Колокольчик

Поместье Камисато казалось бесконечным. Возможно, не казалось. Мало ли тут, в древних стенах, печатей и заклятий, техник в старых досках, магических меток.   Они прогулялись по саду, словно ничего и не было, словно никуда не спешат, обошли храм, завернули за алтари к потайной двери.   Тысячи входов, тысячи выходов.   Лестница вела вниз. Это был тренировочный зал. Просторно и мрачно. Свежо, может, даже, немного сыро.   Аято поднял руку, и из пустоты появился сверкающий водяной меч. Словно океан, что омывает берега Инадзумы, словно дикая волна. Клинок зашипел пеной, заплескался и затвердел, став фигурой. Символом власти. Символом смерти.   — Я утоплю тебя за твои грехи, — тихонько произнёс, нарушая пугающую тишину, и обернулся к Итто. — Давай решим всё справедливо, как настоящие мужчины, раз тебе так нравится. Где ценности? Куда ты и твоя шайка вывезла их? Отправили на кораблях в Ли Юэ, может, в Снежную? Юкио во всём сознался, а ты?   Итто даже рот открыл от удивления и возмущения. Его! Его подозревали в краже! И кто, Камисато, который так много ему помогал?!   Отчего-то первое, что они почувствовал, была обида.   — Нет, это ты скажи! — Итто подхватил в одну руку дубину — мышцы напряглись, очертив красивый рельеф руки — а пальцем другой ткнув прямо в Камисато. — Мои ребята таким не занимаются! Мы зарабатываем деньги, мы честная банда, а не какие-то разбойники! Да ты сам видел!   С каждым словом они распалялся всё больше, подступая к хозяину дома и возмущённо взмахивая рукой. Почему-то так хотелось доказать свою честность... Чтобы этот мужчина снова посмотрел с теплом и засмеялся, прекратив быть раздражающим ледяным истуканом, который ничего, совершенно ничего не понимает!   — Да?! Тогда откуда же ты знаешь Юкио? Защищайся, нечисть! — воскликнул Аято, нанося первый удар.   Водная гладь лезвия срезала белую прядь. Камисато был настроен серьёзно. Никаких чувств, он более не позволит демону себя одурачить, теперь они будут играть по правилам благородных домов.   Он все же не до конца понимал, что движет рогатым бедствием? Какие чувства и мысли? Виноват ли он и его банда или же и правда не замешан в грязных делах? Где расчётливый ум, а где наивная глупость?   — Да откуда, мы из одной деревни! — Итто почти прокричал это, отскакивая и следующий удар отражая дубиной. Та дрогнула, но водное  лезвие выдержала. — Там все пацаны друг друга знали! А потом он в город переехал!   И замолчал, потому что дыхания, чтобы уходить от атак и болтать одновременно, катастрофически не хватало. Нужно бы как-то сблизиться... И хотя бы ткнуть Камисато дубиной, а потом повалить и сесть сверху. Комиссар был лёгким и слабым, едва ли не вдвое меньше Итто. Тоньше. Девчонка!   Странная удивительная встреча на поле боя. Меч против дубины.   — Тогда зачем заступился, не иначе он друг тебе!   Аято сделал очередной выпад и вместо искр, которые высекаются при столкновении оружия — брызнули капли, моросью оседая на их лицах.   — Я за своих братанов заступаюсь! — Итто тряхнул головой и тут же решительно двинулся вперёд.   Соперник открылся на секунду, не стоило упускать шанс.   — Я бы и за тебя заступился так же, Камисато, если бы было нужно! — они поднырнул под его руку, схватил за длинный рукав и уже приготовился потянуть на себя.   — Глупец! — Аято взмахнул оружием и отрезал себе часть рукава, не щадя. — Наивный, как дитя. За тебя-то кто заступился, они?! Думаешь, тебя хоть кто пощадит? Как тебе ещё рога не спилили да не пустили на продажу?!   И правда ведь, реальный мир жесток и, наверное, только жуткий вид отпугивает злодеев.   Дурак!   — Искусство Камисато: Суйю!   На секунду мир словно замер, а потом с потолка пошёл дождь, но капли словно бы огибали его, не касались. Капли, режущие до крови.   Чего хотел доказать?   Видя, как вода мешается с алой кровью алого демона, пришло некоторое осознание.   Сам дурак!   Не драки же рогатый хотел... любви?   Итто вскрикивал и уворачивался от маленьких острых клинков, как мог, но вскоре и вовсе перестал обращать внимание на новые вспышки боли. Главное — подобраться к Камисато.   — Ты!.. — в голосе прорезались непривычно хриплые нотки, когда они, выпрямившись во весь рост, закричал и двинулся вперёд. Вокруг рук собиралось золотое сияние, дубину он давно уже отбросил за ненадобностью...   И вдруг толкнул Камисато в грудь голыми руками, вложив в ладони импульс, и такой, что прекрасный господин покачнулся и упал прямо на пол тренировочного зала. Следом с неба упали потоки воды, и они, не удержавшись на ногах, рухнул сверху.   — А я! Я! Я бы лучше вообще тебя не знал, — от того, как быстро Камисато отказался от их дружбы — ведь была же, дружба, точно была — поутихла даже злость. — Чем ты сейчас говоришь, что тебе всё равно, что было у нас!   Итто вообще не знал, чего ему хотелось, в первый раз оказавшись в такой ситуации. Раньше всё было понятно...   — Было... у нас?! — Аято рассмеялся и сделал рывок, хватая демона за рога. — Ничего у нас с тобой не было, — посмотрел прямо в глаза и дёрнул.   Он собирался оседлать этого бычка.   Вся злость в одну секунду слетела, стоило только рукам Камисато заскользить по рогам. По телу Итто тут же прокатилась удушающая волна жара.   Да как не вовремя!   — Э-эй, Камисато, прекрати!.. — в голосе послышалась почти что паника. Итто понятия не имел, что делать, и боялся, что сейчас-то всё зайдёт слишком далеко. Как Камисато будет смеяться! — Отпусти, нельзя трогать рога!   Не то чтобы Аято делал это осознанно, скорее, в моменте времени реагировал на сигналы.   Не нравится? Значит, надо больше!   Меч растаял, замочив рукав. Они оба уже были все влажные, окровавленные после этой драки, и Аято на спине демона, как будто владеющий каменным быком — самой сутью природы.   Рожки они невероятно ценный ресурс, он отпилит их и повесит в гостиной. Руки сами скользили вверх и вниз, ближе к основанию, сжимали твёрдую, но какую-то словно чешуйчатую плоть. Были ли рога плотью? Продолжением тела?   Неожиданно вместо очередного вскрика с губ Итто сорвался приглушённый стон. Рога чесались, руки Камисато скользили по мелким плотным чешуйкам, вызывая дрожь, по спине побежали мурашки и сладкие волны разошлись по телу. Нет-нет-нет! Даже не нужно было смотреть, чтобы понимать, что через свободные штаны уже стыдно видно его возбуждение.   Рога они были чувствительными, иногда и слишком.   — Не трогай! — когда Итто в последний раз встряхнулся, Камисато чуть соскользнул с его спины, и они воспользовался шансом, чтобы прижать к полу.   — Надо же, какая удивительная реакция, — Аято тихонько засмеялся и, хоть и оказался в неудачной позиции, продолжал пытаться коснуться  рогов, погладить пальцем и положить руку на голову.   Он пока не понимал, что это значит для демона.   Итто только сопел, чувствуя, как щёки заливает краска, и перехватил его руки. Это заставило прижаться ближе.   — Камисато, ты не понимаешь!.. — что именно Камисато не понимает, он так и не договорил, внезапно обнаружив, что пахом упирается прямо в ногу холёного господина. Без всякого препятствия, так, что Камисато наверняка... Наверняка... — Мне не нравится!   — По всему выходит, что нравится, — это было более чем ясно теперь, — давай я покажу тебе.   У него у самого внутри что-то сладко тянуло из-за этой близости. Всё-таки глупый мальчишка был невероятно хорош собой.   Может быть, Итто все-таки очень хочет и любит, просто никогда не знал, как это выразить, ведь перед ним мужчина, потому и творил глупости. Один раз можно себе позволить, к тому же завладеть они ничем не хуже, чем повесить его рога в гостиной. Тоже победа, пусть и другая.   Аято оттолкнул беса в бок и потянул вниз, на мокрый, пол.   — Я покажу тебе, как это бывает, мальчик. Может, ты и правда не виноват ни в чем, просто тупой, — расхохотался, и голос его был звонкий, как колокольчик.   Итто привык к этому звуку, перестал замечать, но тут он вновь ворвался в сознание.   Звяк-звяк.   — Ка-камисато! — сопротивляться Итто не стал, пусть, когда Камисато отпустил его рога, напряжение ушло, и желание — потереться, прижаться ближе, вдохнуть его запах и вцепиться клыками в шею — стало не таким мучительным. Камисато что-то хотел, а Итто было интересно. Правда интересно. — Что ты мне покажешь?! Великолепный Аратаки Итто знает всё, что ему необходимо!   