Снег на твоём лице

Сегодня странно похолодало. Я просыпаюсь с такой мыслью уже пятый день подряд, но на улице держится стабильная температура. Она колеблется в районе нуля градусов уже какой день. Только проснувшись, я понял, что это всё, на что сегодня хватит моих сил. В комнату забегает мой любимый маленький сын и буквально стаскивает с меня одеяло  — Папа! Вставай! — кричит он на всю комнату, — там на улице первый снег! Пойдём посмотрим!  — Сяо, папа себя не очень хорошо чувствует. Давай в другой раз. — еле выдавливаю из себя я. Но мне жаль своего мальчика. У ребёнка мало того, что явные проблемы с психикой к его шести годам, так ещё он гиперактивный, я за ним не успеваю совершенно.  — Ну папа! — стонет Сяо, чуть ли не плача от обиды. Я не представляю, как его правильно любить  — Папочка! Ну пожалуйста! Ну пойдём посмотрим! — уже чуть ли не рыдает он. Вид его слёз всегда заставляет меня встать с кровати. И этот раз не исключение, я действительно сажусь в кровати и свешиваю с неё ноги  — Хорошо, милый, — проговариваю я, смотря на ребёнка, он сразу же садится ко мне на кровать и обнимает, как может. Я тоже его обнимаю, чувствуя исходящее от него тепло. От волос Сяо вкусно пахнет рожью, я так люблю этого несчастного ребёнка.  — Тогда пойдём скорее, папа! — из мыслей меня выводит снова звонкий детский крик. Я выхожу из мыслей и смотрю туда, где до этого был мальчик, но его как след простыл. Он уже стоит у двери в мою комнату, смотрит на меня, а после убегает. Я усмехаюсь, тоже встаю и потягиваюсь, прохрустев каждым позвонком в теле. После переодеваюсь в свою стандартную одежду. Когда я выхожу на улицу, каждый своим долгом считает обратится ко мне: «Здравствуйте, мистер Чжун Ли». Поморщась от таких мыслей, я решил побыстрее уйти на кухню. Только придя туда, я улавливаю такую картину: мой маленький стоит посреди комнаты и ждёт меня, да ещё и смотрит такими.голодными глазами, словно его в жизни не кормили. Я усмехаюсь, подхожу к нему и треплю по волосам,  — ты настолько хочешь есть? Почему ты не разбудил меня раньше? — в ответ я слышу лишь молчание. Зачем я только задал этот вопрос.я же и так знаю, что Сяо никогда не осмелится меня разбудить. Неужели я настолько страшный отец? Да нет, бред ведь. Мне становится смешно со своих же мыслей, но я стараюсь держать все смешки при себе. Отхожу от него и становлюсь к холодильнику. Только его я его открыл, с моих губ сразу же срывается недовольное «Мда-а-а.» На полках я не вижу ровным счётом ничего, кроме колбасы, сыра, масла, да хлеба, который оказался там невесть по каким причинам. Вздыхая, беру всё, что было и режу бутерброд только ребёнку: я, пожалуй, всё же не голоден. Только я сложил на намазанный хлеб кусок колбасы, да сыра, у меня его забрала детская рука, хомяча уже на пути к столу. Я оглядываюсь на сына,  — Сяо, осторожнее, накрошишь ведь, -недовольно говорю я. Когда я только успел стать таким скучным взрослым? Да хотя неважно. Меня радует то, что я каждый новый день нахожу по ящикам капсулы для кофейной машины, приобретённой на распродаже прошлой зимой. Ничто так не улучшает настрой на предстоящий день, как кружка горячего ароматного кофе. Найдя очередную капсулу с порошком, я уже предвкушаю вкус своего будущего напитка, после запихиваю коробочку в машину и, пока жду своего кофе, смотрю на ребёнка: Сяо снова прикусил язык, но пытается сделать вид, что этого не случилось. Он был достаточно своенравным мальчиком: никогда не