Ирония судьбы, или Все было так просто

Семь девятнадцать. И снова Итэр проснулся раньше будильника. Взглянув куда-то в сторону окна, парень глубоко вздохнул и сладко потянулся, чуть не упав с такой теплой и мягкой кровати. Немного полежав распластавшись, он перевернулся на правый бок и принялся рассматривать незамысловатые узоры на коричневых шторах, золотистые полосочки на которых, казалось, светились в темноте. Блаженно зевнув, как выражалась любимая сестра — по-кошачьи, парень потянулся к телефону, лежащему на прикроватной тумбочке. Отключив будильник, что должен был прозвонить через пять минут, он встал и раздвинул шторы, устремляя взор на уже просыпающийся город. По тротуарам, несмотря на первый в этом году гололед, уже быстрым шагом куда-то направлялись прохожие, а немногочисленные легкие снежинки, кружась на ветру, летели прямиком в их, в большинстве случаев, раздраженные покрасневшие от холода лица. Последние деньки осени не могли не радовать собой таких, как Итэр. Парень всегда любил зиму: белоснежные хлопья летают повсюду, приземлившись, устилая все и вся, создавая мягкие, но такие холодные шапки на деревьях и покрывала-сугробы на земле. Природа засыпает под снежными коврами. Пар изо рта, горячие напитки в самые холодные дни, праздничное настроение… Но были и такие, как его сестра. Люмин полная противоположность Итэра. Она никогда не могла понять, что такого прекрасного находят люди в морозе, что безустанно жжет алые щеки, в тысячах слоях одежды, лишь бы было тепло, в до одури коротких днях и вечно красных и сухих руках, которые так печет в тепле. Безусловно, это красиво, но не более. Выйдя из комнаты, юноша направился в ванную. Умылся, расчесал длинные волосы, что обычно собирает в косу, оделся. Далее, уже зайдя на кухню, съел бутерброд с колбасой и сыром, после чего вернулся в ванную и почистил зубы. Посмотрел на часы: ровно восемь. Выйдя на коридор, немного замялся, и, подойдя к комнате сестры, тихо приоткрыл дверь и, заглянув туда, улыбнулся. Две недели назад девушка сломала ногу и ушла на справку. До этого она много жаловалась на бессонницу и недосып, поэтому в такие блаженные деньки отдыха Итэр не видел смысла ее будить. Да и сама Люмин тоже. Поэтому сейчас она отсыпалась. Обильно замотавшись в красный шарф и накинув куртку, перед этим обув белые кроссовки, которые, к слову, стоило бы сменить на зимние ботинки, парень вышел на улицу. Холодный воздух обдал бледное лицо, и на нем появилась улыбка. Высунув руку из кармана и поймав пару снежинок, он усмехнулся, после чего направился в излюбленную кофейню. На самом деле ходить он туда начал относительно недавно, а причиной тому стала Люмин, которая, видимо, за шестнадцать лет своей жизни так и не научилась вылазить из ванны. Ну вот надо же было подскользнуться! И, взяв на себя роль самого лучшего и ответственного старшего братика, чтобы не разбудить сестру, ходить по утрам пить кофе Итэр стал именно туда. Место расположения у кофейни было хорошее, по пути на остановку, да и внутри там было приятно: даже в самые холодные зимние дни тепло и вкусно. Появилась она там около года назад, и, гуляя, Итэр с Люмин туда неоднократно заходили, а для местной баристы они уже стали чуть ли не родными. Наконец подойдя к заветному местечку, парень открыл дверь и сделал шаг внутрь. После чего схватился за дверную ручку так, словно она ему сильно поможет: после снега, лежащего на улице, подошва кроссовок стала мокрой, а в кофейне, как на зло, до ужаса скользкая плитка. « — Так, в следующий раз нужно будет быть поосторожнее», — проговорил внутренний голос. Встрепенувшись после почти случившегося падения, парень поднял голову, и уже более медленно и аккуратно подошел к барной стойке. — Здравствуйте! — поздоровался с баристой. — Здравствуй, тебе как обычно? — Да! Как можно удобнее усевшись на деревянный стул с кожаными вставками и расстегнув куртку, парень облокотился на локти и стал ожидать свой кофе. Думаю, всем знаком момент, когда ты каждый день куда-то ходишь и запоминаешь тех, кто делает то же. И Итэр — не исключение. Бегло осмотрев немногочисленных посетителей, парень решил как можно незаметнее остановиться на одном. И останавливался он всегда на нем же. Темные волосы с несколькими бирюзовыми прядями, холодный взгляд золотистых глаз, бледная кожа, тонкие красные полоски подводки под глазами… Все это было до боли знакомо