Благовония страсти

Как же долго Рафаэль ждал этого, уединения в спальне с горячо любимой Моной! Сердце бешено колотилось в предвкушении первого настоящего раза. Но юноша так разволновался, что голову заточила окончательно укоренившаяся неуверенность. А что если он кончит, просто увидев сокровенное? Да одного огненного взгляда избранницы хватило бы, чтобы взорваться и мозгу, и мужскому естеству. Вдруг не сможет удовлетворить партнершу? Саламандрианцы отличались пылким нравом и явно были требовательны в постели. А мало ли, того, из-за стресса не поднимется? Под защитными пластинами подпирало. Однако член перед другими еще не обнажался и мог, чем черт не шутит, застесняться и отказаться хорошенько поработать. Бунтарь чертыхнулся про себя за удивительную способность включать мозг, когда не следует. А нужно было всего-то подумать исключительно головкой в нужный момент. Притворялся, будто ничего не беспокоило и старался держать марку сорвиголовы. Не сознаваться же в конце в концов, что он неумелый девственник! Умалчивание не считалось ложью. Вел себя темперамент как отъявленный безбашенный мачо и похититель дамских, а, может, и не только, сердец. Спросила бы И'гидба напрямую — поведал правду. Куда денешься от упрямой ящерицы, всегда добивающейся своего любыми путями? Но Мона либо слепо признавала опытного самца в Рафе, либо догадывалась об отсутствии интимного бэкграунда, но не подавала вида, подогреваемая любопытством. Ящерке сдерживать сексуальные желания, кажется, было еще труднее. Она то и дело приставала к парню, зажимала, причем у всех на виду. Братья, похоже, никак не смущали бестию, как и прочие посторонние. Хозяева и гости подземного логова переглядывались, хихикая, наблюдая исподтишка, как черепаха, краснея из-за свидетелей, выскакивал из цепких объятий, таща любимую подальше ото всех. Однажды И'гидбе подумалось, что Рафаэль избегал ее, когда не могла отыскать благоверного. Ох уж эти ниндзя! Впрочем, долго рыскать не пришлось. Темперамент прятался в комнате Микеланджело. Жаловался на нее, поди, паразит. Но девушка настырно брала заслуженное внимание, и парень сдался под ее жгучим очарованием. Под страстные поцелуи через все убежище, скидывая предметы интерьера и спотыкаясь о мебель, пара ввалилась в спальню хулигана. Рафаэль едва успел предусмотрительно закрыть дверь на замок, как Мона схватила того за плечи и бросила на кровать. Силы у чешуйчатой барышни было не отнять. Особенно когда она пребывала на пике возбуждения. Нависнув над обалдевшим Рафом, ящерица облизнулась. — Уи! Какая же ты лапушка, когда скромничаешь! – пищала от восторга фанатка бунтаря. – Мне прямо как-то неловко продолжать… – перебирала пальцами по пластрону от верха к низу, – но я буду! Хулиган оцепенел. Его будто парализовало, пока чужая рука блуждала по телу, обходя стороной ноющий участок. Щекочущее чувство сильного напряжения. Чтобы не валяться деревянным истуканом, воин с усилием заставил себя приподняться и слиться с И'гидбой в поцелуе. Таком взаимнопоглощающем, насколько позволяло разное строение челюсти. Так или иначе со стороны казалось, что ящерица грызет черепаху. Бунтарь протяжно завыл от удовольствия, когда Мона потеребила защитные пластины. Бугристый член выскочил пулей наружу, будто едва не оторвавшись от хозяина. Глаза Рафаэля налились кровью. Он яростно прорычал от удовольствия через легкую боль от длительного воздержания. Ощутил хват нежной, но сильной рукой и приглушенно выдохнул. Дыхание перехватило. Он подхватил под подмышки партнершу и перевернул на спину, нависнув сверху. Ящерица хихикнула, похабно ухмылялась. Но темперамент уже не замечал никаких деталей. Взял девушку за обе кисти и пришпорил их к стене, подтянув выше. Просто потому, что так захотелось сиюминутно. Или не соображал