Камисато ухмыльнулся и заткнул придурка поцелуем, усаживаясь сверху.   — Вот так.   Итто застонал и завозился, когда Камисато сел прямо на его пах. Возбуждение почему-то не уходило.   Не могло такого быть, чтобы ему нравились мужчины! И тем более заносчивый, противный белый павлин! Однако поцелуй вызвал новую волну жара, и Итто обхватил светлое лицо руками, не давая отстраниться.   Попался на крючок, как бы не старался.   Аято потянул за ремень на груди демона, удерживая и тоже не позволяя уйти от дерзкого напора. Язык скользнул в горячий большой рот.   А вторая рука вновь потянулась к рогу.   Итто сопел и ёрзал, но звуков больше не издавал — перед Камисато стало стыдно. Только остро чувствовал его руку на груди и его язык в своём рту. Противно почему-то не было.   — Ну, давай, показывай уже! Или боишься? — засмеялся, скрывая смущение.   Мужчина лишь хмыкнул.   Влага начала испаряться, то ли по велению господина, то ли от его пылающих чувств.   — Вода и камень точит, слышал такое?   Он спустился ниже, становясь на колени, оказываясь меж разведённых ног.   Демон получит сполна за все свои выходки.   Рука побежала вниз, считая пальцами ступеньки рёбер, к выпирающей косточке таза и ещё чуть-чуть, под пояс, туда, где горячо.   Итто замер тут же, едва почувствовал на своём паху руку. Другого человека.   Он не был опытным, ни разу не спал ни с девушкой, и тем более с парнем. Много раз представлял, как это будет, и это было совсем не так! Не на полу тренировочного зала, в мокрой одежде, с потоком живой воды. Живительной воды.   Ещё глоток!   Господин лишь улыбался этому чарующе-растерянному виду.   Он неспешно принялся избавляться от противно влажной одежды, открывая бледное тело, от которого чуть ли пар не шёл.   Горел внутри. Вода. Испарялась.   Проступающие ключицы, и крепкая грудь, пятна сосков, тёмные, словно нанесённые краской на холсте. Сам он был словно холст: чистый и идеальный.   Дальше одежда слетела с демона.   Итто завозился под мужчиной, пытаясь скинуть и взять хотя бы немного контроля в свои руки.   — Я тебе что, девочка, чтобы меня раздевать?! — возмутился он, впрочем, без большой уверенности. — Ты что делать собрался? Я, Аратаки номер один из они Итто...   Он не закончил, покраснев, когда Камисато случайно — или не совсем — провёл ладонью по соску.   Чужие руки бежали по телу, как морская волна шумно поднимались вверх и спадали, открывая всё больше, снимая ремни и пояс, остатки одежды. Слетели брюки, и это было последнее.   — Тебе есть чем гордиться, — усмехнулся, осматривая прелестную мужскую плоть: светлую со слегка выступающей розовой головкой.   Итто пылал, казалось, он прямо сейчас обратиться в настоящего они, кожа его была красной, и практически светились алые узоры.   Эта пауза словно бы успокоила его. Он хочет.   Когтистая лапа безжалостно рванула белую ткань брюк, ему никогда не расплатиться за такое, но и не сейчас об этом волноваться. Белая цапля был слишком хорош, и его мягкий образ затуманил и без того отключающееся сознание.   Алые узоры и дорожки синих вен. Горящая красная кожа и бледность чистой воды. Камень и поток.    — Камисато… — зашептал. Итто не знал, что его голос может быть таким.   Аято не ответил, кусая несильно за ключицу, взмахнул рукой, и вновь с потолка посыпались капли, маленькая, как паль, морось касалась пола и на всей поверхности начали расцветать белые лотосы.   На секунду отвлёкшись, мужчина втолкнул пальцы в сердцевину ближайшего большого цветка, и она приняла их с приятным хлюпаньем. Обмакнул и размазал липкую прозрачную жидкость, чертя дорожку ровно по красному узору на бедре демона.   Стало щекотно и прохладно, когда Камисато так делал, но они пока не собирался сопротивляться.   Пыльцы играли с горячим телом и твёрдой плотью. Обводили, ласкали и скользили. Рисовали какие-то пентаграммы, зачаровывали.   — Я буду осторожен, — сказал тихо, проскальзывая внутрь. Осторожно.   Тело словно бы прострелило, от головы до пят прошла холодная волна, свежесть и с губ они сорвался стон. Он такого не знал, не пробовал.   