библиотека

в библиотеке безлюдно и от того совсем тихо, слышен каждый шорох: скрипящий стук длинных, крашенных в кислотный цвет, ногтей престарелой библиотекарши по такой же древней клавиатуре — сейшу клянется, что этот мануал стоит здесь с самого его первого прихода в читальню, — шелест переворачиваемой коконоем очередной страницы. инуи уже и не помнит когда в последний раз видел кого-либо в этом книжном зале. за окном стемнело, на небо начали свое восхождение крошечные огни-звезды. блондин бесшумно выдохнул, откидываясь на спинку стула и отворачивая голову от уже надоевшей книги. в лицо дул легкий сквозняк, нежно баюкающий полупрозрачные занавески. подперев подбородок рукой, парень уставился в распахнутое окно, веки казались тяжелыми, словно обремененные ношей длинных соломенных ресниц. в голове было приятно пусто, мысль не задерживалась, но и не сменяла одну за другой, вызывая приступы фантомной мигрени. на стол и книги набрасывается суетливая тень мотылька, мельтешащего под самой тускло светящей лампой. сейшу хмурится, во рту пересохло, но тянуться за бутылкой воды в рюкзак было неловко из-за давящей тишины вокруг. потому пришлось лишь убрать учебник в сторону, на кипу других, и смириться с нарастающей жаждой и замереть в ожидании когда же коко наконец закончит читать книгу и они пойдут по домам. ветер усилился и занавески забились с новой силой, превращая свой танец в настоящий вихрь переливающейся на свету ткани. инуи смотрит на бушующую тряпицу пару секунд, но потом просто утыкается лбом в свои руки, прижимаясь кожей к мягкому рукаву. короткие светлые волосы рассыпались по столу, своим золотом вызывая резь в глазах. сейшу подавляет зевок и опускает веки. если уснет — то коко обязательно разбудит. тихое сопение дополнило скромный оркестр звуков библиотеки. коконой щурится, словно чужие блестящие пряди и впрямь светились, точно как в каком-то детском мультике. он аккуратно опускает учебник на стол, не позволяя вырываться стуку наружу. чужая спина легко вздымалась при каждом вдохе и опускалась при чуть свистящем выдохе, при этом передние пряди волос колыхались под волнующим их потоке обрушивающегося воздуха. хаджиме смотрит долго, пытаясь понять, действительно ли инуи умудрился задремать или просто отлынивает от учебы. но тот не шевельнулся ни через минуту, ни через две. коконой сглотнул и прошептал: — инуи, — прозвучало совсем тихо, теряясь на выдохе. ответа не последовало. парень оглядывается по сторонам, но вокруг все также никого. рука сама тянется к чужим волосам, невесомо проходясь по чуть волнистым прядям самыми кончиками пальцев. невероятная мягкость и шелковистость щекотала кожу даже при мимолетном касании. хаджиме задержал дыхание, осторожно перебирая волосы и легонько перетирая их между пальцев. чертовски хотелось зарыться в них полностью, ощутить густоту волос целой ладонью, не ограничиваясь лишь фалангами. но инуи дернул головой, и коко тут же отпрянул в сторону, прижимая руку к груди. сердце бешено забилось, а в голове со скоростью света возникли какие-то оправдания, чтобы не выставить себя полнейшим идиотом. но сейшу больше не двигался, лишь уложил голову набок, и хаджиме решился вновь, вытягивая ладонь к чужой макушке. пальцы скользнули по локонам, отцепляя запутанные части и с легкостью распутывая их. коко смотрит на чужое лицо: оно абсолютно умиротворенное и спокойное, брови приподняты верх, веки опущены, полностью скрывая зелень глаз, а губы чуть приоткрыты. хаджиме мизинцем поддевает прядь, нависшую со лба, и откидывает ее в сторону, аккуратно заправляя за ухо. чужое дыхание обожгло руку, заставляя все тело коконоя покрыться сотней мурашек. он смотрит на его губы секунду, на миг позволяя себе представить их мягкость, но так и не решается прикоснуться к ним своими. коко отворачивается, переводя дух, и трясет спящего парня за плечо. щуря спросонья глаза, сейшу хмурится, оглядываясь по сторонам. — вставай, поздно уже, — хаджиме отворачивается и начинает собирать вещи, скрывая свое смущение. по домам расходятся они молча. коконою есть о чем подумать, лежа в постели и глядя в потолок.