Меньше, чем за неделю

      Хосок был очень общительным парнем, а потому в его доме почти всегда обитали гости, а по совместительству и любимые друзья. С ними было весело, шумно и незабываемо. Последнее особенно касалось беспорядка, опустошенного холодильника и коробок из-под пиццы вместе с бутылками, т.к. компания мужчин проносилась по дому, словно смерч, сметая все на своем пути. Однако как бы там не было, Хосок никогда не отказывался от того, чтобы провести время с дорогими людьми, и ждал их даже без предупреждений.       Правда, в последнее время парень заметил, что что-то с его товарищами стало не так. Некоторые из них не подходили к телефону второй день, кто-то, кто был на днях в гостях у Хосока, рассказывал о том, как стал свидетелем пары странных несчастных случаев со смертельным исходом, а, например, третий парень, вместе со своей собакой, вообще завалился на порог дома. И радушный хозяин всегда был рад друзьям, но видеть обеспокоенное, даже напуганное лицо, было тревожно.       – Что ты тут делаешь? – спросил Хосок сразу, как открыл дверь. На пороге стоял молодой парень с большим черным доберманом.       – Привет. Извини, что я без предупреждения, – хриплым голосом отозвался парень, глазами умоляя пропустить его внутрь. Хосок тут же освободил ему дорогу.       – Все нормально, проходи. Что случилось?       – В общем-то, ничего, – с нервным смешком сказал парень, заводя собаку, которую крепко держал возле себя. – Почти ничего.       Хосок предложил ему пройти на кухню, чтобы поговорить. За чашкой горячего чая друг рассказал, что кто-то уже которую ночь звонит ему в дверь, и с каждым разом это все больше пугает. Хосок, поистине, расслабился и выдохнул, потому что подумал, что произошло что-то гораздо хуже, чем баловство какой-нибудь сумасшедшей соседки и раздутого страха при виде чего-то «необъяснимого».       Солнечному и позитивному Хосоку не нужно было особых навыков для того, чтобы развеселить другого человека, однако гость все равно был малообщительным и зацикленным, и лишь немного успокоился спустя время и попросился эту ночь переночевать в уже знакомом и почти родном месте. Хозяин без проблем согласился, хотя и пришел к выводу, что «у страха глаза велики», и расположил друга в гостевой комнате на верхнем этаже, рядом со своей спальней.       Хосок чувствовал себя разбито. Ночью он несколько раз просыпался и засыпал обратно, пока в доме не стало как-то душно, после чего парень решил-таки спуститься вниз, чтобы проверить, что с отоплением и заодно посетить туалет. Только Хосок толкнул дверь, нос пробил отвратительный запах мокрой псины перемешанный непонятно с чем. Парень шел по коридору, а щиплющий глаза аромат становился все сильнее.       – Ты спишь? – Хосок приоткрыл дверь в комнату друга. Тот негромко сопел, чуть дергая рукой. Собаки рядом с ним не было. Да и источник вони скорее был где-то внизу. Хосок прикрыл дверь, решив не щелкать замком и оставить щель, чтобы пес мог вернуться обратно. Парень прошел по лестнице вниз. Сладковатый и резкий запах стал доводить до тошноты, и Хосок неприятно сморщился, стараясь не дышать.       Он позвал собаку тихим свистом, но отклика не последовало. Хосок заглянул на кухню и обнаружил, что дверь холодильника открыта, а мигающая отметка индикатора температуры указывает на разморозку. Бледно-желтый свет лампочки освещал часть темного помещения, и парень увидел раскрытую упаковку сосисок, лежавшую на полу. Она была пуста.       «Сожрал все сосиски, хоть бы дверь закрыл, холодильник же испортит!» – недовольно выдохнул Хосок, думая на друга. Возможно, это мог быть и пес, но парень не помнил, чтобы доберман умел такие выкрутасы. Он хотел оторвать несколько виноградин и закинуть их в рот, но тошнотный запашок отбил желание перекусить. Парень плотно прижал дверцу, и в комнате стало темно. Холодок прошел по спине, и неожиданно заставшая тревога, которая уже пару дней неназойливо маячила на периферии сознания, заставила парня включить свет, чтобы удостовериться, что все в порядке. После внеплановой проверки собственного дома, а точнее самой подозрительной его части – кухни, ну и небольшой прихожей, Хосок нервно выдохнул и укорил себя за излишнюю трусливость, в которой еще недавно, и, возможно, напрасно, обвинил друга, а затем отправился спать. Перед этим он открыл несколько окон, дабы свежий воздух забрал хотя бы часть ужасного запаха псины. Парень не знал, от чего доберман вдруг так «завонял», потому что друг привел его вполне чистым, во всяком случае, ухоженным. Разве что пес залез куда-то и намочил шерсть, пока они спали. Ни в ванной комнате, ни в туалете, Хосок собаку не застал, и поэтому просто решил лечь в кровать и разобраться с этим утром, тем более что ночной воздух выветрил большую часть этого безобразия.       Не прошло и получаса, как хозяин дома снова проснулся – от холода, потому что дом наполнился сквозняками: за ночь поднялся северный ветер, и многие окна раскрыло настежь; и теперь они громко стучали, чуть ли не сотрясая стены (а вероятнее – нервные клетки сонного парня). Наступило раннее утро, часы показывали соответствующее время, однако солнце еще не встало. Хосока посетила мысль, что с такой беспокойной ночью ему вообще можно было бы не ложиться. Он спустился с постели, потер глаза и, засунув ноги в тапки, поплелся из комнаты, зевая так, что можно было бы просмотреть весь его внутренний мир. Боковым зрением он заметил, что дверь в комнату его друга была распахнута. Все эта давящая атмосфера, на самом деле, очень устрашала. Как и рассказы его друзей, как и неожиданно оказавшийся на пороге друг, просящий приютить его, потому что, видите ли, в его квартире что-то произошло, как и омерзительный запах, небольшими нотками витающий в помещении.       Первые лучи солнца неловко пробивались сквозь жалюзи, создавая нечеткие светло-темные полосы. Через полминуты Хосок оказался на кухне, выискивающими глазами пытаясь увидеть что-то в темноте. Яркий свет из холодильника озарял половину комнаты и лицо парня, а вместе с тем и темный человекоподобный силуэт, сидящий на полу перед дверцей. Был слышан негромкий звук чавканья, и что-то мокрое текло по рукам, если можно назвать черные, словно обожженные, конечности с длинными пальцами таковыми. На светлом кафеле, прямо у ног того, что вызывало у Хосока чувство ужаса и остолбенение, лежали какие-то ошметки мяса. Однако мяса в холодильнике парня не было: последний кусок он приготовил на ужин для своего друга, которого пару минут назад не застал в постели, проходя мимо комнаты.