говорил, когда у него что-то случается, ведь просто не хотел. Он терпеть не мог, когда его жалеют, поэтому вместо того, чтобы сказать ему пару ласковых словечек, я отворачиваюсь и уже забираю готовый кофе, сажусь напротив сына и начинаю его пить. Из очередных рассуждений меня вновь вырывает крик:  — Ты снова пьёшь свой кофе, а мне так и не дал попробовать! А ты обещал мне ещё раньше! — ну, раз уж я обещал, то нужно выполнять. Протягиваю кружку, а тот её хватает двумя маленькими ручками и делает большой глоток, после пытается понять, что он только что выпил. Протягивает обратно кружку,  — Фу, он горячий и горький.как ты вообще его пьёшь?  — Вырастешь — поймёшь, — мягко отзываюсь я и забираю кружку. Мда-а-а.я и правда стал типичным взрослым. Буквально через пару минут, как только бутерброд был доеден, меня потянули за рукав кофты  — Папаааааа! Пошлиииии, — мне приходится оставить недопитый кофе остывать и встал со стула за сынком. Мы только вышли из дома, а Сяо уже останавливается, как вкопанный и, разинув рот, смотрит на небо, высунутым языком ловя крупные снежинки. Ему это так нравится! Меня забавляет его поведение ребёнка. Но в этом ведь нет ничего удивительного? Он ведь есть ребёнок. Но в какой-то момент, он срывается, словно с цепи и бежит к перильцам набережной. Мы живет буквально над Облачным морем, это звучит очень здорово, но.но на деле при открытом окне в дом бешено задувает морской ветер. Вот хоть убейся, дома, зараза, становится так холодно. Это одна из причин, по которой мой сын болеет почти постоянно. Кстати, о нем.я настолько задумался, что не заметил, как это дитя умудрилось съесть с перильца немного выпавшего снега. Я подхожу к Сяо, беру его за худенькое плечо и отвожу от края,  — Не нужно так делать, милый.  — Но почему? Мне нравится снег.  — Не нужно так делать, не огорчай папу, хорошо?  — Прости, папочка.-он шмыгает носом и обнимает меня. Я тоже его обнимаю, согревая. Чувствую, как руки моего счастья дрожат. Наверное, от холода. Я взглянул вниз, на нижнем этаже набережной на ящиках торговцев кто-то сидит. И лицо какое-то знакомое. Я вглядываюсь более внимательно и вижу свою новую знакомую. Мы познакомились пару дней назад, иногда гуляем за городом по вечерам. А я даже не помню толком ее имени! Фу.Фу.что-то на Фу. Кажется, Фу Хуа. Да. Скорее всего, так ее и зовут. Она всегда вежлива и выглядит начитанной. Наши с ней беседы всегда очень информативны. Каждый раз, когда я вижу ее, предвкушаю этот интерес нашего предстоящего разговора.  — Папа, — меня снова тянут за рукав, — куда ты так смотришь?  — А? — я выбиваюсь из течения своих мыслей и оглядываясь на ребёнка, — что такое, милый?  — Я тебя зову-зову.а ты меня не слышишь! Смотришь только куда-то заворожённо! А там.а там пусто!  — о-ох, — протяжно вздыхаю я, — прости, Сяо. Просто задумался, — я оглянулся опять вниз. Никого там нет.  — Пойдём погуляем по торговой улице! — меня тянут в сторону лавок. Вдруг, мой сын отделяется от меня и теряется в толпе.  — Сяо! Сяо! Сяо! — на крик его имени никто не отзывается.  — Он вернётся домой сам, -раздаётся около моего уха внезапно. Я оглядываюсь назад, а меня в это время берут холодными руками за ладонь. Я вижу ее. Фу Хуа стоит рядом со мной и мило улыбается. Ее волосы, собранные в хвост на макушке, красиво скатываются волнами с плеч. Она как всегда красива. Теперь уже именно она тянет меня, но не вглубь людского народа, наоборот, к главным вратам Ли Юэ. Явно хочет выйти за город, я понимаю это и быстрым шагом следую за ней. Мы достаточно скоро выбрались из шумного города в тихие и спокойные просторы побережья Облачного моря. Но почему-то моя спутница ведёт меня не вдоль берега, наоборот, мы идём в другую сторону. Я понимаю: мы отправляемся в предместье Лиша.