Cat Jack

— Нам необязательно брать кого-то прямо сейчас. Мы можем просто посмотреть. Никакого давления. Барнс, прищурившись, смотрит на Роджерса. — Что? — Ты думаешь, это может стать проблемой. — Нет? А что может? — То, что я захочу забрать всех. Роджерс останавливается. Это перекрывает поток движения, и слышится несколько достойных восхищения словесных оборотов. — О, черт, — вздыхает Роджерс. — Ты любишь кошек, а я — идиот. — Вот именно. — Один кот, Баки. Мы должны заключить соглашение. Всего один кот. — Посмотрим. — О Боже. Когда они заходят внутрь, сотрудники кошачьего приюта на Манхэттен Вэлли начинают махать руками и толпиться вокруг Роджерса. Тот окрашивается в девятнадцать оттенков розового и начинает заикаться. Естественно, очаровательно. Кроме той части, когда все это начинает мешать персоналу заниматься гребаными кошками. Невысокая брюнетка в халате, которая точно не может быть совершеннолетней, ведет их в комнату для котят и вручает Стиву извивающееся рыжее тельце с дрожащим хвостом. Оно с запасом помещается у него на ладони. — Он такой маленький, — говорит Роджерс. — Бак, что мне… Котенок карабкается по его руке и, пронзительно мяукая, усаживается на плече. — Ты можешь его взять? — просит Роджерс. — Я боюсь, что уроню его, Бак… Прости, приятель. От этого я тебя спасать не стану. Барнс поворачивается к девушке. — А еще кто-нибудь есть? После третьего котенка Стив садится на пол, чтобы ни на кого не наступить. К седьмому девчонка не может перестать хихикать. К десятому хихикать не может перестать Стив. Когда котят становится двадцать семь, весь персонал является, чтобы посмеяться над размахивающим руками Капитаном Америка, который из-за смеха не может справиться с кучей мяукающих кошачьих детей с острыми когтями, ползающими по нему, как по горе. Все фотографируют это на телефоны и смеются вместе с Роджерсом, собирающим и складывающим одних котят на колени, пока другие свисают с его рук и груди. — Как ты вообще будешь выбирать? — смеется Роджерс. — Вообще-то, мы не рекомендуем котят начинающим владельцам домашних животных, — говорит девушка. — Они везде лезут, и с ними непросто. Взрослые кошки предпочтительнее. Она поворачивается к Барнсу. — Просто я подумала, что это будет мило. — Стив, — говорит Барнс, и Роджерс переводит на него взгляд. — Ты должен разрешить им использовать эти фотографии для рекламы. — Ой! Да, конечно! Стояние — непростой процесс, учитывая двадцать семь мелких извивающихся тел. Собирая котят со спины и рукавов Стива Барнс тоже начинает смеяться: это звучит немного хрипло. Так легко было бы случайно раздавить одного из них. Они такие маленькие и такие юркие. Пока Стив подписывает бланки, Барнс заходит к взрослым кошкам, свободно расхаживающим по комнате в ожидании ничего не подозревающих людей, нуждающихся в пушистой терапии. Он садится на пол и ждет, кто придет поздороваться. Здесь много кошек. Черно-белая, полосатая, кремовая с коричневыми кончиками шерстинок, как у кошки Элеоноры. Некоторые подходят, нюхают его и уходят, а некоторые остаются. Через три с половиной минуты одна кошка лежит у Барнса на левой ноге, а другая — бодает его руку, требуя почесывания головы. Чем дольше он сидит, тем большее количество кошек решает, что он выглядит вполне подходящим местом для отдыха. Барнс не верит ни в какую загробную жизнь — кроме той, которую сейчас проживает, — но это может стать неплохим моментом, в который можно будет вернуться во время плохих дней. Он его запоминает. Один кот неподвижно сидит на средней платформе кошачьего дерева, отвернувшись к стене. Он даже не дергает хвостом, но Барнс уверен, что он точно знает его местоположение. Он снимает с себя всех восьмерых кошек и идет к этому коту. Он дымчато-серый, не толстый, но очень большой. Когда Барнс подходит, кот напряженно застывает. Барнс медленно садится. Другие кошки снова подходят и залезают на него, но он наблюдает за серым котом. Барнс знает эту позу — это ожидание боли. Барнс спокойно сидит и практикуется выглядеть умиротворенным и неопасным. Это приводит к тому, что он привлекает еще больше кошек. Его топчут сразу в пяти разных местах, а его металлическая рука чрезвычайно популярна. Серый кот поворачивает голову и смотрит на него. Край одного уха выглядит неровным, а у другого и вовсе нет половины. У кота только один глаз, но выражение этого глаза легко читаемо. Там написано «ты придурок». ЭТО ОН Тебе нравится, задание? ТАК ТОЧНО Мне тоже. Барнс помнит, как в плохие моменты Роджерс придвигался к нему все ближе и ближе. Дюйм, остановиться. Еще дюйм, снова остановиться. Через восемь минут Барнс оказывается на расстоянии вытянутой руки от кота. Он медленно опускает металлическую руку на платформу. Через две минуты кот — все еще с презрением — смотрит на него и наклоняется, чтобы понюхать его пальцы. Делает движение, похожее на пожатие плечами, а потом проходит по металлической руке, как по канату, и укладывается Барнсу на колени. Тот чешет его за рваными ушами, а кот начинает мурлыкать таким басом, что у Баки вибрируют кости. Барнс слышит шмыганье носа и, подняв взгляд, видит, что на него смотрит брюнетка. Стоящий рядом Роджерс ухмыляется. — Обязательно надо было выбрать самого уродливого, да? — Не оскорбляй моего кота, Роджерс. Улыбка Роджерса становится шире. — Ты его даже домой еще не привел, а меня уже права голоса лишил. — Это Одноглазый Джек, — говорит девушка. — Он здесь уже два года. Он самый милый старичок из всех, кто здесь был, но незнакомых он стесняется. — Звучит идеально, — говорит Роджерс. — Думаю, он просто ждал вас, — улыбается девушка. ТАК ТОЧНО Так точно.