и близко, но в то же время так далеко и недосягаемо… Знал бы кто, что третью неделю подряд, приходя в столь приятную кофейню, он почти каждый день наблюдает за одним и тем же парнем — подумал бы, что не нормальный. Честно говоря, даже сам Итэр об этом иногда задумывался. — Смотришь все? — стакан с кофе опустился перед парнем, и он, подняв голову, увидел хитрую улыбку баристы, которая была не в счет. — А? А, да… — глупая неуверенная улыбка заиграла на его лице. — Поговорил бы ты с ним. Сяо парень неплохой, разве что поначалу холодный. — Да я уже давно хочу попробовать… — Так чего же не пробуешь? — Боюсь… — Вот и бойся дальше, а его уведут! Вон, гляди, как девки на него смотрят, — лукаво улыбнувшись, девушка указала на один из столиков, за которым сидели несколько девочек лет шестнадцати. И вправду. Так смущенно на него смотрят. В какой-то момент Итэр почувствовал себя одной из них. — Миссис Голдет! — успевшая отойти девушка повернулась обратно к парню, — А блинчики к чаю есть? — Для Люми? — парень кивнул, — Есть. Одну порцию в контейнер? — Итэр снова кивнул, — Как она? — Лучше всех. Живет себе припеваючи, прогулам радуется, — девушка усмехнулась и передала контейнер с пятью блинчиками, лежащими один на одном и сверху обильно политыми медом, — Пойду я. Спасибо Вам! — расплатившись и встав со стула, юноша в последний раз кинул взгляд на брюнета. — Ну давай. Удачи! И передавай Люми привет. И так шли день за днем. С неизменным пробуждением, походом в кофейню, далее в институт и домой. Сменялось только число. Но Итэра это устраивало. И только возобновление хождения Люмин в академию предали изменений жизни. *** — Ну что, лохушка, не заблудилась, пока шла? — после перелома прошел месяц, и, как это обычно бывает, девушке снова пришлось ходить учиться. А как мы знаем, Итэр взял на себя роль «самого лучшего старшего братика», поэтому не поинтересоваться — грех. — Спросил лошпед, который уже месяц сталкерит за каким-то левым парнем и боится с ним даже заговорить, — и на лице Люмин заиграла самодовольная улыбка. Она знала про элемент воздыхания брата, но как он выглядит, а уж тем более, кто он — ни слухом, ни духом. — Не буду тебе больше блинчики носить! — в девушку полетело полотенце столетней давности с каким-то потрепаным жизнью рисунком в виде поросят. Возможно, с какой-то стороны про их, Люмин и Итэра, взаимоотношения можно сказать что-то по типу «как кошка с собакой», но ведь кошки и собаки могут дружить? Да, они много спорят, издеваются друг над другом, иногда ссорятся, а это является неотъемлемой частью человеческого бытия; но в трудные моменты друг за друга горой. Взглянув на них, можно сказать, что они дополняют один одного, и это будет полнейшей правдой, особенно в последние полтора года, после смерти их родителей. — Но на самом деле я серьезно. Попробуй поговорить с ним, — откусив кусочек блинчика, обмазанного медом, как-то слишком серьезно взглянула девушка на брата. Да, Люмин была младше Итэра на три года, но иногда она выглядела так, словно пережила в сумме Гео Архонта и еще трех прабабок по отцовской линии. Вестимо, Люмин была умна, но бывает, скажет что-то — так Итэру прямо не по себе становится и он начинает чувствовать себя еще глупее. Но не в этот раз. Сейчас он и без посторонней помощи знал, что является ярчайшим примером стеснительного идиота, и ему стоит всего лишь поговорить с одним человеком, чтобы переживания ушли и он знал, что ему делать дальше. — Да знаю я, — как-то слишком тихо получилось, хотя следующее он чуть ли не выкрикнул: — А вдруг он натурал?! — Люмин нахмурилась. — А вдруг нет?! И на кухне воцарилось молчание. Напряжение хоть пилой пили. Девушка хмуро, даже немного недоуменно смотрела на брата, а тот уже был готов сдаться и отвести взгляд. Но тогда он проиграет! И точно в награду за минутную выдержку под гнетом стального взгляда, девушка посчитала нужным посмотреть на последний кусочек такого вкусного блинчика и удрученно вздохнуть. Далее она наколола остатки изделия из теста и поднесла к лицу брата, как бы предлагая, а тот, в свою очередь, уже, было, собирался возразить, мол, « — Не люблю я этот твой мед», только открыл рот, как содержимое столового прибора осталось на языке, а девушка встала и подошла к раковине. — Пожуй и подумай, что говорить ему завтра будешь. Помыв посуду, девушка налила стакан воды и села обратно, снова взглянув на