Devoured

До этого момента день шёл спокойно, размеренно, даже весело в каком-то смысле. Но сейчас, войдя в кабинет и увидев недовольное лицо Северуса Снейпа, всякий намёк на спокойствие развеялся, как пепел на ветру. Слизеринцы уже были на своих местах. Некоторые из них бесстыдно, — впрочем, как и всегда, — рассматривали Гермиону, пока та проходила к своему месту. Другие вовсе не обращали ни на что внимания. Сама Грейнджер, на протяжении шести лет привыкшая к такому количеству презрительных взглядов, не считала нужным ответить на них. Наоборот, игнорировала. Ведь понимала: всё, что им нужно — реакция, отдача. А свои силы на это тратить она точно не собиралась. — Все на местах? — разнёсся голос Северуса по всему классу. Никакого ответа, разумеется, он не ждал. Спросил, скорее, для приличия; чтобы создать хоть какую-то иллюзию нормального урока. — Значит, начнём. Сегодня у нас практическое занятие. Каждый из вас подойдёт ко мне и продемонстрирует свои хоть малейшие навыки в окклюменции. Я не ожидаю от вас абсолютно ничего, но будьте добры хотя бы постараться. Ученики начали перешёптываться и обсуждать будущие события, в то время как Снейп готовил место для демонстрации. Первой вызвали Трейси Дэвис. Она неуклюже встала и подошла к профессору. Никто бы ничего и не понял, если бы она не поморщилась и отвела взгляд. Северус тяжело вздохнул и подозвал другого ученика. Следующим на очереди стал Симус Финниган. Он пытался сопротивляться, но попытки были тщетны. Спустя ещё десяток провалов перед Снейпом остановился Драко Малфой. Сейчас он был не таким, каким Грейнджер его запомнила на Астрономической башне. Холодный взгляд, непроницаемое лицо. Не сказать, что в тот раз он был сильно эмоциональным, но выглядел более… живым? Пока Гермиона рассуждала у себя в голове, Драко вернулся на место. Вскоре пришёл черёд Гарри. Она дотронулась пальцами до его руки и ободряюще улыбнулась. Северус не стал медлить. Поттер сопротивлялся, но профессор уже проник в его голову. Просматривал воспоминания об Ордене, Сириусе, Дамблдоре. Когда Гарри вернулся на место, его лицо исказилось от ужаса и понимания. — Он залез в воспоминания. Представить не могу, сколько всего он увидел. Но одно знаю точно. Эта информация дойдёт до Волдеморта, — с запинками шептал он Грейнджер на ухо. — А если не до Тёмного Лорда, то до пожирателей точно. Времени до конца урока оставалось не так много, поэтому Северус не стал проверять ещё и других. Быстро объяснил ошибки тем, в чью голову уже залез и со звонком покинул класс. Поттер был как на иголках, озирался и то и дело хватался за ладонь Гермионы. Она взяла его под руку и повела прочь от класса, где у них через пять минут должен был начаться урок трансфигурации. Грейнджер подтолкнула Гарри в нишу, и сама скрылась за ним. Она потёрла глаза, глубоко вздохнула и посмотрела на него. — Послушай, я не стану говорить, что всё будет хорошо, но не зацикливайся на этом так сильно. Чем больше ты думаешь об этом, тем больше забываешь о других проблемах, которые тоже требуют решения. Я понимаю, сложно выкинуть такую информацию из головы, но постарайся не думать об этом так много. Ты уже трусишься как осиновый лист, я не представляю, что будет с тобой под вечер, — Гермиона взяла его руку и начала выводить на ладони круги большим пальцем. — Предлагаю пойти сегодня вечером в Хогсмид, развеяться. Слышала, в «Трёх мётлах» пройдёт небольшая вечеринка. Туда как раз и сходим, отвлечёмся хотя бы на вечер. Поттер смотрел на неё так, будто она была самым дорогим, что есть в его жизни. И это вправду было так. Поэтому он безоговорочно верил ей, позволял принимать решения за него, когда сам был не в состоянии. И этот случай был одним из таких. Он даже не кивнул, соглашаясь. Просто потянул её за руку в сторону кабинета, когда понял, что больше не дрожит.

