не вырвать как страницу; не выбрать — не проиграть

\\\\\\\\\\\\\ я не знаю, где ты. я иду за тобою. я молю плесень, свет, лимфу, тьму, солнце, звёзды, космос, луну. амок и чистоту. я молю тебя. я ненавижу преклоняться, я не выдираю свои колени и кожу при согибном падении, я не подымаю глаза к чужому надмению, я остаюсь к себе в верности. ты тревожишься. эмоциативная читабельность лицевых мышц выдаёт без натуги, с кишками. кейтлин, расслабься я же понимаю я всёвсёвсё понимаю дорогая. honey. petit chou. chuisle. jag älskar dig. тут так упоганенно плохо видно, могу я взяться за тебя опорно-двигательно? озёрские проблеши глаз вплетаются животечением, — жаром водного рейса, — в ртутные проблеши девушки визави. глушь, портаки, смаранные-выпромятые линованные тетради, изломы-изломины, мертвечина телесных издвижек-движков, циркулярные контры всего со всем, ничего с ничем, вышин с низами, низин с небесоголовостью. это не война, это цирк. — ты понимаешь? я знаю, что да, крошка, ты идеально нашколена и умна на понимание. мы впёрлись в клише. но всё почти прекрасно, что даже уморительно. до выпада диоксидово-титанского отравления в кровоток. до выпада жевательных зубов, костных созвений. до заобложения омерзения. у кейтлин леска движений обманной мягкостью гибкости, кремовые ручонки заломлены пепелищем и бороздами прогрессирующей крапивницы. ядогенез зауна тебе не шуточки-минуточки, милая; остерегаться и быть бдительнее, более ни капли не д/остаётся, не сохватывается из общего жерла воздаяния и раздатности пацифизма бедности, когда не успеваешь изойти из толпы, дорваться до не_своего ломтя пообкусывай пальцы_ногти, ты не в грёбаной стране чудес (уверуй, там было бы в десять-двадцать по шкале кратности хуже). каждая эмоция на вес не золото, нет, восемь карат. ты хмуришься. веснушки у вай ещё невосценнее, квадратурой разложения на сантиментику, равносторонними треуглами в четырнадцать карат-камнеломниц, нисводящих с умишки и вниз. бриллиант раскалён, исколот, бриллиант чахнет под миазмной топью. вы молчите. обычаем. окурки огарки пивнодрожжные кляксы лужи мочевины. там роятся микротвари. в нелепости сплощёнки и оттолкновения. туда и сюда. левее, правее, к проксимальной зоне, координируясь, оберегая друг друга микростадностью в общечувстве кворума. так бактерии атакуют, в конце концов. вайолет в курсе, у вайолет за плечами первая мировая собственного ебучего сознания. она ведь практически скинулась там. вклеила ласты. желая окончательным сдаться. до смешного выжимая клычья, прилепляя к нёбу язык, пошивая веки жгутами. как сплавленная чумная собака — таких заобложно-заведомо о ружейном спуске ни черта не предупреждают таких прихлопывают по изгрязнённой сварливой холке изваянкой свинца, пока те беспокойно-отутюженно спят. ; не копайся в чужом белье, кирамман, ты не потянешь, — она не говорит этого. в реальном, она не произносит ни пулевого слова, засматриваясь у стыковин чужих забелых скул, встывая густотою слюны и матовостью окуляр на проигрывателе пнг-картинки, где кейтлин длинноногтийно барабанит по корпусовой своей лихой винтовки. кейтлин может тянуть. но, моментами, себе в непростительный вред. она — проблема. не большим тебя, не больше, чем ты. она импульсирует твоим электроволнам, отстойским мыслям-сволочам в твоих отбракованных мозгах. крошка, ты не всемогуща. у тебя за почками свои пороки. лютикоцветные подохлые мошки. желудочные оводы. врезные оружейские поцелуи поцветают мальвою. от пурпура и альмандина до свежекровного багрянца. — я вижу твою боль. я могу её ощупать заедка. черёд вайолет хмуриться, ужимая губы и переносицу. жизнь кольцует себя. вынужденность, отворот, прибой, нужда. террариум тварский, безнежный. небесный обод выхаркивает бензоловый мазут, лютикоцветие