Ангелы не спят

      На миг показалось, будто перед ним распласталась прекрасная танцовщица: так был ровен ее стан, так была она красива. Ее длинный каштановый водопад волос стал липким и грязным от крови. Осунувшееся лицо строгое и нежное одновременно, будто она сочетала в себе черты деспота и матери. На пухлых губах растеклась вязкая слюна вперемешку с кровью, на острой скуле также красовался бордовый мазок. Она лежала в неестественной позе, словно ее специально передвигали, а ступни оголили, открывая взору кривые пальцы, множество пластырей и мозолей. Руки, некогда чистые и аккуратные, были исполосованы какими-то странными, дикими узорами. Но самым главным в этом этюде были ее глаза. Точнее, их отсутствие. Вместо них зияли дыры, кровавое месиво, от которого желудок выворачивался наизнанку. В почерневших дырах поблескивали маленькие черные жемчужины. Антон передернул плечами, когда разглядел их в глазницах с уже засыхающей кровью. На миг кожа стала липкой от пота, а глаза замылились.        Парень был уверен, что если бы поел с утра, то завтрак бы точно сейчас дополнил картину в виде рвоты. Он старался реже дышать через нос, и чаще — через рот, потому что металлический запах крови и разлагающегося из-за налетевших насекомых мяса стоял в воздухе колом. Трупные пятна распространялись по телу лиловыми кляксами, что свидетельствовало о том, что девушка была убита где-то десять часов назад.       Антон сглотнул и будто почувствовал на языке привкус крови. Возможно, это и была кровь, потому что он уже успел прокусить губу, желая унять рвотные позывы. В голове роились мысли о том, в каких муках умирала девушка, пока ее глаза старательно выскабливал какой-то псих.       — Прости, Антон, — прошептал Арсений, спугнув могильную тишину.       — За что? — Антону пришлось сильно постараться, чтобы разорвать контакт с мертвым телом, словно он боялся, что девушка вцепится в него своими острыми ногтями.       — За то, что тебе пришлось увидеть это.       Арсений казался пугающе спокойным. На лице не дрогнул ни один мускул, когда он наклонился к девушке, рассматривая изуродованное лицо.       — Ты ее убил, — догадался Антон. — Ты. Жестокий извращенец! — Антон, захлебываясь слезами, принялся колотить спину Арсения, а тот просто смирно выдерживал истерику парня.       — Ты не прав, — отчеканил он, поднимаясь и почти равняясь в росте с Антоном. — Я бы не сделал так. Мои убийства характеризуются быстротой, аккуратностью и точностью, потому что могу потерять лишнее время. Я не вижу в этом интереса. Только работу. Но я, кажется, косвенно знаком с ней.       — Эт-то как?       — Мне поступил заказ на нее, но кто-то, видимо, опередил. Знакомься, прима-балерина Большого театра, Екатерина Ласнецова. Ее заказала девушка, которая должна была стать примой после отставки Екатерины. Хотела ускорить процесс, хотя я в этом логики не вижу. Она бы все равно ушла, рано или поздно. Из этого можно сделать вывод, что заказчице примерно двадцать семь лет от роду.       — Почему? Откуда ты, блять, все знаешь?       — Понимаешь ли, — рассмеялся Арсений, дабы отвлечь Антона от жуткого зрелища, и пожал плечами, — для балерин это уже почти пенсия. Она могла и не успеть стать примой вместо Ласнецовой, если бы та не умерла или не ушла раньше.       — Господи, — всхлипнул Антон. — Она умирала в муках…       — И снова мимо, Тош, — ласково улыбнулся Попов. Отчего-то ему не хотелось видеть слез Шастуна. — Ее убили быстро, ударом по голове. Полагаю, чем-то тяжелым, судя по глубине трещины в черепе, и металлическим с тупым концом. Возможно, молоток. Глаза, — он задумался, подбирая слово, — удалили уже после смерти. Это точно не убийство на эмоциях или на почве ревности. Более того, кто-то хотел, чтобы мы увидели труп. Смотри!       Арсений ткнул на лежащее в руке девушки перо черного цвета, которое не заметил Антон.       — Это игра. И тот, кто задумал с нами поиграть, точно знал, что мы сюда придем. Самое интересное в этом убийстве именно перо. Убийца словно насмехается, пародирует, но остается индивидуален, то есть, не пытается нас подставить. А перо, кстати, чистое, не помятое, как бывает, когда жертва сжимает его в руках при волнении, без единой капли крови. Кто-то положил его после всех манипуляций с телом. Ноги…       — Хватит. Прошу тебя, остановись.       Антон больше не мог смотреть на эту девушку, не мог слушать рассказ о том, как ее жестоко уродовали. Слезы сдавили горло, а глаза застила пелена. Он уткнулся лбом в грудь Арсения, вовсе не ожидая какой-либо поддержки, а, скорее, расчитывая на гнев и раздражение с его стороны, но внезапно его втянули в объятья. Теплые руки мужчины опустились на подрагивающее тело Антона, и тот позволил эмоциям взять верх. По щеке скатилась первая слеза, опустившись на плечо Арсения.       — Ну чего ты? — тихо рассмеялся Попов.       Было больно и горько, но Антон не понимал, почему. Он так нуждался в том тепле, что сейчас дарил ему Арсений. Шастун вжался в его тело, жадно ловя воздух ртом. Асрений же просто позволял юноше раствориться в этом моменте, изредка поглаживая того по спине и запуская пальцы в пшеничные волосы, отчего Антон чуть ли не мурчал. Немного упокоившись и придя в себя, Антон неохотно отстранился.        — Но… Кто играет?        — Похоже, — усмехнулся Арсений, — у нас появились подражатели.