***

Драко обессиленно повалился на диван в гостиной. Боль пронзила всё тело, и он скривился, согнувшись пополам. В горле застрял ком, не давая даже глубоко вдохнуть. Грудную клетку сдавило с новой силой. В уголках глаз скопились непрошенные слёзы, но Малфой сдерживал их. Нельзя, чтобы кто-то увидел его в таком состоянии. Это похоже на действие Круциатуса. Он надеялся, что человек, чьи шаги по каменному полу слышал, не заметит его. Но уже в следующую секунду почувствовал, как кто-то переворачивает его на спину. Открыв глаза, Драко увидел обеспокоенное лицо Блейза. Внутренне он расслабился, но новый приступ боли заставил скрючиться. — Блейз… — еле выдавил Драко, кидая мимолётный взгляд в сторону комнаты. Но даже этого другу хватило, чтобы понять, что делать. Зелья. Забини тут же кинулся туда, чуть ли не спотыкаясь. Найти крошечные склянки оказалось не так просто, как казалось. Он почти перевернул содержимое шкафа вверх дном прежде, чем нашёл их. Руки Малфоя дрожали, из-за чего он не мог сам держать зелье, поэтому его пришлось практически залить ему в горло. Когда его состояние стало приближённым к нормальному, он сел. Попытался встать, но Блейз толкнул его обратно. — Сиди. И как часто такое происходит? — складывая руки на груди, спросил он. — Не часто. Примерно раз в три-четыре недели, — Драко потёр переносицу, часто моргая. — Из-за чего это происходит? — Я не знаю. Это даже не связано с меткой и собраниями. В случайный момент начинается и заканчивается только с приёмом зелья. Забини сел рядом с ним и запустил пальцы в волосы, пытаясь угомонить нервы и злость на Малфоя за то, что не рассказал раньше. В ином случае он хотя бы был бы готов к подобному. — Спасибо, — выдохнул Драко, переводя взгляд на друга. На лице застыло напряжение. — Без тебя я бы здесь помер, — ухмыльнувшись, попытался пошутить он и встал. — Идиот, — фыркнул Блейз, качая головой и тоже вставая. — Носи чёртовы зелья с собой, потому что я не всегда могу так внезапно появиться рядом. — Хорошо, мам, — уже откровенно потешался Драко. — Вот этого Малфоя я узнаю, — со знанием кивая, улыбнулся он. — Пойдём, а то так совсем ужин пропустим.

