Захват крепости Треснувший бивень

      — Так что же, говориш-ш, случилось с твоим дядь… ик! ей? Он один целый форт захватил? Хорош-ш сказки плести! Будь он сам …Ик!... Исграмор — не справился бы. — Пьяный норд едва держал верхнюю часть тела присоединённой к ногам, которые прочно заплелись в ножки стула таверны. Он шатался и под конец свалился на стойку с кружкой в руке. Но не вырубился, только нашёл удобное положение.       — Так позволь рассказать и сам убедишься, что я не вру… — молодой имперец окончательно оторвался от заполнений бумаг из канцелярии и сам принялся глотать сладкий нордский мёд, чтобы смягчить напряжение в горле. — Всё началось…

***

      …с холодной ночи. В Фолкрите месяц Утренней звезды по настоящему холодный. Со стороны Илиналты веют морозы, которые даже листья деревьев покрывают ледяной коркой. С закатом начинается настоящий военный оркестр ветра и хрустящего снега: первый свистит до оглушения, а второй негромко похрустывает под ногами. И чтобы услышать приятный хруст, нужно хорошенько постараться отвлечься от свиста, и от чудовищных температур. Стоит облизать губы, как через несколько секунд они обледенеют, а через час покроются болезненными трещинами. Спасает чай из снежноягодника.       Силуан — имперец средних лет, походил скорее на ледяного тролля, чем на человека. От средних лет у него осталась лишь более-менее чистая кожа лица, и не утратившие насыщенного каштанового цвета волосы. Волос же было слишком много как для образцового имперца — на голове волосы длинные, до пояса, завязанные в косу металлическими стяжками, подобно тем, что любили носить норды в Первой эре. У него была кустистая и окладистая курчавая борода, которая начиналась прямо под высокими скулами и неаккуратно плелась до самой груди. Много волос было на руках, пальцах и ногах. Наверняка он был обильно волосат на груди и спине — но мало кто видел его без одежды. Почти всё время он носил шерстяную тунику и брэ, а поверх меховые штаны и меховую шубу. Как для человека такой славы как у Силуана, такая одежда могла показаться не практичной, но он сам сделал её, и по особой технике надрезов в нужных местах, одежда ничуть не сковывала движения, хоть и согревала, стоило признаться, уже не так хорошо как цельная шуба без дыр. Но Силуан родился в Скайриме, и хоть кровь у него была коловианская — она морозов не боялась.       Он сидел возле старой поваленной пихты в полной темноте. Тучи настелили небо и прикрыли собой луну и звёзды. Огонь разжигать было опасно — в половине километра стояли каменные остатки некогда знаменитой крепости «Треснувший бивень», где сейчас засели бандиты-орки во главе с Гунзулом — возможно самым хитрым орком в Скайриме. В руках была керамическая кружка с горячим чаем. Чай состоял из дикотравья и снежноягодника, перемолотого и смешанного с мёдом. Этот напиток отлично сохранял тепло. После каждого глотка Силуан отсчитывал шёпотом до двадцати, снова делал глоток — и снова считал. Проходи кто рядом — сказал бы, что человек в трансе, подобно мистику из Псиджиков, способный сидеть на месте без еды целыми неделями. Но нет, когда чай кончился, Силуан досчитал до ста двадцати и поднялся. Рядом с ним находились самодельные сани. На натянутой шкуре оленя лежали две сшитые между собой шкуры саблезубого тигра, а внутри находилось множество вещей и инструментов. На плечах у Силуана был кожаный рюкзак — совсем небольшой, со свисающим амулетом Мары. Силуан чтил Мару среди всех Девяти сильнее всего.       Он раскрыл саблезубову шкуру и открыл содержимое саней. Достал оттуда связку из трёх тубусов для свитков, сделанных из коры и открыл третий из них. Там было нагромождение из пяти свитков. Он достал три и спрятал их в другом тубусе, который прицепил за лямки к кожаному ремню. Сверху на его рюкзаке находилась обтянутая кожей твёрдая коробка. Он снял рюкзак, освободил лямки коробки и положил её в снег. Под открытой крышкой красовалось шесть запробкованых склянок с разными жидкостями. Он достал две с красным веществом и одну с синим и все положил в специальные кармашки для склянок на своём ремне. Далее достал кожаный свёрток и развернул его на снегу возле коробки. Внутри красовалось пять мечей хорошего состояния, с недешёвыми эфесами, среди которых особо выделялся один, имеющий форму воробья, с хвостом в качестве навершия, телом в качестве рукояти, крыльями-гардами и мордой воробья, которая укрепляла сам клинок, отливающий желтоватым оттенком. Это был меч из эльфийской руды, сделанный на острове Трасс альдмерским мастером-кузнецом для офицера из Алдьмерского Доминиона и в итоге попавший