Ангел

Македонский не смог утром найти Стервятника. Вламываться в комнату Птиц не казалось хорошей идеей. Как он это объяснит? Стервятник же утром вместо завтрака пошёл в комнату Ральфа. Воспитателя он там не застал. Парень опустился на кровать старшего и поднял взгляд к потолку, не давая слезам скатиться по щекам. Со временем он успокоился и тяжело поднялся, опираясь на трость. Стервятник вернулся в комнату птиц. Детишки уже вернулись, и Красавица с Бабочкой кинулись к вожаку. — Почему ты не пошёл на завтрак? — Что случилось? — Всё в порядке. — сдержанно улыбнулся Стервятник, похлопав Красавицу по плечу. — Мы тебе принесли немного. — птенчик показал на тумбочку, на которой красовалось блюдце (явно стащенное со столовой, откуда ему ещё взяться) с двумя бутербродами с маслом. На душе стало приятно. Даже голос Стервятника, обычно холодный и спокойный, немного потеплел. — Спасибо. Птенцы, кажется, убедились, что с их вожаком всё в порядке, и успокоились. Стервятник уселся перед зеркалом и стал прорисовывать глаза чёрным карандашом. За отсутствием в мужском крыле нормальных умывалок Стервятник никогда не мог его нормально смыть. Затем парень взял брусочек чёрного угля и кисть для красок. Парень соскрёб немного угля и мастерски накрасил веки. А на душе было тяжело. "Ральф же вернётся? Они всегда мирились. Стоило просто извиниться. Но теперь стало действительно страшно. Продолжатся ли теперь их отношения? " Думал об этом Стервятник с совершенно спокойным видом. Нельзя тревожить птенчиков. Но сердце сжималось от холодной тревоги, обволакивающей сознание.

***

— А у нас, кажется, скоро будет новенький! — в комнату залетел Табаки с ликующим видом. Он был счастлив, что первым узнал эту новость и принес в Четвёртую. — С чего ты взял? — без особого интереса спросил Лорд. — Так Сфинкс Фазана почти лично из Первой выжил! Ни стыда, ни совести, конечно. — Почему ты думаешь, что его переведут к нам? Мы и так почти на головах друг у друга сидим. — заметил Сфинкс. — В том и дело, что другие группы уже сидят. Так что ждите новичка. — Табаки, гордо задрав нос, перелез на свою кровать. Македонский слушал его краем уха, старательно удерживая вилку старого поломанного кипятильника в розетке. Она норовила выпасть и работала только в определённом положении. Македонский думал о том, что не очень красиво поступил, как бы вынудив Стервятника всё рассказать. Ангел посмотрел на Сфинкса и в тот же момент почувствовал на себе взгляд холодных глаз. — Всё строишь из себя добродетеля? — раздался прямо в голове голос Волка. — "Уйди." — Не хочу. Македонский отвёл взгляд от Сфинкса и зажмурился, пытаясь отогнать призрака. — Не пытайся меня прогнать. Я никуда не уйду. Я связан с тобой. Связан твоим грехом. Но вопреки своим же словам призрак растворился в воздухе, оставляя тяжёлое ощущение своего присутствия. Македонский вздохнул и продолжил заниматься приготовлением чая.

