Ребята, а давайте жить вместе.

Стянул с себя надоевший галстук, растрепал тщательно уложенную белокурую шевелюру. Вздохнул с облегчением. Наспех накинул куртку и направился на выход из офиса. Ещё успеваю на метро. Ну вот и закончился очередной рабочий день. Последний в этом году. Целый год я ждал этого момента. Специально не брал отпуск летом, чтобы на новогодние праздники выбить себе две недели отдыха. И как удачно я подсуетился: забил себе время отпуска ещё в начале года. Артём тоже смог организовать себе отпуск в эти числа. Мы наконец-то сможем провести больше времени вместе. Отношения у нас начались, когда мы учились в университете. И в отличие от меня Тёма считал себя натуралом, до встречи со мной. Нет, у нас не было любви с первого взгляда, со второго тоже, даже удивительно, что мы сошлись. Я никогда не скрывал свою принадлежность к голубому племени. Родителям рассказал о своей ориентации как только её осознал, лет в четырнадцать. Мама с отцом не стали рвать и метать, но и в восторге не были от этой новости. Открытого недовольства они не проявляли. Однако, градус наших отношений заметно понизился. В такой прохладной атмосфере я доучился в школе и решил поехать учиться в другой город. В школе на меня смотрели косо, но до избиения в подворотне не доходило. В университете ко мне отнеслись не с радушием, но и не воспринимали меня как кого-то ущербного. Общался наравне со всеми. В этом большом городе редко можно чем-то удивить. На нашем курсе я знал человек пять таких же как я, это те, кто не скрывался. Может наших было и больше. Ко мне подходили, интересовались, не желаю ли я встречаться, но никто из местных представителей меньшинств не привлёк моего внимания. Предлагали и просто трахаться, даже была парочка якобы натуралов, у одного из которых была девушка, а у второго сразу две. Всех я вежливо посылал куда подальше. То, что я гей, ещё не означает, что я обязан спать со всеми, кто имеет первичные мужские половые признаки. Любви хотелось, возвышенных чувств, а потому к двадцати всё ещё был девственником и занимался самоудовлетворением. Артём не был в моём вкусе, разве что его рост. Высокий шатен с карими глазами и совершенно обычным лицом. Может по отдельности части лица и смотрелись хорошо, но сочетании давали эффект обычного парня. Не было у него изюминки. Не походил он ни на смазливого мальчика, ни на мужественного парня, которые мне нравились. Не был он и накачанным, при всём его росте у него была крайне слабо развита мускулатура. Я и то на его фоне смотрелся представителем спорткультуры. Мы начали общаться как приятели, затем стали друзьями. За предыдущие годы у меня так и не появилось лучшего друга, и незаметно эту должность занял Тёма. С ним было легко и просто, мы могли разговаривать с ним как на серьёзные темы, так и о совершенно глупых и бессмысленных вещах. Постепенно мы становились всё ближе и ближе. Однажды, во время дружеской борьбы он неожиданно поцеловал меня. Просто легонько чмокнул в губы. Ошалело посмотрел мне в лицо, смутился и сбежал, оставив меня в ступоре. А я прикоснувшись подушечками пальцев к губам, понял, что хочу большего. Артём избегал меня почти неделю, в итоге я подкараулил его у подъезда и, не дав шанса на отступление, потребовал разговора по душам. Поговорили и пришли к решению начать встречаться. Да, мы ставили под угрозу нашу дружбу, но это того стоило. Вместе уже четыре года, и нас всё устраивает. Правда, наши нежные чувства придавило тяжестью быта. Бывало, что спорили, бывали ссоры и разногласия, но в целом у нас хорошие отношения. И вот сейчас время отпусков мы посвятим друг другу. Сегодня будем ставить ёлку и говорить о каких-нибудь незначительных мелочах, приготовим вместе ужин, включим какой-нибудь