***

Музыка била по ушам с такой силой, что в пору было бы оглохнуть. Около барной стойки толпились ученики, желая заказать выпивки. Разнообразие цветов ослепляло. Грейнджер и не предполагала, что «небольшая вечеринка» выглядит так. Страшно было представить, что будет обозначаться «большой». Среди студентов можно было заметить и более взрослых, кто уже, по всей видимости, сидит тут давно. Гермиона не впервые была на вечеринке. Однако ни один из прошлых разов не закончился хорошо. Последняя для неё оборвалась на моменте поцелуя Рона и Лаванды, после чего она рыдала на плече Гарри. С того момента романтические чувства к Уизли сошли на ноль. Но даже сейчас, видя, как он уже уволок Браун в танец, по сердцу снова будто пошла трещина. Решив не зацикливаться на неприятных воспоминаниях, Грейнджер прошла к одному из столиков у стены. Там, на столе, предусмотрительно стояло несколько бокалов с огневиски. Сев на скамью, Гермиона начала наблюдать. Как делала, впрочем, всегда. Казалось, тут собрался весь Слизерин. Мелькали знакомые — от взгляда на некоторых хотелось выколоть себе глаза — лица. Первые весело смеялись, вторые заставляли смеяться, третьи лишь тянули огневиски и, так же, как и Грейнджер, наблюдали. Она заметила Блейза Забини, что был из числа вторых. Он весело что-то рассказывал, активно жестикулируя. Из его бокала, что он держал в правой руке, иногда проливалось огневиски, но он будто этого не замечал. Тогда Дафна, сидящая по правую сторону от него, выхватила бокал и поставила на стол. Блейз этого даже не заметил, продолжая попытки вытянуть из Малфоя хотя бы смешок или ухмылку. К слову о Малфое: он сидел с такой кислой миной, что одного взгляда на него хватило, чтобы его настроение передалось Грейнджер. Она отвернулась от него, закатив глаза. От этой сборной солянки из всех факультетов в глазах зарябило. Гермиона уткнулась носом в бокал, исподлобья наблюдая за Гарри, который с полуулыбкой о чём-то общался с Полумной Лавгуд. Рон кружил Лаванду в танце, абсолютно не замечая никого вокруг. Может, это и называлось любовью? Грейнджер не знала и знать не хотела. А может и хотела, но не желала этого признавать. Уизли ведь действительно любил Браун. Это не было минутой слабостью или заменой кому-то. Нет. Любовь у них была чистой, искренней, невинной. Иногда Гермиона ненавидела себя за то, что не может вот так же легко отдаться кому-то без остатка, полюбить так же искренне. Но сейчас это было только на руку, ведь сердце покрылось коркой льда, и не о ком было ему болеть. Разве что Гарри. Но его она любила, как сёстры любят братьев. Не более. Грейнджер услышала хриплый смех и резко повернула голову в его направлении. Ну неужели. Забини победно улыбался, а Малфой отходил от смеха. Он что-то сказал мулату, но из-за грохочущей музыки его слов не было слышно. Теперь Драко ухмылялся, понимая, что сдерживать смех больше не нужно. Из собственных мыслей Гермиону вытащило покашливание где-то справа. Повернувшись, она чуть не заплакала от отчаяния. Рон стоял с протянутой рукой, приглашая на танец. — Потанцуешь со мной? — он по-доброму улыбнулся. В его действиях не было насмешки над её чувствами и их совместном прошлом, но ощущалось это именно так. — Рон… — начала было Грейнджер, но её бесцеремонно прервали. — Рон, с тобой что-то хотела обсудить Полумна, — Гарри усердно вбивал в голову Уизли, что это срочно и подождать не может. Он нехотя согласился и бросил на Гермиону взгляд, полный сожаления. Поттер же посмотрел с пониманием. Он это специально. Гарри выдумал, что Луна хочет о чём-то поговорить, чтобы освободить её от нежелательных объяснений. Она послала ему благодарную улыбку, когда он обернулся вновь посмотреть на неё. Поттер, приложив руку к сердцу, отвесил небольшой поклон, значащий «всегда к вашим услугам». Грейнджер не могла больше терпеть биение музыки по ушам. То, что должна была, она уже выполнила. Привела Гарри и заставила его отвлечься. Она вполне могла теперь закрыться в туалете и сидеть там, пока не посчитает нужным возвратиться в школу. Так Гермиона и решила поступить. Встав изо стола, она направилась в коридор, что вёл к уборной. Тут же, перед поворотом в коридор, была и лестница на второй этаж, где были жилые комнаты для тех, кто изрядно напился, что не мог доковылять до дома или школы. Перед самым поворотом из темноты к ней потянулись руки. Одна обхватила Грейнджер за талию, а вторая зажала рот. Она пыталась отбиваться, но усталость и выпитый алкоголь делали своё дело. Сопротивляться в полную силу она не была способна. Человек повёл её на второй этаж, спотыкаясь на каждом шагу. Вероятно, он хорошенько напился и теперь искал компанию на ночь. От одной только этой мысли стало тошно. К стенке глотки прилип тошнотворный ком из паники. Мозги наполнились мыслями, вторгшимися в разум слишком невовремя. «Действуй, — отчаянно молило сознание. — Действуй. Действуй. Действуй». Гермиона укусила его за руку, что зажимала ей рот. Раздалось шипение. Мужчина отворил дверь в первый попавшийся номер. Ему повезло (чего не скажешь о ней): там никого не было. Он толкнул её к стене, придавливая своим телом. Хотелось выть от отчаяния. Грейнджер упёрлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но он не отстранился ни на шаг. Рвущиеся наружу крики застряли поперёк горла. «Маленьким девочкам не стоит ходить в одиночку». Каждый родитель когда-нибудь произносил эти слова, но сейчас они особенно сильно били по её ушам. Она чувствовала себя ребёнком, что угодил в огромные лапы плохого человека. Наивные мысли, совершенно не наивные действия. Воздух обжёг лёгкие. И с губ сорвался первый звук: — Отпусти меня немедленно! — зашипела она, когда мужчина слишком сильно сжал руку на её талии. Это отдалось звоном внутри остановившегося сердца. Она подняла колено, чтобы ударить его в пах, но рука перехватила её ногу и сжала бедро. Теперь Гермиона была почти лишена права на движения. Он попытался поцеловать её в шею, но она кое-как увернулась. Этот человек был слишком пьян, а пьяные мужчины опасны, поэтому она не стала пытаться ударить его головой. Шершавые ладони скользили вдоль тела, пытаясь добраться до кожи. Вытащить наружу позвоночник, окунуть в болото унижения и утопить в нём. Чтобы она захлебнулась и больше не вдохнула. Никто не услышит, никто не поможет. Загнанная в угол жертва. На вкус было отвратительно: отдавалось пеплом на кончике языка и желчью, готовой вырваться наружу. Хватка усилилась, и из горла чуть не вырвался крик. Но внутри всё иссохло. Тишина звенела, и это ощущалось ударом лба о стену. Больно, до звёзд под веками. И лучше бы она кричала, потому что спустя мгновение губы со вкусом виски набросились на её собственные. И ей, вправду, показалось, что она задохнулась. Они не задержались там долго. Скользнули вниз и всё же смогли коснуться челюсти. Опускались ниже, пока тело цепенело. Прикосновения холодных ладоней были настолько отвратительны, что она еле сдерживала себя от слёз. Под давлением последних событий её нервы не выдерживали. Каждый чёртов день стена безразличия давала трещину, стремительно увеличивающуюся под натиском тьмы. Она рушилась. Прямо сейчас. Грейнджер была готова поклясться, что видела собственными глазами, как по ней ползёт трещина и останавливаться не собирается, намереваясь разрастись до таких размеров, чтобы камень с грохотом обрушился на пол. Дверь сильно ударилась о стену, едва не слетев с петель. Глаза, как и разум, будто заволокла пелена, не давая видеть. Но в следующий момент она спала, как и руки пьяницы с тела девушки. Гриффиндорка сползла по стене вниз, не поднимая взгляда. Вдруг, к ней будто вернулся слух, и до ушей сразу же донёсся звук удара. Посмотрев в ту сторону, откуда он доносился, девушка увидела Малфоя, впечатавшего мужчину в пол и наносившего новый удар по лицу пьяницы. Страх, такой всепоглощающий, намеревающийся свести с ума, заполнил собой всё пространство, и Гермиона подалась вперёд. — Остановись, — сказала она дрожащим, хриплым голосом. Его рука зависла в воздухе, так и не встретившись со скулой мужчины, чьё лицо было испачкано в крови — его и Драко. Парень, явно пересилив желание ударить его ещё раз, поднялся с пола и подошёл к ней. Сев перед ней на корточки, он спросил: — Что он успел сделать? — в его голосе сочилась ярость, такая явная, что можно было только догадываться, как он умудряется сдерживать её. — Ничего, честно, — ответила она, медленно покачав головой из стороны в сторону. В его взгляде промелькнуло что-то, что с такой же скоростью скрылось за ледяной коркой, покрывшей зрачок, как и появилось. Облегчение, возможно? Сейчас было не время думать об этом. Девушка попыталась подняться сама, но была подхвачена холодной рукой слизеринца. Когда ей всё же удалось восстановить равновесие, он убрал руку. — Дафна сидит за двенадцатым столом. Иди к ней, — Драко слегка подтолкнул Грейнджер к выходу. — А ты? — спросила она, многозначительно переводя взгляд с него на откашливающегося пьяницу. — Я разберусь, — и, не дав ей сказать и слова, Малфой закрыл дверь перед её носом.

