О чем мы молчим?

      Ты мне не море, но я тону в тебе.

Вид из Астрономической башни был прекрасен. Я наблюдал за красотами, окружающими Хогвартс. Все вокруг выглядело так, словно той нависающей тьмы не было вовсе: воды Черного озера переливались солнечным светом, который освещал все вокруг, облака же заполонили серо-голубое небо, словно легкие перья. Я вглядывался в лес, который трепетал от небольших порывов ветра. Эти потоки воздуха обволакивали и мое лицо, но я не ощущал ни холода, ни тепла — будто клетки моей кожи перестали воспринимать весь внешний мир. Я продолжал стоять, созидая прекрасный вид, пока не услышал чей-то нежный голос, зовущий меня по имени.       — Драко.       Меня так зовут? Меня зовут Драко?       Я обернулся, но позади себя никого не увидел. Вероятно, этого человека там и не было изначально. Но у меня определенно сложилось ощущение, что за этим миром есть еще один — внешний. И меня зовут именно оттуда.

***

       Я открыл глаза, и в них болезненно ударил яркий свет. Мне нужно привыкнуть к нему, чтобы понять, где я нахожусь. Оглядываюсь и замечаю Тео, сидящий в кресле недалеко от кровати, на которой лежал я. Тот мирно спал, положив голову на подлокотник. Его поза казалась неудобной. Я точно находился не в школе, и это место не было моей спальней в Мэноре. Я приподнимаюсь на локтях. Видимо, скрип кровати оказался достаточно громким, чтобы Тео проснулся. Он открыл глаза, которые в миг округлил, и неожиданно резко вскочил с кресла и подбежал ко мне.       — Драко, черт возьми! Ты пришел в себя!       — Вид у тебя замученный, Нотт. Что произошло? Я помню только, как на матче сорвался с метлы и все…       — Хорошо, что ты вообще что-то помнишь… Целители не тешили нас надеждами. Мы все это время ждали, пока нужное зелье будет готово.       Какие-то загадки. Я ничего не понимаю.       — Нотт, мне не нужна лишняя информация. Объясни мне конкретно, что случилось. Сейчас.       — Да, прости. В общем, с Флинтом что-то произошло на матче, как и с Монтегю, они словно с цепи сорвались. Их временно отстранили, пока не выяснят детали. Кто-то во время матча наслал проклятье. Темная материя окружила все поле. Твоя метла тоже подверглась этой магии. Я толком ничего не знаю, но целители сказали, что проклятье задело и тебя тоже. Тебе вроде как повезло. Но, на самом деле, такой легкий исход, если его можно так назвать, случился только благодаря Грейнджер: она вовремя заметила, что что-то не так, и наслала на тебя защитные заклинания.       Грейнджер… Так вот что она делала, когда я видел свет с её стороны. Но я помню, что…       — Тео, что с ней случилось?       — Откуда ты?..       — Я видел, как кто-то из игроков влетел в трибуну Гриффиндора перед тем, как упасть.       — Она на восстановлении здесь же, в Мунго. В неё влетел Эдриан Пьюси, в которого тоже попало проклятье. К сожалению, ему повезло меньше. Он почти сразу умер. Грейнджер получила много травм от столкновения. Ей даже некоторые кости растили заново.       Она догадалась. Поняла, что что-то не так. Если бы не её защитные заклинания, я был бы мертв так же, как и Пьюси. Черт. Мне до сих пор не понятны её мотивы. Неужели у всех гриффиндорцев тяга к самопожертвованию даже ради таких уродов, как я? Медленно повернув голову к окну, я увидел, как с неба падают крупные снежинки. На улице идёт снег? Сколько я здесь торчу?       — Тео, сколько времени прошло?       — Сейчас середина января, Драко.       Январь. Матч был в конце ноября. Полтора месяца? Я провел столько времени здесь? У меня так много вопросов, но почему у меня до сих пор ощущение разгорающегося пожара в грудной клетке? Мне нужно взглянуть на неё хоть одним глазом. Убедиться. Но, не успел я встать, как в мою палату вошли два целителя, один из которых жестом приказал Тео покинуть помещение. Тот послушно встал и вышел, закрыв за собой дверь.       — Мистер Малфой, мы рады, что вы все-таки смогли прийти в себя. У вас поистине сильный молодой организм. Где-то около недели мы давали вам готовое зелье, которое постепенно нейтрализовывало действие проклятья. Первое время ваш мозг совсем не работал, он не отвечал ни на какие сигналы. У маглов это называется «кома», что весьма интересно. Мы смогли получить много сведений исходя из вашего состояния и добились результатов в лечении данного недуга.       — В какой палате лежит Грейнджер? — резко обрываю целителя.       — Мистер Малфой, вам нельзя вставать еще некоторое время.       — Мне плевать. Номер палаты какой? — в моей интонации определенно читалась настойчивость. Если эти двое не поймут этого, значит они редкостные идиоты.       — Мы не можем сообщить вам эту информацию.       — Выйдите вон, — произношу я тихо, через зубы, — мои родители в курсе, что я очнулся?       — Мы сообщили им, скоро они прибудут сюда.       Целители вышли из палаты, а я остался один. Мне нужно встать и переодеться. И еще нужно найти её и все узнать. Я слышу, как дверь снова открывается, издавая неприятный скрипучий звук. У вошедшего мулата на лице сверкала улыбка во все зубы, что было вполне привычно для этого человека.       — Палата триста пятнадцать. Напротив.       — Что?       — Ты же спрашивал палату, в которой лежит Грейнджер. Триста пятнадцать. Прости, я услышал случайно, когда собирался войти к тебе.       Я встал с кровати и подошел к небольшому шкафу, в котором, как я предположил, лежали мои вещи. Забини сел на кресло, в котором недавно спал Тео.       — Выглядишь ужасно. Уверен, что сейчас стоит идти к девушке с твоим-то внешним видом?       — Блейз, блять, это Грейнджер. Что за тупые шутки?       — Кстати о шутках. Поттер тебя навещал несколько раз. Неожиданно, правда? Ну, и Нарцисса старалась приходить чаще, пока Люциус не знает. Последнего не было совсем, но, думаю, тебя это не расстроит.       — Что Поттер забыл здесь?       — Ну, спроси у него.       Блейз взглянул на меня, а я почувствовал укор от осознания, что оставался мразью даже в таких условиях. Проснувшись, я увидел своего спящего, возможно, от усталости друга. Забини тоже пришёл. Даже Поттер навещал меня. А я же просрал полтора месяца своей жизни, но почему-то сейчас желание увидеть именно её разгоралось больше, чем увидеть собственную мать. Я переоделся, посмотрел на Блейза и постарался выдавить из себя благодарную улыбку.       Напротив двери в мою палату виднелась дверь с табличкой. Триста пятнадцать. Она лежит там — все это время была недалеко. Возможно, Поттер именно поэтому заходил ко мне, ведь я просто находился рядом. Я постучался, но в ответ ничего. Приоткрыл дверь, но скрипучий звук ударил по моим ушным раковинам. Неужели здесь все скрипит? Решил все равно зайти. Она лежала на кровати и задумчиво смотрела в окно. Если она не спит, почему не ответила мне? Я обратил внимание на её волосы, которые разлетелись по всей подушке; свет от окна подсвечивал их. Из-под одеяла выглядывали её руки, которые были обмотаны многочисленными бинтами. Я сделал еще два шага вперед, чтобы убедиться, что она не спит.       — Не подходи ближе, чем ты уже стоишь, Малфой, — её голос обрывал некоторые слова, был еле слышен, но я ощутил в нем нотку недовольства. Как она поняла, что это именно я?       — Я пришел, м, проведать тебя.       