фильм, устроимся обнявшись на диване, наслаждаясь спокойствием и умиротворенностью. Вот наш дом, вот подъезд. Взлётаю на четвёртый этаж почти не запыхавшись. У Тёмы работа ближе, поэтому он наверняка уже дома. Нетерпеливо жму на дверной звонок. Дверь открывается сразу же, будто он караулил в коридоре. Не могу сдержать радостной улыбки при виде родного человека. Домашние майка и штаны, всклокоченные короткие волосы, добрый взгляд с едва уловимой насмешкой в глубине глаз как ничто другое показывают, что я дома. На душе посветлело. -Ты так на меня смотришь, будто увидел свою мечту воплоти. -А так и есть. Раскрываю руки для объятий. Меня обнимают, приподнимают и кружат. Хорошо хоть коридор достаточно просторный. Поставив меня на пол, Тёма чмокнул меня в губы, я этим не удовлетворился, притянул его за шею поближе и вовлёк в долгий поцелуй. -Погоди, дай хоть дверь закрою. Дань, можно подумать, что мы с тобой несколько лет не виделись, у нас с тобой впереди куча времени. — прервав поцелуй, сказал Тёма. Нехотя отстранился от своего парня. -Да, ты прав. Не стоит радовать соседей бесплатным шоу. Пока снимал верхнюю одежду, Артём закрыл дверь и ушёл на кухню. Поспешил вслед за ним. Тёма поставил чайник и достал колбасу из холодильника. -Что сначала: ёлка или ужин? -А может третий вариант? -Это какой? -Тебя. -Что меня? -Ну может сначала постелька? — уточнил я. -Эээ нет. Нам потом вообще ни до чего дела не будет, давай сперва первые два варианта. -Ээх, ну попытаться стоило. Давай тогда сперва приготовим что-нибудь посерьёзнее бутербродов. -Как насчёт жареной картошки? — спросил Тёма, нарезая хлеб. -С салом и лучком? -С салом и лучком, — подтвердил любимый. -Ммм, обожаю… -Меня? -И тебя тоже. Пойду переоденусь. -Давай скорее. Чайник вот-вот закипит. Быстро сходил до шкафа, скинул костюм и облачился в удобную домашнюю кофту и старые треники. Вернулся на кухню. Попили чаю, обсудили прошедший день. Взялись за готовку. Вызвался чистить картошку, избегая участи столкновения со злым луком. Через минут пятнадцать по квартире распространили умопомрачительный запах. Тёма уменьшил газ и повёл капающего слюной меня в комнату. Приговаривая, что не стоит кушать непрожаренный картофель. Установили ёлку, достали из недр шкафа ёлочные игрушки и мишуру, принялись за украшение новогоднего дерева. Внезапно раздался стук, и стучали не в дверь и даже не в стенку. Настойчивый стук раздавался с балкона. С недоумением посмотрели друг на друга. А в окно продолжали стучать. На улице было темно, и что творится на балконе, было совершенно не видно. Настойчивый стук не сбавлял оборотов. -Пойду проверю, — сказал Тёма, беря в руки пластмассовую звезду. Как он собрался делать угрожающий вид, держа в руках елочное украшение, я не понял. Взял с дивана подушку, пристроился за Артёмом. Может хоть получится стукнуть визитера по голове и дезориентировать его. Тёма не спешил открывать дверь. Взялся за ручку и спросил: -Кто? -А Даниил дома? Голос был смутно знакомым. Тёма вопросительно посмотрел на меня. Пожал плечами, стараясь изобразить на лице, что никого не приглашал и никого не жду. -Дома. А кто спрашивает? -Коля. — коротко ответил парень. -Коля, а ты что на нашем балконе забыл и как ты там вообще оказался? -Я расскажу, всё расскажу, только впустите. В куртке лезть было неудобно и я тут замёрз. Артём повернул защёлку и впустил в дом мороз и замёрзшего парня. Такой-же высокий как Тёма, только пошире в плечах. Выразительные серые глаза, аристократический нос, с характерной горбинкой от перелома, высокие скулы, светло русые волосы выбритые на висках, одна бровь рассечена старым шрамом, который только придаёт шарма лицу. По голосу не узнал сразу, а вот внешность я ни с чьей другой спутать не мог. Николай