Эфочка!

      Как мы и предполагали, экзамены у мелких отменили. И Лизка уже наслаждалась каникулами в полной мере, чему мы очень завидовали. Последний звонок у нас провели по скайпу! Это выглядело очень странно и грустно. Куча экранчиков на мониторе, учителя по очереди выступили с речью. Динамит сказал напутственную речь, всё время покашливая и запивая водой каждый абзац. Какая-то малышка в белом платье позвонила в колокольчик! Всё было как будто не по-настоящему. У меня внутри впервые что-то сжалось. Я вспомнил фильмы-катастрофы. Апокалипсисы, описанные и показанные там, вдруг обрели яркую реальность. Что будет?! Про ЕГЭ до сих пор не было ясности. Говорили, что их могут провести даже в августе. И сдвинуть начало учебного года в ВУЗах. Но всё это были слухи. И их было много. Жуткий новостной контент лился с экранов телевизоров, который мы в принципе не смотрели, но интернет тоже был забит рассказами о горах трупов, вымерших домах, остановившейся вдруг жизни.       А когда я случайно увидел видос с гуляющими животными по пустым улицам какого-то города и очистившиеся вдруг каналы Венеции, ужас поселился в моём сердце. Ночью я обнимал Эфку, целовал его, вжимался в его тело и гладил, гладил, шептал все ласковые слова, которые мог вспомнить из всех книг, которые когда-либо читал, из всех фильмов и видосов, которые смотрел. Эфка отвечал мне не менее страстными поцелуями, нежными словами, от чего у меня напрочь сносило голову, и я исступлённо накидывался на него. Мне уже было без разницы, слышит ли кто-то наши стоны, наш громкий шёпот, я любил своего парня, зацеловывал его, так как хотел. Во мне поселился страх. Страх его потерять. Я никогда не был паникёром, но после того, как мы ещё раз провели теперь уже знакомый «обряд», и я снова не сумел прочувствовать того самого танца, я понял, что мне мешает. Я хотел Эфку чувствовать полностью, чтоб ничего не стояло между нами. Я смотрел в его галактики, и внутри меня рвалось и стонало пламя сожаления о том, что я потерял столько времени.       «Господи! – кричало всё внутри меня, – почему я так поздно понял, что люблю его? Мы потеряли два года. Ведь тогда в 9 классе, когда он вернулся, я ж рыдал от счастья. Почему я не понял, что это любовь? Мозг! Где ты был в то время!? Почему не подсказал мне, тупню, что я давно люблю своего Эфку!?»       Я периодически злился на маму, самого Эфку, на себя, даже на Лизку и Булочку. Почему все всё видели и молчали? Ведь могли просто сказать! А сейчас? Я не могу от него отлепиться и страшно боюсь, что он исчезнет из моей жизни. Я открывал утром глаза, смотрел на безмятежное лицо своего любимого, а на душе скребли те самые кошки. В голове всё было завешано баннерами: «Люблю! Люблю! Люблю!» Я начинал с легких поцелуев ушек, шейки, щёк, глаз, а когда добирался до губ, то Эфка обычно просыпался: – Хён-а! Ну, Хён-а! Я ж ещё зубы не чистил! – И что? Какая ерунда! Я люблю тебя! Доброе утро, любимый! – И тебе доброе утро, Хён! Я тоже люблю тебя, мой Хён! – Я соскучился. Поцелуй меня, Эфочка! – моя рука уже на автопилоте спускалась к макнэшечке, чтоб его поприветствовать. Эфка потягивался, и я, откинув одеяло, успевал поздороваться с этим напряжённым милахой, засосав его мягкую головку. Эфка дёрнувшись, начинал смеяться, тянул моё лицо к себе: – Хён-а! Ты такой ненасытный у меня! Тебе вечера было мало! – и впивался в мои губы, языком пробегая по ним, а его рука уже бежала к младшенькому. – Я просто с ним поздоровался! Он такой милый на утреннем «параде», так бы и съел его всего. И тебя, твои губы и ямочки. И твой животик, и ушки. – Что-то Хён, тебя кидает из стороны в сторону! – макнэ нырял рукой мне в боксеры, сначала оглаживал «близняшек», а потом возвращался к младшенькому, сжимал его рукой, гладил, одновременно отвечая на мои поцелуи. А ещё через минуту мы скидывали плавки, вжимались друг в друга, перекатываясь, ёрзая, постанывая от нахлынувшего желания, доводили друг друга до разрядки и без сил лежали, не отлипая телами, нашёптывая: – Хочу! Люблю! Почему я тебя всегда хочу!? – И я хочу! И я люблю, Эфка! Я – маньяк! Я болен тобой! Ты – моё всё! Я умру без тебя! Мне так страшно! Я боюсь, что однажды проснусь, а тебя просто нет! – Хён! Ты что? Я всегда с тобой! Я тебя люблю! Я так счастлив! Я без тебя совсем не могу! Это я – маньяк! Это я тебя всё время хочу! Иди ко мне, мой Хён!       