Узнать свою родословную

      — Мелкая, дай шпильку, — попросил Джордж, протягивая раскрытую ладонь.       Адель вытащила из волос шпильку и отдала другу, сразу же кутаясь в мантию.       — Напомни мне, зачем мы взламываем кладовую Снейпа? — усмехнулся Фред, переводя взгляд с замочной скважины на шмыгающую носом девочку.       — Мне нужно зелье от простуды, — ответила Снейп-младшая, кашляя в изгиб локтя.       — Готово! — радостно воскликнул Джордж, когда громко треснул замок.       Парень дёрнул за ручку, чтобы открыть дверь, но та не поддалась.       — Что, не открывается? — издевательски спросил стальной голос зельевара.       — П-профессор? — глаза Фреда округлились в один момент, и он спрятался за подругу.       — Нет, — в очередной раз шмыгнув носиком, ответила Адель, понимая, что папа зол. — Кто ж знал, что там запирающие чары…       Северуса на секунду умилило ворчание ребёнка, но, вновь приняв строгий вид, продолжил:       — Вы двое в гостиную, — прошипел Снейп, указывая головой в сторону лестницы в гриффиндорскую гостиную. — Профессор МакГонагалл непременно узнает о ваших проказах после отбоя…       Близнецы поспешили покинуть место преступления, чтобы самый злой профессор школы не снял с факультета баллы.       — Так-так, ежонок, — Северус оглядел дрожащую дочь. — Что, стыдно?       — Н-нет, апчхи! — чихнула девочка, сразу же шмыгая носом.       — Опять? — с упрёком спросил мужчина, открывая кладовую.       — Да, — Адель не решилась войти с папой в помещение.       Северус вскарабкался по деревянной лесенке к верхним полкам, на которых стояли приготовленные зелья. Спрятав в карман стандартный набор зелий, мужчина спустился вниз и вышел из кладовой, вновь её запирая.       — Пойдём, — Снейп кивнул в сторону лестницы и сделал пару шагов в нужную сторону.       Адель осталась стоять на месте, умоляюще смотря на родителя, всё так же вздрагивая от холода.       Северус недовольно цокнул языком, но всё-таки взял дочь на руки, которая сразу же обвила его шею холодными ручками, прижимаясь к тёплому взрослому. Снейп выдавил из себя слабую улыбку и направился в подземелья.       По пути зельевара остановила староста факультета, которая должна была сегодня дежурить в ночную смену. Маринет сочувственно улыбнулась дрожащей девочке и нежно потрепала её по голове, оповестив декана об утреней прогулке Адель около озёра в одной рубашке.       — Озеро-о, говоришь, — шипя, протянул Снейп, грозно посматривая на ребёнка.       Наконец добравшись до своих комнат, зельевар уложил дочь на кровать, предварительно откинув чёрное покрывало.       — Чем ты только думала? — негодовал отец, выставляя на стол знакомые для Адель зелья.       — Я не знаю, — спокойно ответила девочка, закутываясь в тёплое одеяло.       — Не знает она, — фыркнул Снейп, наливая в мерную ложку чёрную жидкость. — Садись.       Укутавшись в одеяло с головой, девочка села на кровати, поджав под себя ножки. Родитель позволил себе искреннюю улыбку. Адель превратилась в маленькую чёрную гусеницу, шмыгающую носиком.       — Ты прекрасно знаешь, что иммунитет у тебя ни к чёрту, тогда зачем ты попёрлась в такой холод на улицу в одной рубашке? — прорычал Снейп, поднося ложку с лекарством к губам дочки.       Адель беспрекословно выпила противную вязкую микстуру, скорчив недовольную рожицу.       — Вот, вроде, уже взрослая девочка. Девять лет как никак, а мозгов меньше, чем у флоббер червя…       Северус стёр с губ ребёнка остатки зелья и протянул стакан воды.       — Прости, я думала, что всё уже хорошо, — Адель не любила слушать отцовские лекции по поводу слабого иммунитета.       Ребёнку всегда запрещалось много гулять в холодную погоду, играть со старшими курсами в снежки зимой, болеть за слизеринскую команду сидя на стадионе, если столбик термометра был ниже пятнадцати градусов.       — Думала она… — продолжал ворчать взрослый, прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу болеющей: температура явно была повышена. — Почему ты мне ничего не сказала?       Северус ненавидел две вещи: когда его малышка болела и когда ему врала. Что сегодня собственно и произошло.       — Ты обещал сходить со мной на выходных в Хогсмид… — ответила Адель, грустно смотря на папу. — Если б я тебе сказала, то ты бы запретил эту прогулку, а я очень хотела в сладкое королевство… Я хотела вылечится сама…       — Именно поэтому надо было просить этих двух шалопаев взламывать мою кладовую? — Северус потянулся за ещё одним зельем, теперь уже от ангины.       — Я так больше не буду, — Адель забрала флакончик с зельем и залпом его опустошила.       — Я это уже слышал. Ложись, — Северус легонько толкнул девочку в плечо, и та завалилась на кровать.       — Ну можно хотя бы без укола? — простонала Адель, увидев, как открывается злосчастный третий ящик стола, где стандартно располагались шприцы разного объёма.       — Цыц, — цокнул языком взрослый, шелестя упаковкой шприца. Не то что бы Адель боялась уколов, скорее боялась попасться под тяжёлую руку злого отца. Флакон с жаропонижающим открылся с характерным звуком, и в ту же секунду прозрачно-жёлтая жидкость полилась в корпус шприца.       — Оголяйся, — произнёс мужчина, постукивая пальцем по инструменту лечения и выпуская ненужный воздух.       Адель недовольно заёрзала, укладываясь на живот и откидывая одеяло.       — Холодно, — подал голос ребёнок, спрятав руки под подушку.       Это замечание осталось без внимания Снейпа. Он присел на край кровати и, положив рядом с хрупким телом ребёнка медикаменты, стянул с дочери штаны до середины ягодиц.       — Расслабься, ежонок, — стандартная фраза из уст отца перед инъекцией.       Холодная ватка прошлась по верху ягодицы. Вот сейчас Адель узнает: насколько зол отец… Тонкая иголка молниеносно пронзила тонкую детскую кожу, вызвав неприятное покалывание. Жаропонижающее, которое Северус вводил отнюдь не медленно, приносило дискомфорт и мимолётную боль.       — Всё, одевайся, — оповестил Снейп, заменяя иголку ваткой, приклеивая её пластырем с милым дракончиком.       — Ты зол, — сделала вердикт Адель, натягивая штаны на пострадавшую попу. — Баллов так на семь из десяти…       Опять она ослушалась родителя, заставив сердиться и переживать. Девочке стало стыдно и противно одновременно.       — Спи, ежонок, — отец поцеловал дочь в лобик, проигнорировав эти слова.       — Полежи со мной, — слёзно попросила Адель.       Северус усмехнулся и прилёг рядом, обнимая чёрную куколку. Девочка перевернулась в объятьях отца и положила голову ему на грудь.       — Ты всё ещё сердишься?       — Есть немного, — спокойно ответил мужчина. — Больше неприятно от того, что ты мне снова соврала.       — Пап, я не хотела тебе врать, — честно сказала Адель, прижимаясь к папе. — Я просто не хотела, чтобы ты переживал…       — А получилось как всегда. Да здравствует очередной больничный на месяц…       — Угу, — засыпая, ответила Адель.       Дождавшись, пока девочка уснёт, Северус выбрался из детских объятий и поплёлся в лабораторию заканчивать свои наработки. Не прошло и получаса, как по ступенькам начали спускаться маленькие босые ножки.       — Пап, пойдём спать, — Адель стояла на холодном мраморе, закутанная в одеяло.       — Ежонок, у меня много важных дел, — отмахнулся зельевар, комкая бумажку с неверным расчётом.       — Важнее, чем больная дочь? — поинтересовалась девочка, переминаясь с ноги на ногу.       Из-за частых болезней ребёнка Снейп не мог в полном объёме работать по ночам, что очень не нравилось Дамблдору, который требовал огромного количества зелий для больничного крыла.       — Нда, — выдохнул Северус, окидывая взглядом закипающие зелья. — Да пропади оно всё пропадом, — мужчина махнул рукой и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, подхватил кокон с ребёнком на руки.