Кириллович Порывай — один из наших клиентов, которого консультировал непосредственно я. Его взгляд, минуя Тёму, вперился в меня. Синие губы растянулись в приветливой улыбке. -О, Господи! Ты совсем ополоумел?! Как тебе вообще такое в голову пришло?! А если бы ты сорвался?! От волнения даже на «ты» перешёл. Отпихнул Тёму в сторону, схватил Николая за локоть и втянул глубже в комнату. На ковре остались мокрые следы. Артём соблюдал молчание и бросал на нас странные взгляды. Я продолжал суетиться вокруг нашего внезапного гостя: усадил его на диван, накрыл пледом, подумал с секунду и приволок из спальни одеяло, стянул холодные ботинки, поставил их к батарее. Сбегал на кухню поставить чайник, помешал картошку. Нашёл в холодильнике початую банку малинового варенья. Вернулся в гостиную. Артём всё также стоял у балконной двери, поза его была напряжённой, взгляд хмурым, руки скрещены на груди, пальцы нервно тарабанят по сгибу локтя. Николаю постепенно возвращался нормальный цвет лица и он казался полной противоположностью Тёмы: совершенно спокойные глаза с плескавшимися на дне остатками адреналина от проделанной выходки, расслабленная поза, да и в целом ощущалось будто он на своей территории. -Итак. Что это за маугли из каменного леса и с какой это стати он таким своеобразным способом решил прийти в гости? — обратился Артём почему-то ко мне. А что отвечать, если и сам не знаю? Открыл рот дабы озвучить возмущённые мысли, но меня опережает Николай: -Дело в том, что Даниил глубоко запал мне в душу и мне подумалось, что зайти через подъезд будет банально. Ради Дани хотелось совершить что-то из ряда вон выходящее. Признаться в чувствах захотелось так, чтобы на всю жизнь запомнилось. Этот заполошный подорвался с дивана. В несколько шагов подлетел ко мне. Встал на одно колено и начал признаваться: -Даниил, ты мне понравился с первого взгляда, а после того, что между нами было я спать спокойно не могу. Всё время только о тебе и думаю. Твои голубые глаза подобны бескрайнему чистом нёбу, в твои кудри так и хочется зарыться пальцами, каждое родимое пятнышко хочется выцеловывать. Твой нежный взгляд запал в самое сердце и оно болит от осознания, что ты можешь быть с кем-то другим. Прошу, сердце моё, дай мне шанс, хочу быть рядом с тобой. Я сделаю тебя счастливым, ради тебя на всё готов, только скажи, всё для тебя сделаю. От этой тирады я знатно прифигел, не часто мне в чувствах признавались, таким образом так вообще впервые. В голове не укладывалось как такое вообще может быть. Не зная как реагировать на это представление я перевёл взгляд на Тёму ища поддержки и совета. Наткнулся на окаменевшее лицо, в его глазах поселился холод. Я в конец оцепенел не зная, что мне делать и что говорить. Совершенно абсурдная ситуация. -Вот значит как. — процедил сквозь зубы Тёма. Дёрнулся как от пощёчины, сами по себе слова не несли угрозы, но тон. Всего в три слова было вложено столько эмоций, что по ощущениям я будто пережил полноценный скандал длившийся не один час. Непонимающе переводил взгляд с Тёмы на Николая и обратно. Незванный гость ждал ответа и смотрел на меня с надеждой. Любимый мужчина тоже чего-то ждал и смотрел с презрением. Почувствовал себя рыбой выброшенной на сушу. Ни говорить не мог, ни вздохнуть нормально. -Что? Даже оправдываться не будешь? — зло проговорил Тёма. -Мы с ним всего несколько раз пересекались. — проблеял я, будто и вправду оправдываясь. -Как у вас всё быстро завертелось. -А это твой брат? — влез Николай. Своим вопросом он окончательно меня добил, впрочем, как и Тёму. Зло сверкая глазами он решительно прошагал в спальню. -Тёма? -Даниил — Николай встал с колен, взял за руку, не давая последовать за Артёмом — Давай встречаться! Вскипел чайник, как и