В результате из постели мы вылезали через час. Потные, липкие, опустошённые, голодные! Даниэля к этому времени уже не было. Возвращался иногда поздно, иногда рано. Переехать от нас ему не удалось. Так как Эфкина мама снова пошла на выходные, и жила там. Она оперировала больного, а у него оказался положительный тест и всю бригаду отправили на карантин. Анестезиолог и медсестра операционная заболели. Тётя Марго пока чувствовала себя нормально. Дэн привозил ей продукты и готовую еду, но даже не видел её. Оставлял у дверей. Моя мама тоже сидела дома, у неё по графику начался отпуск. Она хотела отказаться, но начальник практически выпнул её домой. Я, увидев маму во время видеозвонка, поразился, как она похудела. И она выглядела измученной. А когда с ней рядом на экране появилась Лизка, я вдруг понял, что очень соскучился по ним. – Ромашка, как вы там? Я так соскучилась. Хочу обнять вас, но пока вот только так! У вас всё хорошо!? – Да, мама! Я тоже скучаю! – голос мой дрогнул, глаза вдруг стало пощипывать. Эфка, привалился сзади, положив на плечо мне голову. Лизка, увидев своего любимого оппу, вдруг стала плакать: – Оппа Феликс! Я так соскучилась! Ты береги себя! Не поддавайся Брателло! Он тебя совсем там затрахал, наверно! У тебя одни глаза только и остались. Мама шлёпнула Лизку по спине: – Доча, ты что несешь? Как не стыдно! – Лизок, дорогая, что ты? У меня всё хорошо! – Ну, Лизка, доберусь я до тебя, мелкая! Совсем оборзела! – Ага! Доберётся он! Я всё про тебя знаю! По морде твоей довольной вижу, что ты там моего любимого оппу каждый день мучаешь! Извращенец! – Мама, заткни её! Или я за себя не отвечаю! Я смотрю, она там без меня совсем распоясалась!       Мама и смеялась, шлёпая сеструху, и плакала. А я был просто рад, что могу видеть их здоровых и живых. Мы немного поболтали, рассказывая о себе и о кузене. Повеселили маму рассказом об его ухажёре. Мама только головой качала, а Лизка ржала в голос и кричала, что она уже любит этого гендиректора. И сразу начнёт сейчас шипперить новую парочку.       Приближался день рождения Эфки. С подарком я уже давно определился. Точнее с подарками. Первый – это был самодельный плетёный браслет*, который я присмотрел, как сделать через интернет и сделал, ещё живя дома. Сделал из старого ремешка от маминой сумки два одинаковых тёмно-коричневых, плетёных круговой оплёткой. А второй подарок – это был я сам. Смешно и глупо звучит! Но по-другому не скажешь. Я хотел уломать Эфочку на секс со мной на этот раз в роли актива. Я хотел, чтоб мы были равноправными партнёрами. « – Что, шеф, свербит у тебя в заднице, смотрю!? – Э-э, что значит свербит? – Ну, раз о таком «подарке» думаешь! – Я просто хочу почувствовать всё, что чувствует мой парень. Это нормально. А то какое-то неравноправие получается. – Он, вроде, говорил, что ничего такого не хочет. И даже был категоричен в этом. – Помню я, помню. Ну, я надеюсь его уломать попробовать, а там сам увидишь, что всё получится. – Ну, ну! Попытка – не пытка! – Вот именно. Я об этом давно думаю. С нашего первого раза. И когда думаю, прямо у меня искрить начинает там!» Очевидно, я произнёс это вслух! Так как тут же услышал: – Хён-а! Ты о чём, где это у тебя искрит опять? – Эфочка обнял меня сзади, заглядывая в телефон через плечо: – С кем это ты свои искрения обсуждаешь!? – Сам с собой! Точнее с мозгом! – Мозгуешь, значит опять? Или загоняешься в очередной раз? – Ничего не загоняюсь. Правду говорю. – Ну, и над чем мозгуешь? – Над сюрпризом тебе ко днюхе. – О! Понял! Отстал! Люблю сюрпризы! – и Эфка, отлипнув от меня, пошёл на кухню, где уже вовсю орудовал вернувшийся с работы Дэн. Последнее время он проводил на кухне много времени, готовя то одно, то другое блюдо. Иногда мне начинало казаться, что меня откармливают как на убой. Но поесть я люблю и поэтому никогда не отказывался поглощать результаты экспериментов кого бы то ни было. У кузена было особое чутье в отношении меня. Он вечером заходил пожелать спокойной ночи с неизменным поцелуем наших с Эфкой макушек и потом брал меня за руку. Эфка первое время злился, но кузен не реагировал на его вопли ваще никак и спрашивал меня: – Красавчик! Что хочешь поесть? Что тебе приготовить на завтрак? О, нет! Опять омлет с яблоками? Сколько можно? Может, хоть сменим их на помидоры