Retrouvailles

Он сидел за столом, нервно стуча ногтями по деревянной поверхности, и смотрел в одну точку. - За тобой никого не было? - бросил он вместо приветствия. - Я тоже рад тебя видеть. - За тобой не было хвоста? Отвечай! - подойдя ко мне, уже более агрессивно крикнул Лайонель. - Ты что, спятил? Не было там никого, - я тоже повысил тон. Совсем расстроившись, что наше примирение закончилось, так и не начавшись, я решил вернуться домой. - Прости меня, - неожиданно он взял меня за руку и обнял, - прости за это и за прошлый раз. Я не должен был... - Что случилось? - спросил я всё ещё строго, чтобы он не подумал, что я готов спускать ему с рук все оскорбления. - Кто-то был в лесу прошлой ночью, меня заметили. - Уверен? - Он убежал, когда я обратился, - на секунду он задумался, - в городе не говорят об этом? - Не слышал. Надо в бар зайти, все слухи разлетаются там, - увидев ещё более испуганные глаза Леона, я пожалел, что сказал это, - Я имел в виду, может тот, кто видел тебя, никому и не расскажет. Я ведь не собирался. - Не все такие благородные. - Ты плохо знаешь людей. Я снова пожалел о сказанном, когда вспомнил, что Лайонелю пришлось пережить. Но он и не думал злиться, а вместо этого ещё крепче обнял меня и начал нежно целовать лицо. - Ты единственный, кому я доверяю и не могу допустить, чтобы ты злился на меня. Морган, ты простишь меня? Мне всё ещё было обидно за тот раз, но он был так ласков, что я не смог не принять его извинения. - Конечно, прощу, - пробормотал я сквозь поцелуй. - Иди в душ, - прошептал он мне на ухо. Щеки моментально загорелись и я, потеряв дар речи, побежал в ванную. Не дожидаясь, пока я вытрусь и надену очки, Лайонель зашел ко мне наполовину раздетый и подхватил на руки. После горячей воды его поцелуи ощущались ещё холоднее и по телу прошла дрожь. - Можно попросить тебя ещё кое о чём? - робко спросил Лайонель, положив меня на кровать, - Не мог бы ты говорить со мной, пока мы делаем это? Я подумал, что это может помочь мне справиться со своими обращениями. - Я не против, что ты обращаешься в порыве страсти, - пробормотал я, - но я постараюсь. В тот момент я уже был смущён настолько, что еле выговаривал слова, и не мог представить, как я буду говорить, когда он войдёт в меня. Но я хотел, чтобы ему было комфортно, и набрался решительности. Как и в прошлый раз, Леон начал со сладких поцелуев по всей поверхности моего оголённого тела, кое-где оставляя алые засосы и едва заметные следы от зубов. Наконец он добрался до самого чувствительного места. Нежно целуя, облизывая и заглатывая целиком, он заставлял меня стонать и извиваться, как змея, от наслаждения. - Ещё, - с усилием произнёс я, - пожалуйста, ещё! Постепенно я сорвался на крик, а он всё продолжал. На секунду он прервался, чтобы, капнув немного масла на пальцы, продолжить с большей интенсивностью. Сладкий аромат миндаля донёсся до меня практически мгновенно. Два длинных пальца изучали моё тело изнутри так уверенно, словно он ощущал это вместе со мной. Несколько минут спустя я был на грани пика. - Больше не могу, - выкрикнул я. Не переставая массировать простату, но заглотил член, и я снова излился ему в рот. - В этот раз даже быстрее, - сказал Лайонель, вытирая белые капли с тонких губ, - любимый, соберись. - Как ты это делаешь? - Я говорил только про Жана, но он был не единственным моим любовником, - сказал он с такой интонацией, словно мне от этого должно было стать легче. С другой стороны, сейчас он старался только ради меня, и это невероятно льстило. Добавив ещё масла, Лайонель начал понемногу входить, пока я лежал на спине и ещё отходил от первого оргазма. Постепенно я вновь возбудился и уже вздрагивал от наслаждения при каждом его толчке. Казалось, я физически ощущаю его любовь - непредсказуемую, порой грубую, но такую необходимую мне. - Скажи, Леон, - начал я, запуская пальцы в чёрные волосы, - что ты любишь во мне? Со временем я привык, и говорить оказалось не так тяжело, как я ожидал. - Я люблю всего тебя, - ответил Лайонель. - Но за что? - За твою наивность, - после этих слов его улыбка показалась устрашающей, - за искренность, за то, что ты стараешься выглядеть смелым, когда тебе страшно. Я опустил взгляд, вспомнив, сколько раз так делал при нём. К тому моменту Лайонель уже начал обращаться, хотя разговоры и правда помогали. - Думал, я не замечаю? - ещё более пугающе улыбнулся он, обнажая острые клыки, - Я люблю тебя за то, что ты не сломан жизнью и не искушён соблазнами, а ещё за твои глаза, отражающие разные миры. Руки превратились в лапы хищника, но всё ещё продолжали ласкать меня. Снова этот безумный пожирающий взгляд. - А я тебя, - я выдавливал из себя слова, пока когти впивались в мою глотку, - за то, что ты остаёшься хорошим человеком, несмотря на свои звериные повадки, и не пытаешься изменить меня, даже когда я перехожу границу. Дыхание почти остановилось, когда он со всей силой надавил на горло и резким толчком вошёл во всю длину своего члена. Затряслись колени, и я закинул ноги ему на спину. Одной рукой я держал волосы, а вторая невольно опустилась на бледное плечо, чтобы оставить новые раны вдобавок к шрамам на животе Лайонеля. Нежными оставались только поцелуи. - Должно быть, ты хорошо напаивал своих прошлых любовников, - снова начал я хрипящим голосом, - иначе как ты им объяснял такой вид? - Они не могли ничего рассказать, - переходящим на рычание басом ответил Лайонель. Находясь в полной власти лесного чудовища, я побоялся спросить, что с ними стало. Приближаясь к кульминации, он ускорялся, а затем достал член и кончил мне на живот. После нескольких поцелуев между ног кончил и я. - Сложно разговаривать, когда тебя пытаются задушить, - недовольно заметил я, не желая признавать, что мне это понравилось. - Прости, - абсолютно неискренне ответил Лайонель, вытирая полотенцем сперму. Как ни в чем не бывало очень мягко он прикоснулся большим пальцем к моим губам и едва касаясь поцеловал кончик носа, а затем прижал меня к себе. - Заварить тебе чаю, Персик? - ласково спросил Леон. - Какой же ты странный, - ответил я и направился на кухню заваривать себе чай самостоятельно.