот ведь ерунда — они с Серёжей могут по две недели из-за службы и всяких презентаций не видеться, а тут он улетает всего на одну, и сразу всё внутри переворачивается. Как так, а если вдруг захочется увидеть его после смены, а в офисе будет пусто? Как будто и не было никакого Серёжи, двери которого «всегда открыты для тебя, Игорь, пожалуйста, заходи, как будет минутка». Серёжа ловит его настроение — он чуткий, когда не занят своими тревогами. Накрывает пальцы своей ладонью, прижимается губами к виску. — Пойдём в кровать? — Да как же... — Игорю хочется сказать, мол, вечер только начался, я приехал, чтоб на тебя впрок насмотреться, со стола не убрано, какая кровать. Серёжа прижимает палец к его губам. — Пойдём, — он ведёт его за собой. — Олег, присоединяйся, как захочешь, ладно? Разнузданного прощального секса не случается. Вместо этого Серёжа жмется ближе, шепчет «хорошо с тобой» и «какой ты теплый». Они ласкаются немного, но больше целуются и обмениваются короткими фразами. — Буду скучать, — Игоря обдает жаром от того, как просяще это звучит. Такая глупость, но сейчас мысль о том, что Серёжа уедет, доводит его почти до слез, и Серёжу он обнимает крепко, чуть ли не до хруста. — Я тебе буду писать. И звонить. И присылать фотографии. Ты от меня ещё устанешь, — отвечает Серёжа быстро, как будто нет ничего странного и стыдного в том, что взрослый мужик раскис вот так из-за недельной командировки. Ну что такое, почему так плохо-то, хоть проси отменить, ей-богу... — Расскажи, что ты там будешь делать, — просит он вместо этого. Серёжа начинает негромко рассказывать: про европейские сервера, про безопасность данных, про конфликтующее законодательство, про деловых партнёров, музеи, выставки импрессионистов, любимый ресторан — тебе бы понравилось, Игорь, ты никогда не думал съездить в отпуск за границу? — Че мне там одному делать, — бормочет Игорь в странном полусонном состоянии, помня, что нельзя засыпать, иначе слишком быстро придёт новый день, но уже не в силах держать глаза открытыми. — А если не один? — шепчет Серёжа ему в висок. Если с тобой, то я бы куда угодно, кажется, говорит Игорь. Или только думает. В следующий момент его сильно трясут за плечо. Игорь готов подскочить и драться, но тело не слушается, ему удаётся только с трудом открыть глаза. В комнате темно, в темноте над ним чернеет силуэт. Олег выглядит встревоженной черной кляксой. — Ч...что? — Все в порядке? — шепчет Олег. — Да? Что? Который ч... — Ещё только к полуночи, — Олег хмурится. — Прости. Показалось, что ты... Тут Игорь громко шмыгает носом. — Ах, — Олег расслабляется и даже вздрагивает губами, как будто почти улыбнулся. — Вот оно что. Принести капли? — Ненавижу капли, — бормочет Игорь и ежится. Олег стряхнул с него одеяло, а без одеяла в комнате прохладно, черт возьми. — Ложись уже к нам? — Сейчас, проверю, что Серёжа упаковал всё нужное, — Олег отнимает руку и поднимается с края кровати, Игоря немедленно продирает дрожью от холода без второго источника тепла рядом. — Ты точно в порядке? Кроме насморка, ничего не болит? Болит всё, но Игорь пожимает плечами. Не то чтобы Олег мог что-то сделать с его страшной усталостью, тут поможет только здоровый сон. — Ладно. Доброй ночи. Прости, что разбудил, — Игорь почему-то ждёт поцелуя в лоб, и когда Олег уходит без — чувствует себя страшно обиженным. В следующий раз Игоря будят голоса над ухом. — ...такси, — громко шепчет Олег. — Иди, не заставляй человека ждать. — А его просто бросить? — По-твоему, я не разберусь с простудой? — Я не это имел в виду. Олег, он мой... — Наш... — Нужно... — Британские партнёры... Как будто кто-то вертит ручки настройки радио и голоса то становятся громче, то пропадают. Игорь морщится, пытаясь прикрыться от них одеялом. Потом спохватывается. — А... ты уже ухо... — пытается сесть, но ему мешают вертолёты. Во дела. Разве вчера пили? Трудно понять, вечер помнится какими-то вспышками. Но нужно же встать, донести серёжины чемоданы до такси, обнять его, приподнимая над землей, сжать так, чтоб до самого Лондона чувствовал. Его ловят в четыре руки, укладывают на подушку. Игорь получает поцелуй в лоб — от Серёжи. Олег его трогает рукой, и Игорь слабо мычит. У Олега приятные руки. Прохладные. — Я буду звонить, Игорь, обязательно. Слушайся Олега, хорошо? — Игорь неосознанно кивает. — Олеж, ты мне... — Фотоотчеты... — Постараюсь... аньше... — Когда ещё... импрессионисты... — К черту... Радио снова подкручивают. Игорь засыпает, проваливаясь в белый шум. В третий раз его даже не то чтобы будят. Он продолжает видеть сон, просто в какой-то момент в него врывается голос Олега. — Скажи, что не придёшь. — Не при...ду? — Не мне, в телефон скажи, — прохладная ладонь чуть направляет его, прижимая к прохладному телефону. Во сне Игорь едет с папой в разбитом, но любимом жигуленке по дачному посёлку. Ноги такие короткие, что еле достают до педалей, и заслонка от солнца совсем не помогает, лучи до слез режут глаза. — Скажи: Фёдор Иванович, не приду, — шепчет Олег тихо-тихо. Папа рядом смеется, на голове дурацкая бейсболка с рекламой пива вместо форменной фуражки. — Фёдор Ива... — Игорь прерывается на громкий кашель. — Дядь Федь... — Господи, Игореш, как же это тебя, — бормочет телефон. Игорь пытается удержать слишком большой руль. Машина такая здоровенная, а слушается его маленького, надо же. — Не вздумай явиться... врача... Он тоже пропадает в радиоволнах. Игорь думает, что надо ему об этом сказать, но он занят, он ведёт жигуль. — Игорь, — шелестит Олег. — Скажи, что вызвал врача. Игорь... Игорь пытается за ним повторить. Жигуль застревает в колее, им с папой выходить и его толкать, он больше не может отвлекаться и снова засыпает глубоко.