Это война

Это было даже обидно. Сония никогда не отличалась вежливостью — максимум старалась не пересекать границу дозволенного, пока рядом Чиса. Или кто-то более “высокопоставленный” — ради своих одноклассников она даже не старалась. И Гандам, конечно, привык, что не все звери давались легко, что многие успевали обнажить клыки и укусить. Только ни разу, — думал он, — ни разу цель его не была так своенравна. Как минимум, он еще не слышал от своих подопечных: “тебе настолько надоело жить, что ты решил меня заебать?” Впрочем, Гандам еще не слышал объявления войны интереснее. — Даже на чай не останешься? Я читал, что короли часто проводят чайные церемонии. Как и принцессы. — Чай у тебя явно не королевского качества. Вряд ли ты притащил с собой мой любимый сорт, у тебя не хватит на него денег даже в мечтах. — Да ладно. Одна чашка. Я же не говорил, откуда именно у меня этот чай — вдруг у меня тоже есть свои связи да богатства? — Не смеши. Максимум твоего богатства — мохнатые твари. Но не уходит. То ли испытать решила, то ли заинтересовалась немного — ему нет дела до причин: главное, что она уселась на диване напротив, закинув ногу на ногу и не переставая смотреть прямо ему в глаза. Возможно, Сония даже пыталась сделать так, чтобы он пожалел о том, что вообще пригласил ее в свою комнату. Или дом. На этом острове никогда не будешь до конца уверен, чем в действительности являются вещи. — Они настоящее сокровище. Впрочем, едва ли они могут спорить с тобой, королевой. Сония улыбнулась. Слабо. Гандам почти спутал это с начинающимся нервным тиком. — Или мне нельзя тебя так называть? Лучше скажи сама, как к тебе лучше обращаться, я ведь помню, что ты не любишь фамильярности. — Королева сойдет. Ваше высочество тоже. А лучше — Величество. — Все для вас, Мое Величество. Внезапно она даже ничего не сказала, не шевельнулась, даже звука не издала. Он не мог понять, попал ли в цель и это раздражало сильнее, чем должно бы — все только начинается, так что не стоит делать ставки слишком рано. Время разогнаться еще будет. Вычислить слабости, приготовиться и выстрелить, подражая охотникам, — которых он от всей души презирал. Но эта женщина определенно не позволит ему играть по-честному. — Сахар, лимон, сладости? — Лучше перейди к делу. Ты явно позвал меня сюда не ради того, чтобы показать свою лачугу и выпить со мной чай. Так что перестань тянуть кота за… за хвост и говори. — Миледи, я никогда не стал бы заниматься таким живодерством. Но ты права, у меня и правда есть дело — мы явно застряли тут надолго. Аэропорт не работает, связь тоже, абсолютная тишина. Поэтому я хотел бы… Гандам делает паузу. Со стороны кажется, будто стеснение или неловкость взяли вверх, слишком уж сложно сказать вслух мысли и желания, но раз начал, то надо заканчивать. Назад дороги нет. Иначе Сония не поверит во всю его игру. — …узнать тебя получше. В школе мы почти не говорили, а тут у нас полно свободного времени, да и занятий особо нет. Я заметил, что ты тоже начала киснуть здесь, так что я был бы рад… помочь тебе. Ну знаешь. Справиться с этим. — Пока ты только вызываешь у меня головную боль, — она фыркнула. Но сделала глоток чая. Впервые за все время нахождения здесь. Гандаму было тяжело сдержать радость. — Но я подумаю. Тебя не хочется убить в первую очередь. Только не обольщайся, далеко не в последнюю. — Могу ли я узнать, кого ты хочешь убить последним? Чтобы знать, к чему стремиться. — Саму себя, идиот. — Планка высока и почти недостижима. Впрочем, мне и не нужно быть с тобой на одном уровне, Мое Величество, — Гандам счастливо улыбнулся, — главное просто быть где-то рядом. Она сдалась удивительно легко, настолько, что трудно было даже поверить: Сония так близко, в одном с ним помещении и даже не хочет уйти отсюда как можно скорее. Это заточение определенно лучшее, что вообще могло случиться с ним. И Гандам был опьянен своим успехом. Настолько, что чуть не выпалил: “надеюсь, когда-нибудь и ты почувствуешь то же, Сония”, но успел сдержаться, чтобы не спугнуть. Слишком многое поставлено на карту, просто нельзя допустить фатальных ошибок. Иначе его гордость не переживет такого удара. — Ты звучишь как послушный пес, — он вздрогнул от неожиданности, когда услышал ее голос, — возможно, мне это даже нравится. Всем бы уметь так вылизывать своих хозяев… Гандам. — Не думал, что мы настолько сблизились за это время. И я слышу от тебя проблески любви к животным, раз ты сравниваешь меня с ними? Невероятно. — Следи за языком — мы не сблизились. Я просто разрешила себе называть тебя по имени. “Танака-сан” слишком долго и уважительно для простого человека. Сония сделала второй глоток. И, наконец, улыбнулась по-настоящему: ядовито и самодовольно. — Пока большего ты не заслужил. Но посмотрим, что будет дальше. Да. Ведь дальше будет только интереснее, Ваше Величество. Потому что я только начал.