брата. — Дожевал? — кивок, — Мне твоя помощь нужна, — удивленный взгляд. Обычно Люмин со всем справлялась сама, но если с что-то не получается — дело действительно серьезное. Хотя даже с чем-то обычным Итэр никогда не был против помочь, девушка наотрез отказывалась. — У меня же физрук новый, — подперла щеку рукой и устало взглянула на брата, — Упертый, как баран… — Ты только один день сходила, а уже на препода жалуешься? — Да он ЧСВшник какой-то, — мило улыбнулась, — Да и вообще на гея похож. Фу. — Постой-ка. Это сейчас камень в мой огород был, лесбиянка? — ядовито протянул. — Я би! — Я тоже! — и снова неловкое молчание. — Так ты мне поможешь? — Ты мне даже не объяснила, с чем. — А… Этот баран мне незачетом угрожает… И на освобождение он болт клал. — Ты с ним разговаривала? — Да нет, мы с ним на языке жестов перетирали, — парень скептически глянул на сестру, — Конечно! — А от меня ты тогда чего хочешь? — Чтобы ты с ним тоже поговорить попробовал. — Многовато, конечно, у меня разговоров намечается… Когда приходить? — лицо девушки украсила теплая улыбка. Она знала, к кому обращается, — У меня завтра всего две пары, преподы откинулись, могу зайти. — Да, давай. Будет обидно, если этот петух завтра на больничный свалит. — А собирается? — Вроде нет. Но вдруг этой ночью с крыши скинется? — Какая ты злая. — Вся в тебя. *** Утро вторника. Сегодня Итэр прогрессирует: все-таки решился поговорить с тем самым парнем из кофейни. Поэтому сейчас он сидит в полюбившемся местечке и взволнованно стучит тонкими пальцами по барной стойке, ожидая свой заказ. В этот раз из-за волнения парень не то что просто уже в миллионный раз повторял построенный ночью разговор, или пересчитывал кофейного цвета плитку на полу, а всего лишь пришел за сорок минут до автобуса, а не за двадцать, как это обычно бывает. Сказать, что он волновался — ничего не сказать. Итэру было на столько страшно, что он уже был готов остаться дома и прогулять пары, но Люмин и ее успокаивающий Глицин буквально выгнали парня со словами « — Хуже уже не будет!». В ответ же парень уже на улице просто пробубнил: « — Бесконечность — не предел!». А вот и кофе подоспел. Схватив коричневый бумажный стаканчик, парень поднес его ко рту, и сделал глоток. Горячая терпкая жидкость коснулась языка, отрезвляюще обжигая его. То что нужно. На двери кофейни зазвенел колокольчик, рассказывая о новых посетителях, и Итэр инстинктивно поднял голову. Знакомая черная куртка, джоггеры, берцы и неизменная темная макушка с бирюзовыми прядями. Не доставая из карманов рук, на которых, вероятнее всего, как обычно были черные перчатки без пальцев и такого же цвета маникюр, парень прошел к любимому месту: в начале зала у окна за барной стойкой. Сделал заказ, скорее всего это, как и всегда, «Флэт Уайт». Необычайно горький вкус на любителя, коим Сяо и являлся. Дождавшись кофе, стал пить, а Итэр, в свою очередь, уже собирался подойти. Для смелости, словно стопку водки или чего покрепче, парень одним махом осушил содержимое своего стакана и встал. Посмотрел на баристу — та ему кивнула и ободряюще сжала руку в кулак. Казалось, весь мир болеет за него, и остановить парня уже ничто не сможет. Или сможет. Дверь со звоном открылась, и в проходе показалась довольно милая улыбающаяся девушка с голубыми волосами. Но ничего страшного. Итэр уже готов. — И… — девушка подошла и Сяо встал, приобняв ту, — …звините, — уже невесомо прошептал светловолосый, отворачиваясь к барной стойке и делая вид, что сиропы для кофе его интересуют куда сильнее, чем парень, что только что вышел из здания с какой-то очень даже красивой девушкой. Итэра это совсем не волновало. Ни капли. И ему даже вообще не больно и не грустно. И он не обижается на себя за свое бездействие, трусость и слабость. Вообще нет. Но почему же тогда хочется расплакаться от безысходности? Почему так неистово сильно хочется сжать стаканчик до побеления костяшек на пальцах? Чуть ли не вылетев из здания, парень понесся в сторону остановки. Холодный декабрьский ветер бил в лицо, морозя щеки и нос. Расстегнутая куртка никак не спасала от жара тела юноши. Было невыносимо душно. Казалось, такой уютный шарф стал клеткой. Хотелось его сорвать. Влюбился паренек, что тут поделаешь? Хотелось кричать. Хотелось к Люмин, которая усмехнется горю брата и заключит в своих объятиях. Выслушает тирады, даст такой нужный совет. Но Итэр знал, что