Адвент-календарь

Близилось Рождество. Город был окутан легкой дымкой, а белые хлопья красиво оседали на теплых куртках. Витрины магазинов были украшены игрушками и еловыми ветками, а яркие гирлянды завораживали прохожих. В канун Рождества у всех было много дел — нужно успеть купить подарки, увидеться с друзьями и завершить важные дела. Сынмин медленно прогуливался по торговому центру; он пришел сюда три часа назад и все еще не мог подобрать подарок для Джисона, чьим Тайным Сантой он был в этом году. Месяц назад ребята решили разыграть Тайного Санту, чтобы никто не остался без подарка, как это было в прошлом году, когда Чан забыл про Рождество, так как проводил все время в студии, а Джисон пытался откупиться от мемберов деньгами. Хан тоже забыл про Рождество, вернее, «не подумал, что они будут поздравлять друг друга с праздником». Ким Сынмин любит Рождество. Другими словами, он настоящий фанат этого праздника. И каждый год Ким наслаждается процессом подготовки и с особым удовольствием упаковывает подарки, включив любимый рождественский плейлист. Однако сегодня у него абсолютно не было идей, что можно было купить «безумной белке», как называли Джисона друзья. Казалось, что у рэпера было все и даже больше. У него была даже любимая девушка с недавних пор, чем он удивил всю группу, агентство и вообще индустрию. Хан был довольно-таки простым человеком, поэтому скрывать свою любовь не стал, понадеявшись на понимание фанатов. К счастью, фандомы отреагировали на новость позитивно. Сынмин допивал горячий американо, когда его взгляд уперся в неоновую вывеску, возле которой кокетливо было приписано возрастное ограничение. Сынмин вспомнил как этим утром Минхо пытался приставать к нему, но они вовремя остановились, так как поняли, что их «волшебный запас», как Минхо называл жестяную коробку из под печенья, где хранились презервативы, закончился. Ким выбросил стаканчик и, поправив лямку рюкзака, вошел в темное помещение. Здесь было много неона и мало естественного света. В воздухе пахло чем-то сладким и терпким. Кажется, это была корица. Ким уже пробивал товар на кассе, когда его взгляд упал на коробку отвратительного розового цвета. На самой коробке было написано «Семь дней удовольствия», а к верхней части этого шедевра были примотаны пушистые розовые наручники. Разве это не идеальный подарок для друга, у которого все есть? Сынмин оплатил покупку и этого товара, коварно хихикая себе под нос. Он даже знать не хотел, что там внутри и будет ли Хан вскрывать этот адвент календарь для взрослых. Сейчас он торопился домой, так как его парень сегодня готовит самгепсаль и это нельзя пропустить — опоздать тем более. Иначе остальные мемберы съедят все, не оставив ему. Но, самое главное, нельзя обижать Минхо, который готовит сегодня самгепсаль только потому что он пообещал Сынмину. Ким влетел в квартиру ровно в ту минуту, когда Минхо почти убрал со стола восьмую тарелку. По лицу главного по кухне было видно, что он расстроен отсутствием своего парня, однако, увидев Сынмина в дверях, его лицо не изменилось. Он все еще был зол. Мемберы хвалили готовку Минхо, он принимал комплименты с удовольствием. Время от времени бросал косые взгляды в сторону Сынмина, который кутался в объятия Хёнджина, боясь посмотреть Ли в глаза. Хёнджин лишь крепче прижимал к себе друга, зарываясь носом в его волосы, которые очень вкусно пахли грейпфрутом и, кажется, малиной. Хван не думал о том, что Минхо может ревновать, потому что объятия в их семье были нормальным явлением, тем более все знали про отношения «туминов». Вскрылось это случайно, когда Чонин влетел в комнату хёнов, не постучавшись и обнаружил там целующуюся пару. Держать рот на замке Ян не умел и уже через тридцать минут вся группа знала, что Минхо и Сынмин «тайком целуются». В тот день парням пришлось признаться, что они состоят в отношениях. Ближе к полуночи Чан, Чанбин, Хёнджин и Джисон ушли домой. Теперь, когда они жили в разных квартирах, встречи ОТ8 вне