Неправильный Зайчик

      Хоть кошмаров мне в кои-то веки и не снилось, но просыпаться сегодня было мучительно. После вчерашних травм всё тело ныло. Такое чувство, будто меня всю ночь избивали палками.       — Блядь, сейчас сдохну! — сквозь зубы выдавил я и встал с кровати.       Серая меня вчера здорово потрепала. Интересно, с вороном всё в порядке? Ха, уже волновался за чудаков в масках. Хотя они не были виноваты в том, что пытались меня убить. Но волчица явно была садисткой. Как только я начал думать о серой, рана на спине сразу же начала ныть ещё больше. Шрамы украшают мужчин, но это украшение слишком дорого обошлось.       Я пошёл в ванную. Взглянув на себя в зеркало, я увидел всё тот же живой труп, но выглядел я уже бодрее, вероятно, потому что выспался. Я снял с себя футболку и посмотрел на своё тело. Синяк на левом боку, на животе чуть ниже солнечного сплетения, несколько ушибов на груди и руках. Да, выглядел я и правда, как будто в аварию попал, а со спиной обстояло всё ещё хуже, благо хоть лицо осталось целым: в школе не будет лишних вопросов. По-быстрому умывшись, я вышел из ванны и поковылял в свою комнату. Да, школьной форме пиз… Школьной формы у меня больше не было. Я надел брюки и залез в шкаф. Покопавшись несколько минут, я нашёл обычную чёрную кофту. Сойдет. Я напялил её на себя и пошёл к столу. После вчерашних событий я понял, что вне дома в безопасности я не буду, а отсутствие хоть каких-то средств защиты не играло мне на руку. Поэтому мне в голову пришёл старый отцовский подарок — складной нож. В отличии от обычных швейцарских или перочинных, этот был с механизмом быстрого открытия и имел довольно внушительные размеры. Девятисантиметровый клинок ножа внушал какую-то уверенность, поэтому орудие сразу направилось в карман. Уже взяв портфель, периферийным зрением я заметил, что-то странное на окне. Посмотрев внимательнее, я увидел надпись: «Жду у нашего фонаря», — и сердечко рядом, нарисованные на заледенелом стекле. Когда она только успела, хотя нужно перестать удивляться способностям лисички.       — У нашего фонаря, вот же ж… — улыбнулся я. Ну нельзя было заставлять даму ждать.       В этот раз лес был каким-то… Другим. Мне уже не казалось, что деревья пытались своими лапами впиться в мою плоть и разорвать меня. Я не чувствовал преследование, да и сам лес стал как будто светлее. Возможно, Алиса не соврала, и в лесу действительно на какое-то время стало безопасно. Но я всё равно не хотел натыкаться на зверей.       — Ну как делишки, зайчик? Я тебя вчера нехило приложила, удивлена, что ты встал! — засмеялся наглый голос позади меня. Вспомнишь солнце, вот и лучик… Ну или другая вариация этой поговорки.       — И не надейся, блохастая, не сдохну, — ухмыльнулся я и повернулся к ней. Но как только я это сделал, волчица опрокинула меня на землю и поднесла свою руку к моему горлу, боль в спине резко раздалась по всему телу, я внимательнее взглянул на оппонента. Теперь я понял, как она смогла рассечь мне спину. На концах пальцев её перчаток были заостренные железные накладки. В принципе, у обычного человека такое и оружие назвать было нельзя, но, учитывая силу и скорость этой особы… Ими она могла убить.       — Вот и допизделся, зайка, ты меня на всю жизнь запомнишь! — рявкнула волчица. Голос у неё, конечно, был стервозный и часто она как будто бы рычала, но то, что он был красивым… С этим спорить было нельзя.       — Ты мне вчера на спине такой подарочек оставила, что я тебя теперь хуй забуду, сучка! — ухмыльнулся я.       — Сука! — воскликнула волчица.       — Может, хватит уже? — раздался спокойный и мрачный голос. Ещё один. На нашу потасовку смотрел ворон. — А тебе, серая, стоит быть поосторожней. А то тебя твоя же добыча съест.       — Что ты несёшь?! — злобно спросила волчица, но стоило видеть её ошарашенный взгляд в тот момент, когда она увидела лезвие ножа у своего горла.       — Может, всё же уберешь коготки? — всё с той же ухмылкой спросил я.       — Ха-ха-ха, ладно, а ты, оказывается, не такое ссыкло, как я думала! — засмеялась волчица, поднялась и подала мне руку. — Поскольку ты меня приятно удивил, на этот раз я тебя прощаю!       — «Извини за то, что превратила тебя в отбивную, Антон». «Да ничего все нормально!» — саркастично разыграл диалог я.       — Чё вякнул, ублюдок! — схватила меня за грудки серая.       — Да успокойтесь вы! — уже более серьёзно сказал пернатый.       — Ладно-ладно, не истери, птичка! — сказала серая.       — Он всегда такой взвинченный? — «шёпотом» спросил я у серой.       — Ага, маленькая истеричка, — так же «тихо» посмеялась волчица.       — Я вас слышу, придурки, — сказал ворон и положил руку на лоб маски.        -В этом и смысл, — сказал я и дал серой пять.       — А не слишком ли ты расслабился? Не боишься, что мы вдвоём пришли по «его» приказу? — спросил ворон.       — Расслабился ты, слишком плохо меня знаешь, — заявил я и чуть сильнее сжал нож в кармане. — Да и Алиса обещала, что я в безопасности, и почему-то я ей верю, — пожал плечами я.       — Ха-ха -ха, а ты прикольный! — засмеялась волчица.       — Ладно, разбирайтесь тут сами, а мне в школу пора, — сказал я и уже пошёл в сторону учебного заведения.       — Ну и иди, а мы с тобой! — сказала серая и перекинула свою руку мне через плечо.       — Ну, веселитесь, а я…- ворон не договорил, как его тоже сгребли в охапку, и так мы вместе пошли к выходу из леса. Я никогда их не пойму. Сначала предают, а потом спасают. Пытаются убить, а потом ведут себя, как друзья. Ну уж лучше пусть ведут себя так. Вот такой компанией мы и пошли по лесу под недовольные реплики ворона и наглый смех волчицы.       