Идеал праздника

      — Ну блять, — Линч жмурится и снова открывает глаза, — заебись, что сказать, — голова раскалывалась сильнее прежнего от нахлынувших эмоций. Почему всё так? Почему именно он? — Да к чёрту, — он скидывает с себя одеяло готовясь вставать, но прежде снимает телефон с зарядки, — надо просто сделать всё быстрее.       Журналист поднимается с кровати и на секунду в глазах темнеет, а голова кружится. Точно, так делать точно не стоит, он совсем забыл это.       Линч даже не спускается завтракать. У него была цель и первым пунктом он считал не попасть в пробку. Вообще, он же знал во сколько она начнётся, правильно? Так что, если он поспешит, то может успеть раньше и не застрять. Ну или хотя-бы занять одно из первых мест в пробке.       Привычная водолазка уже на нём и Линч даже не задумывался почему надевал её под низ всей одежды. Удобная, красивая, да ещё и тепло дарила. Ну и честно, Линчу она просто нравилась. Вот знаете, это как та самая любимая часть одежды, которую надеваешь только в один сезон на каждый год до тех пор, пока та совсем не перестанет налезать.       Ключи от машины он находит на столе рядом с рабочей сумкой. Секунда размышления и он отдёргивает руку от сумки, забирая только ключи. Нет, офис его сегодня не увидит. Он только время потеряет, а ведь цель, сделать всё как можно быстрее.       Вообще настроения как такого не было. Линч даже не мог понять, что он чувствует. Мысли путались в голове, а эмоции скручивали это в узлы. Было до чёртиков больно из-за ссоры и он злился. Злился на самого себя, злился за свою забывчивость, злился на чёртов ключ в двери подвала.       Да и как он вообще там остался? Журналист был уверен, что носит все ключи с собой. Было слишком опасно оставлять чердак, а тем более подвал открытыми. Ссора с Джоном стала тому ярким примером.       Спускаясь на первый этаж, он с жалостью смотрит на кухню. Вообще он хотел есть, а пить тем более. Сухость в горле была с ним с пробуждения, стоя под ручку с головной болью. Ну, если так подумать, он сам виноват в этом. Стал есть реже, спать тоже. Постоянный стресс и усиленная нагрузка на мозг из-за работы. Удивительно, что у него оставались силы действовать.       Выйдя на улицу, он вдыхает холодный воздух и это бодрит. Машина местами засыпана снегом и стоит она прямо на льду. Линч всерьёз задумывается об уборке двора. Не хватало ещё устроить каток в собственном дворе.       Вот только в автомобиле оказывается куда холоднее, чем на улице и заводя машину, Линч первым делом включает печку. Он ненавидит холод, но ещё больше ненавидит не получать результатов. Он уже рассказал Джону, всё не просто так. Джон правда что-то нашёл и может это будет полезно, ну или хотя бы подтвердить догадки журналиста.       Когда он подъезжает к главной дороге, где всё ещё было живое движение, он рад. Он успел до пробки и точно должен успеть пересечь эту часть дороги. В руках оказывается телефон и решая не терять время контакт Джона появляется на экране.       — Линч? Доброе утро, конечно, но чего так рано? — через слово он зевает и парень вспоминает о времени. Наверное Джон спал или только проснулся.       — Доброе, ну как ты? — хотелось немного наладить диалог, что-то подсказывало, что резко вводить в тему не стоит.       — Да нормально, надеюсь не забыл во сколько к Лили едем? — скорость на спидометре увеличивается и честно, журналист не понимал, как на почти пустой дороге образовалась такая огромная пробка, — да и ты сам как? Не могу быть уверенным, но мне кажется, я слышу звук мотора.       Линч улыбается, слыша тепло в голосе, да, они ещё не ссорились и Джон не помнит о портале. Это и вправду давало глоток свежего воздуха. Машина становится чуть быстрее, вот только сам журналист планировал сбрасывать скорость.       — Ага, мне упаковку для подарков купить надо, но вообще звоню не просто так, — голос становится серьёзнее и далеко не из-за слов. Скорость сбрасывалась, но машина всё равно ехала слишком быстро, — я попал в день сурка, — несмотря на скорость, Линч со всей силы давить по тормозам. Ему нужно хотя бы вписаться в поворот, иначе выйдет на встречку.       — Чего? Ты серьёзно? — звучит и вправду смешно, ну а что Линч мог ещё сказать? — Линч? — по ушам резко давит гудок автомобиля и громкий мат журналиста, — Линч! — все звуки смешиваются в кучу, лишь звук сигнализации был громче всех.       Линч держит руль обеими руками, чёрт, чёрт, твою мать! Ему кажется через пару секунд в полу машины останется дырка. Кожу рук уже неприятно натирает руль.       — Чёрт возьми! Сука, да остановись же ты! — телефон слетает с магнитной подставки, отлетая куда-то под соседнее сиденье. Линч с большей силой давит на тормоза, при этом сворачивая влево.       Перед глазами всё летит, пока не появляется здание, нет, нет, нет. Местность вокруг оглушает от столкновения машины и здания. В тот-же момент срабатывает сигнализация, а кто-то из прохожих уже вызывает скорую. Водитель не отвечал на окружающие крики.