***

      Вскоре послышалась сирена полицейской машины. Медики терпеливо ждали, пока детективы осмотрят тело и место преступления. После они упакуют труп, небрежно закинут в машину и увезут на опознание, не предавая значения тому, кто эта девушка, какая у нее была жизнь и как будут горевать родственники. Всем плевать, особенно когда ты уже мертв. Вот так ирония.       — Детектив Матвиенко… — представился мужчина с забавным хвостиком, но замер, уставившись на Арсения. — Какого черта ты здесь делаешь? — понизил голос он, сощурив глаза и недовольно поджимая губы.       — Я просто сообщил о трупе. Кто же знал, что приедешь именно ты, — Арсений в стороне не оставался. Сложилось ощущение, что эти двое друг друга ненавидят. Антон переводил взгляд с одного мужчины на другого. Арсений — убийца, Сережа — детектив. Они знакомы, и, судя по всему, давно. Но Арс еще не в тюрьме, а Матвиенко и не торопится заломить ему руки. Картинка не складывалась, и Антону уже надоело ничего не понимать.       — Может, объясните, что происходит? — влез в диалог Антон, складывая руки на груди.       — Шаст, а ты каким боком? — спрашивает Сережа, все еще с подозрением поглядывая на Арсения. Его кто-то окликнул, и он тяжело вздохнул. — Мне надо работать, так что Попов тебе сам объяснится. Хотя я бы тебе советовал держаться от него подальше. Все, кто с ним сближается, в последствии делит судьбу этой девушки.       — Не начинай, — рыкнул Арсений. — Почти двадцать лет прошло, а ты все не унимаешься. Мы уже обсудили это.       — Нет, Арс, не обсудили. И я не успокоюсь, пока ты не поплатишься. А теперь я удаляюсь. Не забудь ему рассказать о своих убийствах, мудила.       Сережа уходит, пока Арсений сверлит его спину своим взглядом. Многие бы позавидовали выдержке мужчины, который готов наброситься на любого, кто окажется рядом, но все же не делает этого.       — Арс, — неуверенно окликнул его Антон, чуть притрагиваясь к сильному плечу. Попов вздрогнул, и взгляд его наконец обрел цельность.       — Нет. Он ничего не знает, — словно прочитав мысли Шастуна, шепчет Арсений, а затем и вовсе шагает прочь от этого места, пока Матвиенко не вернулся. Опрашивать его точно никто не собирался. — Он… Он просто мудак, хорошо?       Антон еле поспевает за Поповым, кусает губы, чтобы лишний раз не взболтнуть, что, вообще-то, он работает на этого «мудака», и он довольно классный. Но Арсению будто совсем не до этого. Прочитать его эмоции становилось все сложнее, поэтому Шастун просто замер на месте, наблюдая, как Арсений делает еще несколько шагов и оборачивается в недоумении.       — Я требую, чтобы ты сейчас же мне все рассказал.       Арсений ухмыльнулся от такого осмелевшего в один миг мальчишки, но все же решил, что парню нужно знать немного больше. С чего взялось доверие к Шастуну — Арсений не знал, ведь прежде он был куда осторожнее, — но все-таки Антон и сам поведал крайне необычную историю своего происхождения.       — Что конкретно ты хочешь знать? — спрашивает Арс, усаживаясь на поребрик.       — О каких убийствах он говорил? — Антон не знал ничего об этом человеке, но был уверен, что это именно то, что тот старательно скрывает от него, несмотря на то, что он убийца.       — Я знал, что ты спросишь именно это, — Арс тепло улыбается, глядя на заинтересованность в зеленых глазах. — Крайне неприятная история, но, раз уж ты все равно в курсе подобных событий, то тебе лучше знать…

***

19 лет назад