Подойдя к фонарю, я не увидел лисичку. Неужели я слишком долго?       — Чё встал! — воскликнула волчица и пнула меня сзади.       — Обалдела, блохастая! — оскалился я.       — Ой, зайка разозлился, что же мне делать! — сказала волчица и засмеялась мне в лицо. Мой глаз задёргался от раздражения. Но ответить я ничего не успел: кто-то влетел в меня со спины и обнял за шею. Но сделал этот кто-то аккуратно, судя по всему, с расчётом на мою рану, поэтому больно мне не было.       — Обыскался меня, Тоша? — засмеялась Алиса.       — Их теперь двое! — удручённо сказал ворон и опустил клюв вниз. В чём-то я его понимал. Эти двое могли создать термоядерную смесь.       — Гав! — раздалось где-то снизу. Жулька как всегда была со своей хозяйкой.       — Ещё и эта тварь здесь! — в первый раз голос ворона изменился. Сам же он спрятался за спиной волчицы. — Эй, вы же одного вида, договорись с ней, чтоб она ушла!       — Ага, но будет приятнее посмотреть, как ты визжишь, словно маленькая девочка! — засмеялась серая. Жулька же удивлённо уставилась на пернатого, но после потеряла интерес и засеменила вперёд, как будто заявляя, что нам пора идти.       Поход до школы выдался весёлым. Алиса и серая постоянно шутили над вороном, который скрывался за нашими спинами, лишь бы Жулька не подходила близко. Из рыжей и серой вышел и правда взрывной дуэт. Но это оказалось меньшей головной болью для меня. Слава моему острому языку — очень часто одна из них принимала мою сторону в подшучиваниях над другой. Ворону же приходилось намного хуже.       — Кстати, а как вас зовут? — спросил я у своих новых… друзей.       — Вот по… — не договорил ворон.       — Если собираешься сказать что-то про ярлыки, я натравлю на тебя Жульку, — грозно произнёс я, и Жулька, как будто поняв мои слова, подошла ближе ко мне и уставилась на пернатого. Тот очень громко сглотнул. Я нашёл рычаги давления на одного из них.       — Когда этой твари не будет рядом. Я. Тебя. Убью, — сказал ворон, грозно посмотрев на меня.       — Ой, наша птичка разозлилась! Ну, успокойся, специально для тебя накажу Жульке всегда-всегда ходить с Антоном, — проговорила лисица и свела руки за спиной.       — А ты посмотри на неё, обглодает нашу курочку и не подавится! — смеялась волчица и поднесла Жульку прямо к лицу ворона.       — Убери её от меня! — вскрикнул ворон и подбежал ко мне, двигая меня за плечи и используя, как живой щит.       — Ха-ха-ха, какой же ты всё-таки придурок, черныш, — смеялась серая.       — Всё, хватит над ним издеваться, мне еще в школу идти, а из-за тебя он в меня вцепился мертвой хваткой, — сказал я серой.       — Ой, в школу ему надо, какой у нас правильный, — подошла практически вплотную ко мне волчица. Я нахмурил брови и серьёзно посмотрел на нее.       — Вообще-то, Тоша у нас хорошист, — сказала Алиса, обняв мою руку и потрепав меня по волосам.       — Ну хорошо, повезло тебе, что я в настроении! — нагло сказала волчица и подошла ещё ближе ко мне, зыркнув в мои глаза своими карими, почти жёлтыми глазами. Потом резко отвернулась и хлестнула меня по лицу своими волосами.       — Ах ты ж сучка! Да я тебя… — оскалился я.       — Ну-ну, что ты сделаешь? Отшлёпаешь? Попробуй, я тебе руки вырву, — весело сказала серая и потянулась. Но вот чего она не ожидала, так это одной рыжей плутовки, зашедшей сзади. Алиса собрала длинные волосы волчицы и перекинула ей через голову, из-за чего ее морду накрыло как занавесом. Мы дружно засмеялись над растерявшейся волчицей. Даже ворон забыл о Жульке и чуть ли не падал со смеху.       — Рыжая сука! — рыкнула серая.       — Ну-ну, ведь и обидеться могу! — сказала Алиса обиженным голосом.       — Вопрос, всё ещё стоит: как вас звать-то? — подал голос я.       — Меня Алисой, ты чего, Тош? — сказала Алиса, посмотрев на меня непонимающим взглядом.       — Это имя, которое я тебе дал, а как тебя по-настоящему зовут? — спросил я.       — Так и зовут, глупый, — засмеялась лисичка.       — В этот раз не пиздит, — сказала волчица. — Май нейм ис Влада, — представилась на «английский» манер серая.       — Вы серьёзно… — вздохнул ворон. — Вадим, — сухо сказал он. Неужели так просто? Или это у Алисы был такой пунктик на загадки? Хотя, возможно, они и солгали. Неважно, теперь, хоть знал, как их называть.       — Ну вот мы и пришли! — сказала Алиса. — Удачи, Тоша!       — И вам не хворать, — сказал я, зная, что их уже нет. И направился к зданию школы.       Пока я шёл до раздевалки, я то и дело слышал, как обо мне шептались. Походу, по школе очень быстро разнеслись слухи об ужасном маньяке Антоне Петрове. Спасибо, Катя. Но благо, что не все верили этим слухам. А вот, кстати, и они.       — Тоха, ты, блядь, мой купидон! — сказал Ромка, чуть ли не влетев в меня, пожал руку и хлопнул по спине.       — Ай, блядь! — вскрикнул я.       — Чё с тобой, Тох? Я ж, вроде, не сильно ударил, — обеспокоенно спросил Пятифан.       — Да я просто вчера спину сильно поранил, всё нормально, — ответил я. — Так чё там у тебя?       — Совсем поплыл он, Тоха. Мы встретились минут десять назад, и он так меня заебал, на! Он о своей Полинке пиздит, не прекращая, — пожаловался Бяша.       — Захлопнись и завидуй молча, — ответил главарь. — Так вот, благодаря тебе, мы вчера смогли погулять! — воскликнул Пятифан.       — Ну вы подходите друг другу: живодёр и ненавидящая собак. Точно есть общие темы для разговора. — усмехнулся я.       — Да я же уже извинялся. Вообще мы говорили о музыке, — как-то смущённо сказал Пятифан.       — Погоди, ты можешь разговаривать не только о том, как спиздить сиги или прессануть лошка?       — Сам охуел, на! — добавил Бяша.       — И чё ты, пояснял ей за шансон? — усмехнулся я, а Бяша закрыл рот рукой, сдерживая смех.       — Пошли вы нахуй, — устало сказал Пятифан. — Я когда узнал, что она музыку любит, тоже там пытался слушать всякую классику и так далее, и мне реально понравился Шуфутинский.       Удивительный факт о Ромке. На самом деле, я тоже любил музыку. Хотя классику слушать даже не пытался. Я всегда любил рок. Когда-то я, вдохновленный группами «Кино», «Алиса», «Ария», «ГрОБ» и «КиШ», хотел научиться играть, но так и не получилось. Да и при всей моей любви к музыке, после того как сломался мой старый плеер, слушать её не представлялось возможным, разве, что на магнитофоне, но, пока родители были дома, этот вариант тоже был недоступен.       — Да вы у нас разносторонняя личность, Роман, — протянул я.       — Да, вы у нас ценитель классической музыки, на, — сказал Бяша.       — Ладно-ладно, а чё мы все обо мне? Сам вон вчера Катьку до дома провожал и молчит, а на меня все внимание переключи,. — ухмыльнулся Ромка и перекинул руку через плечо.       — Точняк, на! Тоха, а ну-ка гони историю. Нам интересно, на! — поддержал главаря Бяша и даже повторил его жест.       — Да чё там рассказывать, ничего такого… Ну шли мы молча почти всю дорогу. Я довел её до дома и… она меня поцеловала, — как можно более скомкано сказал я.       — Чего нахуй. Повтори-ка? — сказал Бяша, судя по всему, от удивления даже, забывший свое фирменное «на».       — Тебя? Эта ведьма? Сегодня после школы идём в церковь: ты точно проклят! — сказал Пятифан.       — Ну это даже не поцелуй, просто в губы чмокнула. Чего вы? — защищался я.       — Ты ведь знаешь, что это она автор всех сплетен о тебе? Вся школа обсуждает, как ты Бабурина грохнул и её чуть ли не изнасиловал, на, — сказал Бяша.       — Вот именно, с чего вдруг у неё такие перемены? — до сих пор ошарашенно сказал Пятифан. — В любом случае не завидую тебе, братан. Со Смирновой даже мне надо быть осторожнее.       — Да я уж понял, — удручённо сказал я. Тут наш разговор прервал звук звонка.       — Блядь, ладно удачи, Тох, — хлопнул меня по плечу Ромка.       — До скорого, на, — махнул рукой Бяша.       — Ага, увидимся, — бросил я и поплёлся в свой кабинет. Первым уроком у нас… История.       — Извините, можно войти? — спросил я постучав в дверь.       — Это кто у нас опаздывает! — строгим, с нотками раздражения голосом сказала учительница. Если память меня не подводила… Ольга Владимировна.       — Антон Петров, я новенький, извините за опоздание, — безразлично и спокойно сказал я.       — Вообще-то, Петров, дисциплина это чуть ли не главное в обучении, а вы, молодой человек, являясь новеньким, ещё и срываете мои уроки! — сказала Ольга Владимировна. — Да ещё и в каком виде пришёл! Школьный дресс-код должен соблюдаться! — продолжала отчитывать меня училка.       — У нас в уставе не прописана школьная форма. Полшколы ходит, в чём хочет, — ответил я, борясь с порывом закатить глаза.       — Поприрекайся мне тут, щенок! Дресс-код и его соблюдение — это признак дисциплины на моих уроках! И я требую это соблюдать! — чуть ли не крича, ответила Ольга Владимировна. По классу начали проходить тихие шепотки. Кто-то смеялся, кто-то сочувствовал, но из всех я выделил только два взгляда, направленные на меня. Полина, которая смотрела как-то напуганно и жалостливо. И Катя, которая смотрела на меня с… пониманием и улыбкой, но не её фирменной хищнической улыбкой, а какой-то вымученной.       — Я могу сесть на своё место? — спросил я, уже изрядно устав выслушивать причитания училки.       — Нет, Петров, не можете. Как провинившийся, этот урок ты проведёшь, стоя рядом с доской, — заявила она. Ах ты ж старая сука. Пошла ты… на хутор. Я с полминуты посмотрел на неё, а потом как ни в чём не бывало прошёлся по классу прямо до своего места и уселся за парту, кинув туда учебник истории. Весь класс зашептал, все начали переговариваться, и тихие разговоры этой толпы превратились в громкое гудение. Теперь я видел три взгляда; все они были удивленные. Полина, Катя, а теперь ещё и Ольга Владимировна. Полина просто уставилась на меня. Катя, быстро посмотрев, начала переговариваться с подружками, то и дело бросая мимолетные взгляды. А учительница… Минута удивления прошла, и наступило понимание. Разгневанная таким вопиющим непокорством и наплевательством на авторитет, лицо её исказилось в злобной гримасе, венка на лбу вздулась, да и сама она стала похожа на закипающий чайник.       — Петров! Что это значит! А ну-ка быстро встал и вышел к доске! — уже срывалась на крик учительница.       — Простите, не могу, у меня ноги болят, — ответил я. Вообще-то это была полуправда: всё тело до сих пор ныло после вчерашнего. Класс же в это время тихо засмеялся.       — Что это значит, молодой человек?! Это вопиющее неуважение к учителю, быстро встань! — не унималась Ольга Владимировна.       — Если предоставите мне костыли, — ответил я, опять вызвав волну сдавленных смешков.       — Два за поведение! И вон, пошёл вон из моего класса! — завопила училка. Довыебывался. Ну по большему счёту плевать я хотел. Я спокойно встал и вышел из класса под новую волну обсуждений. Я нашёл в коридоре пуфики и сел на один из них, положив рюкзак на подоконник, я организовал себе импровизированную подушку и так улёгся спать.       — Ты спишь на уроках, даже когда тебя с них выгоняют? Похвально, серьёзно относишься к своей работе, — усмехнулся один знакомый мне и наглый голос.       — Очень смешно, — сказал я, продрав глаза, и посмотрел на Катю.       — Тогда смейся, — бросила блондинка. — Ты прямо нарываешься на то, чтобы стать местной знаменитостью? Даже твои дружки столько шороху не наводили, сколько ты за два дня, — сказала Катя.       — Говорит мой главный рекламщик, ведь не без твоего участия все эти слухи разносятся, — ответил я ей.       — Конечно! Сам виноват. Сидел бы тихо, ничего бы не было, — ухмыльнулась Катя.       — А физику я вчера просто так срывал, — парировал я.       — Тебя никто не просил, что-то взрывать, — огрызнулась Смирнова.       — Ага, и твои предложения, как бы я мог это сделать? Скажи спасибо, что я хоть что-то придумал. У меня вчера и без этого башка кипела.       — Спасибо вам, господин, — огрызнулась Катя и поклонилась. — Я думаю, вчера сполна расплатилась!       Я вспомнил вчерашний поцелуй и уже хотел что-то ответить, но увидел, что у Кати глаза были на мокром месте.       — К-Кать, ты чего? Я же не имел ввиду ничего тако… — не договорил я, как Катя вдруг расплакалась.       — И так плохо, а тут ещё ты… Это ведь… Я ведь… — Катя всхлипывала и не могла нормально сформулировать мысль. Солёные дорожки слёз прокатились по щекам девочки.       — Что случилось? — тихо и как можно более заботливо спросил я, достав из рюкзака платок, и подал его плаксе.       — Эта грымза мне двойку влепила! — сказала Катя, продолжая плакать и пытаясь вытереть слёзы платком. Отличница получила двойку: вчера это могла быть оплошность, но Катя попросту не могла не подготовиться ещё к одному уроку — такие оценки просто так не появляются.       — За что? — спросил я.       — П-поведение… — всхлипнула Катя.       — Поведение?       — Да, когда тебя выгнали, все стали ещё более оживлённо обсуждать произошедшее. Я сказала, что тебя выгнали несправедливо. Но эта мегера услышала и влепила мне двойку, — продолжила Катя, уже более-менее успокоившись.       — Только тебе? Всего лишь за это? — недоумевал я.       — Она меня ненавидит, — сказала блондинка. — Она всем, кого недолюбливает, житья не дает. Докапывается вечно.       — А тебя-то она за что недолюбливает, ты ведь любимица учителей, — недоумевал я.       — Меня из-за того, что они с моей мамой постоянно собачатся чёрт пойми из-за чего, — объясняла она. — Она ещё и Полине двойку поставила по той же причине. Но её эта стерва ненавидит из-за того, что Полина постоянно пытается доказать её неправоту.       — Вот мразь! — оскалился я.       — Самое страшное, что у нас сегодня ещё один урок с ней. Она ведет обществознание, — сказала Катя, уже в конец успокоившись.       — А каким уроком?       — Четвертым, — ответила Катя и вздохнула. Ну держись, мразота, я найду, как тебе устроить весёлую жизнь.       — Ладно, я пошла, — бросила Катя.       — Погодь, мне тоже надо к следующему уроку подготовиться, — остановил я её.       — И что подумают, когда мы вместе в класс зайдём? — огрызнулась блондинка.       — Ты у нас главная сплетница, придумаешь что-нибудь, — пожал плечами я и, схватив рюкзак, направился в класс вместе со Смирновой. Оказавшись в классе, Катя быстро заняла место среди подруг, которые, вероятно, уже заждались главный источник слухов, а я, достав учебники к следующему уроку, ретировался из кабинета, дабы найти своих товарищей. Долго искать не пришлось, потому что эти двое крутились вокруг расписания.       — О, здарова, Маньячелло, — улыбнулся Ромка.       — Чикатило, на! — усмехнулся Бяша.       — Чё ржёте, уже и вы соль на рану сыпете. Почему меня обвинили в том, что у вас в посёлке детей кромсают? — вздохнул я.       — Ну ты ж Свинью ненавидел! — наигранно сказал Ромка. А Бяша просто заржал.       — А кто ему горло вскрыть грозился? — сказал я.       — Ну слухи-то не обо мне, — ухмыльнулся Пятифан. — На самом деле, и правда не смешно… Сёма ведь… Ладно, сменим тему.       — Ага, меня вот Владимировна сегодня с урока выгнала, — рассказал я.       — В стиле этой карги, — сказал Рома и цыкнул.       — Ага, заебла уже, на! — сказал Бяша и нахмурился.       — Ладно, к нам такое отношение, но она и до таких, как Полина доёбывается, — продолжал Ромка сжав кулаки.       — Да я уж знаю, вот придумываю, чё ей организовать, — ответил я.       — Хорош. А смотри, чё мы с Бяшей сегодня у одного лоха отжали! — Ромка показал мне… Кассетный плеер! Надпись Sony красовалась на корпусе. Да за такой убить можно было. — Он мне велик задолжал за гнилой базар, а велика у него не оказалось, вот и расплатился, чем было.       — Нихера себе фортануло, — не сдержавшись, выдал я.       — Так-то оно так, только он мне нахер не нужен: кассеты брать неоткуда, а то, что есть, я могу и дома на магнитофоне послушать, — ответил Ромка.       — Слушай, так, если он тебе не нужен, может, мне его отдашь? У меня как раз кассетник давеча приказал долго жить, а кассеты остались, — сказал я Ромке.       — Организуешь мне свиданку с Полиной, тогда добро, — воодушевился Пятифан.       — Слушай Ромка, а целоваться ты с ней тоже через меня будешь? — спросил я, выдохнув.       — Ну, братан, помоги, пожалуйста! — схватил меня за плечо Ромка.       — Вообще-то Полина в моём вкусе, могу ведь и подкатить ненароком, — сказал я Пятифану и ухмыльнулся.       — Прирежу нахуй! — короткий ответ главаря.       — Один-один! — объявил я, подставив к горлу Пятифана нож.       — Сука, Тоша, да ты полон сюрпризов! — ни капли не испугавшись, ухмыльнулся Пятифан.       — Короче, я сегодня опять зову её с нами гулять, а потом разбирайся сам, как хочешь, я не могу постоянно Полю наёбывать, якобы вы случайно оказались вместе, — сказал я.       — Замётано! — пожал мне руку Пятифан и улыбнулся.       — Ага, спасибо за плеер! — сказал я, забирая его из рук Пятифана. — Не боись, если сорвётся, отдам.       — Вот же сучонок! — цыкнул Ромка и засмеялся. Вот так наша банда и провела целую перемену, очень громко смеясь и подшучивая друг над другом.       Итак, школьный день прошёл довольно быстро: здоровый сон на уроках и перемены с компанией гопников оказались отличным убиванием времени. Конечно, были и минусы, такие как неодобрительные взгляды Кати и Полины. Вот так и прошло три урока. Хоть две другие перемены я провёл, пиная… прокрастинируя с моими товарищами. Перемена после третьего урока — самое время для кое-чего весёлого. Я прошёл через класс и подошёл прямо к собранию сплетниц. Они все злобно и подозрительно глянули на меня, следя за каждым действием, лишь бы выведать новый повод для слухов.       — Чё припёрся?       — Вали отсюда, Маньячелло!       — Тебе здесь не рады! — загалдели голоса.       — Ой блядь, перестаньте кудахтать, мне до вас дела нет, я к вашей главной, — раздражённо сказал я. В мою сторону сразу же полились волны недовольства.       — И что же тебе нужно? — безразлично и надменно спросила Катя.       -Твоей мамы ведь сегодня нет в школе?       — Да, сегодня у неё нет уроков, — сказала блондинка и приподняла бровь.       — Благодарю, — отвесил я небрежный поклон. Отлично, случайных «жертв» быть не должно. — Кстати гулять сегодня пойдёшь? Мы, походу, той же компанией собираемся.       Тут же Катины подружки начали шептаться и ещё более подозрительно на меня поглядывать.       — Не пойду я с тобой никуда! Размечтался! — заявила Катя. И её свора начала ей поддакивать.       — Ладно, как хочешь, удачи, — бросил я и направился готовить свою месть. Блондинка как-то грустно посмотрела на меня, но быстро отвела взгляд. Подрывать класс было, конечно, весело, но повторять это не стоило, да и нечем. Поэтому не будем париться, подумал я, и придумаем что-нибудь простое. Я взял уже повидавшее виды, благодаря мне, ведро с водой и позаимствовал земли у нескольких цветков в классе. В итоге, у меня получился отличный умывальник для исторички. Оставалось три минуты до начала урока, я забрался на парту, которая стояла рядом с дверью, и поставил ведро в такое положение, чтобы оно устойчиво стояло на двери, но перевернулось, как только дверь откроется. Класс оживился, началось пресловутое обсуждение, но в этот раз на меня смотрели с восторгом — все не могли сдержать смех. Катя удивлённо смотрела на меня, а Полина с какой-то опаской, как будто волновалась о чем-то. Я только подмигнул ей, улыбнулся и поднёс указательный палец к губам. Теперь оставалось только ждать, ребята не могли сдержать смешки, и теперь те гиены, которые с утра перемывали мои кости, ожидали последствий моей выходки. Люди…       — Петров, ты знал, что ты сумасшедший? — сказала блондинка, опять усевшись на мою парту.       — Антон, может не стоит? — раздался голос Полины, которая села за соседний стул.       — Да ладно вам, будет весело! — улыбнулся я. — Зато за вас отомщу. Из школы за такое меня всё равно не вытурят.        — Но это всё равно как-то неправильно, — сказала Полина и дотронулась до моего плеча.       — Ага, ты знаешь, что с тобой за такое будет? — как-то угрожающе сказала блондинка.       — Ой, да не волнуйтесь вы, ну если меня кто-то выдаст, то поругают, ну и оценки по истории у меня будут не ахти, — пожал плечами я.       — Делай, что хочешь, придурок, — отвернулась Катя.       — Антон, может, одумаешься? — сказала Полина, заглянув мне в глаза.       — Ой, ещё поцелуй его! — надменно протянула Катя.       — Что тебе нужно, Смирнова? Я просто волнуюсь за Антона. В отличие от тебя, у меня есть человечность, — отвечала ей брюнетка.       — Ой-ой-ой, какая правильная нашлась, хорошая, добрая Полина, всегда лучше других. А знаешь, что? Он тебе просто нравится! Да-да-да, — сказала Катя и ухмыльнулась.       — Заткнись, Смирнова, всегда любишь разводить сплетни на пустом месте! — в первый раз вижу, чтобы Полина злилась — вообще не знал, что она была на это способна.       — Ладно, не ссорьтесь, помада у вас всё равно разная. А останавливаться я не собираюсь. Осталась минута до конца перемены, — пожал плечами я. — Кстати, Поль, пойдёшь сегодня гулять? Та же компания, кроме Кати.       — Да, с удовольствием! — просияла брюнетка. Катя состроила какое-то удивленное, а после недовольное выражение лица отвернулась и ушла.       Прозвенел звонок. Полина махнула мне рукой и ушла на своё место. А я смотрел на дверь в ожидании. И вот учительница входит в класс — началась замедленная съёмка. Она как ни в чем не бывало распахивает дверь, и ведро, медленно переворачиваясь в воздухе, летит на неё. Следующим кадром я уже вижу нашу историчку, всю перемазанную в грязи из-за моей шалости. Учительница ошарашенно озиралась по сторонам, глотая ртом воздух.       — Кто! Кто это сделал! Кто посмел! — верещала учительница. — Да я его изживу! Он мигом из школы вылетит! Признавайтесь, кто?!       Но никто ничего не сказал — весь класс просто пытался сдержать смех. Они все смотрели на неё удовлетворенно торжествующе, как будто пришло возмездие за все их двойки и выговоры. Учительница ещё долго что-то кричала, а я победно ухмылялся, но тут её взгляд упал на меня.       — Петров! Это твоих рук дело! — верещала она.       — Никак нет, — соврал я, глядя ей прямо в глаза.       — Не ври мне! Только ты, маленький нарушитель спокойствия, мог осмелиться срывать мой урок! — не унималась она.       — Думайте как хотите, но это не я! — продолжал гнуть свою линию.       — Тогда, кто?! Признавайся, кто посмел?!       — Не имею не малейшего понятия. Я спал всю перемену, — пожал плечами я.       — Ну вы маленькие… Ждите здесь, я приведу себя в порядок и пойду к директору! Вам мало не покажется! — Ольга Владимировна вышла из класса, сильно хлопнув дверью. С силой, с которой она кричала, она могла позвать директора, даже не выходя из класса. Как только училка скрылась, класс громогласно засмеялся. Все заливались смехом и иногда хвалили меня. Как же просто оказалось заработать популярность. После сегодняшнего слухи обо мне должны были поутихнуть. Дальше весь класс ждали выговоры и поучительные лекции от директора. После сегодняшнего надменный и презрительный взгляд Ольги Владимировны так и не исчез. Ну это и понятно, бороться я с ней не собирался. Второй день подряд я срывал уроки — этот год обещает быть весёлым.       После этого нас отпустили на физру — как и ожидалось, тот мужик, бродивший у школы, был вовсе не физрук. Тогда что же он забыл у нашей школы? Именно из-за таких раздумий я не заметил, как во время игры в волейбол мяч прилетел мне прямо в лицо. Ромка, подававший мяч громко заржал, а Бяша упал со скамейки. Почему именно я играл? Никогда не любил волейбол, так ещё и играли против другого класса.       — Тоха, ты лучший принимающий, которого я видел, хлопнул меня по спине Ромка.       — Ай, блядь! — вскрикнул я.       — Ох звиняй, забыл! — сказал Пятифан и хлопнул себя по лбу.       — Ромка, ты прям хочешь в конец его искалечить, на! — заржал Бяша.       — Ладно, с Полиной я договорился, остальное за тобой, — посмотрел я на Пятифана.       — Я в тебе и не сомневался! — воскликнул Пятифан. — Я твой должник.       — Ловлю на слове, и за плеер спасибо, — улыбнулся я.       — Ну ладно я почапал, мне ещё кое-что подготовить надо! — сказал Ромка.       — Урок ещё не кончился, — посмотрел я на него с поднятой бровью.       — Вот именно! — сказал он и ушёл. А я продолжил проигрывать раз за разом в этой чертовой игре.       Вот и прозвенел звонок с последнего урока, и мы с Бяшей пошли в раздевалку.       — Не знаешь, куда он свалил-то? — спросил я про Пятифана.       — Да кто ж его разберёт, на, — ответил Бяша. — Как о Полинке речь заходит, фиг знаешь, чё от него ждать.       Тут я и заметил объект воздыхания самого хулигана.       — Эй, Полин, ну как, всё ещё в силе? — спросил я девочку, попутно надевая куртку.       — Да! — сказала брюнетка и лучезарно улыбнулась.       — Ну ладно, на выход, на! — сказал закончивший переодеваться Бяша.       Мы втроём вышли из школы. В этот момент меня волновал только один вопрос: «Где, блядь, носит Пятифана?» Только я вспомнил его, он тут же выбежал откуда-то из-за школы. Максимально серьёзный, можно даже было сказать пугающий, с заведённой за спину рукой. Я уж испугался, что он планировал угрожать Полинке ножом. Но тут он резко вытащил из-за спины… Букет цветов. Наш влюблённый гопник надыбал где-то подснежников и протянул их Полине.       — Это… Ну короче… Тебе… — сказал Ромка, запинаясь. Но я так и не понял, из-за смущения или из-за того, что пытался убрать мат из своей речи.       — Ой, Рома, спасибо! — улыбнулась Полина и взяла цветы. — Они очень красивые!       Ромка сразу же ухмыльнулся — похоже, то, что Полине понравился подарок, придало ему уверенности. Наконец собравшись всей компанией, мы пошли провожать Полину до дома. Мы шли и смеялись, разговаривали о том, о сём. Но тут резко перед нами выпрыгнул и остановился парень. Он пытался отдышаться, судорожно глотая воздух. Его чёрное пальто было растёгнуто, а красный шарф развязался и висел на шее. Отросшие, даже длиннее чем у ворона, черные волосы были растрёпаны. Он оглянулся и посмотрел на нас. Он открыл рот и пытался заговорить, но тут откуда-то позади раздались крики.       — Стой, уёбок!       — Ловите урода! — и пацан лишь ухмыльнулся, подмигнул Полине своими карими глазами и побежал дальше. Тут же через нас пронеслась толпа старшеклассников.       — Что это было? — спросил я. — Кто это был?       — Не знаю, походу, не местный. Никогда раньше его не видел, — ответил Ромка.       — Ага, этого патлатого мы бы запомнили, на, — подтвердил Бяша. Я посмотрел на Полину, но она смотрела в ту сторону, куда убежал незнакомец, и слегка покраснела, от мороза ли?       После этого мы дошли без происшествий. Дойдя до дома Полины, мы все попрощались и разбрелись, кто куда. А я побрёл в сторону леса, и в этот раз я шёл туда, не ощущая страха, как будто он и вправду перестал быть пристанищем всяких монстров и необъяснимых явлений. Как все могло так поменяться за одну ночь? Или на меня так влияло общение с чудаками в звериных масках?       — Угадай кто? — тут мир резко потемнел, и я услышал шелковистый голос одной моей знакомой.       — Если это не одна моя знакомая лисичка, я расстроюсь, — сказал я и как-то глупо заулыбался. Тут моя собеседница захихикала и вышла вперёд, отвесив поклон.       — Сегодня твой день, Тошенька. Единственная и неповторимая Алиса прямо здесь, — горделиво заявила лисичка и засмеялась. А я продолжил так же глупо улыбаться.       — А где эти двое? — спросил я, вспомнив про Владу и Вадима.       — Да кто их знает? — пожала плечами Алиса. — А что, меня как провожатой уже мало? — произнесла лисичка обиженным голосом.       — Нет же, просто не хочется опять встретить серую, которая с чего-то хочет вырвать мне кадык, — ответил я лисе.       — Не бойся, она на самом деле хорошая, — засмеялась лиса.       — Верю. Но объясни мне одно: кто этот рогатый и кто вы такие?       — Мы звери, а он хозяин леса. Это всё, что тебе нужно знать, — как будто растеряв всю свою весёлость, серьёзно сказала рыжая. От того, как помрачнел её шелковистый голос, мне стало не по себе. Захотелось снова развеселить лисичку. Но делать этого не пришлось: она помотала головой и прежним ехидным и весёлым тоном сказала.       — Я недавно твою сестру видела, такая милашка! — сказала лиса и приложила кулачки к маске.       — Ты с ней говорила? — обеспокоенно спросил я.       — Да поговорили немного, а что? — сказала Алиса и наклонила голову в сторону.       — Больше не подходи к ней! — как-то резко сказал я. — Пожалуйста.       — А что такого, я лишь сказала, что мы друзья или… это не так? — спросила Алиса.       — Да причём тут друзья? Какая-то рогатая хуйня бродит по лесу, а ты ей подчиняешься, блядь! Так ещё и какие-то неведомые чёрные гаражи то появляются, то пропадают. О чём я говорю, один из ваших меня по лесу, как щенка, бросал! Я не хочу, чтобы Оля была частью всего этого! — повысил я голос.       — Прости… — как-то тихо, даже слишком, тихо ответила лиса. Она резко оборвала фразу, как будто пытаясь сдержать эмоции. Лисья мордочка опустилась вниз. А сама лисица отошла на шаг от меня.       — Алиса, — я вытянул руку в каком-то неведомом порыве, пытаясь дотянуться до неё, но она отступила ещё дальше.       — Я всё понимаю. Не надо, Тош. До твоего дома совсем не далеко, увидимся потом! — удручённо сказала Алиса и кинулась куда-то в лес. В первый раз я видел, чтобы кто-то из зверей не исчезал. Но я не придал этому значения. Как дурак, бросился в лес и побежал за таинственной лисичкой. Я бежал по лесу, сконцентрировавшись только на одном рыжей шубке, что мелькала между деревьями. Я почувствовал тот же азарт, что и в тот раз, когда мы играли с лисичкой в лесу. Только в это раз Жульки не было с хозяйкой. Я улавливал малейший хруст снега, малейшее движение, лишь бы догнать лису. Я проваливался в снег, а она, как балерина, будто танцевала на снежной глади, ускользая от меня. Я бежал и бежал и думал лишь об одном: «нагнать лисичку». Но я так и не добился своей цели. Я ударился обо что-то и упал. Подняв голову, я заметил перед собой… Чёрный гараж. С моего положения он показался мне огромным. Громоздился надо мной, из-за чего я казался ничтожным. Двери гаража открылись, медленно с этим скрипучим, мерзким звуком, который бил по ушам, раздирая барабанные перепонки. Дверь раскрылась, и передо мной предстала тьма, тьма кромешная, непроглядная. Всё моё тело затряслось, я не мог даже закричать. Тут из-за двери вырвались чёрные цепи и обвили мою шею. Они притягивали меня ближе. Моё тело не слушалось, мои попытки вырваться не увенчались успехом. В нос ударил трупный запах. Пахло гнилым мясом и кровью. Меня почти затянуло в эту пучину, но…       — Что, блядь, за хуйня! — раздался выкрик. И меня начало оттаскивать от страшной черноты. Чей-то ботинок упёрся в одну из стенок гаража, а с моей шеи слетела цепь. Я упал на снег и услышал рядом чей-то выдох. Адреналин отступил, и боль в спине дала о себе знать. Я отдышался и наконец поднял голову. Чёрного гаража уже не было.       — Чё это нахуй было! — прервал мои раздумья чей-то голос. Я обернулся и увидел того самого парня, который убегал от толпы старшеклассников.       — Самому бы узнать, — до сих пор потрясённый произошедшим ответил я.       — И часто у вас такая хуйня происходит? — спрашивал мой спаситель.       — Как мне рассказывали — да. По легендам эта штука детей похищает. И, походу, случаи такие не редкость. Да и вообще странностей много, — отвечал я ему.       — Вот, блядь! В какую хуйню я попал? — задал скорее риторический вопрос мой собеседник.       — У меня было такое же чувство, когда я сюда приехал! — сказал я.       — Меня Кирилл зовут. Монахов Кирилл, — протянул мне руку парень. Только сейчас я заметил, что он был каким-то побитым.       — Антон, Антон Петров, — пожал я ему руку. — Что ты вообще здесь делаешь?       — Ну у меня ситуация попроще, чем у тебя. Нагнали да отпиздили здесь недалеко. И вот, пока домой возвращался… Увидел, как тебя какая-то чёрная хуета затягивает, сначала подумал, что у меня сотряс, а потом допёрло, что помогать надо, — сказал Кирилл и улыбнулся. Что за человек, недавно на его глазах происходило такое, а он сидел и лыбился. — А ты чё здесь забыл?       — А я живу недалеко и… Неважно, — чуть не рассказал ему про Алису — точно сочтёт меня за сумасшедшего.       — И что? Кажется, ты не договариваешь, — сказал Кирилл, продолжая ухмыляться.       — Ты всё равно не поверишь… — произнёс я и вздохнул.       — Я только что видел, как тебя затаскивало цепью в какой-то черный гараж, а потом он за мгновение исчез — не думаю, что теперь найдется что-то, в о что я не поверю, — сказал он и пожал плечами.       — Ну, значит, слушай…

