Православное зазеркалье

            Предновогодний зимний день стучался в наши окна, пока 7В отчаянно и безжалостно пытался украсить класс. Пока одна часть наивно пыталась не упасть с парт, вешая игрушку, другая неумело, но очень уверенно пыталась приклеить снежинки и гирлянду на окна и шкафчики. -Сюда гирлянду надо эту, а не эту! — недовольно возгласил Большухин, подбегая к Масюкову. -А ты сам иди и вешай! — крикнул ему Масюков, не скрывая возмущения. -Так у тебя же клей! — раздраженно сказал Большухин. -На! Забери! Я весь в нем! — нервно оттирая его с себя, сказал Егор, явно не желая продолжать в этом всем дело. Несмотря на огромное количество времени, ему ничего не помогло, и он безнадежно пошел его смывать. Молча подойдя к раковине, он умылся, и решил посмотреть в зеркало, чтобы убедиться, опрятно ли он выглядит для лицеиста. -Фух… — поднимая голову на зеркало. — Чт… АААААААААА — падая на пол кричал Егор, увидев нечто в зеркале, которое точно не отражало его. -Здравствуй, Дитя мое, Небось меня ты испугался? Бога своего? — повелительным, но добрым голосом сказало нечто. Егор был в ступоре. Его голову посещали совершенно разные мысли, и он не мог описать своих эмоций в этот момент. Его руки дрожали, а мозг совершенно не работал. -И в правду, Дитя, Но как призывать Того, в Кого не уверовал? как веровать в Того, о Ком не слыхали? как слышать без проповедующего? — твердо сказало нечто, будто утверждая. «Что он имел в виду? Что хотел донести? Кто это вообще?» Эти и многие другие вопросы перемешались, и он уже не мог их остановить. -Ч-что ты такое?.. — дрожащим и неимоверно напуганным голосом спросил Масюков, пытаясь открыть почти лёжа на полу железную дверь туалета. -Слово Твое — светильник ноге моей и свет стезе моей. Я, сотворивший мир и все, что в нем, Я, будучи Богом неба и земли. — гордо, но добродушно провозгласило отражение. -Ты Б-бог?.. Что за бред… Как ты оказался в зеркале?.. — до сих пор дрожащим, но менее испуганным голосом спросил Егор, уже явно немного придя в себя. -Я пришел, Дитя, лишь для того, чтобы оповестить тебя о том, что ты можешь стать Мной, и быть Богом, вернувшись в свое тело. — совершенно серьезно сказало отражение, будто зовя с собой. -Что происходит? Вернувшись в свое тело? Стать Тобой? Быть Богом? — с недоумением воскликнул Масюков, немного отодвигаясь от зеркала. -Ты верно понял суть, Дитя, и при желании ты можешь вспомнить свое место. Пойдешь ли ты своим путем? Пойдешь ли ты со мной? — ожидающе спросил «Бог», явно располагая к себе положительный ответ. -С тобой?.. Но… Куда? — чуть ли не крича затараторил Егор. -Сейчас ты все увидишь, увидишь смысл, увидишь то что другим не по силам. — с нарастающим повиливанием сказало отражение. — Да будет так! — громко, и как показалось Егору на весь мир, вскрикнул «Бог». Масюков почувствовал что-то, что было за гранью его понимания, в его руках была такая мощь, как ни в ком другом. Штормовой ветер поднял его, затмил все что было вокруг. Его глаза заполнил непроглядный туман и последнее что он услышал, это звук вдребезги разбитого зеркала.

