Нормальность и Развратность

"Только сегодня и только сейчас спешим пригласить вас на посвят! " Именно так пестрил красными буквами плакат о намечающейся вечеринке для первокурсников. Первых двух недель обучения хватило для того, чтобы понять, что такое вуз. На моё удивление университет оказался куда более устрашающим местом, чем школа. Здесь нет детской наивности о прекрасном будущем, преподаватели не заставляют тебя насильно зубрить, а общество составляют взрослые и более-менее уравновешенные психически люди. Казалось бы наоборот всё прекрасно... Однако здесь только ты несёшь ответственность за свою учёбу и за свои поступки. От этого и страшно. Всегда крайним оказываешься ты. И вот так после двух прилежно-учебных недель я взяла в привычку опаздывать на первую пару. По классике жанра с утра пораньше, часов в шесть тридцать, на всю необъятную комнату десять квадратных метров, трезвонит будильник на телефоне. Моя соседка Алиса, крепко спящая на койке сверху, начинает недовольно шуршать под одеялом, умоляя меня выключить злобный ор будильника. С горем пополам я заставляю себя открыть глаза и взять в руки несчастный телефон. Самое сложное утром это, конечно же, проснуться. К счастью, существуют соцсети и бесконечная лента публикаций, состоящая из фотографий твоих знакомых и твоих незнакомых людей, из подборок песен и фильмов, из кучи новостных аккаунтов то с плохими, то с хорошими вестями. Провалявшись так ещё полчаса, я неожиданно для себя поняла, что могу опоздать. Университет постарался на славу, чтобы общежитие располагалось от нужных корпусов ровно на противоположном конце метрополитена. Таким образом вся дорога занимала не меньше часа в быстром темпе, так что мною было принято решение пропустить спокойные сборы и завтрак. Не отходя далеко от кровати, я взяла со стула приготовленные с вечера (по факту просто брошенные) джинсы и футболку. Организация пространства в нашей комнате спроектирована максимально удобно. Всё находится почти на расстоянии вытянутой руки. Двухъярусная кровать у левой стенки, стол с двумя стульями посередине и комод у правой стенки. А что ещё нужно бедным студентам? Схватив широкую рубашку с крючка на стене, я вылетела в общий коридор. *** Зелёный вагон трясся и скрежетал на каждой новой рельсе. Ехать стоя в поездах старого типа весьма опасно. Состав двигается быстро, а укачивает не хуже лодки во время шторма. Сегодняшнее утро весьма "благосклонно" ко мне, так что весь мой путь до университета приходится на час пик, а ехать голодной и злой в толпе людей... Удовольствие не из приятных. У французов есть хорошая фраза на этот случай: "как рыбы в консервной банке", и это правда. В центр города стремятся все и даже из области, люди готовы на любые условия, лишь бы заработать нормальные деньги и прокормить семью. А я всего лишь студентка, стоящая как пешка среди всего общества в этом несчастном старом вагоне. Мои философствования о бытие людском прерывает резкая остановка поезда в тоннеле. Событие достаточно частое в московском метро, но каждый раз удивляющее. К тому же аварийный свет добавляет особого шарма таинственности. В полумраке засияли маленькие экранчики телефонов, а люди с недоумением переглядываются друг с другом. И тут мой взгляд привлёк он... Темноволосый и кудрявый, со странными большими очками и худым лицом, одетый как типичный лицеист в костюм с эмблемой. Сразу видно, что в школе его называют задротом, а учителя надеятся на его победу в Олимпиаде. Странный, худощавый мальчик с пустыми глазами. Куда же ты едешь? Вопрос достаточно странный, ведь ответ и так ясен, куда ещё может ехать подросток в школьной форме в понедельник утром. Однако я вижу в нём что-то милое. Он из тех, кто всем своим видом говорит "делай со мной что хочешь" или же "сядьте мне на лицо". Но это потом. Сейчас это пока скромный школьник. Я так долго рассматриваю его, что не замечаю, как он смотрит на меня. Но стоит поднять мне глаза чуть выше его тонкого носа и наши взгляды пересекаются... Как замёрзшее озеро в горах, как горячий источник на Камчатке его по-настоящему глубокие голубые глаза смотрят в мои серые. Мальчик оказался не промах, он выдерживает мою игру в гляделки. Мне ничего не остаётся кроме как ехидно улыбнуться ему и подмигнуть. Щёчки напротив розовеют, а глаза убегают в сторону. Поезд "оживает" и продолжает движение.