И это правда. Узнав всю правду, мне стало интересно, как она себя чувствует. Ту правду, которую знать бы мне не хотелось, если честно. Я ненавижу быть должным кому-то. А быть должником Грейнджер само по себе звучало омерзительно.       — Ты пришел поглумиться, Малфой? Не нужно. Кости почти срослись, скоро и я встану на ноги.       Поглумиться? Она больная или Эдриан, влетев в неё, повредил ей мозг?       — Зачем ты это сделала, Грейнджер? Зачем спасла меня? — своим тоном я давил на неё. Несмотря на запрет подходить ближе, я сделал еще пару шагов вперед.       — По той простой причине, Малфой, — она повернулась ко мне, а её словно стеклянный взгляд ударил по мне, — по той простой причине, что ты обычный человек, а я человечная, если ты не заметил. А сейчас прошу, покинь мою палату.       — Человечная? Ты самая что ни на есть тупая гриффиндорка! Вы, зачисляясь на этот факультет, думаете, что храбрость — то, что должно стоять первым пунктом в списке? Ошибаетесь. Я тебя миллион раз просил не подходить ко мне, но ты какого-то хера зацепилась за меня. Где твой инстинкт самосохранения? — слова лились потоком, но я не успевал собрать мысли. Но и это было тем, что я хотел ей высказать.       Я заметил, как она попыталась приподнять голову, но ей это далось с трудом. На её лице дрогнули мышцы, а брови свелись к переносице. Возможно, лишние движения принесли ей дискомфорт. Она продолжила смотреть на меня, обдумывая, что ответить. Я просто это понял, потому что, выдохнув, она отвела взгляд и продолжила:       — Малфой, ты слеп. Эгоистичный кусок дерьма. Ты про мой инстинкт самосохранения говоришь, но определенно забыл про свой. Я не знаю, что тебе рассказали о том дне, но на поле мог пострадать не только ты, там были и мои друзья. Поэтому не думай, что я пыталась спасти именно тебя. Тебе просто повезло. Прими это.       Я выдыхаю. Это что, облегчение от того, что я ей не должен и могу не проносить с собой это отвратное чувство? Но оно почему-то все равно укалывало меня. Совесть. Мне нужно узнать, что произошло на матче. Я сомневаюсь, что те два придурка могли использовать такую мощную темную магию.       Я засовываю руку в карман и нахожу там клочок пергамента. Это тот самый, который оказался передо мной на столе в зале. Но что он делает в кармане? Я не помню, куда дел его. Бросил взгляд на неё, она все еще смотрела в окно, отвернувшись от меня. Я не смог ответить ей. Мне нечего сказать. Рядом на столике я увидел перо, взял его и на обратной стороне пергамента написал одно слово. «Спасибо».       Я оставил этот клочок там же на столике и молча вышел из палаты. В коридоре я наткнулся на своих родителей. Люциус осмотрел меня, взглянул на палату, из которой я только что вышел и его реакция не заставила себя ждать — отвращение мигом появилось на его лице. Мама же обняла меня и начала плакать. Я обнял её в ответ. Мы зашли в палату, в которой меня ждали Забини и Нотт. Они уже собирались встать и уйти, как отец сделал жест рукой, и они снова сели на подлокотники кресла.       — Драко, сын, я рад, что ты оправился, — он начал разговор довольно спокойно и даже трепетно, пока не продолжил, — но меня смущает, что ты не смог справиться с тем заклятьем. Я предполагаю, что тебе стоит на каникулах трудиться гораздо больше, чтобы в следующий раз не проваляться без дела так долго.       Все, что я сейчас слышал — звон в ушах. Я посмотрел на Теодора, тот поперхнулся: он точно знал, что сейчас имел в виду мой отец. Даже Блейз побледнел, что было удивительно для него.       — Конечно, отец, — это все, что я смог выдавить из себя.       Люциус покинул палату сразу. Мама взяла меня за руку и прижала её к своим губам. Перед этим хоть и трусливым, но тираном, нельзя показывать никаких эмоций. Это слабость, а ей здесь не место.