сейчас он пройдется до остановки по холодному ветерку и успокоится. Безусловно, было больно и грустно, но это минутное. Через пару часов спроси, что произошло — он отмахнется и посмеется. Поэтому именно сейчас нужно быть сильным. В конце концов они же ведь толком даже не знакомы! Как Итэр и думал — перебесится. Вот он уже спокойный едет на автобусе домой, а если быть точнее — в академию к сестре. На разборки. И только бумажный стаканчик в его руках напоминал о неудавшемся разговоре. Почему он его ещё не выкинул? Выйдя из автобуса парень вздохнул полной грудью: вылезти из толпы неизвестных ему людей было действительно спасением. Свежий воздух наполнял легкие, придавая сил двигаться дальше, что юноша и сделал. Повезло еще, идти недалеко. Войдя в теплое здание, парень улыбнулся: Люмин уже стояла на вахте и с кем-то мило беседовала. На самом деле они созвонились пока Итэр ехал, и девушка сказала, что у них намечается большая перемена, поэтому встретиться именно сейчас будет наилучшим решением. Увидев брата, девушка отошла от своего собеседника, который, помахав ей рукой, упорхал восвояси. — Ну что, лошпед, как все прошло? — пихнув юношу локтем, Люмин хитро улыбнулась. — Да никак. Он сегодня там от силы минут пять посидел. Я подойти успел, а поговорить — нет. — Психовал? — сострадальчески посмотрела. — Нет… Немного… — Мне ль тебя не знать! — Итэр сначал приобнял сестру, а потом легонько потрепал ее светловолосую макушку.— Эй! Именно в такие моменты в жизни хочется на все проблемы плюнуть и растереть. И, неужели, кто-то готов отказаться от такого и покончить с собой? Итэр в жизни не поверит. Только в том случае, если останется один. А такого на ближайшее время не прогнозируется. И сейчас они с Люмин направляются в спортивный зал. Почему-то на данный момент Итэр чувствует себя каким-то героем, спасающим от чего-то ужасного и неизбежного свою сестру. И плевать, думает она также, или как-то иначе. Парню хочется геройствовать. Казалось, утренняя неудача придала сил на нечто хорошее и действительно значимое. Не так уж и часто Люмин просит о помощи, чтобы не показывать ей и всем вокруг, какой у нее крутой брат. — А физрук тоже с одним глазом? — усмехнувшись, спросил парень. Довольно насущный вопрос, учитывая, что брат с сестрой проходят мимо уже второго, видимо, преподавателя с повязкой на глазу. Первой была довольно высокая девушка с каштановыми волосами, с второй — мужчина с синими. Одет он был в тон своих волос и причем довольно вызывающе. — Да нет. Там скорее ты без глаз останешься. Ощущение, что он в них ядом плюется. После каждой характеристики от сестры становилось все интереснее: кто же этот баран-гей-физрук. Почему-то каждый раз, когда юноша пытался его представить, в голове появлялся образ темнокожего бугая с приторной ухмылкой и розовыми волосами. Ох уж эта больная фантазия. Идя по нескончаемому коридору, парень продолжал рассматривать присутствующих: то его взору откроются парни, читающие стихи, то какие-то девушки, пытающиеся растолковать расклад на обычных картах, то просто точно так же, как и сам Итэр, идущие куда-то учащиеся. Пробегаясь мельком, юноше, словно удар, на глаза попались знакомые бирюзовые пряди. Не может быть. Ему мерещится. Или нет?.. Потерев глаза, парень нахмурился и еще раз взглянул на человека в черном. С бирюзовыми прядями. Неуж-то крыша едет? — Люмин, — юноша остановился, — А кто это? — девушка перевела взгляд. — О! А вот и он! — Люмин схватила брата за руку и потащила к ненавистному человеку, — Баран упертый… — Что? Стой!!! Но было поздно. — Извините, — парень остановился и развернулся в сторону Итэра и Люмин, а статный мужчина, с которым он до этого беседовал, ушел, — Я по поводу… — Освобождения и зачетов? — Да, — ответил вместо сестры Итэр. На самом деле его хорошее настроение вмиг улетучилось, и сейчас ему оставалось лишь ошарашенно смотреть на, как оказалось, преподавателя сестры. В ответ получил лишь непонимающий взгляд. — Старший брат. Итэр. — Сяо, — кивок со стороны блондина, и темноволосый посмотрел на девушку, что стояла чуть поодаль, — Как я уже и сказал, сейчас поставлю «незачет» карандашом, а в следующем семестре все сдашь. Сейчас как раз об этом разговаривал с директором, он дал добро. Не понимаю, зачем ты его притащила, — брюнет кивком указал на стушевавшегося Итэра. Чувство было ужасное: тот, на кого светловолосый пялился буквально