мои мозги. -Да отвяжись ты от меня! Иди пей чай! Мне нужно поговорить со своим парнем. -Постой. Если ты не хочешь сейчас со мной встречаться, то хотя-бы давай станем друзьями. — Николай и не подумал отпустить мою руку. -Ты не слышишь меня? -Слышу, но не могу просто сдаться. -Между нами ничего не будет. Как только ты согреешься, покинешь нашу квартиру. -Даниил, прошу, подумай лучше о моём предложении. Я не буду приставать к тебе, позволь просто общаться. Ты очень сильно мне понравился, настолько, что постоянно снишься. -Мы с тобой знакомы всего ничего, как ты можешь говорить подобные вещи? -Я чувствую, что ты мой человек, мне было достаточно тех немногих наших встреч, чтобы понять это. -Ты. Тёма? Куда ты собрался? Артём не ответил, молча прошёл мимо нас со спортивной сумкой наперевес. Пошёл следом за ним в коридор. Николай увязался за нами. -Тём, ну куда ты на ночь глядя? Давай спокойно поговорим. Ты неправильно всё понял. -Не хочу ничего слушать. Встречай Новый Год со своим Колечкой. И поверь, тебе лучше меня сейчас не трогать и скажи спасибо, что не надавал вам по рожам. Я был лучшего мнения о тебе. Артём накинул на себя куртку и вышел, напоследок хлопнув дверью. А я стоял и не знал как мне поступить. Он меня совершенно не слышит, не хочет слышать. Отупело смотрю на дверь, на глаза наворачиваются слёзы отчаянья. Меня кто-то пытается растормошить, пытается что-то сказать. Звук доносится как через вату. Тело подаётся вперёд, рука тянется к ручке, в следующий момент осознаю себя сбегающим по лестнице. Вылетаю из подъезда и только успеваю заметить как родной человек садится в машину. Она быстро уезжает бегу за ней, кричу имя любимого. Машина скрывается за поворотом и вливается в скудный поток машин. Не верю, счастье рушится, привычная картина мира разбивается вдребезги. Дышать больно. Тело сводит судорогой. Почему всё так нелепо закончилось? Почему это произошло? Почему? За что? Чувствую, что впадаю в истерику. Меня пытаются обнять. Отбрыкиваюсь, не то, это чужие руки, не тот человек. Силы не равны и вскоре меня таки заключили в объятия. Сознание чуть проясняется, в полной мере ощущаю холод, жгучий холод, тело начинает трястись. -Пойдём домой. — тихий шёпот опаляет ухо, будто плеснули кипятком. Снова начинаю вырываться. Меня не отпускают, ведут куда-то. Ничего не остаётся кроме как следовать в задаваемом направлении. Знакомый подъезт. Это ведь наш с Тёмой… Виски простреливает болью. Механически перебираю ногами на лестнице. Меня заводят в квартиру. Оседаю на пол. За спиной чертыхаются. Хлопок двери. Щёлканье замков. Меня поднимают. Идти нет никакого желания. Мой конвоир понимает это. Ноги отрываются от пола. Миг дезориентации и я оказываюсь в позе принцессы. Безвольной, сломленной, ничего не желающей принцессы. В глубине подсознания отмечаю, что это, чёрт возьми, приятно. Апатичные мысли быстро возвращают лидирующие позиции. Меня устраивают на диван, накрывают пледом, затем одеялом. В комнате витает запах гари. Картошка. Жареная с салом и лучком, безвозвратно потеряна так же как и наши отношения. Проскальзывает вялая мысль, что мог возникнуть пожар. Плевать. На всё плевать. В руки пытаются всунуть кружку. Сил нет на такое простое действие. Её прислоняют к губам, машинально отхлёбываю. Губы и рот обжигает кипятком. Выплёвываю обратно столь коварный напиток. Неприятное ощущение, но оно отрезвляет. Смотрю на человека, из-за которого всё полетело к чёртовой матери и который так неуклюже пытается ухаживать за мной. На лице Николая растерянность, взгляд виноватый виноватый. Хочу высказать ему наболевшее. Набираю воздуха, открываю рот и… оглушительно чихаю. -Будь здоров. Я сейчас малины принесу и чай разбавлю. Виновник моих бед скрывается на кухне. Возвращается