Пальцы осторожно проскальзывали глубже, двигались неспешно, проникали, как только что проникали в лотос.   Итто не знал, как всё должно происходить, но точно знал, что не так. Однако, когда пальцы Камисато проскользнули внутрь — а горячая хризантема приняла их без всякого сопротивления — член дрогнул и потёк смазкой. Значит... Всё правильно? Итто некому было учить, так что своему телу он привык доверять.   — Да как будто я слабак какой-то! — даже сейчас, посапывая и ёрзая на пальцах, Итто храбрился и ухмылялся в лицо Камисато. Пусть попробует! Он все равно сильней!   Светлые глаза странно блестели. Аято облизнулся и, убрав пальцы, наконец стянул с себя остатки и без того рваной, мокрой и перепачканной одежды. Они оба были в мелких царапинах и ссадинах, и это придавало спонтанному сексу изюминки.   Красиво изогнутый член толкнулся головкой в напряжённое колечко мышц, и Аято двинулся неспешно, чтобы прочувствовать то, что они решили сделать. Насладиться.   Тепло заструилось по телу, поднимаясь снизу вверх, ласкало грудь и шею, бегало мурашками по спине.   Не удержавшись, Камисато прикрыл глаза и застонал, проскальзывая ещё глубже.   — Такой большой мальчик, а девственник.   Это было иначе, чем в фантазиях. Проще, спокойнее — Итто ожидал бури чувств, но было просто приятно. Даже не очень больно. Он поёрзал, привыкая.   — Настоящие мужчины не спят с кем попало, Камисато! — откуда-то были силы усмехнуться дерзко и схватиться за его руки. Руки дрожали и были влажными. Итто сам уже обхватил его талию ногами, сжал колени так, что мышцы заметно напряглись, и двинулся. Стало всё же больно, но они упрямо продолжил. Он покажет, на что способен!   — Великолепный Аратаки Итто? Разве это кто попало? — Аято усмехнулся криво и вздрогнул, застонав. Это было очень хорошо.   Он не прочь на данном этапе потешить самолюбие демона, раз тот не попытался разорвать его на части. Забодать.   Итто довольно покраснел и усмехнулся во всё лицо.   — Наконец-то ты признал меня, Камисато! — засмеялся и вскрикнул, почувствовав почему-то ещё яснее движение внутри. Камисато вошёл до конца, и Итто, сжав его ногами, руку опустил на свой член.   Вот сейчас, уйдёт это болезненное чувство заполненности...   — Признал — это слишком громко сказано, возможно, я просто хочу, чтобы ты был покладистым демоном... — сказал и потом задумался, а зачем ляпнул? В порыве страсти не удержал языка? Он же и правда всего-то хочет, чтобы Итто не взбрыкнул и они довели эту игру... «мужское сражение» до конца. Чтобы всем было хорошо.   Демон словно бы замер и уставился на него с таким выражением лица, какого господин комиссар раньше никогда не наблюдал. Словно бы он понял что-то важное.   Это было и правда так.   В светлой голове появилась множество мыслей. Очень здравых, можно бы сказать.   Что это было между ними всё время? Кто такой этот Камисато на самом деле?   Аратаки резко рванулся, чтобы перехватить инициативу.   — Я. Не. Демон! — отчеканил. — Они! Слышишь!   Был ли он зол? Обижен? Раздосадован?   — Я тебя обманываю, Камисато?! Это ты... ты всё время меня обманывал! Ты водил меня за нос! — зарычал, меняя позицию. — Я мужчина, а ты будешь покладистым, белая цапля!   Эта перемена была совершенно неожиданной, но Аято растерялся лишь на мгновение.   — Как скажешь, — шепнул, усаживаясь на коленях.   Это не входило в планы, но кого волнуют планы? Всё-таки он глава комиссии искусств.   Мужчина уцепился за рога, выбивая из груди полудемона томный вздох.   — Вот так, мальчик, покажи, что умеешь.   Он насмехался.   Итто повторил виденное действие и окунул пальцы в водяной цветок, зачерпывая липкого нектара. Заскользил большими руками по бёдрам и ягодицам, размазывая прохладу, а затем аккуратно пальцем, проскользнул внутрь.   Он научится делать приятно.   Камисато задохнулся, пригибаясь в талии. Это было неожиданно хорошо, и главное, что так скоро. Член дрогнул, капая смазкой.   Он не хотел этого (может, и хотел) и не видел во снах (а, может, видел, кто знает), как его берёт демон. Монстр. Клыкастая тварь. Юноша с лицом зверя.   Руки Итто потянули его вниз за бёдра, предлагая присесть удобней, и мужчина присел, направляемый силой. Большой член заскользнул в тепло, их голоса сплелись в единую какофонию звуков.   — Аратакки Итто.   — Камисато Аято.   Они оба проиграли, но и победили тоже, чуть-чуть.   Водные цветы исчезали, лопались отчего-то со звоном колокольчика. Было хорошо среди этой влаги.   Аято привалился к широкой груди, обнимая они, стонал и вздрагивал от каждого толчка, блаженно прикрывая глаза.   Как они до этого дошли? Почему?   Впрочем, было хорошо, член настойчиво проникал, заполняя собой, разнося тепло по телу, заставляя стонать и сопеть. Для неопытного юноши Итто был выше всяких похвал.   Комиссар ухватился за алые рога, принявшись водить руками.   — Камисато! — зарычал полубес с новой силой. — Не трогай, сколько раз сказать? — он держал в больших руках удивительно тонкую талию, по-женски худую и гибкую. Итто выпалил раньше, чем подумал. Теперь, на пике возбуждения, прикосновение к рогам и вовсе не было болезненным, напротив, оно было... потрясающим, возбуждающим, так, что хотелось брать мужчину сильней. Проникать глубже и жёстче. — Чёрт-чёрт-чёрт! — как же хорош был водный мастер меча. Как же хорош был его меч, бледный, с блестящей обнажённой ярко розовой головкой, что сейчас потиралась о его живот, пачкая смазкой.   Напряжение текло вниз от рогов и копилось где-то в животе, заставляя сжимать пальцы на ногах.   — Как же ты хорош, цапля, — зарычал вновь и дёрнулся, кусая в плечо. Он старался делать не слишком больно, но был удовлетворён тихим вскриком и попыткой Аято уйти. Нет, теперь не отпустит. Теперь он будет командовать. Теперь это для него. — Больше никаких насмешек и твоего высокомерного тона.   Толчки стали ещё интенсивней, как и хотел, Аято оседлал демона, объездил и был готов закончить, вздрагивая от горячего дыхания, что касалось груди и шеи.   — Демон, мой демон, — прохрипел и услышал рык вновь.   — Они! — воскликнул Итто, опрокидывая его на всё еще влажный скользкий пол и оказываясь меж разведённых ног. — Я они, а ты теперь подо мной!   Когда он так виртуозно научился играть словами? Где наивное рогатое бедствие?   — Да, они, ещё!   Головка задевала какую-то точку внутри, натирала, заставляя выгибаться и подставляться. Они оба уже не могли терпеть.   — Поцелуй меня, — прошептал, и демон выполнил пожелание, заскальзывая языком в рот и завладевая уже до конца.   Словно бы где-то раздался новый звон, а затем всплеск, и Аято выгнулся под силой демона и сдался, пачкая свой живот. Итто кончил следом.   Они лежали молча, тяжело дыша. Битва удалась на славу. Горячая битва, полная страсти.   — Ты веришь мне теперь, Камисато Аято? — спросил, будто бы секс что-то решал.   — Не знаю пока, надо подумать.   — Придурок.   — Взаимно, они.

(финал)

Почему-то Итто не пришёл. Обычно он всегда приходит, а если нет, предупреждает заранее. По пятницам они играли в жуков за пределами поместья, иногда нет, зависело об обстоятельств. Аято больше никогда не проигрывал. Сегодня они не явился на встречу. Мужчина не смел называть это свиданиями, хотя по сути своей так и было. Странно, есть о чем поволноваться. Белобрысый придурок опять влез в неприятности? И правда... *** Аратаки готов был взять на себя всю вину, он бы с радостью отправил Такую к бабушке они — лечиться, знакомиться с деревенскими ребятами, выступать с бандой... Итто бы вернулся, через неделю, через две, через месяц, когда бы комиссия Танрё разобралась во всём! А особенно в том, что Итто ни в чём не виноват, а ещё больше не виноват Такуя. Однако сейчас, когда они оба сидели в здании департамента, после всех приключений Итто мог только стучать по решётке — арестованных держали в больших клетках, будто зверей — и петь самые непристойные песни из тех, что знал. Стражники ничего сделать не могли. Ничего сделать не мог и Такуя, но он хотя бы молчал, понимая, что всё это Итто делает ради благой цели. Чем больше он будет шуметь, тем быстрее стражники позовут Куджо Сару, тем быстрее они выйдут... Однако вместо голоса вороньего генерала от входа вдруг донёсся голос совсем другой птицы — белой цапли. — Отпустите этих демонов. Я готов за них поручиться. Тихонько зазвенел колокольчик. Звяк-звяк.