каждый день, сейчас стоял перед ним и прожигал стальным взглядом. Да еще и преподавателем сестры являлся. Неловко как-то. Зато поговорить возможность предоставилась. Только теперь что-то неохота. Одно спасение — звонок. И как раз он сейчас и звонит. — Еще что-то? — Люмин отрицательно помотала головой, — Тогда можете идти. Не смею задерживать, — девушка схватила брата за руку и уже, было, развернулась, но Сяо подал голос, — Хотя, постойте. Ты, Люмин, можешь идти, а мне с твоим братом поговорить нужно. А вот и смерть. Блондина что-то совсем не радовала перспектива «Остаться с брюнетом наедине». Если раньше с ним была сестра, предавая сил не сломаться под гнетом медовых глаз, то сейчас он один, словно ягненок в чистом поле перед грозой. И кто знает, выживет ли он. Сердце предательски колотилось, руки уже вспотели, колени вот-вот подкосятся, а уши горели. Казалось, на экзамене он себя лучше чувствовал. — Вы знаете, Люмин такая неуклюжая в последнее время… — лучшая защита — это нападение, — Надо же было сломать ногу! А потом еще ходи, и долги досдавай… — Ну ладно. В любом случае, она не виновата. Итэр осторожно посмотрел на Сяо. Почему-то ему показалось, что он стал бледнее обычного. Или тут просто освещение другое? — Вы… — о, хвала Архонтам, Сяо был смелее, — Помнится, сегодня утром Вы хотели подойти? — поначалу Итэр не понял вопроса, — В кофейне, — и его словно током прошибло. Почему-то вспоминать об этом совершенно не хотелось, — Вы что-то хотели? — А?.. Да… — зачем он это говорит? — То есть… Нет! — парень активно замахал руками. Сейчас Итэру очень хочется провалиться куда-то под землю. Или сказать, что у него есть брат-близнец. А почему нет? Да, в свои девятнадцать лет два брата одеваются просто идентично, и ни один из них не додумался подстричься. Хорошая идея, Итэр. Особенно если после института ты собираешься идти работать в цирк. Клоуном. — Если Вас будет что-то беспокоить — подходите, — пожал плечами Сяо, отходя от блондина, — И еще кое-что, — повернулся обратно, — Прекратите так на меня смотреть. Это очень заметно, — почему-то Итэру показалось, что уголки губ немного приподнялись, а взгляд стал мягче. Словно мед растаял. — Ах, да… — светловолосый опустил голову, спрятав лицо от такого проницательного, но мягкого взгляда и улыбнулся. Улыбнулся так широко, как шут гороховый своему королю не улыбается. Полный провал, — Извините… И Сяо ушел, оставив блондина в полном недоумении. Поняв, что он один в коридоре, парень выпрямился и хлопнул себя по лбу. Лучше не стало. Зачесав длинную челку назад, Итэр упер руки в боки и осмотрелся, усмехнувшись. И сестре не помог, и неловкую ситуацию создал. Молодец. Двух зайцев одним выстрелом. Увидев на стене стрелочку, указывающую в сторону туалетов, парень пошел вдоль стены по направлению. Где туалеты, там и раковины. Стоит освежиться. Войдя в небольшую комнатку в персиковых тонах, парень облокотился на столешницу и взглянул в зеркало. Щеки его горели, а губы были плотно сжаты. Набрав в руки воды, он поднес их к лицу. — Апчхи! — и вода расплескалась во всему лицу. Не то чтобы парень был против, но челку можно было и не умывать. Лучше пойти домой. *** Как бы парадоксально это ни было, вышел на улицу парень в следующий раз только спустя почти неделю. Похождения с расстегнутой курткой на пользу не идут ни кому. Наверное. По крайней мере Итэру точно нет. Отвалявшись пять дней дома под опекой сестры, которой, к слову, о дилемме о ее преподавателе он так и не рассказал, парень неоднократно задумывался, стоит ли снова пытаться заговорить с Сяо, да и ходить по утрам в кофейню в принципе. Конечно, от провала он уже отошел и ему, несомненно, стало лучше, повторять его все равно как-то не хотелось. Благо, есть Люмин, которая всегда вовремя мозги вправит. Поэтому сейчас, запакованный в миллиарды слоев одежды, Итэр весело шагает по заснеженному тротуару за любимым кофе. И, кстати, уже не в кроссовках. Мягкая улыбка красуется на губах юноши, а легкий румянец от холода блестит на щеках. Почему-то на душе как-то торжественно спокойно. Ощущение, что новогодние праздники уже сидят где-то внутри и ожидают своего назначенного часа. Во мраке раннего утра темно-зеленым цветом светится такое знакомое название кофейни, «Ваншу», а на ней небольшой слой белого снега. Все это так завораживающе и красиво. Наконец подойдя к золотистой двери со стеклянными