или перец. Я молчал или хихикал, переводя взгляд на Эфочку. Тот начинал закипать: – Даня, я и сам утром его покормлю. – Ну, уж нет, утро – моё законное время радовать Красавчика, пока я здесь живу. У тебя есть время обеда. – А ничего, что я не грудной и могу сам поесть и приготовить тоже. – Вот только этого ещё не хватало. Не грудной, но кухня – это явно не твой фетиш! – начинал спорить Эфка. Но однажды я подумал о варениках с творогом и чуть не упал с дивана, когда Дэн засмеялся и уточнил: – Точно с творогом, не с вишней? – Как? Как ты догадался? – я пытался вспомнить, не упоминал ли о них накануне. Даниэль хитро улыбнулся и томно протянул: – Это будет мой секрет! Красавчик! – и чмокнув мою макушку вышел. – Что это было? О чём он сейчас? Какая вишня? – дёргал меня за руку макнэ. – Да я сам в афиге! Я вдруг подумал, что хочу вареники, давно не ел. А он это как-то узнал, догадался что-ли? – Ты ему точно не говорил? – Я с ним и не разговариваю. Когда? Сам подумай. Если он приходит, то мы все вместе толкёмся. – Действительно. Ничего не понимаю. Даст ист фантастиш. И, блин, он опять тебя поцеловал. – И тебя тоже. – Нет, сегодня он меня пропустил. Гад такой. – Не бери в голову. Лучше давай решим, что с твоей днюхой делать. – А что с ней сделаешь? Твои родители точно не придут, парней тоже не пустят. Я хотел уговорить всех на дачу закатиться. Нас бы Дэн отвёз и их тоже. Но Тормоша на карантине из-за контакта с отцом. У того после поездки тест положительный. Даже температура была, говорил Тормоша. Альку и Банджо на дачи предки вывезли, и фиг привезут до экзаменов. Мама, сам знаешь, что рисковать не будет. Сидит на карантине. Твои тоже. Остаёмся мы втроём. Не знаю, есть ли смысл выезжать за город. Но я очень хочу. Хочется купаться уже. И погода хорошая. Тормоша предложил онлайн пьянку. Как на его днюху. Другого выхода нет.       Я обнимал макнэ и думал о том, что его совершеннолетие наступает в особых условиях. Сегодня нам сообщили, что все экзамены перенесли на июль. А кто не сможет в июле сдать, смогут сделать это в августе. Зачисление в ВУЗы и призыв в армию были перенесены также. Мир боролся с пандемией. А я чувствовал себя счастливым. На меня накатывало дикое ощущение радости каждое утро, когда я открывал глаза в объятиях своего парня. Мой парень! Я люблю парня! Я люблю Эфку! Мой Феликс Ким – самый лучший, самый классный, самый красивый, умный, заботливый, самый прекрасный человек на свете! Я старался не допускать в голову ни одну мысль о том, что с ним, с нами или родными, близкими может случиться что-то плохое. Что будет дальше, меня мало заботило. Я думал только о том, чтоб все были живы и здоровы. Я знал, что мы и экзамены сдадим, и поступим. Всё будет хорошо. Только надо подождать. Я накручивал на палец отросшие волосы Эфочки, то заправляя за ушко, то расправляя их обратно на виски. – Хён! Ты меня слушаешь, или опять в нирвану улетел? – А? Что? Извини! Задумался! – Я говорю, что потом, когда всё закончится, соберемся на даче обязательно и отметим по нормальному. Согласен? – Конечно. Отметим. Всё отметим. Давай укладываться. Завтра столько всего сделать надо. – Чего сделать? Дэн уже всё закупил. Он и торт заказал. Точнее кучу тортов. Сказал, что организует всем доставку. Даже Альке с Банджо увезут в Сосновку. Они там, кстати, спокойно рассекают по посёлку на мотиках. – Могли бы и приехать. – Сдурел? А посты на выездах? – Так посты только на въездах в область. – Ничего подобного. Говорят, что уже и на въезде в город поставили. Всё, Хён, ложись, давай. А то сейчас кузен снова притащится, если услышит, что мы не спим.       Я улёгся на эфкино плечо, обхватил его за живот, закинув ногу на его ноги. Макнэ охнул, приобнял меня, поглаживая меня по голове. Я слушал биение его сердца. Слышал и своё. Прижал его сильнее, потёрся пахом о его бедро. Он поцеловал мне висок: – Любимый, давай спи. Не играйся! – Я хочу поиграть! Я тебя не чувствую. Давай скинем футболки. – Нет. Прилипнем, будет жарко. И ты начнёшь снова приставать. Сам сказал, что завтра много, что надо сделать. Вот и отдыхай. – Я новую песню ещё тебе не спел. Я выучил новую из твоих любимых. – Вот завтра и споёшь. Можем ролик записать. Я тебе подыграю. А сейчас, пожалуйста, не трись об меня. Ты знаешь, чем закончится. – Хорошо, но можно я тебя потрогаю везде? – рука