с целой банкой и столовой ложкой. На лице читается твёрдая уверенность, я понимаю, что если не будку есть сам, то меня накормят насильно. Шмыгаю носом. Банка с ложкой ставятся на столик прямо передо мной. Николай разворачивается, видемо за разбавленным чаем собрался. -В пиалку. -А? — поворачивается ко мне парень. -Варенье в пиалку положи или чтобы съел всё за сегодня, иначе испортится. Вновь чихаю. -Будь здоров. Хорошо. Банка забирается со столика и через минуту Николай возвращается с палкой и кружкой. -А себе? -Сейчас. Ещё через минуту усаживается возле меня вместе с любимой кружкой Тёмы. -Возьми другую кружку. -Хорошо. Когда он всё же устроился рядом со мной, я понял, что ругаться уже не хочется. Да, я всё ещё зол на него, но что то мне подсказывает, что ему мои обвинения как слону дробина. И потому сидел с мрачным выражением лица и молча пил чай, закусывая вареньем. Когда чай закончился, решил, что пора выпроваживать назойливого гостя. -Тебе домой пора. -А тебе в душ горячий нужно и я видел у вас в ванне грелки. -Это не твоё дело, я сам разберусь. -Боюсь оставлять тебя в таком состоянии. -Ты сам довёл меня до такого состояния. Будь любезен, не порть мне жизнь ещё больше. -Даниил, я не оставлю тебя одного. Устало посмотрел на него. Желания выставить его за дверь при помощи грубой силы сдохло в зачаточном состоянии. Отвернулся от него и постарался делать вид, что его здесь нет. На удивление он не стал доставать меня расспросами, да и вообще старался лишний раз не отсвечивать. В какой-то момент он снова свалил на кухню и его не было подозрительно долго. Любопытство взяло верх и я решил проверить чем занят там наглый визитёр. Застал прозаическую картину: Николай стоял у плиты и поедал руками уцелевшую картошку прямо со сковородки. Приподнял бровь, намекая, что не помешало бы объяснение такому вот поведению. Николай смутился, прожевал, проглотил и ответил на невысказанный вопрос наставническим тоном: -Ещё мой дедушка говорил, что самая вкусная жареная картошка, это когда руками со сковородки, пока никто не видит. Губы невольно растянулись в улыбке. Спохватившись натянул суровое выражение лица недовольного таким самоуправством хозяина дома. -Тут ещё осталось, будешь? Весь серьёзный налёт слетел как не бывало. Подошёл и тоже начал есть картошку руками, хотя-бы посуды мыть поменьше надо будет. Хоть и подгорела, но она всё равно была вкусной. Оставшиеся угольки я выбросил в мусорное ведро. Залил сковородку водой, с намерением помыть с утра. Посмотрел на Николая, безуспешно пытающегося прикинуться частью кухонного гарнитура. -Когда уйдёшь, захлопни дверь. Больше не обращая внимания на незваного гостя, шмыгая носом, поплёлся в ванную. Уже у двери сообразил, что нужно взять с собой пижаму. Сходил в спальню. На обратной дороге посмотрел на полуодетую ёлку, накатили грустные мысли, разболелась голова. Поспешил в душ. Под струями воды снова заплакал. Не страшно, всегда можно сказать, что это просто вода, никто не узнает об этой слабости. Какой то я слишком эмоциональный. Вместо рефлексия нужно подумать, что делать дальше, как вернуть Тёму. Голова болит нещадно, все умные мысли отложу до завтра, сейчас нужно просто лечь спать, набраться сил. По пути в спальню захватил с дивана одеяло. Свернулся калачиком на кровати и постарался заснуть. Сквозь дрёму почувствовал как меня перевернули на спину, натянули носки и положили под ноги нечто горячее. «Вот же наглое существо, мало того, что не ушёл так ещё не постеснялся порыться в шкафах.» — беззлобно подумал я. Последнее что запомнил перед отключкой — кровать прогнулась под чужой тяжестью и рядом со мной кто-то улёгся. Вечер был слишком богат на события, слишком утомительный, провалился в сон без сновидений.