прозрачными вставками, парень схватился за коричневую ручку. Только переступил порог, и его правая нога тут же начала скользить куда-то вперед. Поняв, что ухватиться он не за что уже не успеет, парень зажмурил глаза, готовясь к падению. Секунда… Две… Раскрыв глаза, парень ошарашенно уставился куда-то в пол, и только осознав, что боли от падения не последовало, понял, что его кто-то подхватил под руки. Какая крепкая хватка… Подняв взгляд, он увидел такой знакомый, и даже, как показалось в тот момент, теплый взгляд медовых глаз и бирюзовые пряди. Все это было так чертовски близко. Дай парню волю — он бы растаял в этих руках. Почему-то так хорошо… — Сестру скопировать пытаешься? — хрипловатый голос раздался над головой, и Итэр взглянул на губы, что растянулись в легкой улыбке, — А проблем с физруком потом не будет? Казалось бы, самая обычная фраза с подколом, реагировать на нее как-то по-особенному не имеет смысла, но в голове блондина пронесся целый ураган. В тот момент так захотелось, чтобы эти руки подняли юношу выше, прижали к себе, дали коснуться, поцеловать… Захотелось, чтобы эти руки никогда не отпускали, а мягкая улыбка осталась на этих устах навсегда и доставалась только одному человеку. И кто бы мог подумать, что всего лишь одна полуулыбка произведет на парня такое неизгладимое впечатление? Безусловно, виновата не только она. Но она была словно масло, подлитое в огонь неугасших чувств и эмоций. — Нет-нет! — кое-как поднявшись, парень замахал руками, — А… — поглазел, и хватит, — Я… Вы… Извините… — блондин неловко почесал затылок. Скрестив руки на груди, но продолжая улыбаться, Сяо стоял напротив Итэра. Ему оставалось только гадать, как брюнет оказался возле двери именно в тот момент. — Прекрати мне выкать. Мы не в официальной обстановке, и я не думаю, что намного старше тебя. Вот тебе сколько лет? Итэр немного опешил от такого спокойного тона брюнета. Уж очень сильно ему думалось, что он налажал. — Ну, девятнадцать… — он стал перебирать пальцы. Чувствовалось, что кровь уже подступает к щекам. — А мне двадцать один. Поэтому относись проще, — парень развернулся и пошел в сторону барной стойки, а Итэр, словно хвостик, поплелся за ним. Сев по правую сторону от Сяо, юноша стал бегать взволнованным взглядом по довольно хорошо запомнившейся полке с сиропами, стараясь за что-нибудь зацепиться, но как назло ничего интересного не попадалось. Только пальцы брюнета, размеренно постукивающие по стойке. — Здравствуй! Как обычно? — дымящийся стаканчик появился возле Сяо, а бариста появилась перед блондином, который, в свою очередь, просто, улыбнувшись, кивнул. Девушка же отошла и неоднозначно подмигнула. — Почему именно Флэт Уайт? — в никуда спросил Итэр, и, заметив непонимание на лице брюнета, пояснил: — Самый насыщенный по вкусу молочный напиток на основе эспрессо. Особенно подходит ценителям вкуса эспрессо в чашке, — словно зачитав из меню, спокойно перевел взгляд на нахмуренное лицо Сяо. Брюнет был в недоумении: услышать, как он его заказывает, Итэр точно не мог, а бариста ему ничего не говорила, поэтому остался только один вариант. Исходя из его постоянных заказов, блондин мог просто сделать такой вывод. Но ведь попал в точку! Усмехнувшись, Сяо поднял стакан, и, предварительно покрутив его в руках, отпил глоток. — Да, я люблю вкус кофе. Но почему именно Латте? — и теперь уже на лице Итэра заиграло недоумение. Почему-то Сяо сейчас стало невероятно интересно понаблюдать за мимикой блондина: сначала он сидит в какой-то прострации, далее ему задают такой же вопрос, что и буквально несколько мгновений назад задал он, потом до него доходит, что именно он сам сдал себя с потрохами в наблюдении за брюнетом. То его брови расслаблены, а большие глаза смотрят куда-то в другой мир, то нахмурены и озадачены, то он, опустив голову сдержанно смеется над своей глупостью. Почему-то смотреть на него было так интересно и спокойно. Далее продолжив сидеть в тишине, Итэр дождался кофе, а Сяо, допив свой, встал и пошел в сторону выхода. — Пока, — помахал блондину рукой, легко улыбнувшись. А тот так и остался, завороженно глядя ему вслед. — Пока… *** И снова Итэр по темноте возвращается домой. Легкий морозец обжигает щеки, а ветер поднимает длинную челку. Снег легко кружится в тихом холодном танце, падая на торопящихся куда-то людей. И только Итэр неспеша идет по парку и наслаждается предновогодней