***

      — Пиздец! — реакция моего собеседника была вполне исчерпывавшей. Мы шли по лесу в направлении моего дома и мой новый знакомый с неподдельным интересом слушал про девочку в маске лисы, которую я прозвал Алисой, и про других «зверей», от встречи с одним из которых я чуть не откинул коньки, а на следующий день уже шёл с ним рядом в школу.       — Лучше и не скажешь, — ответил я.       — Ты облажался, если это не лисьи уловки, ты реально её обидел. Даже если она тебе в итоге враг, это было опрометчиво. Как говорится, держи друзей близко, а врагов еще ближе, — объяснял Кирилл.       — Я за сестру волнуюсь! Но ты прав. Я не хотел её обижать, — тут я вспомнил обиженное лицо Кати, когда звал Полину гулять. Хоть в этом и не было моей вины, но получалось, что за сегодня я успел обидеть целых двух своих подруг.       — Сестру и правда лучше держать от этого подальше… Но об этом нужно сказать мягко, — пояснил мой знакомый. — И лучше бы тебе извиниться перед лисицей.       — Аргх, ты прав, — простонал я и провёл рукой по лицу. — Только я её не найду, если она сама не захочет. — Кирилл лишь пожал плечами.       — На самом деле есть кое-что более серьезное, — сказал мой собеседник, выпуская клубы пара. — Ты так пытался разобраться в том, кто такие эти звери, что совсем забыл о том, куда в этом посёлке пропадают дети.       — А разве не ясно? Этот Хозяин леса или как там его… Чёрт, — отвечал я.       — А ты так в этом уверен? Тогда та чёрная штука — это ничто? Нам предстоит разобраться в куда большем дерьме, чем может показаться, — Кирилл посмотрел куда-то вдаль. Я задумался, а ведь и правда, Алиса боялась чёрного гаража, и говорила, что с ней в лесу я был защищён от всего, кроме этой штуки. Но потом ворон, который почему-то ненавидел хозяина леса и сказал ни за что не попадаться зверям… Вот я дурак. Думал, что получаю ответы, но вопросов становилось всё больше.       — Нам? — спросил я наконец, обмыслив слова нового знакомого.       — Ну а кому же ещё, или ты думал, что я, узнав об этом, буду в сторонке штаны просиживать? Да и, по твоим рассказам, кто угодно может рано или поздно коньки отбросить. А я предпочитаю знать, от чего я помру, — улыбнулся Кирилл. Вообще я заметил, что улыбка его редко сходила с лица. Но что-то в его словах вызвало какое-то приятное чувство. Я завёл друзей в школе. Вроде бы, подружился со «зверями». Но только сейчас почему-то я подумал — я был не один. Нашёлся идиот, который пойдёт за мной в этот проклятый лес разбираться во всём. От таких мыслей я улыбнулся.       — Если ты сдохнешь, я не виноват, — сказал я ему с лёгкой ухмылкой на лице.       — Взаимно! — сказал мой новый товарищ и тоже ухмыльнулся. — Ладно бывай, Тоха. Мне завтра первый день в школу. Если мы с тобой никак не пересечёмся, можешь считать что меня украла чёрная хуйня.       — Понял-принял, — сказал я и пожал ему руку. Так мы и разошлись в разные стороны.       — Я дома! — крикнул я, объявив о своём возвращении.       — Вот это да! И почему так рано! — саркастично сказала мама из кухни. Я просто проигнорировал это и поднялся к себе. Я переоделся и сразу после этого кинулся к полкам. Наконец я нашёл свои кассеты и достал одну из них. Вставив в «свой» плеер кассеты, я перемотал до нужной песни. (Гражданская Оборона — «Про дурачка»).       Эх, а теперь нужно было садиться за уроки. Под музыку уроки всегда было делать веселее, но почему-то сегодня это давалось тяжко. Все мысли были заняты сиплым и тихим «Прости…», произнесённым лисой. На душе было как-то тяжко. Совесть как будто разрывала изнутри. Я вспоминал её ярко изумрудные глаза, ехидный голос и постоянные шутки. А нос как будто опять наполнился запахом мандаринов, конфет и бенгальских огней. И даже не заметив этого, я опять нарисовал портрет лисы, только в этот раз не обычную, а грустную — ту, которую я на мгновение увидел сегодня. Почему-то в голове промелькнуло детское: «а перестанет ли она обижаться, если я ей что-нибудь нарисую?» Сразу же представилась Оля, для которой я вечно рисовал драконов, лишь бы она не дулась. От этой мысли я усмехнулся и тут же принялся рисовать ещё один портрет Алисы. Только в этот раз стараясь над каждой линией и штрихом — я хотел как можно лучше передать на бумаге ту лисицу, которая мне запомнилась, ту озорную шутницу, что запала мне в душу. И вот через час или чуть больше моя работа была выполнена. Домашку я всё же сделал только кое-как, а к литературе я даже притрагиваться не стал. Но самое главное, что рисунок получился идеальный. Тут я усмехнулся, подумав, что буду выглядеть, как ребёнок, пытавшийся таким подарком задобрить родителей. Но почему-то такая детская выходка казалась мне правильной. Я в последний раз посмотрел на рисунок и убрал его в портфель, чтобы с утра ненароком не забыть его.       А теперь нужно было поговорить с Олей. Похоже, я недостаточно понятно объяснил, что не стоило общаться с девочками-лисицами, даже с такими, как Алиса… Оля как всегда была в своей комнате смотрела мультики. «Русалочка» — её любимый. Я подошёл к ней, обнял и поцеловал в макушку.       — Что такое, Тоша? — посмотрела на меня Оля.       — Мне тут лиса на хвосте принесла, что одна маленькая девочка не слушается и разговаривает с лисицами, хотя брат ей запретил, — сказал я, сделав наигранно строгий голос.       — Ну, Тоша, Алиса же такая добрая, красивая и пушистая, — возмутилась Оля.       — Я знаю, но, пожалуйста, Оль, не разговаривай с ней много, а лучше вообще не контактируй. И если она позовёт куда-то, ни за что не иди с ней. Обещаешь? — сказал я и протянул мизинец маленькому солнышку.       — Обещаю! — сначала как-то грустно, но потом просияв, сказала Оля. Правильно, сестре не следовало с лисицами водиться — это дело её брата, он со всем разберётся и, если уж и придётся кому-то сгинуть в лесу, пусть это будет он. Потрепав Олю по волосам, я остался смотреть с ней мультики. Она рассказывала, как прошёл её день и какие книжки она читала, а я внимательно слушал и поддакивал, когда это требовалось. Так мы и провели весь вечер, пока она не заснула. Я уложил её в кровать, поцеловал в лоб и уставился на окно.       — Если ты, сука пернатая, её опять напугаешь, не знаю как, но я тебя выпотрошу, — прошептал я и пошёл в свою комнату. Ещё немного послушав музыку, я тоже провалился в сон. И приснились мне изумрудные глаза…