мух, мускусно-гуталиновое отчаяние. у неба булимия, милая. булимия сладости в дисахарном-дисахаридном завороте толстой кишки. небу перепадами (тока, давления) бывает нерадостно. и оно до отслоя гуманности презирает всё живоходящее в нижности. будь то заун или чёртов пилтовер. в задницу их всех, о богиня, какой в этом смысл. важна ли степень? ступень, позиция? в мире? во взмери вселенноточивой? потребнее изождать, нежели рыпаться бестактично. ты не мощёный питбуль для этого, у тебя изокортекс человека прямоходящего и разумного, господисука, вайолет, приди в себя. девочки как лакомые ирисовы тянучки-конфеты, до девочек докасаться — рыть себе сотни сотен фунтов вниз, к гробницам, корневым системам, архебактериям, археологическому костошматью, мучным микрогранулам/пороху костей цератозавров, аллозавров, тирексов шапито. ты шутишь. ты флиртуешь. не для подцепки, а простым-помильным открываясь своими чертами пред нею, для неё. ей одной, сумевшей подобраться несличением, разотводом всего; холод на подлавовый жар, лёд на костёр, встреливающий снопами ретивых искр. [ засапёрь маслобак. ] — говори со мною. говори, пожалуйста. не отворачивайся, — если бы ты смотрела до расслоения оптики в рыхлятину, узрела бы сердоболие и влажный исплеск. кейтлин кирамман — это про встройку свербящего до извержения духа справедливости в прошивке днк. она так устроена. ей пока невдомёк, как всё переизбито, струнно расстроено и непроломным залито горячечным железом у т_е_б_я. смола вмацивается в издолья вен. химика, химичность. яды. антракноз плавящегося неона. грибки язвляют-язвляются угадливым нападением группирования. прожилка кейтлинского голоса и её прямостанное присутствие — что-то из подраската чужого вертихвостно-прожаленного забавия за зубами, бессолнцево неусыпным долбежом зубовьего стрёкота на пикировании мышечных спазмов. звери из клеточной ребрины сожрут твою мэри не думая. не выбирая, не обнадёживая, не зажёвывая, вглатывая под ручей ликёрный. топный-топический. магма и плоть. здесь не о чём мыслить, darling, люди — уязвимость в касатности программистически-программных нацеплений исчисленности. всё ново-ново поступающие цифры. урожайностью и опылением. бескрылыми птицами. дохлыми брахиозаврами. еле дышащими в сокращении жабр лучепёрыми рыбьями на берегу. штиль проставляет гнев. штиль объявляет войну один к одному. — зачем тебе это, кексик? — у вай не болезная усмешка, у вай рапирное иссечение. тембр не проливается в предательскую дрожь. зачем тебе я [ = ходячее повреждение. ] я & моя речь, мои слова. за каким проком в чём же грёбаный умысел, ты оповести меня, пожалуйста, я хуёво соображаю, мне опостылело всё вокруг понимать (_и прощать?) блеск. пресность не разочаровывает. не раз очаровывает. кексик, отсюда не видно, что шебутует на дне не видно и того, какая там материя. порядки и правила. движения сфера цирковно-цирковая. театральная токката меццо-сопрано и обертон, разносящийся акустическою печалью натрий пожигает пальцы. бон вояж, дорогая. (увидимся на том конце, берегу, на обратной испорченно-испачканного горизонта. может быть) с вас хватит\ся. радиация. мутаген. выхлопные газы. регрессия. помойный мусор. аутоиммунность. фасадируемость ошиблых-взлезлых болезней. переломы и выломы. молчание кирамман. дрожь холодного оружия — я не помещусь в твою светотеневую голову. я не вставлюсь в твою жизнь, если уж так. я — багр на кистях. лучепёрость, обескрылатая надранность борзости, питбультерьерское рычание. хаф энд хаф. моя нежность дозацией, прихотливостью отдрая-отбора и выизлитьём к ярости. она агрессивна.

бензин | вода

водокислород выизбивается из устий и акватории. бензиново октаново число растёт в рыжизне и злобе до мажора. кейтлин кривокосно улыбается. — ты поместишься в кольцо моих рук.