***

      Начало февраля предзнаменовало наступление весны: птицы снова пели, а снег капал с крыш и деревьев. Для оттепели было рано, но природе было все равно. У меня уже вошло в привычку в свободное время ходить по самым мрачным коридорам школы. Я оставил друзей в гостиной, чтобы поискать Пэнси, которая снова пропала куда-то из виду. В замке её не было, поэтому я решил прогуляться на свежем воздухе. Я бездумно шел, пока ноги не привели меня к тому злосчастному полю для квиддича. Тренировки команд временно приостановили, но никто не запрещал ученикам летать на метле в свободное время. Паркинсон сидела на трибунах и смотрела куда-то наверх. Я стоял и наблюдал за ней, пока не увидел, что на поле, оказывается, кто-то тренировался. Силуэт спустился вниз на метле и подлетел к трибуне, где сидела Пэнси. Неожиданно было увидеть его здесь, но еще более удивительным стало для меня то, что Паркинсон тоже сидела здесь не просто так. Может, мне просто показалось. Может, она оказалась здесь случайно, а он пришел тренироваться уже после. Но я видел, что она улыбнулась, когда парень спустился к ней. Это точно была та редкая улыбка, которую Тео, вечно недовольный её отсутствием, никак не мог поймать. Я решил еще немного понаблюдать за этими двумя, чтобы хотя бы попытаться понять их взаимоотношения. Но они просто разговаривали, а парень иногда делал какие-то трюки перед ней, из-за чего Пэнси… светилась? Мерлин, неужели она влюбилась в него?! Охуеть. Я остался без каких-либо слов и пониманий. Решив больше не караулить этих двоих, ушел обратно в замок.       При входе в школу я наткнулся на рыжую Уизли, рядом с которой стояла Грейнджер. Последняя выглядела отлично, что, к моему сожалению, не смогло меня не порадовать. Они что-то бурно обсуждали. Вернее, Уизли о чем-то громко кричала, пока Грейнджер её слушала. Я пытался понять, как мне остаться незамеченным, проходя мимо этих двух. Но рыжая окликнула меня:       — Малфой, ты идешь с поля?       О, нет, я знаю, к чему этот вопрос.       — Нет, я гулял, — протискиваюсь в расстояние между девушками и иду в замок. Я не собираюсь быть участником этого дерьма.

***

      На этой неделе нам отменили совмещенные занятия между факультетами, поэтому я видел её только в Большом зале на обеде, и то не всегда. Теодор все так же проводил свои эксперименты с зельями и успевал брать дополнительные проекты по зельеварению у Снейпа. Я упустил момент, когда Тео стал второй заучкой Хогвартса, проводя так много времени в библиотеке. Вот и сейчас я шел туда, к нему, потому что он снова попросил меня ему помочь. Блейз же готовился к очередной вечеринке на этих выходных, которую сам и организовал для разрядки, как он выразился. В целом, мне и самому хотелось повеселиться. Я открыл дверь в библиотеку и зашел в неё. Нотт сидел за столом между полок, вокруг него самого были сооружены башни из книг. Я сел напротив.       — Только не говори мне, что ты собираешься за вечер это все прочитать.       — Драко, не заметил, как ты пришел. Нет, конечно, все, что не успею просмотреть, возьму с собой.       — Ты несносен, — прошипел я. Мне не хотелось тратить вечер на изучение книг, а их тут точно несколько десятков.       Спустя где-то пару часов Тео заметно устал, он собрал все книги и с помощью левитирующего заклинания побрел с ними в сторону выхода.       — Ты не идешь? — спросил он меня.       — Ты иди, я сейчас подойду, хочу поискать кое-какую книгу.       — Увидимся в гостиной.       Тео ушел вместе с большой стопкой книг, а я обогнул шкаф, стоявший рядом с местом, где сидел Нотт. Нашел полку с книгами темной магии, но во всех них была лишь информативная база. Мне нужно что-то о темных проклятьях…       — Если ты ищешь что-то о той темной материи здесь, то зря. Все книги о таких проклятьях только в запретной секции, — её голос перебил мои поиски. Я с самого начала знал, что она здесь, посему не удивился, — но очень кстати, что у меня есть мантия Гарри, и я могу пройти туда незаметно.       