давно на этих землях абсолютно все вымерло и никаких звуков больше нет. Идеальное место для нашей следующей прогулки.  — Тебе стоит отдохнуть от городской суеты, Чжун Ли, — немного приглушённым голосом говорит девушка напротив меня. —.Иначе тебе не справится с опасностями рутинной жизни, — подумав, заканчивает она фразу. На самом деле, я и сам не понял, что она сказала. Снег большими хлопьями падает на неё, но почему-то не тает. Меня это не то, что беспокоит, но рука сама тянется к ее лицу и убирает с мягкой, но удивительно холодной щеки снежинки  — Чжун? Что ты делаешь?  — Снег на твоём лице не тает, — после этой фразы моя знакомая напрягается, это видно по ней.  — Знаешь, это не так важно. Давай сменим тему, — и наша прогулка снова пошла под разговор о каких-то поразительных двигателях жизни в современном обществе. Вдруг Фу Хуа выставляет свою руку в мою сторону, останавливая. Прям перед нами валится большой поток снега. Девушка нечаянно коснулась своей рукой меня.  — Тебе не холодно?  — Нет, с чего-то взял?  — Твои руки такие холодные, — я внезапно снова убираю снежинки с ее щеки, — и щеки тоже.холодные  — Я не чувствую холода, — мягкая улыбка  — Не чувствуешь холода? Поразительно.  — Да нет на самом деле. Там, откуда я родом, все такие.  — А откуда ты родом?  — Тебе нет смысла знать.  — Нет смысла знать. — повторяю за ней я, — но ведь за дни нашего знакомства я должен буду узнать это?  — Для тебя я могу быть просто Фу Хуа из Ли Юэ, хоть я родилась не здесь вовсе.  — Каждый раз тебе поражаюсь. Ты настолько удивительна, — в ответ, что меня поразило, я получаю лишь тихий смех  — Я не настолько странна. Ты намного страннее меня.  — О чем это ты?  — Да неважно. Ты сам потом поймёшь, Чжун, — между нами висит чем-то интригующая тишина. Я вижу улыбку своей спутницы и приподнимаю кончики губ ей в ответ. Вдруг меня вырывает громкий крик,  — Папааааа!!! — все понятно — это Сяо. Я оглядываюсь назад и вижу несущегося ко мне мальчика,  — Папааа.ну куда ты ушёл? Почему ты здесь?  — Милый, папа просто ушёл прогуляться с знакомой.  — С знакомой? — он оглядывается, — но здесь никого нет, кроме нас с тобой.  — Как же? — я оглядываюсь на Фу Хуа, которая смиренно стоит рядом с нами, но почему-то молчит,  — Вот же. Это Фу Хуа, мы познакомились с ней недавно.  — Папа. — в глазах моего мальчика страх, — там никого нет.  — Как.«никого нет»? — я доли секунды смотрю на Сяо, в после обратно. Там и правда никого нет. С моих губ лишь срывается удивлённый вздох. Я вижу что-то вдали, и сам тяну сына за собой. Мы подходим к давно всеми забытому надгробию.  — «Фу Хуа.хранитель Шэньчжоу, трагически погибла при восстании семей ее же учеников» — прочитал Сяо на каменной плите.  — А. — у меня кровь в жилах встала, а руки заледенели. Кого же я видел каждую нашу встречу?..  — Как грустно. — шепчет Сяо, — пойдём отсюда, папочка.  — Да, конечно пойдём.беги вперёд, — хлопаю сынульку по плечу, тот кивает и бежит вперёд. Я иду медленно, думая о ситуации.  — Фу Хуа.встречу ли я тебя завтра?.. — шепчу сквозь закрытые губы я. В ответ мне кто-то на ухо говорит: «конечно встретишь». Оборачиваясь на звук, я вижу только могилу.