расписания стали реже, но не менее желанными и теплыми. Парни скучали по тому времени, когда они жили все вместе, но сейчас им было комфортнее и у каждого было свое личное пространство, ведь это так важно иногда побыть наедине со своими мыслями. Сынмин ужом проскользнул мимо Минхо, который упаковывал друзьям еду на завтра — он был очень заботливым хёном и другом. Сейчас Ким не хотел оставаться со своим парнем, злым парнем, наедине. Минхо нужно было немного остыть; он всегда злился, когда кто-то опаздывал на его званные ужины. Единственное место, где Ким мог спрятаться в их квартире — ванная комната. Он решил принять вечерний душ и дать хёну лишние двадцать минут на остывание. Горячий душ вечером был некой традицией Кима, который таким образом настраивался на сон. А еще он любил зажигать свои любимые ароматические свечи, падать в многочисленные банки с кремом, затем пробираться в комнату Минхо и залезать к нему в кровать, уткнувшись лицом старшему в шею. Ли всегда начинал шипеть как кот от воды, он не любил ощущение липкости. Если бы он не был айдолом, то ни за что бы не притронулся к многоступенчатому корейскому уходу. Сынмин застает Минхо в своей комнате. Ли пришел поговорить, но его внимание привлекла розовая коробка, чей уголок торчал из сумки его парня. Танцор озадаченно рассматривал свою находку, когда услышал позади себя неловкое «хён?» — У меня только один вопрос. Это, — Минхо подцепил наручники, прикрепленные к коробке, — увлечения Хёнджина? Ким опешил. Он не понимал к чему клонит его парень. Казалось, что они уже давно прошли этап с ревностью и нормально реагировали на скиншип и дружеские объятия с мемберами и коллегами по индустрии. — Ты о чем? — Ты хочешь расстаться со мной? — Хён… — Не надо врать, Мин-а. Ты опоздал на мой ужин. Весь вечер обнимался с Хёнджином, притащил домой порно календарь и избегаешь меня. О чем еще я должен думать? Сынмину хочется смеяться. Он видит как трясет Минхо, который, к слову, поспешил отвернуться, чтобы спрятать красное лицо. Возможно, его любимому хёну стоит пропить курс успокоительных, иначе почему он такой нервный? — Я люблю тебя. — Сынмин пищит, удивляясь, почему его голос такой высокий. Но он лишь крепче жмется к спине Минхо. Сейчас хочется быть ближе. Ли вздыхает. Знает, что зря сорвался, но ни за что не признает это. — Значит этот календарь… для нас? — парень ловко выпутывается из объятий и с интересом трогает пушистые наручники. Он никогда ранее не думал, что такие вещи могли бы заинтересовать его. — Ты хочешь, — неловкое покашливание, — попробовать? Сынмин стремительно краснеет. Он чувствует себя школьником, которого поймали за чем-то запретным. Но идея увидеть Минхо в наручниках кажется ему крайне интересной. — Только если ты согласен. — Ким произносит это на одном дыхании, отведя взгляд в сторону. Повисло неловкое молчание. Оба парня, разумеется, не были неопытными девственниками, но мысль сделать что-то нетипичное для них, очень сильно возбуждала. Первым нарушил тишину Минхо. — Ты снимешь их с меня сразу как только я попрошу. Хорошо? Ким быстро кивает. Он не думал, что его парень так быстро согласится быть связанным. — А Феликс… — Увязался за Хёнджином. Чонин тоже… Сынмин улыбается, подумав, что у них такие понимающие друзья. Когда вы живете в одной квартире, кажется, что у вас много возможностей побыть вместе, но в реальности это не так — смазанный поцелуй утром перед расписанием, быстрый секс два раза в месяц, когда удается остаться вместе, вселенская усталость в конце дня и еле живое "люблю тебя" перед сном. Но они оба понимали, что им очень повезло встретить друг друга в пределах одной группы. Если бы между ними стояли агентства, группы, то отношения были бы почти невозможными. Щелчок. Розовые наручники сидят на запястьях Минхо как влитые. Сынмин едва дышит, хочется сбежать в ванную комнату и позорно кончить от одного лишь вида хёна без рубашки и в розовых наручниках. Но его мысли о побеге прерываются абсолютно