в руки Силуана в качестве военного трофея. Этот меч был прозван «Певчим» из-за приятного звука при рассечении им воздуха. Он сложил этот длинный меч в ножны, а в ножны с другой стороны положил короткий железный меч имперского образца. Чуть ближе к спине с его ремня свисало железное кольцо на лямке — туда он засадил маленький топорик, выкованный в Хай-Роке, то ли в Вэйресте, то ли на острове Балфиера. На грудь он повесил ремень с пятью метательными ножами, а также спрятал небольшой кинжал с тонким клинком за голенище своего сапога. Когда имперец убедился, что всё хорошо держится и ко всему у него есть лёгкий доступ, он педантично закрыл содержимое саней, положил сверху свой рюкзак и присел на минутку, чтобы пропеть про себя гимн Маре. Наполненная любовью песня согрела воина ещё сильнее, но он сделал главное — сконцентрировался на своей цели. После чего Силуан отцепил от рюкзака пару кошек для лазанья и направился в сторону крепости.       Крепость Треснувший бивень — это невысокое сооружение, сделанное по классической для имперцев структуре — сама крепость была частично вырезана из камня и окружённая каменными стенами с двумя башнями для дозорных. Правда, сами стены давно обвалились и на месте руин бандиты поставили деревянный частокол с небольшими мостиками для движения по ним. На башнях стояли большие жаровни, которые выдавали троих часовых. Ещё один костёр находился на крыше крепости, которая также являлась башней. Но там никого не было.       Силуан аккуратно и бесшумно подошёл к боковой стене, подальше от врат, находящихся между двух башен. Там, при помощи своих кошек, он начал неспешно подниматься наверх. И когда имперец оказался там, то отсчитал ещё раз до двадцати. Один из троих часовых начал спускаться с башни — он направился к деревянной хижине во внутреннем дворе, возле которой у кострища сидело ещё трое местных жителей. Это и нужно было Силуану. Он поднялся наверх и стал на мостик. Издали его всё ещё было сложно заметить, даже с пышными одеждами, которые тот носил на себе. Имперец схватил склянку с красной жидкостью и взболтал её хорошенько. Она зашипела, и когда слезший часовой оказался возле кострища — полетела прямо туда, к источнику огня. Прежде чем склянка разбилась, Силуан рванул к ближайшей башни, уже не заботясь о скрытности. По пути он достал третью склянку — с синей жидкостью и метнул её в ноги часовому, который только-только заметил незнакомца. Тот и слова не успел выговорить, как склянка разбилась о камень башни и вспышка синего тумана полностью покрыла орка-часового, а также почти всю наружную часть башни в сторону внутреннего двора. На следующее мгновенье, сразу после взрыва у костра, синий туман затвердел, обратился в лёд и желаемые быть сказанными слова часового оборвались болезненным стоном. Взрыв у костра также создал облако — только красное, которое через мгновенье всполыхнуло огнём, покрывая стихией всех четырёх захватчиков языками пламени. Силуан бросился в сторону глыбы как раз в тот момент, когда часовой на второй башни натянул стрелу на тетиву. От стрелы он спрятался за замороженным орком, достал с груди метательный кинжал и метнул его из укрытия в темноту — полёт кинжала окончился ещё одним стоном. После этого имперец спрыгнул на нависшую с башни глыбу и прокатившись на неё приземлился уже на земле — сделал вовремя кувырок, чтобы не повредить оставшуюся склянку на поясе и достал «Певчего».       Горящие бандиты начали кричать, волочась в снегу. Силуан быстро обезвредил двоих ударом в лопатку — убивать он не собирался. Ещё двое поднялись, но с тем, что находился за кострищем Силуан расправился умело — метнув в него топор. Удар булавой оставшегося принял на дол клинка и отвел в сторону, а после резким движением ударил гардой того по артерии на шее, чем оборвал поток крови орка к мозгу.       Далее он открыл тубус, достал три свитка и подбежал ко входу в крепость. Свитки метательными кинжалами прикрепил к самой двери, а сам отбежал к тому орку, которого оглушил ударом по артерии. Из его носа текла кровь, но он спас жизнь бандиту, ударив по артерии чуть выше, чтобы разблокировать её. Всё длилось считанные секунды, под конец которых Силуан спрятался за деревянной хижиной, возле стеллажей со шкурами и мешками со сворованными из окрестных деревень Фолкрита продуктами. Дверь крепости открылась. Имперец прокричал «Форза», чем спровоцировал магические символы на свитках и мощная волна энергии надавила на дверь в внутрь. Все бандиты, что выходили, были отброшены, а сама дверь сорвалась с кованных металлических петель, точно театральная декорация. Щепки разлетелись во все стороны, но Силуана они не коснулись.       