Она обошла меня и облокотилась на полку, ехидно улыбнувшись.       — Что? Ты с самого начала собиралась туда пойти?       — Не только тебе интересно, Малфой, что за темную магию использовали там.       — Ты хочешь сказать, что это простой интерес? Хотя, зная тебя и кто ты, я не удивлен. Но к чему тебе это?       Она достала из своей небольшой сумочки мантию, размеры которой явно превышали аксессуар в несколько раз. Она применяла магию на всем, что ей было нужно и нет. Как по-грейнджерски.       — Я уже говорила, Малфой, что там могли пострадать мои друзья. Эта магия по-настоящему черная, всё-таки человек умер. Из-за ситуации с Сам-знаешь-кем и Министерством, это оставили на второстепенное. Тут есть связь, и я хочу её найти.       — Тебя не смущает, что ты говоришь о Сама-знаешь-ком сыну бывшего пожирателя смерти? — в моем голосе точно была насмешка. Я сказал это специально, возможно, чтобы отпугнуть её от этой затеи. В идеале, я бы взял эту мантию и пошел сам.       — Меня не смущает, что я говорю об этом сыну пожирателя смерти, Малфой.       Я поражен её бесстрашием. Она конечно же знает. Люциус так предсказуем, что «грязнокровка» сразу догадалась о его подвигах в отношении Темного лорда. Никто не сомневался.       Она взглянула на часы и развернула мантию. Время отбоя. Филч должен скоро проверять замок и, как правило, он начинает с библиотеки, в которой могут засидеться такие посредственные заучки, как Грейнджер или даже Нотт. Мы оба слышим шаги в сторону входа в читальный зал, и Грейнджер резко, неожиданно для меня, накидывает мантию на нас двоих.       — Что ты делаешь? — шепчу ей я.       — Ты что, не слышал? Филч сейчас уйдет, и мы пойдем в особую секцию. Потерпи.       — Мы вдвоем? Я ни за что не пойду с тобой туда!       — Шшш, заткнись, Малфой, — она приложила палец к губам и своим неодобрительным взглядом буквально приказала мне молчать. Мы стояли слишком близко: Грейнджер придвинулась ближе, когда накидывала мантию. Мне стало душно и я выдохнул, от чего Грейнджер поморщилась.       — У меня что, изо рта воняет? — вслух произнес я.       Это же должны были быть мои мысли, зачем я сказал это вслух?       Она покачала головой и заметно улыбнулась, наблюдая при этом за смотрителем. Филч обошел нас, просмотрел все столы и двинулся обратно к выходу. Она стянула с нас мантию, чтобы можно было продышаться. Ткань хоть и была невидимой, но воздух не пропускала, что само по себе иронично.       Она медленно пошла в сторону запретной секции, а я следом за ней. Свет полностью был потушен, поэтому люмосом мы освещали себе путь. Я все еще был в смятении, ведь мы с Грейнджер вместе собирались пройти в запретную секцию. С той самой Грейнджер, которой я приказал держаться от меня подальше. Драко годом ранее так не поступил бы. Но в ней было что-то, из-за чего я считал, что безопасность вблизи неё только удваивается. Она была напориста характером, до жути невыносимой, но ее стремление совершать необдуманные поступки привлекало меня что ли. И сейчас, когда мы подошли к той секции, вход в которую был тщательно закрыт, она стояла и подбирала различные заклинания, чтобы открыть решетку. Это были те заклинания, которые даже мне были неизвестны. Если бы я хотел пройти туда один, то точно не справился бы с этой задачей. Получается, я соврал, что ни за что не пошел бы с ней туда. Вдвоем. Спустя несколько минут Грейнджер разобралась с закрытой дверью, и мы тихо проскользнули внутрь. Здесь было еще темнее, чем в основном зале.       — Давай разделимся, — тихо проговорила она, — так мы быстрей найдем хотя бы что-то полезное.       — Не приказывай мне, Грейнджер, я и сам знаю, что делать.       — Да? А ты знаешь, что искать? Вот и я нет.       