Нечто Общее в них (Шёпот Судьбы)

      Альбедо дошел до пульта управления и переключил внутренние камеры дома. Потребность сжигала альфу изнутри, рвала внутренности агонией и меняла его. В отражении плазменного экрана на стене виднелся зверь с горящими от похоти глазами. Черты лица заострились, волосы растрепались, во рту чувствовались выступающие клыки.       – Монстр, – прохрипел алхимик, отступая к стене и скатываясь по ней на пол. Его глаза неотрывно следили за омегой на кухне, который, к большому неудовольствию Мелового остался на месте и даже рукой не пошевелил. – Аргхт!       Сидеть и смотреть на недостижимое и достижимое одновременно – болезненно. Альбедо с усилием поднялся и едва смог оторвать глаза от экрана.       «Нужно выпить подавители», – мелькнула трезвая мысль. Подавители словно растворились среди других зелий на полочках. Кровоостанавливающее, рвотное, снотворное – быть может пригодиться – в сторону. Да где же этот чертов пузырек?»       Нужная склянка нашлась в самом углу, словно специально поставленная так далеко, вот только алхимик сам расставляет зелья и это было не исключением. Подавители раньше не были нужны. Да и тогда на создание препарата его подвигло любопытство, а не потребность.       Как же может повернуться жизнь… До слуха донёсся звук скрежета кожи на сиденье. Итэр пошевелился, и вся альфа-суть мгновенно отреагировала на этот звук. хищник внутри Альбедо навострил уши, приготовился нападать. Пальцы с отросшими ногтями вцепились в зелье. По стеклу пошли трещины, но мужчина этого не заметил.       За стеной раздался слабый, жалобный стон, на миг предвосхитивший повтор в динамиках плазмы.       Подавители разлетелись по полу вместе со склянкой.       Альбедо не стал сдерживать собственное рычание, переходящее в едва слышимый скулеж. Горящие аквамариновые глаза вновь вернулись к изображению с камер и замерли в одной точке, где едва шевелился омега. Запертый внутри своего сознания, алхимик пережёвывал сам себя, пытаясь взять под контроль хоть какую-нибудь часть собственного тела. Получалось с трудом, ведь все мысли были только об обладании телом Итэра. Желание вонзиться, не только клыками, в податливую плоть отодвигало все успешные попытки контроля на десять шагов назад.       Еще эти фрикционные движения на экране.       Альфа понимал, что над омегой также, как и над ним, властвуют гормоны и парень не может контролировать себя. Голодный взгляд алхимика следил за каждым движением на экране, слышал каждый едва слышимый стон за стеной, дублирующийся через динамики – двойная пытка. По-хорошему стоило выключить звук, но Альбедо перестал сопротивляться зову собственной природы – это глупо в таком-то состоянии. Его глаза с расширившимся зрачком видели только Итэра. Вот омеге стало неудобно, и он скатился с кресла на пол. Одеяло громоздкими складками упало на пол. Парень уткнулся в часть одеяло на кресле лицом, заглушая собственные стоны, в то время как руками помогал себе достичь хоть какой-то разрядки.       Меловой пожирал экран взглядом, чувствуя во рту чудовищное слюноотделение, давление в брюках переходило все мыслимые границы, а потребность… потребность уже искала возможность открыть чертов замок в двери и помочь омеге своим телом.       Альбедо видел, что омега мучается. Он знал, что подобным образом течка не станет мягче, это только лишь измучает парня физически. Поэтому сам Меловой даже не пробовал удовлетворять себя. То, что он вытворял Итэр на экране… алхимик хотел бы закрыть глаза и забыть, но теперь эта картинка навсегда останется в его памяти.       Стоны становились все громче и жалобнее.       Альбедо вздрагивал при каждом зове самки, при каждом его всхлипе. Алхимик понял, что царапает пол и постукивает затылком о стену в такт.       Итэр… сжался на полу и заплакал. Альбедо задержал дыхание, чувствуя, как его собственное сердце сжалось. Эти всхлипы… черт подери… это было куда хуже! Слышать боль омеги оказалось для Альбедо многим хуже, чем испытывать собственную выдержку.       Он сдался. Парень под его опекой и если ему нужна помощь…       Альфа поднялся. Дверь закрыта на двадцать четыре часа… замок выдержит, а вот дверь – нет.       Меловой вырвал дверь.       Итэр дрожал. В голове туман, желание жжет изнутри, все ниже пояса мокрое, готовое к соитию. Юноша, на грани сознания понимал, что следует подняться в свою комнату, но сил на это не было. Он мог только ползти…       Запах собственного желания терзал нос, проникал в легкие и вызывал острое раздражение своей устойчивостью… неудовлетворенность жгла. Терзала. Требовала. Подчиняла. Итэр… сделал все что мог, но это не помогло…       Горькие слезы разочарования смешались со слезами желания.       Парень сжался. Ему хотелось стать меньше, раствориться, перестать чувствовать это.       – Пожалуйста… – шептал омега в одеяло, глотая слезы. – Пожалуйста, – словно кто-то мог помочь… Помощь была за стеной… Итэр смутно испытывал тревогу, но гормоны сильнее. Все в тумане, течка превалирует над всем. – Пожалуйста…       Потребность сжимала и давила внизу живота. Пальцы не помогали. Очередной спазм скрутил так, что Итэр вскрикнул, схватившись пальцами за подлокотники и выгнулся дугой…       – Больно, – простонал омега. – Больно!       Резкая, рассекающая боль внизу живота оглушила. Парень изогнулся, пытаясь вдохнуть… ничего не слыша, кроме гула крови, ничего не чувствуя, кроме раздирающей агонии.       Итэр хотел дышать. Вдохнуть… не мог… воздуха не хватает.       Горячие руки обхватили его плечи и повернули. Перед меркнущим взором появились яркие аквамариновые глаза, острые, хищнические черты и в легкие проник одурманивающий аромат самца. Сильного, мощного, нужного. Горячие губы впились в рот Итэра, властный язык проник внутрь, подчиняя омегу своему танцу и…       Давая возможность дышать.       Итэр обнял Альбедо за плечи, прижимаясь всем своим телом к его, предлагая себя, требуя заглушить боль, удовлетворить природную потребность. Поцелуй… Звездный выдохнул нечто на древнем языке, сладостью растекшуюся по нервам, когда горячая ладонь альфы скользнула вдоль его спины, обхватила ягодицу и сжала.       Парень дрожал от желания и страха. Дрожал, стоная от нежных укусов альфы на шее, горячих рук на теле и одурманивающего аромата Альбедо. Итэр давно готов, его потребность пульсировала, яркими разрядами ударяя по нервам, отключая мозг. Уже не понятно, где руки, где губы, где клыки – только наслаждение и полное подчинение альфе.       Твердая поверхность под лопатками. Прослойка в виде толстого одеяла не сильно смягчало положение тела. Итэр изогнулся дугой, когда его естество оказалось зажатым в горячей ладони альфы, собственные руки парня сжались на пушистой ткани, сгребая ее в кулаках. Он так долго ждал этого, что излился всего лишь от одного движения. Смущение едва вспыхнуло в мозгу, но быстро испарилось, когда горячая плоть альфы прижалась к его промежности. Твердая головка скользнула внутрь. Хлюпнуло. Итэр простонал, чувствуя наполнение, растяжение и приятную истому. Омега хотел податься, закончить эту медленную пытку растяжения к пределу, но сильные руки Альбедо на его бедрах не давали омеге и шанса двинуться.       Сучка в Итэре радовалась силе самца. Эти чувства скользнули по оголённым нервам парня, слегка отрезвляя его.       – Альбедо, – прохрипел парень, осознанным взглядом смотря на мужчину над собой. – Альбедо…       – Все будет хорошо, – прохрипел алхимик. Каким-то чудом, альфа контролировал себя и Итэр прикусил губу, сдерживая стон и восхищение. Именно сейчас, легкий толчок бедер мужчины завершил вторжение в глубины тела омеги и Звездный вспыхнул, словно в нем взорвалась звезда.       Лавина тепла распространилась по всему телу, пронзая нервы и мозг ощущением безудержного счастья, наслаждения и эйфории. Итэр выгнулся, вцепился в плечи альфы пальцами, требуя большего.       – Еще, – выдохнул он.       Альбедо чувствовал сладостную агонию мышц омеги, сжавшую его член в тиски. Альфа сжал зубы, чтобы не начать двигаться в этот момент. Нельзя. Сейчас нельзя…мышцы тела Итэра напряжены в этот момент и любое действие приведет к травме. Алхимик не мог оторвать взгляда от парня в его руках, от счастливой улыбки на губах, да того, как он изгибается, цепляясь в его плечи пальцами. как раскрываются светящиеся расплавленным золотом глаза и как красные, искусанные губы молят о продолжении.       В этот же миг, Альбедо почувствовал легкое расслабление внутренних мышц, обхвативших его член. Первое полноценное движение бедрами и альф осознал, что организм юноши готов к зачатию. Матка раскрылась, перекрыв собой возможность иного выхода.       В тот же миг, Меловой осознал и, к его удивлению, принял решение – чтобы дальше не случилось, последствия он берет на себя. Любые последствия. Стена пала.       Альбедо нагнулся над омегой, впился в его губы поцелуем, вонзаясь в податливую плоть. Ловя стоны ртом, а спазмы удовольствия членом. Очередной толчок поднимал на ступень ближе к разрядке, к удовлетворению его собственного гона, но Меловой сдерживал себя от жесткого употребления самки.       Никакого насилия.       Больше никогда…       Альбедо наслаждался, ловил малейшие изменения в теле Итэра направлял себя под нужным углом, проникая глубже и доставляя больше удовольствия, пока омега вновь не забился в оргазме.       Меловой, не сдерживая собственный стон, излился, наполняя утробу юноши своим семенем, вжимаясь в хрупкое тело, обхватывая его бедра руками, не позволяя отстраниться. Их тяжелые дыхания звучали в унисон, смешиваясь и обновляясь.       Настенные часы слепым свидетелем отсчитывали время, ведь на этом акте ничего не было закончено. Альфа подхватил омегу и двинулся прочь из кухни, по лестнице в свои покои. Там кровать больше.