Вместе проще преодолеть трудности.

      Хенджин лишь незаметно показал средний палец, когда врачи ушли и плюхнулся на кровать. Сил не было. Как бы он не старался улыбаться, шутить и прикалываться, ему было страшно.       Страх проникал в каждую клетку его организма и холодной рукой сжимал его горло, парализуя. Он ведь до конца не осознавал, что теперь он пациент психиатрической больницы.       С детства он слышал, что оттуда выхода нет, что там только очень сумасшедшие люди, которые слышат голоса и набрасываются на других. Он верил всем этим заблуждениям до самого конца. Именно из-за этих россказней Джинни не понимал, что что-то не то с ним. Но об этом позже.             

***

      Старая, деревянная дверь с грохотом закрылась. С шкафа, что стоял рядом с дверью, в маленькой кладовке, упало пара вещей, но это не важно, когда твой парень так страстно целует тебя, трогая внутреннюю часть бедра.       —мх... - джисон взял нетерпеливо минхо за плечи и чуть отодвинул от губ, из-за чего у минхо глаза погрустнели, будто у маленького котёнка. - подожди! Если нас услышат, нам пипец!       —я постораюсь потише! - сказал минхо перебираясь с правой ноги к левой. Стояк больно упирается к ширинке.       —но..       —боже, джисон, ещё одно "но" и я откинусь прям тут. - жалобно заскулил старший.       в этот раз уже сам джисон притянул старшего за талию и впился в губы, сминая их. Одежда полетела в разные стороны, а парни даже не обратили внимание, но пожалеют они потом, а сейчас они слишком заняты друг другом. Впечатав Джисона в старый шкаф, Минхо стянул с того боксёры и нетерпеливо вставил один палец. Тихий, грубый стон ласкал уши Минхо, но сейчас шуметь нельзя, поэтому Минхо заткнул джисону рот поцелуем, вставляя второй палец.       Джисон стонал прямо в губы Минхо, что уже давно вошёл в него. Ноги младшего обвивали талию парня, а руки царапали спину. Минхо впился в шею младшего, покусывая его кожу, но тут же облизывая, чтобы было не так больно. Про то, как они будут скрывать от врачей эти засосы они тоже подумают позже, а сейчас их мысли о друг друге. Естественная смазка стекла маленькой струёй по ногам старшего. Одной рукой он придерживал ягодицы младшего, а другой надрачивал своему парню.       губы сминались, а языки сплетались в танце. Изо рта старшего вырвался стон. Тот кончил прямо в Джисона. Сбитое дыхание из-за того, что происходило в этой кладовке и почти непрерывного поцелуя. Камер в этой жалкой больнице, а тем более в этой богом забытой кладовке, где один хлам, не было. Окно было, но высоко и очень маленькое, а именно поэтому они не боялись, что их кто-то видел, но может слышал. Сев на деревянный под, обнимая младшего, Минхо восстанавливал дыхание.       —я так тебя люблю. - выговорил младший тяжело дыша.       —и я тебя. Когда нас отсюда выпишут, мы обязательно съедемся и повторим это, но уже только не сдерживаясь. - старший поцеловал Джисона в лоб и встал.       —обязательно. - улыбнулся Джисон.       —а где наша одежда?       —На обед! - женский голос донёся с коридора.             

***

      Это оказалось не просто обследование. Медсестра взяла шприц в руки и попросила Феликса задрать рукав. Увидев порезы, она раздражённо ответила:       — Я из-за твоих шрамов не знаю, куда я буду тебе колоть!       Феликс проигнорировал колкость врача. Здесь, в психушке, вежливой и доброй была только главный врач, которая и привела хенджина в палату. Остальные грубо и по-хамски обращались с пациентами, без церемоний.       — Извините, а это прививка… Она от чего?       — От кори. В городе вспышка, — пояснила врачиха, все же найдя свободное место и натирая его ватой.       — Крови боишься?       — Нет       — Мне тут обмороки не нужны. А то на днях девчонка грохнулась. Крови боится, видите ли…       — Я правда не боюсь крови, — терпеливо ответил Феликс. Наконец инъекция была введена.       — Позови этого. как его. ну новенького.       — хенджина?       — Да.       Феликс попрощался с медсестрой и вернулся в палату под пристальным взглядом врачей.       Здесь ты не можешь сделать и шага без врача: постоянно контроль за каждым движением. Даже по «личным делам» нельзя было отлучиться без медицинского работника.       Феликс открыл дверь и увидел Хёнджина, нагло развалившегося на его кровати.       — Кхм, Хенджин, — Феликс тактично кашлянул.       — Чё? — он развернулся и, подперев голову рукой, с усмешкой смотрел на сопалатовца. Феликс махнул рукой и сказал:       — Тебя на прививку от кори зовут.       — Нахер пусть идут, — фыркнул Хенджин, садясь на кровати.       — Хенджин, это серьёзно. Не будешь слушаться, вколят аминазин.       — Пусть колют, чё хотят.       — Но джинни…       — Ладно, ладно…             

***

Хенджин боялся прививок. Однажды, в детском садике, ему делали одну. От туберкулёза вроде… И то ли врач такой был, то ли что-то ещё, но рука у Хенджина занемела на один день. Те ощущения и свой страх Хенджин запомнил навсегда.       Но сейчас он договорился с собой не показывать свои эмоции и улыбался. Он улыбался даже тогда, когда врачи под руки вели его в процедурную.             