моя скользнула под футболку к макнэ, и начала своё путешествие по его груди. Эфка перехватил её, достал, поднёс к губам, поцеловал, потом переплёл наши пальцы, поцеловал меня в висок снова и начал шептать: – Мой любимый Хён Ромашка сейчас перестанет трогать своего макнэ и быстро заснёт, иначе его развратный макнэ совершит над своим любимым Хёном самые непотребные действа. Do u understand me? – Yes, yes. Love u! – И я тебя люблю, Хён! Сладких снов! – И тебе сладких, только пообещай, что в свой день рождения исполнишь моё желание. – Так! Что ещё за желание? И не ты ли должен исполнять мои желания? Днюха-то моя! – Ну, я не правильно выразился. Я исполню твои желания. А ты мне разрешишь поздравить тебя особым способом. – Так, Хён, кажется, мы не уснём! Что ещё за особый способ? Что ты там придумал? – Не беспокойся, всё хорошо. Просто согласись, и будем спать. – Ладно, согласен я на всё, только спи давай. *** – Нет, Хён! Даже не думай! Мы уже обсуждали это. – Эфка! Имей совесть! Ты обещал! – Я не знал, что я тебе обещал. Ну, точно не ЭТО! – Ты согласился! Да в чём дело-то? Чего ты боишься?! Это я должен трусить по идее. – Вот и трусь. Хоть с идеей, хоть без идеи. – Феликс! Я серьёзно сейчас говорю. Я хочу этого. Я хочу тебя почувствовать, так же как ты меня. – А я не хочу! – Что? Что ты сказал? – Айщ!... Хён! Прости, я не это хотел сказать. – Но ты сказал! И я всё понял. Чёрт, макнэ, ты заставляешь меня чувствовать себя каким-то… – Не надо, Хён! Я люблю тебя! Прости меня! Ну, что мне ещё сказать, чтоб ты простил. Ты ведь знаешь, что я не то совсем имел в виду. Я очень хочу тебя чувствовать! Но я боюсь. Мы не знаем, как твой организм отреагирует во время ЭТОГО. И если с тобой что-то случится, я себе не прощу. Я боюсь за тебя Хён. Посмотри на меня, любимый! Пожалуйста, посмотри на меня, Хён!       Эфка вцепился в мои плечи, начал целовать моё лицо! Я отворачивал голову сначала, потом просто сидел в позе истукана, скрестив руки на груди. Эфка разжал их, уселся ко мне на колени лицом, свесив по обе стороны свои ноги. Обнял меня, начал гладить по спине и шее, прижимая к себе мою голову и шепча разные ласковые слова. Я молчал. Я, конечно, понимал эфкин страх, но внутри меня будто сидел маленький дракончик и нашёптывал мне: «Он не хочет тебя ТАК!» А мозг молчал, решив следовать известной поговорке: «Милые бранятся – только тешатся!»       Запас слов у Эфки не иссякал, он продолжал меня целовать и обрабатывать, и во мне уже от его рук и мягкого томного голоса начинал бухтеть пожарчик. Хотелось схватить макнэ и утащить в постель, чтоб опять слышать, как он стонет подо мной, как дышит рвано, захлёбываясь в экстазе. Я снова хотел видеть, как вспыхивают и переливаются его галактики. Но я понимал, что если сейчас уступлю ему, поддамся, то больше точно никогда не смогу его уломать. Я ведь реально хотел почувствовать то же, что и макнэ подо мной. Я сам не знал, зачем мне это надо. Но я чувствовал, что хочу это не просто. И это не простое и тупое эгоистичное «Хачуууу!» Поэтому я вздохнул и произнёс свой последний аргумент: – Я понял! Мне тоже надо раз пять провести подготовку, чтоб ты согласился!? Окей, Гугл! Значит, завтра я всё повторю. И послезавтра, и после послезавтра.       Эфка замер на этой фразе, отпрянул от моего уха, глаза его сверкнули темнотой: – Хён-а! Ты что? Себе клизму ставил? Когда? – Утром поставил, когда Дэн уехал на работу. – Но как ты её поставил? Ты ж никогда этого не делал! – Я ведь у тебя не настолько тупой, Гугл и Лео в помощь! Я видосов ещё тогда разных насмотрелся и технически знал что, как и куда. Ну, а вчера у Лео уточнил детали. – Ккакие детали!? – Ну, типа, когда лучше поесть или не есть совсем? И что делать, если мне приспичит в туалет!? – Ну, Хён, ты даёшь! – Даю, только ты не берёшь! Уже час тебя уламываю! Я тебе уже всё объяснил! Мы можем всё осторожно делать, я тебе в этом вопросе полностью доверяю. И я знаю, что у нас всё получится. И со мной ничего не случится! Потому что ты рядом! Я люблю тебя, макнэ! И хочу, чтоб у нас были равноправные отношения! И мне почему-то кажется, что ты в глубине души тоже хочешь меня трахнуть, но просто боишься из-за того раза! – Хён, не говори так грубо: трахнуть! – Ну, а как я должен сказать?! – Не знаю. Может, просто скажешь, что ты тоже хочешь. Или, что ты хочешь, чтоб