Прискорбно каждый раз понимать, что она права. Я ушел в правую сторону, светя палочкой на полки с книгами, чей огромный возраст выдавали потрепанные корешки. Изучив их, я решил все же создать поисковое заклинание на возможные слова в текстах книг, и мне в руки прилетела одна — «История темных проклятий».       — Малфой, неужели нашел что-то?        Я показываю ей книгу в своих руках, которую она аккуратно хватает и открывает. Она быстро перелистывает страницы, но они оказываются абсолютно пустыми.       — Такое ощущение, как будто кто-то специально заменил содержание, оставив лишь обложку, — замечает Грейнджер. Я подумал о том же.       — Пойдем отсюда. Нам нужно успеть еще не нарваться на старост, Филча и преподавателей в коридорах школы, — говорю я ей. Она кивает, и мы аккуратно выходим из запретной секции. Дверь захлопывается, и все замки автоматически закрываются. Очевидно, что на них наложена сильная магия.       Мы выходим из библиотеки и идем по коридору, в конце которого была лестница, ведущая в наши спальни. Вернее, Грейнджер нужно наверх, мне же в холодные подземелья. Сейчас мы разойдемся, и я забуду об этом сумасшедшем вечере, когда пошел взламывать особую секцию вместе с ней. Но она резко останавливается.       — Малфой, тебе опасно идти одному.       — Что ты имеешь ввиду?       — Я не смогу идти с тобой под мантией, мы учимся на разных факультетах, а значит и гостиные у нас разные.       — Ты такая очевидная. Грейнджер, иди. Если ты думаешь, что я попадусь кому-то, то глубоко ошибаешься, — я не заканчиваю предложение, так как слышу голоса. Смотрю в конец коридора и вижу две тени, идущие в нашу сторону. Толкаю Грейнджер за плечи в ближайшую выемку в стене. Я прижался к ней почти всем телом и зажал ей рот рукой, другой же накладывая дезиллюминационные чары, — света тут нет, нас не найдут, если ты будешь вести себя тихо.       Она кивает, а я убираю руку от её рта. Мимо нас всего лишь проходят старосты. Я все еще стою, прижатым к ней. Грейнджер вдруг посмотрела на меня, и сейчас я смог ощутить эту разницу в нашем росте. Она была такой маленькой в сравнении со мной. Я заметил, как одна кудряшка выбилась из общей копны волос и попала ей на глаз. Невольно провел рукой, чтобы убрать эту прядь. Грейнджер же удивленно взглянула на меня. Видимо, в моих глазах стояло то же удивление, что было и в её взгляде. Я ждал, пока старосты зайдут в другой коридор, но Грейнджер оттолкнула меня.       — Что ты делаешь, Малфой?       — Спасаю твою задницу, как ты не успела заметить, к сожалению.       Она молча схватила мантию и накинула её на себя, пропав из виду. Я стоял и пытался разглядеть, где эта глупая девчонка могла быть, но, вероятно, она уже ушла. Так я думал, пока не почувствовал ее присутствие рядом с собой и не услышал едва различимое «спасибо», щекочущее мое ухо.       Интересно, когда мы перестанем то и дело друг друга благодарить?       Мне резко стало душно — я вспомнил, что буквально мгновением ранее прижал её к стене. Так близко мы друг к другу не стояли, и мне не особо хотелось. В одно долгое время подобная мысль вызывала у меня горькое отвращение и следующую за ним тошноту. Но, когда мы стояли, мне хотелось наблюдать за ней, смотреть в её глаза и искать там какой-то иной смысл. Эта несносная вертелась у меня перед глазами постоянно, что до боли нервировало меня. Мне тяжело в этом признаваться, но её компания отвлекала меня от пагубных мыслей. Благодаря в первую очередь ей я стал спать спокойно, и благодаря ей же я сейчас хожу по школе. Жив, то есть.       Я повернулся в сторону той выемки в стене и заметил там небольшую скомканную бумажку. Ту самую. Я подошел и развернул клочок, но он оказался абсолютно пустым. Я был уверен, что это та самая часть пергамента, который я положил ей на стол в палате. Но букв на нем никаких не было. Может, он заколдован? Решил не разбираться с этим сейчас, положив его в карман брюк, и спешно направился в сторону подземелий.