***

Пять минут спустя Хенджин вернулся с ваткой.       — Бывало и хуже, — джинни плюхнулся на кровать к Феликсу.       — Уже все сделал?       — Да. Врачиха противная. Аж бесит, — Хенджин поежился.       — Я же забыл тебе рассказать тут обо всех! — Феликс встрепенулся от своих мыслей. — Это Ян Чонин. У него шизофрения. Ему не хватило балла до исполнения мечты.       — Бывает.       — Это Сынмин. У него обессивно-компульсивное расстройство. Постоянно навязчивые мысли и тревога, которую он подавляет мелкими действиями.       — Прикольно.       — Это Банчан. У него биполярка.       — Дальше?       — Это Чанбин. Он совершенно нормальный. Просто проявил юношеский максимализм и сбежал из дома.       — Дерзко, — одобрил Хенджин, — Получается, ты единственный тут норм человек.       — В смысле?       — Не слышишь голосов, не меняешь настроение за секунду.       — А Чанбин?       — Да ну его. Он странный, — шепнул Хенджин. — И как вы тут развлекаетесь?       — Я решаю задачи…       — Фу! Школа! — Хенджин замахал руками, — Отстой!       — Может это и личный вопрос. Но все же. Какова предыстория твоего РПП?       Джинни посмотрел на него и помолчал. Затем начал рассказывать:       — Вообще история до смешного банальна и скучна. Мне было 14 лет. Я был влюблен. В одноклассника. Красивый, дерзкий, наглый, заносчивый. Мечта всех девчонок и парней. И — о шок! — он ответил взаимностью! Я был счастлив. Но оказалось, я был частью его плана.       Он попросил скинуть фотографии… Сам знаешь какие… Я боялся сначала, но все же отправил. И он разослал эти фотки всей школе, смеялся надо мной, говоря, какой я жирный, тупой. Жирный он повторял кучу раз. Те фото стояли на аватарке нашей беседы. Мне было больно и обидно. Появилось кучу комплексов…       На тот момент ВКонтакте были популярны группы про похудение. Я наткнулся на одну из них. Так началась история моих диет. Первая — шоко.       — Чего? — не понял Феликс.       — У тебя есть плитка шоколада. И ты эту плитку разделяешь на день. Дольку на завтрак, дольку на обед, дольку на ужин. Я таял на глазах и был доволен собой. Я хотел доказать всем тем придуркам, что я смогу. Я хотел, чтобы они ахнули.       Но в итоге все эти диеты заканчивались компульсивными перееданиями. Знал бы ты, как я ненавидел себя в те моменты… Я хотел есть и не толстеть. Я так хотел шоколад, пирожки, мармеладки…       И знаешь, я нашел способ! Есть такие таблетки… Ты пьешь их и все, что ты ел, исчезает. Я действовал втайне от родителей, надеясь, что ничего не узнается. Я похудел. Я достиг того веса, которого хотел. Но не смог остановиться, понимаешь?       Однажды меня поймали на очередной таблетке и отругали. Я тогда так плакал… Мне было сказано, или я завершаю всю эту херню, или ложусь в больницу. Я сказал, что завершаю.       Но это было ложью… В итоге, меня спалили, и на карете скорой я приехал сюда. Все.       — Ужас. Ты такой сильный.       — Я тупой, Феликс . Нахера я ему эти фото кидал…       — Ты был влюблен. А влюбленные люди слепы.       — Окей, слепы, так слепы. Ой, я же хотел тебе показать свои фото «до»! — Хенджин сунул руку под подушку и достал телефон. Он открыл галерею, ввел пароль и открыл фотографии.       На Феликса с экрана смотрел улыбчивый, маленький мальчик, которому точно нельзя было дать четырнадцать лет. Такой красивый и милый… Стройные, длинные ноги, чуть накачанный живот.       феликс искренне не мог понять, зачем Джинни все это начал.       — Ты такой великолепный… — признался он.       — А вот какой я стал.       Худое тело. Болезненно худое тело. По Хенджину можно было изучать биологию и строение скелета. Больше не было той яркой, лучезарной улыбки.       На глаза Феликса вдруг навернулись слезы, ведь он прочувствовал всю эту боль и переживания Хенджина.       — Ты… Ты плачешь?..       — Нет, — соврал Феликс, утирая слезы длинным, мягким рукавом свитера.       — Не люблю лжецов, — признался Хенджин, пряча телефон обратно. — а чё плачем?       — Тебя жалко.       — ути, какие мы жалостливые… — Хенджин вдруг обнял Феликса и крепко прижал к себе, как плюшевого медвежонка. Такая нежность точно не была ему свойственна. Но Феликс не спешил вылезать из объятий. Их прервал голос врача:       — На обед!