я любил тебя. – Да, Феликс, да! Я очень хочу, чтоб ты любил меня! Я хочу увидеть тот самый любовный танец, и я знаю, что я могу сделать это только с тобой! Ты – моё счастье, моё сердце, моя душа и моя любовь! Обними меня, любимый! Я очень хочу всего тебя в себе! Пожалуйста, подари мне себя таким образом! Сегодня твой день рождения! Прости, что я прошу у тебя такой подарок! Хотя, вроде, это я должен делать тебе сегодня все подарки! Ну, вот не получается у меня! Ты ведь знаешь своего Хёна, макнэ! – Знаю! И мой Хён не прав опять! У него очень получается! Он у меня самый лучший, самый красивый, самый добрый и самый загонятельный Хён на свете! Я так его люблю! И мне так нравится, что он хочет меня ТАКИМ ОБРАЗОМ! Хён-а! Ты даже представить не можешь, что я сейчас чувствую! – А ты расскажи, я хочу знать, что ты чувствуешь! Расскажи мне, макнэ! Эфка, ты меня с ума сводишь! Я так люблю слушать, когда ты говоришь мне, что и как делаешь! Чёрт, это афигенно заводит. Я от одного твоего голоса, наверно, смогу кончить.        Я вдруг кое-что представил и засмеялся. Эфочка уставился на меня, опять замерев: – И могу я узнать, почему мой Хён смеется? – Можешь, дорогой, можешь! – А что у моего Хёна с голосом? Что за бля..ский тембр? – Я просто тебя пародирую, и я подумал, что ты мог бы карьеру такую нехилую сделать со своим голосом? – Карьеру? Ты о чём? Как айдол? – Нет, в первую очередь в службе «Секс по телефону», ну, а уж потом как айдол! Ай! Ты чего это дерешься? – А это я своего малыша Хёна воспитываю, чтоб он тут пургу не гнал. Какой ещё «секс по телефону»? Я так только со своим Хёном разговаривать могу. Поэтому пришлось его отшлёпать по его милой попке! – Моей заднице и так сегодня досталось, и ещё надеюсь, много чего вынести надо, а ты её шлёпать вздумал. Нет, чтобы приласкать, поцеловать, потискать, помять… – Я смотрю у моего Хёна бурные фантазии прямо так и полезли наружу. Это что? После того, как я тебя отшлёпал, ты так возбудился? – Ага, возбудишься тут… кое-кто не хочет меня… так с чего мне возбуждаться? – Опять ты за своё! – Нет! Я про твоё! Точнее про твоего, про макнэшку! Я хочу его в себе! Пожалуйста, Феликс! Вот увидишь! Тебе понравится! («И мне надеюсь тоже!») Милый! Пожалуйста! Всё будет окей! – Я не знаю, Хён! Я так боюсь, что у меня и не встанет просто, мне кажется! Я как вспомню, как ты тогда заорал и отрубился, так до сих пор стада мурашек начинают по мне носиться! Но тогда мы были не одни дома! И вот совсем недавно, ты снова отрубился, хотя ничего не предвещало, как говорится! Да я с ума сойду, если с тобой что случится! А сейчас и скорая не приедет. Сам знаешь! Я просто не переживу! – Феликс! Послушай меня! Давай так договоримся: если мне вдруг станет не по себе, я тебе сразу скажу, и мы всё прекратим! Ты понял? Ты ведь в любой момент сможешь остановиться!? Мы ж с тобой не маньяки какие-то! («Шеф! Ты уверен? Я про маньяков! Ты сейчас со своими хотелками прямо очень маньяка напоминаешь!») – Хён! Ты меня прямо морально насилуешь! Я себя чувствую каким-то девственником, которого пытаются развести на секс, а он упирается, как осёл. – А я себя чувствую извращенцем-педофилом, который пытается совратить малолетку. И мне это совсем не нравится. – Таак! А что это у нас такое интересное происходит, что один себя ослом чувствует, а другой педофилом?! – голос Дэна раздался так неожиданно, что мы оба взвизгнули и подпрыгнули. Дэн выглядывал из-за двери комнаты. Увидев нашу реакцию, поднял обе руки: – Тише, тише! Успокойтесь! Я там торт привез! Кстати, у всех уже есть доставка и через два часа собираемся… у мониторов на он-лайн пьянку! С Днём рождения, мой любимый макнэ! – Ох, Даня! Ну, какого хрена так пугать! Но спасибо за поздравление и торт! – И ты опять подслушиваешь! – Извините, но вы так увлечённо беседовали, что даже не слышали, как я вошёл. Между прочим, окна открыты, у нас второй этаж и мой байк слышно издалека! Но вы его не слышали! Так что там насчёт осла и педофила? – Ничего! Это личное! К тебе отношения не имеет! – Эфка сверкнул глазами на Даниэля. – Так-с! Ну, вот опять личное! Складываем раз и раз получается… секс! В чём на этот раз проблема? Красавчик! Мне уже начинать беспокоиться!? Ты превратился в маньяка-педофила? Или это мой любимый макнэ сделал из тебя маньяка!? Но тогда причём тут осёл? – Нет, это из