***

Чрезвычайно белый свет осветил глаза Егора так, что тот зажмурился. Увиденное повергло его в шок. Каменная лестница покрытая изящными цветами и неизвестными растениями вела неведомо куда, и заканчивалась где то в небесах, невероятно манящие и наделённые нечеловеческой силой скалы, порхающие как ни в чем не бывало в белоснежном небе, льющий из утеса фонтан отражающий в себе все что было вокруг, как самое прозрачное зеркальце, и то что витало в небесах, похожее на замок, шикарно переливало самые различные цвета этого мира. Масюков был в ступоре. Его челюсть отвисла, а глаза расширились до эпохальных размеров. -Что думаешь, Дитя мое? Какая мысль в это время посещает тебя? — оставшись стоять на одном месте, даже не обернувшись, монотонно и голосисто сказал «Бог». -Я-я… Что… Где мы? — резко повернув голову к «Творцу», удивленно и слегка боязливо спросил Егор -Мы в месте удивительном, мы в месте где дом твой, Дитя. Я покажу тебе его, но позже подумай над тем что тебе я изреку. -Хорошо… — почти шепотом сказал Масюков, мнясь со стороны в сторону. «Господи где я?! Что это за… человек? Бог? Серьезно? Фух… Надо вести себя непринужденно и естественно, как… Он же говорил что это мой дом, да? Значит вести себя надо как дома. Только вот почему это мой дом? Ладно, разберусь.» Отражение слегка подталкнуло Егора пройти вперед, на что он возмущаться не стал, а лишь последовал его указаниям. -Дитя мое, в этом мире все иначе. Здесь святые поживают, и твоего наверняка посещения ждут. Следуй за мной, Дитя. Блаженны ведь лишь слышащие слово Божие и соблюдающие его. — будто наставляя провозглосил «Бог». Немного пройдя по цветочному лугу, до которого скалы обходительно «довезли» Егора и Всевышнего, в дали промелькнуло что то деревянное, похожее на какие то палки. -А к чему мы идем? — уже уверенно, хотя точно и не зная можно ли об этом спрашивать, поинтересовался Масюков. -Днесь узришь, Дитя мое. — по-доброму, но серьезно сказало отражение. Приблизившись как показалось Егору развалине, он понял, это не развалина, а деревянный церковный крест. «Подождите… Крест? Здесь что храм? Хотя он весь в опилках и покрыт мхом, им очень давно никто не занимался. Но если как утверждает этот тип, это мир святых, то… Мамочки! Неужели этот тот самый крест Иисуса?! Не может такого быть!» -Дитя… — прервал раздумья Егора «Бог». — Ты понял все верно. В голове Масюкова резвились совершенно разные мысли, но именно эти слова дали понять ему что все именно так. Это то о чем он думал. -Йешуа… Ему было 33 лета когда распяли его на Животворящем кресте. — как данность произнес «Творец» — Четырьмя или тремя гвоздями, римские солдаты руки и ноги его к кресту прибили. «Йешуа? Так это правда?! Он реально Бог?! Боже, нет-нет-нет! Это сон! Точно сон! Я не верю!» У Егора было огромное количество вопросов, и с этого момента он решил их задать. -Но зачем? Зачем его казнили? Искупить людские грехи? Но если Ты все прощаешь и любишь каждого, то зачем было смывать это дело кровью?! — смело, и даже немного агрессивно прикрикнул Егор. -Ох неразумное Дитя… Рождение Иисуса задумано было с момента мира сотворения. Судьбу дальнейшую мира сего я знал и знаю. Распятие Иисуса — это попытка грешных уничтожить христианство. Суть казни Христа в том, чтобы даровать грешникам мир, прощение, общение со Мной и все блага спасения так, чтобы это было сообразно праведности Моей. -Так ты правда Бог? Это не шутка? — без удивления, но с невероятным ожиданием, спросил Масюков. -Конечно я, Дитя, кто будет веровать и креститься, спасен будет, а кто не будет веровать, осужден будет. — сказал Бог, будто доказывая, но так же милостливо и сердечно. -Но… можно один вопрос? — поинтересовался Егор, подняв глаза будто виноватый котенок сделавший какую нибудь пакость. — Ты сказал что это место святых, соответственно здесь должны быть святые, получается где тогда Иисус то? -Йешуа в жилище Девы Марии поделывает. О житии их узнаешь, Дитя. — будто разговаривая с младенцем, ответил Бог. И после этого они лишь прогуливались по саду, пока Творец рассказывал Масюкову об этом мире. Сад был невероятным. Сказочные цветы, изысканные животные, серебристые потоки воды, все это завораживало, но кое-что вызвало у Егора другие чувства и он не смог бы промолчать об этом. -А что это за дерево? — спросил Егор подходя ближе. — Яблоня? Можно попро… Но вдруг откуда невозьмись появился неведомый Егору змей. -Вкуси их… Вкуси этот зрелый плод и откроются глаза твои, и будешь ты, как боги, знающие добро и зло. — гипнотически прошипело существо. «Что… Что происходит…» Разум Егора был затуманен. Он не слышал и не видел того, что происходило вокруг, но все же один звук смог выбить его из неведений. -Аццкий сотона Везельвул! Проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми! — грозно и оглушительно прокричал Бог змею. Змей искривился. Его голова превратилась в голову черта, и он медленно уполз за дерево.