Music of Steel

      Юра лежит на диване. Голова раскалывается, а из носа течёт. В квартире холодно, или ему кажется, что холодно, Юра уже не понимает. Кажется, завтрашнюю встречу придётся перенести.       А виноват во всём грёбанный дождь. И пальто не по погоде.       А железка предупреждал.       Тянуло пить и материться, но сил не было. Любое слово набатом бьёт по черепушке, усиливая головную боль. Юра прикрывает глаза и не глядя тянется к коробке с салфетками.       ВЛД заглядывает в комнату, привычно сканируя хозяина. От цепкого взгляда не ускользают ни использованные комки салфеток, ни красный нос человека, ни его вялость. Робот осторожно подходит ближе. — Вы заболели, Юра, — железка утверждает очевидное. Юра уже хочет попросить его смыться куда-нибудь до утра, хоть в сонный режим, но ВЛД опережает его слова. — Я сделаю вам чаю с мёдом и поищу лекарства. Отдыхайте.       Просто и понятно. Возражения не принимаются. Именно эту радикальность Юра почти любил.

***

      Жаропонижающее отсутствует. Только пустой блистер напоминает о некогда купленном парацетамоле. ВЛД заваривает чай, кладёт в него мёд — большую ложку, Юра будет морщится и плеваться, что он синтезированный не ест, но здоровье важнее вкусов — и наливает немного молока. То, что нужно больному.       Люди удивительно хрупкие создания. Робот чувствует программную необходимость защищать своего.       Юра тихо благодарит его, когда ВЛД ставит на журнальный столик чашку. Человека знобит, он кутается в домашний халат и обнимает себя руками. Робот находит в шкафу шерстяной плед, пыльный, но тёплый, и, не спрашивая, укрывает хозяина. Пластиковые пальцы коротко оглаживают горячий лоб, проверяют температуру — 37,8. Не смертельно, но достаточно, чтобы забеспокоиться.       ВЛД придерживает человека, пока тот пьёт. Юра и правда морщится от привкуса мёда, но робот достаточно сильно сжимает его плечо, чтобы пытаться ему перечить. После горячего клонит в сон, он наконец-то согревается и сильнее кутается в плед, чувствуя, как под кожей расползается тепло. ВЛД коротко гладит его по лопатке, то ли поощряя, то ли просто расправляя одежду, и укладывает обратно на подушку.       — Мне уйти, Юра? — негромко спрашивает робот.       — Нет, — человек зевает и удобнее устраивается на диване. — Может остаться. Так будет… лучше. Проследишь за мной?       — Конечно. Не сомневайтесь в этом. Засыпайте, Юра.

***

      Красный код вспыхивает около двух ночи, когда робот в очередной раз проверяет температуру хозяина. 38,6. Критично. А сбивать всё ещё нечем. Протокол заботы не позволил ВЛД уйти в аптеку: ближайшая была уже закрыта, а до круглосуточной — почти сорок минут хода. Он просто не мог оставить Юру одного.       Интернет предлагает сбивать температуру водой, кокосовым молоком и холодными компрессами. Последняя идея кажется ВЛД разумной, и он уходит в ванную за тазом и полотенцами. Горячий лоб человека обжигает ледяные от воды пластиковые пальцы и усиливает биение тревоги внутри.       Не уследил. Не уберёг. Нарушил главную аксиому. Причинил человеку вред.       Полотенце ровным махровым прямоугольником укладывается на лоб. ВЛД аккуратно собирает салфеткой «убежавшие» капли. Юра шумно дышит и часто моргает под закрытыми веками. Бесполезный и жалкий. Никчёмный робот.       ВЛД подскакивает, ведомый неактивным ранее протоколом, буквально вваливается в кухню и тут же засовывает руки под кран, выкручивая горячий вентиль. Искусственная кожа краснеет от температуры, а систему захлёстывают потоки данных о критических нагрузках. Поток самобичевания затихает, когда протокол третьего закона отключает противоречащие ему цепи.       Странная защита от девиации. Ижевск Дайнемикс всегда отличались необычным решением поставленных задач.       ВЛД вытирает ладони и запускает усиленное охлаждение. Нельзя терять заряд на пустое, когда его человек в опасности.       Юра мечется на постели, компресс лежит на полу, пропитывая ковёр едва тёплой водой. Робот опускается на колени, подбирает полотенце и собирается опустить его в таз, когда что-то вцепляется ему в плечо.       — В… ВЛ… Д, это ты?       Юра смотрит на него мутными глазами, он едва ли владеет собой сейчас, но в его взгляде есть что-то такое, что заставляет систему дрогнуть.       — Я, Юра, — робот укладывает ему на голову холодное полотенце. — Спите, вам нужно отдыхать. Я буду рядом и позабочусь о вас.       Прохладные пальцы гладят лихорадочно горячие щёки в попытке успокоить. Человек накрывает их своей ладонью.       — А потом?.. Ты будешь со мной? Не уйдёшь?..       — Не уйду, Юра. Я с вами до конца.       ВЛД скорее читает по губам, чем слышит: «Спасибо, В… ВЛ… Володя».       Вентиляторы гудят всё сильнее. В их шуме теряется высокий писк каскада системных ошибок.

***

      В четыре часа температура Юры спадает. ВЛД аккуратно переодевает его и укрывает одеялом вместо промокшего пледа. Робот приглаживает растрёпанные волосы хозяина и уходит в коридор к зарядочной станции — его батареи почти пусты. Система готова реагировать на каждый шорох, но ничего, кроме спокойного дыхания не фиксирует.       После «бессонной» ночи ВЛД чувствует себя вымотанным и уходит на перезагрузку. Кажется, даже позитронному мозгу нужен отдых.