твоего любимого макнэ мой любимый Хён пытается сделать маньяка, понуждая его … – я закрыл Эфке рот! – Ну-ну! Продолжай… Красавчик, ну зачем ты закрыл рот имениннику?! Я хочу знать, кто у нас тут кого и к чему понуждает! – Никто, никого, ни к чему! Всё, окончен разговор. Дэн, иди в душ, а то на тебе Ковид, может, сидит, нечего стены обтирать. Вирусы на них оставлять. – Нет. Я в душ сейчас не могу. Я заскочил, чтоб торт завезти. Я смотаюсь ещё в одно место и вернусь часа через полтора. Будем днюху праздновать. Сегодня макнэ официально напиться можно. Я это не пропущу. Так что я убегаю, но не думайте, что я не хочу продолжение истории про осла и маньяка услышать.       Дэн вышел. Мы услышали, как спустя две минуты завёлся байк и с рёвом выехал со двора. Мы сидели и смотрели друг на друга. Я провёл по лицу Эфочки рукой, он выдохнул, повернул чуть голову и ухватил мои пальцы губами. Потом взял меня за запястье и начал целовать мне руку. Медленно поднимаясь к локтю. Я заворожено уставился на макнэ. Только открыл рот, а он приложил к моим губам пальцы и тихо прошептал: – У нас всего час, я его знаю, он раньше вернётся! Хён-а! Я так тебя хочу! Прости! Пока ничего не говори, а то я боюсь, что не смогу…       Я молчал, продолжая таращиться на Эфку. А он медленно дополз с поцелуями мне до плеча, потом снял с меня футболку, с себя и начал выцеловывать мне шею, ключицы, убрал со лба чёлку и начал покрывать поцелуями мне лицо. Так, целуя, и положил на спину. Я по-прежнему молчал. Боялся спугнуть своего соблазнителя-макнэ. А он медленно уже орудовал у меня своим ласковым язычком во рту, сминая губы, гуляя по нёбушку и вызывая лёгкой щёкоткой какие-то новые ощущения внутри меня. Я чувствовал, что внизу опять начинает тлеть пожарчик, и руки Эфочки, гладящие мою грудь, уже разбудили первых мотыльков. Тыльной стороной ладони он водил слева вверх-вниз, задевая сосок и заставляя ускоряться сердцебиение. Губы его, наконец, отпустили мой разгорячённый рот и спустились обратно к ключице справа. В следующий миг его нежный, но довольно чувствительный укус её, вызвал во мне волну удовольствия, я задохнулся и выгнулся в спине. Эфка тут же поймал меня под поясницу и присосался губами к соску. Меня снова нехило так дёрнуло вверх, в паху начало тянуть, как будто что-то пыталось закрутиться в спираль. Младшенький уже не мог больше сдерживаться и отреагировал крепким стояком, который активно пытался прорваться сквозь шорты. Я посмотрел в глаза макнэ: они у него потемнели, но галактики уже вовсю сияли и начали своё медленное вращение. Дыхание моё напрочь сбилось: – Эфочка, любимый! Какой ты! – Какой я, Хён!?? Скажи мне! – Ты такой красивый! Ты мне… я больше не могу… я так хочу тебя. Эфка, пожалуйста, ещё! Поцелуй меня! – Хён, где тебя поцеловать? Скажи мне! – Везде макнэ, везде, пожалуйста! – Хён разрешает мне целовать всего себя? – Да-да! Всего, ты можешь всего меня целовать! Ты так приятно делаешь мне, я с ума схожу! Я так хочу тебя! – А Хёну нравится, когда я его глажу!? – Да, да, очень нравится! Погладь меня везде, потрогай меня, Эфка! Я сейчас… я не могу больше. Я от одного твоего голоса сейчас кончу… – Нееет, Хён-а! Нет, я буду молчать тогда! Мы вместе кончим.       Эфка опять впился в мои губы, потом оторвавшись от них, сел рядом со мной на колени и, не отрывая от меня своего взгляда, начал медленно снимать с меня шорты сразу с боксерами. При этом руки его гуляли под резинкой, вызывая у меня всплески мурашек и порхание очередных порций мотыльков. Младшенький уже не просто стоял, он был натянут как струна, сочился, стонал, и кажется, ругал нас матом, что мы до сих пор не уделили ему внимание. Эфка намеренно избегал касания с ним. Он меня раздел так аккуратно, что ни разу не задел его. Затем Эфочка вроде наклонился к нему, я аж непроизвольно приподнялся навстречу, но макнэ улыбнулся и, раздвинув мне ноги, начал целовать внутреннюю поверхность бедра. Я откинулся назад, Эфка улегся между моих ног и, наглаживая их, сминая ягодицы, продолжал выцеловывать моё тело, что-то шепча. Потом подо мной вдруг в какой-то миг оказалась подушка, и я почувствовал, что в промежности стало влажно. Я так и не понял, когда Эфка разделся, как смазка оказалась в его руках, но я сразу почувствовал, как его два пальца пытаются открыть врата в мою «вселенную». Он целовал