      — Напомни, почему ты отказалась от того, чтобы вести эту красотку? — Арсений выруливает на узкую дорогу с односторонним движением, расположенную среди деревьев. Им очень повезло, что, пока светит солнце, у них есть возможность запомнить местность.       — Ты же и сам знаешь, глупый, — смеется девушка, прикрывая очаровательные губки наманикюренными пальцами. — Сереженька меня просто убьет, если я вдруг оставлю после себя царапинку.       — Твой этот «Сереженька» меня сначала убьет, потом закопает, затем откопает, сожжет и пепел по ветру пустит, если я оставлю царапинку на тебе, — улыбается в ответ Попов.       Компания Алисы была ему наиболее приятна. Они дружили еще со школьной скамьи, когда судьба случайно свела их вместе во дворе, и до сих пор были неразлучны. Вскоре после знакомства Алисы с Сережей, те стали встречаться, и Арсений даже радовался такому раскладу, ведь два самых дорогих ему человека были счастливы друг с другом, а большего ему и не надо было.       Арсений сверился с навигатором и завернул на неровную дорогу, ведущую прямиком к двухэтажному коттеджу их знакомого третьекурсника.       — Матвиенко не смог приехать: к сессии готовится. Но Алиса сегодня с нами, — оповестил присутствующих Арсений, а ребята радостно заулюлюкали. И действительно, эту девушку невозможно было не любить. Она покоряла сердца всех и каждого, несмотря на свои недалекие семнадцать лет.       Девушки, наряженные под стать вечеринке, окружили Алису, а та весело смеялась и улыбалась всем гостям. Но Арсений видел, что, несмотря на радостный настрой Костровой, ее что-то тревожило. Что-то, о чем Арсений еще не знал, но очень хотел узнать.       — Наливай, Щербак, — крикнул один из парней, подавая вино в угашенных пакетах. Да, алкоголь был самый дешевый, но студенты были рады даже такому. Горячительное разлилось по стаканам, и Арсений подал Алисе напиток, но та поморщилась и выставила руку перед собой.       — Я не пью, — сказала она тихим голосом и принялась теребить локон своих огненно-рыжих волос.       — С каких пор? — усмехнулся Попов, но Кострова явно не была настроена на шутки. — Что случилось?       — Сюш, я… — тут их перебил Щербак, который уже успел напиться, и сейчас норовил поцеловать Нурлана.       — Прости, Алис, я сейчас.       Арсений вернулся к парням, пытаясь усмирить пьяного Лешу и оторвать от него Сабурова, который, может, был и не против, но сейчас, в самом разгаре вечеринке, им не была нужна драма. Когда Попов возвращался к Алисе, к ней уже приставал какой-то парень. Девушка отталкивала его от себя, но тот оказался слишком настырным, и Кострова просто не справлялась.       — Эй, что тут происходит? — взбесился Арс, наступая на парня.       — Спокойно, мужик, — заплетающимся языком сказал он. — Просто эта красотка отказывается со мной танцевать. Я хотел показать ей, какими бывают настоящие джентме… джильте… женльтмены, во! — парень противно загоготал. От него несло алкоголем и куревом, и Алисе стало невероятно противно. Она смахнула слезу с ресниц, стараясь не испортить макияж. — Ну че, рыжуля, пошли?       Арсений, и сам не понял, в какой момент ударил парня в челюсть, и тот быстро осознал, что ему лучше убраться оттуда сию секунду. Алиса негромко поблагодарила его.       — Все в порядке, лисичка? — улыбнулся он, обнажая ровный ряд зубов. Алиса промолчала и закрыла рот рукой. В следующую минуту она рванула с места и убежала за дом. Арсений нагнал ее, когда она вытирала рот от рвоты.       — Господи… — протянул Попов. Наконец, до него дошло, что хотела сказать Алиса. — Ты… беременна?       — Сюша, я хочу уехать отсюда, пожалуйста.       — Я уже выпил, не могу сесть за руль, — взволнованно сказал он.       — Я, я сяду за руль, только, прошу, давай уедем.       Они молча ехали вдоль леса, но примерно через минут десять неловкого молчания, Арсений, наконец решил его нарушить.       — Сережа знает?       — Еще нет, — Алиса тяжело вздохнула. — Я не знаю, как он воспримет это. Мне всего семнадцать, Арс! Мы слишком молоды, чтобы стать родителями. Универ, сессии, учеба… Я просто разрываюсь во всем этом. А Сережа…       — Лисичка, все будет хорошо. Он не идиот и любит тебя безумно. Он бы никогда не заставил тебя чувствовать себя плохо.       — Спасибо, — девушка улыбнулась, и от этой улыбки Арсению стало так легко. Алиса могла сделать так, чтобы он улыбался, просто своим присутствием, и он не мог просто так смотреть на ее слезы.       Они говорили еще почти половину пути, но так и не выехали из леса. Девушка начала волноваться.       — Сюш, проверь навигатор.       Арсений полез в телефон, но пальцы не слушались, а голова кружилась из-за количества выпитого алкоголя. И мало того, что связи не было от слова совсем, так еще и телефон по какой-то причине не определял местоположение, будто они попали в какой-то Бермудский треугольник. Ситуацию накаляло и то, что Алиса начинала безумно нервничать, а в ее положении это было крайне опасно.       — Ситуация выходит из-под контроля, — оповестил Арсений, — но мы должны сохранять спокойствие. Алиса?       — Я не могу, нет, нет, это просто какой-то кошмар. Зачем мы вообще поехали сюда? Еще и темно, хоть глаз выколи, а мы находимся где-то в ебенях за три пизды от города. И кто знает, где мы? Мы сами не в курсе. Если мы сейчас где-нибудь умрем, то нас даже не смогут найти, — Алиса материлась очень редко, а когда это происходило, значит, ее уже не остановить.       — Лисичка, все хорошо. Мы обязательно выберемся отсюда.       — Нет, Арс, — Алиса уже начинала слезно кричать, отчего у Попова сжималось сердце. — Мы ездим кругами, это просто невероятно.       Вдруг Кострова начала задыхаться от недостатка кислорода, а ее пальцы дрожали. Все тело оцепенело, как бывает при панических атаках, и Алиса не справилась с управлением.       Дальше Арсений помнил только темноту перед глазами и запах чего-то горелого. Он попытался пошевелиться, но рука отозвалась болью.       — Алиса… — Попов повернулся к девушке. На ее лбу красовались подтеки крови. Она очень медленно дышала и была без сознания. — Лисичка, проснись, милая. Ну же! — Арсений потряс девушку за плечо. Она поморщилась и прошептала что-то одними губами.       — Сюша, мне очень больно. Помоги, пожалуйста, прекрати это!       — Ты не в себе. Я… Я не могу, — Арсению было так противно от своей беспомощности, но он же не соврал. И как бы ему ни хотелось помочь подруге, он оказался бессилен.       — Я так люблю Сережу, — снова начала нести какую-то ахинею Алиса. — И ребенка нашего очень люблю. Я хочу, чтобы он был счастлив. Мы были бы семьей и любили бы нашего ребенка, — по щеке Алисы скатилась слеза, смешиваясь с кровью.       — Алиса, ты чего? Не вздумай прощаться со мной!       — Я люблю его. Всегда любила. Предай ему это, пожалуйста, Арс, передай!       — Алиса, держись! Я сейчас, я быстро.       Арсений вылез из машины. Действие алкоголя помогло немного уменьшить боль, но вот трезво мыслить он все еще не мог. Телефон по-прежнему не подавал признаков жизни, связи не было, и он не знал, что ему делать. Впервые он был так напуган.       Он решил двигаться в сторону города. Скорее всего, на каком-то из этапов маршрута должна появиться связь, и он сможет наконец вызвать помощь. Только спустя получаса бессильной ходьбы, он заметил, как экран его телефона то загорается, то вновь потухает от приходящих уведомлений. Арсений судорожно тыкал по экрану, пытаясь попасть по клавишам с цифрами. Когда ему это все-таки удалось, а в динамике послышались первые гудки, Попов вдруг понял, что понятия не имеет, как его смогут найти.       — Мы с подругой попали в аварию… Была вечеринка… Ехали домой…       — Скажите, где вы находитесь? — спросил женский голос по ту сторону трубки. Арсений промолчал. Он увидел свет фар и в отчаянии бросился прямо на дорогу. Водитель затормозил в полуметре от него, вышел из машины и гневно поглядывал на сумасшедшего. Прежде чем незнакомец успел что-то сказать Арсению, тот выпалил:       — Помогите, там авария… Алиса…       Незнакомец, по счастливой случайности, оказался студентом медицинского университета. Он вовсю пытался привести Арсения в чувства, а потом представился Димой, услышав в ответ робкое «Арсений». Попов показывал дорогу по памяти, и они быстро примчали на место происшествия…

