В эпицентре взрыва

Ксюшу трясло, как того тушканчика, но отнюдь не от холода. Прижав пальцы к губам, она ходила туда-сюда по комнате и пыталась успокоиться, да только мысли снова и снова возвращались к поцелую. Её первому поцелую, который нагло украл Шевцов! Да, к её двадцати двум она ещё ни разу не целовалась и почему-то подумала, что Костя сразу это понял. В делах сердечных парень был намного опытнее неё. Она вздрогнула, когда услышала, как закрывается входная дверь. Ушёл. Оставил одну. Но ведь Ксюша сама просила отпустить. Смысл теперь плакать? Она все пыталась понять, почему оттолкнула, ведь, что уж скрывать, давно мечтала о его поцелуе. Да и ненавидеть тоже давно перестала. Просто больше не могла. Как она собиралась его ненавидеть, когда ее так к нему тянуло, а от одного только вида ноги подкашивались и становилось трудно дышать? Вот и она не знала и не понимала причин собственного поведения. Наверное, ей просто было страшно. Что отвергнет, посмеется, выставит идиоткой и далее по списку. Вдоволь настрадаться девушке не дали. Вернулись родители, а вместе с ними и тётя Марина под ручкой с незнакомой пока Юлей Кузнецовой. Приведя себя в порядок, Ксюша вышла встречать гостей. — Солнышко, а ты почему одна? Где Костик? — переполошилась мама, высматривая фигуру парня по всей квартире. — А он… Э-э… — Драсти, теть Оль, — раздался голос Шевцова за спинами родителей, отчего те дружно подпрыгнули и обернулись. — А вы вернулись уже, как здорово. — Казалось, Костю совсем не волновало то, что произошло между ними с Ксюшей. Слишком уж расслабленным он выглядел. Шведова надула губы и показательно отвернулась. Женщины. — А я курить вот выходил, не хотелось дымить в квартире. — Правильно, сын, — кивнула тётя Марина, не очень умело делая вид, что ей все равно на то, что её ребёнок курит. Конечно, ей было не все равно. Но Костя уже взрослый, да и рассказывать о вреде курения немного поздно. Все как-то неловко переглянулись, а потом начали раздеваться, разбирать пакеты, шуршать на кухне и в целом готовиться к празднику.

***

Ксюша с Костей не говорила и старательно избегала. Отводила взгляд, когда тот оказывался слишком близко, а парень, будто издеваясь, постоянно терся рядом и всячески её касался. То ложку из руки заберёт так, чтобы её пальцы оказались на секунду в его хватке. То встанет позади, желая дотянуться до верхней полки, а сам едва ли не всем телом в поверхность кухонной тумбы вжимает и дышит в затылок. В конце концов, Шведовой надоели его «грязные домогательства», и девушка взорвалась. Схватила парня за руку и под непонимающие взгляды родителей и их гостей потащила Костю в свою комнату. А уже там приперла к стенке, уверенно тыкнув пальчиком в грудь, и спросила: — Чего тебе от меня надо? Костя улыбнулся, любуясь взъерошенной, раскрасневшейся девушкой. — Что тебе надо, Шевцов, я спрашиваю?! Надоели готовые на все и ты решил докопаться до меня? Это какая-то игра? Соврати девственницу или типа того?! — Ксюш, — поморщился парень. Вот фантазия у этой больной. — Всё не так. — А что тогда? То ты почти пятнадцать лет не замечал меня, считая грязью под ногтями, а тут, посмотрите-ка на него, целовать полез. Неужели все так плохо и все твои подружки тебя бросили? — А мне нравится, когда ты ревнуешь, — самодовольно выдал Костя, наблюдая, как лицо Шведовой начинает медленно краснеть. — Такая милая. М-м… Ксюша едва воздухом не подавилась от его заявления, да и пыл как-то сразу поутих. Стушевавшись, опустила руку, которая все это время покоилась на груди Кости — и когда успела сменить положение? — и даже как-то погрустнела. Ну а чего она хотела? Что он признается ей в любви и скажет, как все эти годы мечтал быть с ней? Бред. Ему просто скучно, а ещё очень нравится её доставать. — За что ты меня так ненавидишь? — задал, казалось бы, совершенно обыденный вопрос блондин. Не удержался. Он и правда хотел знать. — Ксюш, скажи, пожалуйста, чем я тебя так обидел? — Да ничем, — как-то неуверенно ответила девушка. Подняла глаза. — Ничего ты мне не сделал, разве что бездействовал, когда твои дружки надо мной издевались в школе… А ещё игнорировал. А я ведь так старалась стать лучше тебя… — Зачем? — Да потому что завидовала! — сдалась девушка, чувствуя, что ещё немного и слезы сорвутся из глаз. Ей так не хотелось казаться слабой. — Ты лучший во всем! Красивый, весёлый, умный, ты умеешь располагать к себе людей, легко заводишь новые знакомства. Девушки перед тобой штабелями падают, а после того, как ты расстаёшься с очередной пассией, даже после этого вы умудряетесь сохранять тёплые отношения. Ещё ни один человек не сказал про тебя плохого слова… И мне так хотелось стать такой же. Хотя бы на долю мгновения поверить, что я не пустое место, что я тоже смогу… Костя слушал и слушал, и не мог поверить, что все это она говорит про него. Он же распиздяй и бабник! Курильщик, прогульщик. Он совсем не святой и часто пренебрегает общепринятыми правилами. А Ксюша говорит о нем так, как будто он какое-то божество. — Шведова… Ксюша плакала, задыхаясь от собственных эмоций. Смотрела куда-то в пол, но не видела ничего. Мутная пелена застилала глаза, и только глубокое дыхание над головой говорило о том, что она ещё не сошла с ума. Хотя, как посмотреть. — Ксюша, какая же ты дура, — внезапно выдал Костя, вынуждая девушку вздрогнуть. — С чего ты взяла, что чем-то хуже меня? — Но ведь… — Ксю, — парень осторожно приподнял её лицо, удерживая за подбородок, а потом быстро собрал губами слезы. Она замерла, перестала дышать, ощущая только мягкие касания губ к коже. — Ты такая красивая, Шведова. Придурочная правда, но именно это мне в тебе и нравится. Ты не пытаешься быть кем-то. Ты — это ты, Ксюша, и я хочу, чтобы так оставалось всегда. — Но я же… — Помолчи. Просто помолчи, — приказал Костя, немного раздражаясь. Сколько же тараканов в ее голове? — Поцелуй меня, Ксюш… — Я… — Нет, так дело не пойдёт, — покачал головой блондин, а потом перехватил девушку поудобнее и прижал к себе. Обжег дыханием губы, и Ксюша сдалась, прикрывая покрасневшие глаза. Сама потянулась за поцелуем.