мою коленку сбоку и мягко продавливал мышцы колечка. Пальцы его как будто играли на гитаре кодовую мелодию, и видимо она была именно та, потому что спустя несколько минут я почувствовал их внутри и замер на мгновенье. Глаза у меня распахнулись и утонули в эфкиных галактиках. – Хён-а!!! Тебе хорошо? – Да, Эфочка! Да! Всё хорошо! – Хён-а! Ты не передумал? Будет немного больно! Ты готов?! – Эфка! Не тяни, пожалуйста! Всё хорошо! Мне приятно! Ты делаешь мне очень ПРИЯТНО! – Я рад, я так рад, что тебе хорошо! Но я не буду торопиться, тебя надо хорошо растянуть! Не торопи меня, окей!? – Да, мой хороший, да! Я буду ждать, я стараюсь расслабиться. – У тебя получается, Хён-а!       Голос макнэ меня возбуждал, погружал в такую истому и желание, что я так и не понял, как пальцы Эфки уже глубоко были во мне и гуляли там, пытаясь освободить больше пространства и заодно ища волшебную точку. Они медленно маленькими шажками кружили внутри. Эфка, не отрываясь, смотрел мне в глаза, продолжая время от времени целовать мне то колено, то бедро, старательно обходя младшенького хёна. От его шёпота, ласк во мне уже полыхало пожарище, а колесницы начали свою гонку. И когда Эфочка нашёл заветный бугорок, меня будто шарахнуло нехилым таким разрядом. Господи, как приятно! Что это?! Почему опять так хорошо!?? – Ещё, ещё хочу! – Да, мой Хён! Да! Сейчас! – Эфка снова и снова задевал то волшебное место, от чего меня выгибало. В паху уже тянуло невыносимо. – Феликс, иди ко мне, пожалуйста! Я больше не выдержу, я так хочу тебя! – я всхлипывал, потому что волна удовольствия накрыла меня с головой. Мои руки бродили по телу макнэ, гладили его, прижимали, ласкали всё, до чего могли дотронуться. Эфкины пальцы танцевали внутри меня свой чудесный танец, и вдруг я почувствовал, что их там больше нет. Я захлебнулся от собственного стона: – Нееет! Не убирай! Я хочу тебя! – Сейчас, милый, сейчас малыш-Хён! Я тут. Я весь твой! Просто пусти меня! – я увидел, как Эфкина рука взяла презерватив, и замотал головой: – Нет, не хочу его! – я помнил свои ощущения, когда мне казалось, что часть меня будто затолкали в резиновую узкую трубу, которая нещадно сдавила и мешала младшенькому получать кайф! – Что? Что ты сказал? – Феликс, не надо презик! Я хочу без него! Я с ним ничего не почувствую! – Но, Хён??? – Эфка растерянно замер, а я, согнувшись, выхватил упаковку из его рук и отбросил её в сторону. – Феликс, милый, не тяни! Пожалуйста! Вставляй уже! Я больше не могу ждать!       Эфка придвинулся ко мне, приставил макнэшку к колечку и попытался войти. Бля…! Я сразу понял, что не всё так просто! Эфка отодвинулся и снова проник в меня пальцами! Вау! Да-да! Так! Я понимал, что Эфка медлит немного, и стал сам насаживаться на его пальцы! Волна возбуждения снова охватила меня! И в какой-то момент, погружённый в неё, я не заметил, как Эфка сменил пальцы на макнэшку, который сразу же заполнил моё нутро! Ого! Ёпрст! Первое желание – отодвинуться, чтоб из меня всё вынули! Но макнэ крепко ухватил меня под поясницу, подтянул, и мои ноги оказались на его плечах! Ни хера себе акробатика! А Эфочка продолжал проникать в меня всё глубже и глубже! Он смотрел снова, внимательно следя за моим выражением лица. Мне не было больно, но было до фига неприятно. Танец!??? Какой-там бля… танец!??? Ощущение, что у меня запор! – Хён-а! Ты как!? – тихо спросил меня Эфка. Я замер от ощущения наполненности и смог только выдохнуть: – Норм. Почти привык. – Тебе не больно? – Нет, совсем не больно! Просто много! – Что? – Ощущение, что я сейчас лопну! – Расслабься, постарайся расслабиться. – Стараюсь! – я созерцал эфкины галактики, мерцающие в солнечных лучах, а он начал понемногу двигаться. Движения были едва уловимые, он будто вдыхал и выдыхал внутри меня. А потом он начал двигаться быстрее и быстрее, меняя угол проникновения, потому что в какой-то момент, он задел заветный бугорок и мне обнесло голову! Я сразу понял, что означает это выражение. Обнесло, занесло, унесло. Эфка двигался ритмично, пытаясь смотреть на меня, но в какой-то момент и его накрыло. Он прогнулся назад, запрокинув голову, кусая губы, на лице его заблестел пот. Я не видел его глаза, но всё его тело мерцало в радужных каплях. Он стонал так, что мои мотыльки-птеродактили повылетали все и устремились за колесницами в погоню. Раз за разом он