***

Только увидев состояние Грейнджер, Гринграсс вскочила изо стола. Блейз спрашивал, что произошло, но Дафна его будто не слышала, поглощённая беспокойством за Гермиону. Это было неожиданно. Грейнджер и подумать не могла, что она будет так волноваться. Она вообще не ожидала, что на неё обратят внимание, но последовала совету Драко. И теперь, когда Гринграсс услужливо довела её до гостиной Гриффиндора, не задавая вопросов, она не знала что сказать. — Спасибо, — единственное, что смогла выговорить Гермиона. Слизеринка, поддавшись порыву, спешно приобняла её. — Обращайся ко мне или Блейзу, если что-то случится и тебе нужна будет помощь, — сказала она и удалилась, не дожидаясь ответа. Грейнджер не понимала, чем были вызваны эти слова. Понятия не имела. Но почему-то чувствовала — если она попросит, они вправду помогут. Как и Малфой.

***

Только появившись в комнате, Гермиона направилась в ванную. Там её вытошнило. Потом она гневно тёрла тело мочалкой, чтобы смыть незримые следы прикосновений того мужчины. Яростные слёзы застилали глаза, не давая видеть. Натянув пижаму, Грейнджер рухнула на кровать, где ещё долго проплакала, перед тем как провалиться в беспокойный сон.

***

Проснулась Гермиона от взрыва. За окном начинало светать. Но это не единственное, что было видно. Дым. Он сильно выделялся на фоне розового неба. Она спрыгнула с кровати, как и другие девочки. Они в панике выглядывали в окна. Грейнджер прикрикнула на них, когда они не откликнулись на её зов успокоиться. Она велела им собирать только по-настоящему нужные вещи, и никто не стал возражать. Они наспех оделись и сбежали вниз по лестнице, в гостиную. Там тоже был переполох. Гермиона искала взглядом Гарри и Рона. Когда Поттер, тоже кого-то искавший, встретился с ней взглядом, он схватил Уизли за локоть и поволок в её сторону. Грейнджер взяла Джинни за руку и пошла к нему навстречу. — Что произошло? — спросила она. — На школу напали пожиратели. По крайней мере, так говорят. И я понятия не имею, как они пробили защитный купол.