вообще, поддавшись внутреннему зверю. Крайне неудобная поза, тем более для первого раза. Избранница от неожиданности ахнула, руки затекали. Но извлекла из положения выгоду и обхватила бедрами черепаху, притягивая к себе. Ей нравился нестандартный подход к делу. Крепкий ниндзя поддержал саламандрианку одной рукой за поясницу. Раф вошел с серьезным сопротивлением, вызвав у Моны стон наслаждения. Голова закружилась. Половые стенки быстро поддались, член заскользил. По телу прошел электрический разряд. Парень задолбил отверстие любимой не в силах играть в романтику, тратить время на прелюдии. Жажда поскорее кончить и освободиться от мучений притупила остальные чувства. Разве можно вообще было так измываться над телом, не давая разрядки в превкушении настоящего секса? Растягивать удовольствие в понимании Рафа не значило лишать себя оргазмов хотя бы в кулачок. Один раз попробовал. Наигрался в евнуха. Достаточно. Больше он подобного не допустит. Да и, надеется, рукоблудие останется до смерти в прошлом. Прилет Моны и дальнейший переезд сулил все козыри для настоящих отношений. Единственное, о чем в текущую секунду пожалел, было то, что в первый же день приезда не увел гостью в спальню. Посчитал, что девушке нужно время освоиться на новом месте, что станет домом в ближайшей перспективе. А спросить побоялся. Вдруг отказала бы вот так, сходу? Или наглость второе счастье? Упущенное в его случае. — О-о-о, дерьмо! – прикрывая глаза, вожделел Красный. Давление на пенис усиливалось волнообразной рябью от легких сокращений женских интимных мышц. Раф резко ослаб, он отпустил руки Моны. Та скатилась на спину и не успела и пикнуть, как любимый схватил ее за бока и заново вошел. Быстро, неистово задвигался. Один рваный резкий толчок за другим. И. Буря ощущений пробежала по нутру, отключив сознание. Рафаэль не мог оценить, как долго его било в приступе мощного оргазма, но очнулся лежа на ящерице. Между ее ног и под ними было мокро, липко и скользко. Счастливо лыбясь, парень узнавал: — Это было... просто! Ты как? Ну, того? Все норм? — Все отлично, милый. Вот только мне не хватило совсем чуть-чуть. Не расстраивайся. Все поправимо. У нас куча времени учиться познавать друг друга, – хитро мурлыкая, Мона взяла Рафа за руку и положила на свой живот. – Не церемонься. Давай же! Конечно, темперамент ожидал услышать что-то вроде «это было божественно, ты, чертова секс-машина». Но заблаговременно предчувствовал, что в первый раз точно кончит раньше. Поэтому, смирившись с вероятной участью скорострела, не расстроился. Да и некогда сейчас было ударяться в самобичевание. Черепаха окинул ненаглядную, все еще не веря в происходящее. Статная, независимая. Нежная. Все происходящее рядом с ней было как во сне. Мечта наяву. — Я люблю тебя, – прошептал мутант, целуя. Спустил руку с живота ящерицы ниже. Между бедер женщины осязал... Не может быть! Замер как вкопанный, вперившись в подругу вопросительно. Холод ужаса застыл во взгляде. — Что за шуточки?! – побледнев, восклицал бунтарь, страшась опустить глаза. – Там же не?.. Этого точно только что не было! — Сладкий, все саламандрианцы гермафродиты, – открыла тайну Мона и спросила с сочувствием вперемешку с ехидством: — О, ты не догадывался? Тут Рафаэль припомнил, что Донни обмолвился предположением, что действительно инопланетная раса ящериц вовсе не рептилии, а земноводные. А, насколько хулиган знал из энциклопедии, которую заставлял читать мастер для познания мира, и по передачам с каналов о природе, среди амфибий зачастую встречаются особи, способные менять пол в зависимости от условий, а то и вовсе самооплодотворяться, что у пресмыкающихся случается гораздо реже, хотя тоже возможно. Вот это попал! Готовь булки, Рафыч! На что не пойдешь ради любимой? 16.05.–14.07.2022, 08-55