Тогда он бросился к крепости и достал уже последнюю склянку. Пробку вырвал зубами, а половину жидкости набрал себе в рот. Прохожая крепости была завалена обломками дверей и тремя телами под ними. Он сорвал факел со стены и разбрызгал жидкость во рту на огонь факела. Вспышка огня покрыла дверь и та начала гореть. В небольшом зале на возвышенности, куда вела прохожая, собралось ещё двое бандитов. Третий бежал с коридора, слева от лестницы к залу. Силуан отпил бросил остаток зелья в ближайшего врага и следом метнул факел в руке. Орк попытался уклониться, но огонь охватил его меховую накидку, а товарищ за спиной попытался снять его. Тогда Имперец успел подняться в зал и выпадом проколоть плечо горящего. Орк упал. Второй, за его спиной, достал меч и набросился с рубящим ударом. Имперец отскочил назад к лестнице и совершил укол, но бандит отбил клинок «Певчего» своим мечом, чем спас себя. В коридоре показался ещё один орк, одетый в впечатляющие доспехи в стиле орков из крепости Мор Казгур, с множеством костей, используемых вместе с орихалком. Силуан достал короткий железный меч и принял на клинки очередной рубящий удар врага, после которого навалился на него, пнув на товарища позади. Никто не упал, но имперец воспользовался секундным замешательством и всадил короткий меч в левое бедро ближайшего бандита, вырвал его меч и метнул тот в сторону идущего позади главаря орков — Гунзула. Раненного в ногу противника он перебросил через перила и тот упал на горящие двери, заливаясь страшными криками. Последнего рядового захватчика крепости Силуан оттеснил ударами к тем же перилам, но он яростно и умело отбивался, сумев оттеснить имперца обратно к лестнице. К этому времени Гунзул оказался уже близко. В руках он держал орихалковый топор, наточенный настолько хорошо, что края казались полупрозрачными. Сам топор также издавал слабое зеленоватое свечение. Но Гунзул не рвался в бой. Вместо этого он загремел так грозно и громко, что смог на секунду прекратить стоны и крики борющихся за свои жизни бандитов снизу.       — Грозул, брось оружие и помоги братьям! У нас будет поединок чести! — У него был действительно ужасающий голос, будто сам принц Молох изрекал слова через закрытую маску из клыков саблезуба, переплетённых сухожильями, с подвешенными к ним зубами многих хищников Фолкрита. Силуан наконец выдохнул. Он перехватил «Певчий» двумя руками и выставил перед собой. Орк, который сражался с ним — бросил оружие под ноги и перепрыгнул через перила в прихожую, где принялся исполнять приказ. Имперец встретился со взглядом главного противника. Сзади за ним появилось ещё трое бандитов. А в дверях, которые были в другом конце прихожей — также появилось двое. Но они не нападали, услышав грозный голос главаря.       — Хорошо, в случае моей победы, я освобожу пленных, и никто не будет мешать мне! — У Силуана же был голос мягкий, спокойный, беспристрастный, а потому вызывающий, раздражающий. Он дышал размеренно и из рта исходил пар, оседающий на окровавленный эльфийский клинок в руках.       — Так тебе нужны только пленные? — Гунзул отошёл чуть назад, чем разогнал собравшуюся за спиной шайку подальше в коридор. — Бьёмся насмерть. Победишь ты — получишь пленных и все мои вещи. А если я…       — На расстоянии половины километра, в лесу есть все мои вещи. По следам сможешь найти их. Они твои. — Перебил и добавил в нужное время Силуан. Орк кивнул головой.       — Ты ведь Силуан? — Спросил, после чего провернул топор в руках и подошёл ближе. Имперец кивнул. — Я Гунзул! Начнём поединок! — Внезапно прогремел главарь и бросился с криком вперёд. Он занёс топор над головой и Силуан инстинктивно отпрыгнул к лестнице, упёршись в стену. Но орк не атаковал, а принял защитную позицию в центре зала. Силуан имел значительно меньше места для манёвров. Орк не спешил атаковать, а значит сказки про его ум оказались правдивыми.       