***

      Арсений замолчал, вглядываясь в профиль задумчивого Антона.       — И… Что было дальше? Вы спасли Алису?       Мужчина грустно улыбнулся и посмотрел куда-то в небо.       — Как сказали медики, она умерла сразу, как только я ушел. Сережа уверен, что если бы я остался с ней, а не бросил тогда, она бы выжила. А я убил и ее, и их ребенка. Если честно, я и сам начинаю так думать.       — Нет, Арс. Это не так. Ты правильно поступил, — ответил Антон.       — Сережа был раздавлен. После этого мы не общались, а каждый раз, когда мы видимся, он будто с цепи срывается. Не может просто так отпустить тот факт, что мог стать отцом.       Они молчали некоторое время, а после ни у одного из них не было настроя на разговор. Арсений вызвал такси, чтобы закончить то, с чего они начали — поход в магазин. В торговом центре парень, изрядно уставший от выбора новой одежды, лениво прохаживался по рядам с рубашками, а затем наугад выбрал парочку из них, направляясь в примерочную.       — Ну? Мне идет? — Антон покрутился перед Арсением, как модель на подиуме, вызывая у того теплую улыбку.       — Ты такой тощий, что на тебе сидит как-то мешковато, — со знанием дела сообщил Арсений.       — Да иди ты, — с детской обидой сказал Антон и задернул шторку. Арсений цокнул, оторвался от стены, на которую опирался, и немного отодвинул шторку, заглядывая в кабинку.       — Ты чего, обиделся?       Антон вглядывался в ценник, забавно хмуря брови. а потом с разочарованием отбросил в сторону идею покупки.       — Что такое?       — Я это не куплю, — сказал Антон с грустью в голосе. — Это же грабеж! Вы извините, Арсений Сергеевич, — нарочито выделяя это официальное обращение, сощурился Шастун, — но я еще не готов выделять на одну рубашку семнадцать чертовых тысяч.       — Ну хочешь, я ее оплачу?       — Что? Ты же мне не папочка.       — Хотя мог бы им быть, — Арсений ухмыльнулся и забрал рубашку из рук Антона. Шастун нагнал его только у кассы, когда Попов уже расплачивался за обе.       — Я верну все позже.       — Не говори глупостей. Считай, это мой скромный подарок тебе.       — В честь чего это?       Арсений задумался, взял пакеты и вышел из магазина.       — Просто в честь того, что ты есть, — прозвучало и мило, и странно одновременно. Антон чувствовал себя немного неловко, особенно на выходе, когда Попов заказал такси только для Шастуна. В минуты ожидания парень вдруг ощутил странное желание, которое ничем не мог побороть.       — Извини, — только и сказал он, когда притянул его за подбородок ближе к себе, чуть наклонился и поцеловал.       Антон сам не мог понять, что с ним происходило в тот момент, но это казалось таким правильным решением. Поцелуй был быстрым и жарким, но Арсений на него не отвечал. Наконец, оторвавшись от желанных губ, Антон взглянул снизу вверх на Арсения, словно в один миг стал ниже мужчины. Он внимательно наблюдал за сменой его реакции. В синих глазах читалось смущение (что? Это мужчина умеет смущаться?), отчасти разочарование и гнев. Было сложно понять, что именно чувствует Арсений, но он не стал кричать, не стал злиться, не стал говорить что-либо.       — Спасибо, что извинился.       «Серьезно? И это все, что ты можешь сказать? Идите-ка вы нахуй, Арсений Сергеевич!»       У Антона диссонанс, но тут приезжает спасительно такси. Он, не прощаясь, садится на переднее сиденье, закидывает пакеты на заднее и называет адрес. В окне мелькает пейзаж, а в мыслях Антона мелькает Арсений, такой прекрасный, такой разный, но конкретно перед ним ранимый. Такой, какой и должен быть, несмотря на сложную биографию. И чего ещё Антону предстоит узнать? Видимо, теперь уже ничего, раз Шастун умудрился так накосячить. Он ещё немного думает об этом мужчине, прежде чем осознает всю масштабность сложившейся ситуации.       Он, блять, поцеловал мужчину.