***

      Было тихо, тепло. Неужели он вновь попал в начало дня? Хах, забавно, вот только солнце не слепило и не грело лицо, как бы Линч не повернул голову в кровати. Да и тело ощущалось словно не его. Ноги жутко болели, или он даже толком их не чувствовал. Под боком слева что-то или кто-то был. Справа он чувствовал…капельницу? Нет, он был уверен, что рука затянута для иглы.       В голове просто звон, звуки были будто из-под воды. Парень был не уверен, существовали-ли звуки вообще. Открывать глаза было больно, неожиданно это и вправду стало до жути больно. Что конкретно произошло? Вопрос где он отпал почти сразу, комната пропахла медикаментами.       — Боже… — Линч тянет левую руку к лицу, не желая тревожить руку с капельницей. Он боялся лишний раз даже двигать её. Вот только рука не поддаётся.       Кто-то лишь сильнее цепляется в неё, не желая отпускать. Поворачивая голову, он жмурится. От двери шёл свет, достаточно яркий, чтобы осветить его кровать. Подождав пару секунд, он привыкает и смотрит на гостя замирая.       — Лукас? — голос почти не слышен, губы вовсе открылись в глухом шоке. Почему он здесь? — А? — дверь скрипит пока открывается, на входе кто-то стоит замирая. Линч не может понять, почему не может их разглядеть. Вот только логику никто не отключал, — Лили?       Нужно было лишь позвать по имени, чтобы развеять сомнения. Нужно лишь увидеть как его глаза моргают при смене освещения, а грудная клетка продолжает подниматься и опускаться. Линч ещё жив.       — Да, да это я, — она дрожит, голос тоже. Вот же блин, они ведь переживали за него, — Что-то болит? Ты только скажи, я позову врача или принесу что-нибудь. С-сейчас я позову Джона, он разговаривает с врачом, — Линч с трудом верит, что это правда Лили. Голос дрожал и бежал так быстро, что он начинал путаться в значениях слов.       — Лили, я поговорил с ним, он сказал, что Линч… — Джон замирает в дверном проеме. Бледное, местами в пластырях и с повязкой на лбу лицо журналиста смотрело на него. Потом уголки губ поползли вверх, показывая улыбку. Свободной рукой он машет ему, будто говоря «привет, как дела?»       — Я так понимаю, — журналист делает паузу, — Я могу поздравить вас с наступающим? — Линч еле сдерживает смех от безысходности. В глазах темнеет, картинка расплывается, а звуки вокруг почти пропадают. Линч хочет верить, что теряет сознание, а не попадает вновь в прошлое.