resplendence

Гудок... Второй... а сердце уже начало неприятно съёживаться, распространяя едкое ощущение, сковывающее всё тело в фамильярном дискомфорте. Вдох. Обречённый выдох... и голос родной незнакомки просочился сквозь динамики: — Я думала, не услышу тебя до Рождества... — хоть и каждая нота была пропитана отчётливым спокойствием, щепотка горечи и присущего ей в подобные моменты злорадства всё же не была способна скрыться. — Почему не брала трубки? Лоррейн казалось, что её молчание, сопровождаемое слышимым даже через трубку немым недовольством, продлилось вечность, но ответ всё же последовал. — Я сейчас очень занята учёбой, телефон был постоянно на беззвучном или разряжен. «Привет» и «Как дела?» были чуждыми клише в их диалогах, обе достигли такого уровня во взаимоотношениях, где кристально чисты подобные истины: интереса к ответам на вопросы о здравии и благополучии не существовало, тратить даже жалкие секунды на приветствие казалось смехотворным. — Отец переживает за тебя, ты же знаешь, но при этом продолжаешь вести себя так, — чуть ли не перебивая, продолжила свой монолог, даже не желая выслушивать девушку и её вечные отмазки с нескончаемыми причинами. — Я не веду себя «так», я не делаю это специально, просто так получилось. Мне жаль. — Как твои встречи с Дэниз? — темы менялись словно были записаны в допроснике по пунктам, а когда Лоррейн начинала оправдываться или излишне много объяснять что-то и топить себя в собственной лжи, вопрос быстро зачёркивался и сменялся другим. — Если это можно назвать встречами, то ужасно. — Не бубни, я не люблю, когда ты начинаешь так говорить. Спокойствие постепенно нарушалось, но крепко держалось в сознании Лоррейн, ведь именно оно являлось главным элементом в избежании скандала при разговоре с ней. — Я сказала, — секундная пауза для восстановления баланса, — что наши сеансы проходят нормально, мам, — три буквы, высыпавшиеся из уст, казались настолько инородными, что девушка не узнала свой голос, обволакивающий эти звуки. — Она говорила, что ты стала более... управляемой. Это хорошо, хоть и ожидаемо, учитывая деньги, которые отправляются в её карман за подобные «диалоги». Пальцы крепче сжали уже протёртую поверхность чехла телефона, а веки невольно накрыли оболочку глаз, но, как и почти все выходки своей матери, и эту ей пришлось немо проглотить, оставляя интересы своего эго и чести позади. На самом деле, в глупом детстве и буйный подростковый период многократно пыталась побороть свою мать в словесных перепалках, по интенсивности напоминавших бой Геракла и Лернейской гидры, однако это оставляло вокруг лишь руины: о семейном покое и взаимопонимании в доме Брэдфордов знали только понаслышке. Однако, повзрослев в моральном и физическом плане, Лоррейн осознала, что опускаться до уровня матери не стоит, ведь хранение в себе такого количества ненависти и ядовитости точно не способствует счастью. — Тебя ждать на день благодарения, или опять телефон будет на беззвучном? — молчание по ту сторону никак не мешало женщине продолжать выпытывать из дочери нужную информацию. — Бабушка Джесс и дедушка Дин очень хотели тебя увидеть, неужели тебе плевать и на чувства стариков? — слова, которые хоть как-то передавали нежность, слышались неправильно, исходя из её уст. — Я приеду, — так же устало что ни на есть промолвила, молясь о скором завершении этой пытки. — Хорошо. Это хорошо, — женщина сделала фрустрационный вдох, а затем выпалила: — Только, пожалуйста, попытайся держать себя в руках. Мы с твоим отцом привыкли, но они из другого поколения, не знают про Дениз и скудность твоей... ситуации. Для них психотерапевт — мозгоправ для психов, поэтому просто прими все таблетки и перед каникулами возьми интенсив сеансов, сделай хотя бы это ради меня. Лоррейн не поняла, когда этот разговор нашёл своё логическое завершение и когда её мать сумбурно попрощалась с ней, завершив этот анормальный обмен, однако это чудом свершилось. Редкие разговоры с ней высасывали последние силы, что уж говорить о постоянном общении, которое приходилось поддерживать в период праздников. Именно поэтому не могла терпеть приближающийся ноябрь, а затем и декабрь, который и вовсе становился причиной ещё больших нервных срывов. Пачки сигарет испарялись за два дня, что давало молодым лёгким серьёзную такую взбучку. Брэдфорд откинула телефон куда-то на кровать и безжизненно рухнула на неё, подобно храброму солдату, что успешно защитил честь и достоинство своей страны, отдав за это драгоценную жизнь. Она действительно гордилась тем, что в этот раз сдержалась, что, несмотря на все агрессивные выпады женщины, не стала отвечать такими же колкостями или же просто повышать голос, как делала это раньше. Хоть в чём-то отслеживался прогресс в её жизни. Приятное мурлыканье Найтвинга отдавало успокаивающими вибрациями где-то около макушки. Аккуратно подняв голову, Лоррейн слабо улыбнулась ласковому существу и одарила его подбородочек лёгким поглаживающим жестом, который превратился в почёсывание той самой местности. За окном по установленному порядку природы бушевал жуткий ливень, который мало чем мог удивить жителей города. Туман щедро покрывал видимый через окно горизонт оживлённой улицы, лишь блёклые красно-жёлтые огоньки фар да постоянные звуки пробки прерывали спокойную мелодию дождя.