не деликатным покашливанием. — Ну и? — Ли уже не терпится почувствовать руки любимого, а желательно губы и прямо в эту же секунду. — Если ты сейчас же не начнешь действовать, я… — Просто для справки: ты пиздец горячо выглядишь... — Комплимент на троечку, Минни. Ты можешь лучше. Сынмин неловко улыбается прежде, чем накрыть губы Минхо своими. Он любил целоваться с Ли, каждый раз это было по-особенному. Губы его хёна были самыми любимыми и желанными. Ким понимал, что он не такой уж и опытный по сравнению с его парнем, у которого уже были серьезные отношения, но он был уверен, что у Линоу самые мягкие, нежные и теплые губы в мире, и никто не переубедит его в этом. Сынмин поглаживает спину Минхо, спускается к пояснице, чувствует, как тот прогибается от ласк и прижимается ближе. В такие моменты Ли напоминал котенка, послушного и нежного. Сынмин всегда удивлялся тому, каким разным был его парень — ему нужна была всего секунда, чтобы превратиться из нуждающегося котенка в доминирующего тигра с убийственным цепким взглядом. Минхо улыбается сквозь поцелуй — вспомнил, что они совершенно одни в квартире и никто не помешает им закончить этот вечер в постели. Он проходит по контуру губ Сынмина кончиком языка и слегка посасывает нижнюю губу. Этот жест не остается без внимания Сынмина, который уже начинает тихонько постанывать от нахлынувшего возбуждения. Ким отрывается от влажных губ и ласково проводит ладонью по покрасневшей щеке Минхо. Затем касается кончиком носа бледной шеи, оставляет влажные поцелуи. С упоением целует гладкую кожу, спускаясь все ниже. Минхо не терпится скорее перейти к чему-то более активному, но он позволяет Сынмину вести. Возможно, им давно стоит попробовать что-то новое? Минхо помогает Сынмину с пряжкой ремня и издает громкий стон, когда его мальчик опускается на колени и прижимается губами сквозь ткань белья к возбужденному члену. С вызовом смотрит в глаза своему парню, затем обхватывает член у основания рукой и мучительно медленно проводит языком по всей длине. Минхо хочется укусить Сынмина, да побольнее за то, что дразнит, но он лишь шумно дышит и матерится себе под нос, втайне надеясь на то, что Сынмин сейчас подавится и перестанет играться. Но тот лишь облизывает, дразнит, пошло причмокивает. Минхо странно. Наручники приятно холодят кожу на запястьях, а ощущение, что он во власти другого человека определенно нравится ему. Но при этом он может сжимать шелковистые волосы Сынмина и направлять его. Двойные стандарты. Ким провоцирует — посасывает только головку, слизывает смазку, но даже не пытается взять член полностью. Он внимательно следит за реакцией Минхо, но позволяет тому толкнуться бедрами вперед, проталкивая член глубже. Сынмин был уже сам на грани, едва не кончив, даже не прикоснувшись к себе. Ему нравилось делать приятно своему парню, а Минхо определенно нравилось чувствовать тепло его рта. Ли дергается, до хруста в пальцах сжимая кофту Сынмина, и изливается ему в рот. — Знаешь, в следующий раз наручники будут на тебе, — сипло шепчет Минхо. — Прикую тебя к кровати и не дам кончить... Изверг ты такой. Сынмин промокает губы рукавом кофты и помогает Минхо освободиться от наручников. Сейчас его больше интересовало продолжение сегодняшнего вечера, нежели угрозы Минхо. Он уже ощущал боль в паху — хотелось поскорее продолжить начатое. — Я вот думал сейчас закинуть тебя на кровать и оттрахать так, чтобы завтра ты не появился на репетиции, — Минхо прикусывает пухлые губы, бросая многозначительный взгляд на розовую коробку. — Но у нас же теперь есть адвент-календарь… — Если честно, я купил его в подарок Хану для нашего Тайного Санты. — Мы купим Хану другой подарок. Ли нетерпеливо открывает первый день календаря, а затем коварная улыбка появилась на его лице, когда он увидел пробку с хвостом. Вечер становится интереснее. Парень прячет находку за спиной, не позволяя Сынмину увидеть сюрприз заранее. Ему определенно должно понравиться. — Мин-а, ты же доверяешь мне?