проезжал мне по заветной точке, и я понял, что погрузился в состояние какой-то эйфории. Казалось, что меня засосало в водоворот дикого кайфа, что я сижу наверху своих колесниц, под которыми плещется океан страсти. В паху ломило, давило, хлюпало, стонало и невыносимо тянуло, будто кто-то завязывал все мои внутренности в тугой узел. Я задыхался от удовольствия, нежности, любви, и вдруг ощутил, как эфкина рука накрыла младшенького. Тот обезумел от счастья, он так долго ждал! Я так долго ждал! Ждал этой руки! У меня в глазах просто потемнело, потом закружило, засияло, запело. Я открыл глаза. Макнэ смотрел прямо на меня: галактики Феликса опять вращались с дикой скоростью, я не мог оторваться от них ни на секунду. Они затягивали меня, засасывали своим мерцанием. Вокруг всё смешалось: налетел туман – я видел переливающиеся отблески в нём, потом услышал шум дождя, какую-то странную мелодию, которая звала за собой. – Хён-а! Не улетай! Открой глаза! Смотри на меня! Я хочу, чтоб мы кончили вместе, любимый! – Эфкин голос выдернул меня из тумана, я очнулся, зарычал от нахлынувших ощущений. Открыл глаза! Увидел сияющего макнэ, снова ощутил его руку на младшеньком («Боже, горячо, как горячо, как приятно!»), и понял, что сейчас просто взорвусь. – Да! Да, Эфочка! Вместе, только вместе! Всегда вместе! – голос мой показался мне сиплым. И в этот момент, Эфка резко дёрнул меня на себя, одновременно дёрнув последний раз младшенького, проводя пальцем по уздечке и затронув головку, и колесницы мои рванули на свободу. А внутри себя я ощутил дрожь и лёгкие толчки. В тот же миг, Феликс, отпустил мои бёдра и, просто скользнув между ними, рухнул сверху. А меня накрыло оргазмом, и никак не хотело отпускать. Младшенький, дрожа, продолжал выплёскивать из себя остатки спермы, а я пытался сам двигаться под лежащим на мне макнэ. Ещё и ещё, содрогаясь от экстаза! В голове шумело! В паху, кажется, сжалась какая-то пружина! Эфка чуть шелохнулся, пытаясь выйти из меня, и снова задел мне заветную точку. Чёёёрт! Меня подбросило под ним! Макнэшка выскользнул, внутри стало пусто, из меня как будто выпустили воздух! Но зато я почувствовал, как что-то горячее потекло из меня! Эфка приподнялся надо мной: – Хён-а! Ты как? – почему-то шёпотом спросил. И я тоже шёпотом ответил: – Офигенно! – Тебе не больно!? – Мне пусто и горячо! Очень горячо! Ты такой горячий! – Хён! Я так рад, так счастлив! Спасибо тебе! – Эфка, за что? – За подарок! Ты – мой самый лучший подарок! – А ты у меня парень-огонь! Прямо кипяток! У меня от тебя там пожар! Надо тушить! – Сейчас, Хён! Сейчас, милый! – Эфка слез с меня, огляделся. Потом достал из тумбочки салфетки влажные (они у нас теперь там постоянно лежали), обтёр себя и меня. – Вставай, Хён! Пойдём в ванную, – протянул мне руку, я попытался встать. – О, майн гад! – мне будто в поясницу снизу ткнули чем-то острым! – Подожди, Эфка! Не могу! Заклинило! – Давай, иди ко мне на руки, я тебя отнесу! – Да, это, наверное, лучшее решение. Хотя, может просто, поставишь меня на ноги? – Нет! Я донесу тебя! – макнэ взял меня, я ухватился за его шею. Мы еле влезли в дверной проём. Я был поставлен в ванну. Ноги у меня дрожали, а у Эфки дрожали руки. Он поливал меня, рукой смывая пот и сперму, затем попросил нагнуться вперед, чтоб промыть мне зад. Видимо помня свои ощущения после проникновения, Эфочка очень осторожно лил воду на поясницу. Она стекала в промежность, а он нежно пальчиками промывал меня. Я стоял, упёршись в стену в позе буквы Г. Задница моя начинала тихо саднить. Когда Эфка пальцами проник снова внутрь, одновременно направив туда струю, я не выдержал и, заорав, начал заваливаться. На миг аж в глазах потемнело. Бля… Как больно-то! Эфка бросил шланг и подхватил меня. Потом сам залез ко мне, повесил шланг и, обняв меня, встал со мной под струи. Он шептал мне что-то ласково на ухо, целовал мне плечи, шею, лицо, я его почти не слышал. Боль отпустила, меня охватила сладкая истома, вода текла, успокаивая, заглушая все звуки, мне стало очень хорошо. Я тоже обнял Эфочку, поцеловал его плечо: – Феликс, я люблю тебя! – успел произнести и всё-таки отключился. *https://sovetniku.ru/ikony/kak-splesti-kozhanyi-braslet-kak-splesti-braslet-iz-kozhi-svoimi-rukami/ https://www.youtube.com/watch?v=tKaM9xjXmak&t=16s https://www.youtube.com/watch?v=bCEC4d-KaQU