***

Очередной звонок раздавался с глуповатым рингтоном на всю комнату, отыскать потерянный объект где-то в глубинах запутанного одеяла и тяжелого пледа казалось квестом посложнее тех, на которые раньше постоянно ходили с Вивьен. Однако поиски объекта на ощупь оказались успешными, хоть и стояли ей почти пропущенного звонка от подруги. — Рейни, привет! Как ты? У тебя всё хорошо? — молниеносная речь закидала Лоррейн несколькими вопросами сразу. Вивьен и Дэниел уехали на выходные в загородный дом родителей Дэна, следовательно без Эриксон Брэдфорд и вовсе не выползала из своей хижины. Вив всё же чувствовала долю вины за подобную нелюдимость Лоррейн, но боялась этих мыслей, ведь те свидетельствовали тому, что лучшая подруга становилась некой обузой, что противоречило истокам их отношений. — Привет. Не жалуюсь, всё нормально. Ты как? — намного медленнее и не с такой чёткостью промычала ответы. — О, у нас всё прекрасно, — затем девушка начала говорить тише: — Прикинь у них есть долбаная вертолётная площадка, с кем я связалась? Лоррейн тихо рассмеялась в ответ на подобную экспрессивность подруги, даже два дня заставляли скучать по её искренности и неповторимому весёлому хаосу, что она создаёт при общении. — Ну да ладно, я что звоню-то. Дэн каким-то только богам известным способом раздобыл два пригласительных на закрытую вечеринку Марка Ронсона, однако только потом вспомнил, что обещал отцу приехать на недельку в Германию для празднования грандиозного дня рождения их столетней бабки, — Вив мимолётно фыркнула, делясь этой подробностью. Лоррейн внимательно слушала подругу, однако постоянно теряла нить и логическую связь этого монолога и не могла отыскать причину, по которой Вивьен рассказывает всё это ей. — В общем, я, конечно, ни в коем случае ни на что не намекаю, но, Рейни, чёрт возьми, у меня одно лишнее приглашение туда, куда попасть простым смертным невозможно. Я не знаю, что я сделаю, если не пойду туда, хотя нет, знаю, я умру. Безобидно закатив глаза на драматизм девушки, Брэдфорд наконец-то смогла найти удобную паузу, чтобы ответить: — Вив, это прекрасно, я рада за тебя, только не понимаю, в чём собственно преграда? Дэниел не сможет, так иди одна, ещё больше повеселишься. — Я одна не могу, — быстро перебила её Вив, — я никого лично там не знаю и буду вести себя откровенно, как дурочка. Я знаю, это кажется эгоистичным и глупым по сравнению с твоими проблемами, и, возможно, я ужасная подруга, если даже предлагаю тебе такое, но... — после короткой паузы её голос подался тихо. — Ты пойдёшь со мной?