атмосферой. Сегодня ему некуда торопиться: Люмин с ее лучшей подругой, Моной, пошли в клуб, поэтому ждать ее раньше двенадцати смысла нет. Выйдя из института, юношу встретили волна прохлады и садящееся солнце. Погода была действительно приятная, и ввиду этого было решено выйти из автобуса на две остановки раньше. Поэтому сейчас, легкими шагами ступая по только выпавшему снегу, парень направлялся домой, слушая характерный скрип под ногами. Вечерний парк был поистине красив: фонари теплым мерцанием освещали прохожих, что так куда-то спешили; деревья, на которых, переливаясь разноцветным серебром, блестели снежные шапки; длинные скамьи, не пользующиеся сейчас особой популярностью. Вдыхая морозный воздух, что так жег легкие, Итэр поднял голову, не без улыбки взглянув на гирлянды, которые висели на фонарях и пестро мигали всевозможными цветами, озаряя снежные шапки и сугробы, лежащие с обеих сторон от аллеи. Если взглянуть на картину в общем, то сказать, что атмосфера еще кого-то интересовала — нельзя. Безусловно, были люди, точно так же как и Итэр, куда-то направляющиеся, еще реже встречались пары, но все они проходили мимо даже не взглянув на столь красивые пейзажи, оставаясь лишь дымом в памяти парня. И только немногочисленные люди, гуляющие с собаками, хоть как-то разбавляли сухие лица прохожих. Возможно, своими они и не сильно отличались, но в них была хоть какая-то заинтересованность в происходящем. Следить-то за зверушками нужно. Если так подумать, то, в идеале, Итэр мог бы быть одним из них. Он мог завести собаку, точно так же с ней ходить гулять, рассказывать всем о том, какой крутой у него пес. Или хотя бы кошка. Но из двух зол, как говорится, меньшее. На котов у парня аллергия, поэтому этот вариант сразу отходит, несмотря на то, что Люмин с самого детства хотела его. А собаке уделять должное внимание иногда просто не будет получаться. Вот жизнь и сложилась. Хотя, может быть, время пройдет, Итэр закончит обучение, выйдет на работу, и уже тогда, опираясь на все плюсы и минусы, все-таки решится. Но потом. Не сейчас. Сейчас он будет просто, медленно ступая по скрипучему снегу, наблюдать за другими. Пес довольно внушительных размеров шел навстречу блондину. Темно-серая шерсть, в вечернем мраке казавшаяся черной, вальяжная, медленная походка, крупная грудь и голова. Немного поразмыслив, парень пришел к выводу, что это кане-корсо. С виду суровая, даже в какой-то степени внушающая страх порода. Но только тем, кто далек от этой стези. На деле же они буквально наимилейшие создания, требующие максимум ласки от хозяев. Но и как охранники они очень хороши. Грустный взгляд, являющийся особенностью породы, завораживал парня. И все-таки собак он любил. Когда между ними осталось буквально около двух метров, пес неожиданно сел и поднял передние лапы, глядя своими голубыми глазами на Итэра, пребывающего в непонимании. — Грант! Не пугай людей, — прокашлявшись, довольно тихо сказал, видимо, хозяин, нахмурившись взглянув на собаку, а после переведя взгляд обратно в телефон. Итэр же кратко посмеялся, закрыв глаза, а после присел на корточки. — А можно погладить? — довольно звонко, все так же не глядя на хозяина, спросил блондин. — Да, — и обоих словно током прошибло. Будто по команде, парни посмотрели друг на друга: Итэр так и застыл с полувытянутой рукой, хлопая глазами, а, как выяснилось, Сяо, просто недоуменно смотрел на светловолосого. Блондин инстинктивно встал, так и не дотронувшись до пса. А он ждет. — Привет, — неуверенно завел руки за спину, а его щеки покраснели еще сильнее. Благо, можно скинуть на мороз. — Привет, — выключив телефон и убрав его в карман, тихо вторил Сяо. В свете ночных фонарей, лицо брюнета заиграло новыми красками: в большинстве случаев холодные медовые глаза сейчас сияли теплом, взгляд был невинен и чист, а щеки, как решил считать Итэр, дабы не улетать в облака, из-за кусающегося мороза обрели нехарактерный им румяный цвет. Но, разглядывая Сяо, он даже не задумался, что выглядит не сильно-то и по-другому: янтарные глаза отражали желтый свет фонарей, лицо было не просто румяным, а насыщенного алого цвета, а на светлых длинных волосах хаотично лежали снежинки. — А ты чего здесь? — решив, что он больше не выдержит этого неловкого молчания, Итэр задал довольно глупый вопрос, учитывая причину их столкновения. — Да, тут… С собакой гуляю, — нашел пса взглядом