***

      Обещанная Блейзом вечеринка снова была устроена в Выручай-комнате. Еще немного, и это место скоро перестанет быть таким тайным для всех наших тусовок. На этот раз дверь легко поддалась моему желанию присутствовать на вечеринке и появилась почти мгновенно. Я зашел в комнату, в которой постепенно собирался народ с разных факультетов. Наверное, единственное, что нас объединяло — это вечеринки. В конце, недалеко от наколдованного бара, на кресле сидел Тео, находившийся не в лучшем настроении. Я направился к нему.       — О, Драко, ты как раз вовремя! Ты должен снова услышать мое жалобное нытье!       — Я в твоем расположении, Нотт.       — Пэнси окончательно отвергла меня, — Тео посмотрел на меня, а в его взгляде читалась боль неразделенной любви. Сколько помню себя, Нотт был влюблен в неё.       — Ну и ладно. Зато ты перестанешь за ней бегать, а Пэнси просто тебя не заслужила.       — Она тоже так сказала, вы что, сговорились?       — Думаю, она просто сама это осознает, — я произнес это достаточно тихо, так как заметил саму Паркинсон, сидящую в другом углу и наблюдающую за противоположной стороной от себя. Я повернулся туда и, конечно же, обнаружил там его. Он был со своим дружком и снова танцующей Грейнджер. Когда они все успевают выпить? Или ей не нужен алкоголь, чтобы быть такой свободной?       Я решил не выделяться из толпы и, оставив Нотта одного, пошел к бару, за которым активно орудовал Забини. Тот моментально налил мне в стакан огневиски, который я сразу же взял.       — Тео точно напьется. За ним нужен глаз да глаз, — Блейз старательно перекрикивает музыку. Я киваю ему в ответ, потому что орать совсем не хочется. За Тео точно нужно присмотреть, главное, не напиться самому. Я отпиваю из стакана пару глотков и ставлю его на стойку, осматривая помещение. Вечеринка хоть и была общая для всех факультетов, но каждый из них все равно активно разбивался на свои территории.       — Я отойду присмотреть за Ноттом, побудь пока тут, чтобы бар не ограбили.       Блейз уходит, а я остаюсь сидеть, наблюдая за вечеринкой. Я осторожно поворачиваю голову в сторону, где только что танцевала Грейнджер, и вижу её, идущую в мою сторону. Я поеживаюсь на стуле. Она же садится рядом, на соседний, берет свободный стакан и бутылку и наливает себе огневиски.       — Не слишком ли серьезный алкоголь для тебя, Грейнджер? — громко говорю я, наклоняясь к её уху.       — Самое то! — кричит она в ответ.       Вдруг музыка утихает. Я оглядываю помещение и вижу Паркинсон, по-прежнему сидящую на кресле. Только замечаю, что в сторону неё направляется наш знаменитый мальчик.       — Странно, да? Я тоже была удивлена, когда Гарри рассказал мне о симпатии к Пэнси, — тихо сказала Грейнджер, наклонившись уже ко мне.       — Ты знала? — мое удивление отразилось в вопросе.       — А ты как догадался?       — Увидел их вместе на поле.       — Так, значит, тогда ты все-таки шел с поля, — с усмешкой произнесла Грейнджер. Конечно, сейчас пазл в её голове сложился. Как и всегда. Дай ей повод, и она соотнесет все в своей замученной бесчисленными знаниями голове.       — Я не хотел влезать в чужую драму. Это не мое дело.       — Спасибо, иначе мне пришлось бы справляться с истериками Джинни, — она расхохоталась и взяла стакан, одновременно спускаясь со стула.       Я тоже решаю взять свой стакан. Музыка же вновь включилась. Слезаю со стула как раз в тот момент, когда Блейз возвращается к бару.       — Кажется, Тео развеселился, — Блейз подмигивает мне и наклоняет голову в сторону Нотта.       Я смотрю туда и вижу его, танцующим на столе с бутылкой огневиски в руках. Мне стало немного стыдно за него, ведь этот идиот в другой руке крутил свой галстук. Кто вообще приходит на вечеринки в галстуках? Этот ненормальный еще что-то кричал в ответ музыке. Сложно было соотнести этого нынешнего заучку с тем парнем, который сейчас танцевал на столе. Но я искренне рад, что он позволил себе веселиться. Лишь бы не напивался до беспамятства. В другой миг я замечаю странное движение в паре метров от него и наблюдаю, как Поттер, схватив Пэнси за руку, выводит её из Выручай-комнаты. Наша парочка куда-то убегает. Следом мой взгляд устремляется на младшую Уизли, которая, точно приметив уход Поттера с Паркинсон, разбивает свой стакан о пол, сымитировав случайное стечение обстоятельств. Компания, стоявшая около Уизли, оглядывается на неё. Та же что-то кричит в ответ, жестами рук успокаивая своих знакомых. Буквально в следующую секунду она залетает на стол, где вовсю танцует Тео.       К бару снова возвращается Грейнджер, чтобы поставить свой стакан на стойку. Я тоже решаю сесть обратно. А Блейз, который следил за непотребной картиной, разворачивавшейся на наших глазах, наливает Грейнджер в стакан алкоголь и говорит ей:       — Может, ты присмотришь за своей подружкой?       — Да я так вижу, за ней уже присматривают, — она наклоняет свою голову ко мне, а я вопросительно поднимаю бровь. Грейнджер, пожав плечами, снова садится прямо, а я следом за ней.       Блейз на сегодняшней вечеринке мнит себя истинным барменом, хотя он и выглядит так же. Стоит протирает бокалы и стаканы лично. Складывается ощущение, что этот процесс доставляет ему наслаждение. Грейнджер по-прежнему сидит по соседству со мной, а Забини поддерживает её болтовню. Они что-то бурно обсуждают и даже смеются. Увидеть такую компанию я не ожидал. Провел взглядом по ней: пальцы аккуратно обвивали стакан, а голубое легкое платье со спадающими воланами на плечах оголяло её точеные ключицы. Я остановил взгляд на них. В мой мозг ударил алкоголь, и мысли в голове смешались. Я думал о том, как красивы её ключицы, как элегантно она держит стакан с ядреным алкоголем в нем, как прекрасно смотрится она, так неловко сидящая на стуле и ведущая оживленную беседу с моим другом. Я готов был смотреть на них вечно. Ну или пока действие алкоголя не ослабнет. Забини отвлек меня от мыслей, показывая пальцем в сторону, где зажигал Тео. Я повернул голову, и то, что я увидел, заставило меня широко раскрыть рот. Не меняя эмоций, я посмотрел на Грейнджер, которая удивилась не меньше меня. Она спрыгнула со стула и метнулась в ту сторону. А я лишь смотрел, как компания учеников, собравшаяся вокруг того самого стола, подначивает вовсю целующихся Тео и Джинни.