Имперец схватился за последний метательный кинжал и бросил его в орка. Гунзул принял снаряд на доспех под таким углом, чтобы тот отлетел в сторону, но это действие позволило Силуану наброситься на него. Уколом он приметил место кожаной набедренной повязки с костями, под которыми должна была находиться брешь в доспехе. Орк отпрыгнул назад и занёс топор для рубящего удара. Силуан навалился на перила — топорище пронеслось перед лицом. Имперец ударил ногой по топору орка пытаясь выбить его, но не смог. Они обменялись серией ударов, от которых уверенно уклонились. Четвёртый удар «Певчего» был принят на древко топора, но Силуан изменил рубящий удар на колющий и навалился на орка. Лезвие скользнуло по древку прямо к лицу зеленокожего. Имперец сумел загнать острие под шлем врага, оторвав забрало из костей и сухожилий и обнажив свежий порез на его щеке. В ответ Гунзул ударил Силуана кулаком по лицу и тот повалился на спину. Кувырком назад избежал очередной удар топора и оказавшись на ногах увидел, что враг успел занести своё магическое оружие для второго удара. Только теперь топорище засияло ярко-синим светом, которое было наполнено хаотическими молниями и от которого глаза имперца заболели. Он выставил «Певчего» перед лицом, схватившись за клинок свободной рукой и снова повалился на землю, когда топор ударил по эльфийскому металлу. По клинку и рукам пробежались молнии и Силуан вскрикнул — бросив оружие на землю. На его ладонях образовались чёрные шрамы, напоминающие реки. С левой руки сочилась кровь от лезвия «Певчего», которое вонзилось в большой палец. От следующего удара Силуан чудом спасся, оттолкнув себя ногами от стены прямо на лестницу в прохожую. Он неудачно приземлился на спину, прямо у дверей, где стояли бандиты. Двое из них так смотрели на Силуана, что готовились тут же прикончить его.       — Идите помогать остальным, идиоты! — Зарычал Гунзул и взгляд рядовых бандитов сразу же изменился. Они, впрочем, не стали переступать через имперца, а ушли вглубь помещения из которого вышли. Силуан с трудом поднялся. Его руки дрожали, но не от холода или боли, а из-за магии оружия. Силуан сцепил зубы и кинулся в сторону выхода, растолкнув бандита, который пытался вытащить товарища из-под горящих завалов. Гунзул спустился по лестнице медленнее из-за доспехов. К этому времени имперец выхватил меч у одного из лежащих возле костра орков и когда дрожь исчезла — принялся ждать противника. Тот не заставлял ждать себя.       — Не волнуйся! Твоей голове я уделю особое место. — Кажется, Гунзул почувствовал уверенность. Он тяжело дышал — устал. Силуан не ответил. Гунзул стремительно приблизился и снова замахнулся. Топор опять разразился молниями и светом, но имперец успел отбежать назад. Гунзул орудовал топором не намного медленнее, чем сам Силуан своим «Певчим», когда тот был у него в руках. Сейчас ему приходилось лишь отходить от стремительных ударов. Казалось, что всё вот-вот завершится. Это чувство усилилось, когда спиной Силуан упёрся в главные врата в крепость. Он выставил перед собой меч, но в последний момент от удара Гунзула не принял удар, а кинулся тому в ноги. Топорище разломало две доски врат и застряло в нём. Благодаря вовремя совершённому рывку, Силуан смог повалить врага — оружие осталось в вратах. Под грузом тяжёлых доспехов Гунзул завыл, а имперец навис над ним с обычным железным мечом. Последний Силуан с силой вонзил в брешь между наплечником и нагрудником врага, но успел получить по лицу кулаком лидера бандитов. Этот удар отнял не просто дар речи, но и поток мыслей имперца. Он повалился рядом и теперь уже Гунзул оказался сверху. Он выхватил меч из руки и отбросил его. Расхохотался и двумя ударами лишил Силуана дыхания. Что-то треснуло у последнего за меховой шубой. После трёх сильных ударов по лицу Силуан отхаркнул кровью. Багрянец покрыл всю его бороду и лицо. Но последующий удар оказался последним уже для Гунзула. Когда тот замахнулся кулаком, чтобы снова ударить лежащего под собой противника — Силуан выставил перед собой засапожный кинжал и орк наткнулся своим лицом прямо на острие оного.       — Ар-р-р-ргх! — Зарычал, чем, казалось, расколол сами небеса на несколько частей. Кровь Гунзула смешалась с багрянцем на лице Силуана. Зеленокожий повалился замертво всем весом своих доспехов на имперце. Тот на последнем издыхании откинул тело от себя и отполз к вратам. Другие живые бандиты окружили его.       — Я победил… — полушёпотом прокомментировал Силуан. Оркам пришлось согласиться…

***

      — Вот так вот всё и было. — Рассказал имперец за стойкой в таверне. Вокруг него собралось трое завсегдатаев, тавернщик и танцовщица. Тот пьяный орк-скептик молчал. Лишь спустя несколько секунд, когда все убедились, что история закончилась, он спросил с трудом:       — И что, хоч-ч сказать ик!, что они его отпустили? Это ж-ж орки, ма-ать твою. — У него голос напоминал тот, что был у Гунзула в отыгрыше рассказчика. Последний засмеялся. Дверь в таверну открылась. Свистящий ветер начал заносить внутрь снег. Но проём заблокировал огромный мужчина, лицо которого было спрятано за меховым капюшоном из медвежьей шкуры, а также длинной бородой, полностью покрытой кристалликами снега. Рассказчик кивнул ему.       — А вот сам убедись…