***

Вскоре, не без стараний логов, весь Дом узнал об отъезде воспитателя. — А почему Р первый уехал? — спросил Красавица вожака, пытаясь распутать узелок на мотке ниток. — Да, а почему ты нам не сказал..? — это был Бабочка. Ральф часто приходил к Птицам, иногда и приносил что-то из Наружности. Они очень любили воспитателя. — Я сам узнал только вечером. — Стервятник почувствовал неприятный холод в груди. Ещё и Македонский. Он вообще не знал, зачем рассказал ему. Если Ральф как-то об этом узнает... Хотя после встречи с Македонским Стервятнику было немного легче. Птичий вожак успокаивал себя тем, что Македонский явно не из тех, кто станет всем разбалтывать что-то такое и распускать слухи. Он, кажется, вообще не особо с кем-то говорил кроме состаников. Вечером Табаки засобирался к Птицам на карточный вечер. Он скидывал, казалось, всё со своей полки в рюкзак. — Никто против не будет, если я пойду с тобой? — вдруг спросил его Македонский, который этот самый рюкзак держал. — Да не будет конечно! Айда! — Правда, я не очень умею играть.. — начал парень. — Да ладно, это многим как раз понравится. Только не пей всё, что тебе предлагают. Лорд, ты с нами? — Мгм. — отозвался блондин, перебираясь с кровати в коляску. Пока Македонский шёл за своими состайниками к комнате Третьей, он снова услышал голос Волка: "И зачем? Ты всё равно ничем не поможешь.". Македонский старался игнорировать призрака, но выходило плохо. Они вошли в комнату. Там всегда был приглушён свет. Днём было ощущение, что он стесняется проникать сквозь стёкла окон и отвлекать обитателей комнаты от их траура. На полу уже сидели Стервятник, Рыжий, несколько птенцов, Мертвец и Валет. Взгляд вожака Третьей на секунду задержался на Македонском. Тот стоял, неловко опуская взгляд и натягивая рукава помятого жизнью свитера, будто пытаясь прикрыть обкусанные ногти. Табаки с Лордом улеглись на пол, оставляя новичку место. Македонскому пришлось сесть между Лордом и Рыжим прямо напротив Стервятника. Краем глаза ангел заметил призрак Тени. Они стали играть. Македонский проиграл, подтверждая слова о своих способностях к картам. Парень мешал колоду, поглядывая на Стервятника. Он выглядел спокойным. Может дело было в новой настойке, которую ему предложил Рыжий. Никому не хотелось знать, из чего она. Алкоголь действительно расслабляюще подействовал на папу Птиц. К середине игры он даже стал посмеиваться с тупых шуток Табаки. Однако вдруг в кругу всплыло имя Ральфа. — Почему он уехал-то так резко? Поссорились что ль? — спросил Рыжий, отпивая из стакана какую-то мутно-жёлтую жижу. — Нет. По делам. — ответил Стервятник после секунды липкой неловкой тишины. Македонский понял, что он соврал. А Рыжий, кажется, нет. — Ну и ладно. Табаки с Лордом тоже заметили что-то неладное в голосе птичьего вожака, но решили не развивать эту тему. Через пару минут атмосфера в кругу восстановилась. — Будешь? — Красавица, который решил не играть в этот раз, протянул Македонскому стакан с чем-то зеленоватым. — Ну... А что это? — решил на всякий случай поинтересоваться ангел. — Эксперимент. Попробовали сделать настойку на травах. — похвастался парень. — Если он с непривычки коньки отбросит, это будет на твоей совести. — усмехнулся Рыжий. Красавица насупился. — Как знаете. — он сам глотнул из стакана и поднялся, чтобы не мешать играющим. В следующий раз Македонский оставил в дураках Лорда, который был безумно возмущён этим фактом, чем насмешил других картёжников. Захмелевший Мертвец прильнул к Рыжему в ожидании следующей раздачи. Стервятник поднял взгляд на Македонского. Только сейчас у него в голове возник вопрос: "А почему он пришёл?". Он никогда не посещал их карточные вечера да и играет так себе. Из-за их разговора? От самого вида ангела становилось как-то приятно на душе. Он был тихим, сдержанным, спокойным. Македонский со смущением старался не встречаться ни с кем взглядом, прятал руки. Ему было непривычно, но довольно весело в шумной компании. Вечер закончился спокойно. После того, как все отправились по комнатам, Стервятник тоном, не терпящим возражений (как и обычно), скомандовал: — А теперь спать. Птенчики быстренько закончили все свои вечерние дела и послушно отправились в кроватки. Уложив Птиц спать, Стервятник обычно шёл к Ральфу и проводил несколько часов с ним. Поэтому сейчас он ощущал холодную пустоту в груди. В этот раз пришлось стереть макияж салфеткой — идти в ванную было лень — и лечь спать. Стервятник укутался в одеяло. Он долго не мог уснуть, а утром проснулся на несколько часов позже обычного, чем изрядно напугал своих птенцов. Парень совершенно не выспался и чувствовал себя разбитым. Чувство вины накрыло его. Стервятник не стал вставать, решил полежать ещё немного. Он не должен выставлять себя слабым перед состайниками. Однако в тот момент этот принцип, которому Стервятник всё время следовал, оказался смещён с первого плана захлестнувшими его эмоциями. Красавица подошёл к кровати вожака и успел только сделать шаг на первую ступеньку лестницы, как услышал чуть хрипловатый голос: — Идите сами. Птенчик беспомощно посмотрел на своих состайников и кивнул. Спрашивать что-то у Стервятника, находящегося в таком состоянии, бесполезно. Когда папа птиц "болел" , он становился очень грубым и совершенно не хотел внимания. Огрызался, игнорировал попытки поговорить, но почти всегда, когда приходил в норму, извинялся перед птенцами. Македонский занервничал, вновь не увидев вожака Птиц на завтраке. — Что случилось..? — тихо спросил ангел Шакала, показывая взглядом на стол Третьей. — Не знаю, я же не его мамочка. А почему ты спрашиваешь? — Табаки чуть сощурился, глядя на пустующее место. В привычки Стервятника не входило отправлять птенцов на завтрак одних. Особенно два дня подряд. А если он заболевал (что происходило крайне редко), то кто-то из них оставался в комнате. — Просто. — Македонский чуть сжался, будто стал меньше. — Да не беспокойся. Не думаю, что с Большой Птицей может что-то случиться. Хондрит по Ральфу, наверное. Всё-таки они очень близки. — Да. Близки. — кивнул Македонский и опустил глаза. Было не по себе. Ангел поспешил вернуться в комнату. Он думал о том, что может сделать для Стервятника. Парню не хотелось оставлять кого-то, даже того, с кем он совершенно не был близок, в таком состоянии. Привычка ангела? Возможно.