Сяо, спасаясь от зрительного контакта. — Твоя? — Мой… — что он несет? — То есть нет! То есть… Она… Он… — брюнет стал бегать глазами по деревьям, украшенных гирляндами, по сугробам, что так и манили упасть в них и зарыться с головой, по почти невидимым снежинкам, так невесомо парящим и легко ложащимся. Лишь бы не выглядить идиотом перед Итэром, — Вообще, это моя сестра… — уже выглядел, — Собака моей сестры… Она попросила выгулить ее. Его, — серьезно взглянул прямо в глаза Итэра, который успел растеряться. — Да, круто… У меня тоже есть сестра, — да что ты? Поняв, какую дичь он только что сморозил, Итэр ударил себя по лбу. Конечно Сяо знает, что у него есть сестра! Немного постояв и поморщившись, блондин выставил руки. — Предлагаю сделать вид, что этого разговора не было, — глубоко вздохнул. — Да. Пожалуй, так будет правильнее. — Так… Можно погладить? — Сяо кивнул, и Итэр присел на корточки, — А как его зовут? — Грант. Наконец обратив внимание на все так же ждущего пса, блондин стал чесать его за ушком, а тот в свою очередь, стал мотать головой. Посмеявшись, Итэр добавил вторую руку. Грант, решив, что оставаться в стороне не стоит, закинул две лапы на плечи юноши, и повалив того в снег, лег возле него. Сначала светловолосый немного опешил, но, сменив это состояние, стал заливисто смеяться прижимая пса к себе. Смех его был настолько легок и искренен, что Сяо показалось, что, вот, протяни руку и он дотронется до него. Настолько он был реален. Улыбнувшись столь милой картине, брюнет, глядя на Итэра, казавшегося в тот момент теплым солнцем на белоснежном небе, что будет греть вечно, протянул ему руку, чтобы помочь встать. Но кто сказал, что блондин этого хочет? Схватив брюнета за руку мертвой хваткой, Итэр потянул руку на себя, утаскивая за собой и Сяо. В конечном итоге получилось так, что с левой стороны аллеи, в сугробе, лежал блондин, слева от него собака, справа парень. — У тебя ни шапки, ни шарфа, а ты в снегу валяешься, — нарочито строго проговорил Сяо, сняв с себя шарф и накинув на пуще прежнего смеющегося Итэра. И действительно: темноволосый с самого начала надел черную шапку, из-под которой торчали темные волосы, реже — бирюзовые пряди, и, на удивление, не черный, а коричневый шарф. Почувствовав ткань в области ранее оголенной шеи, Итэр прекратил смеяться и удивленно прикоснулся к шерстяному полотну. Так, словно это нечто невероятно хрупкое, такое, что если сильнее надавишь — исчезнет. Переведя взгляд на правую сторону, светловолосый застыл, словно завязнув в густом теплом меду. Почему-то сейчас, как никогда прежде, хотелось прикоснуться, почувствовать кожу под кончиками пальцев, приложить руку полностью, обнять. Почувствовать тепло рядом лежащего человека. Сердце уже отбивало какую-то невероятную чечетку, сжимая все внутри. То ли от холода, то ли еще от чего-то, по телу пробежался табун мурашек, влеча за собой мелкую дрожь. Губы то смыкались, то размыкались, словно жили своей отдельной жизнью и сами что-то хотели сказать. А что — юноша не знал. — Итэр, — неуверенно брюнет начал, на пару сантиметров приблизившись. В голове творилось нечто будоражащее, но непонятное. Что-то, что вот-вот норовило выплеснуться наружу, словно цунами. Сяо не знал, зачем он позвал светловолосого. Его губы говорили за него, неосознанно. Но сказать что-то надо было, — Ты… Красивый. Сердце, что так и просилось вырваться наружу, уже, казалось, готово было пробить ребра, лишь бы этой клетки не было. Бабочки уже вовсю порхали где-то внутри, царапая крыльями все внутренности. Но если Итэр скажет, что ему не нравится это — он будет величайшим лжецом, каких мир видал. Ради этого момента, когда они с Сяо лежат друг напротив друга, отморозив уже все, что только можно в снегу, Итэр готов терпеть эти тонкие лезвия-крылья, которые уже, видимо изрезали весь желудок, всю печень, все легкие. Ему такое по душе. — Итэр, — Сяо снова его зовет, но уже осознанно, — Ты мне нравишься, — блондину захотелось провалиться под снег, на котором они лежали, а после вылезти и услышать это снова. Но это невозможно. Поэтому сейчас он слышит следующее. То, что и во снах ему не снилось, — Я даже думаю, что люблю тебя, — блондин уже, наверное, все губы искусал. До такой степени, что они кровоточили, а на языке чувствовался металлический привкус. — Пошли на свидание? — на глаза накатили слезы, а губы растянулись в мягкой улыбке.