Бесполезно

Звезды. Много звезд. Всё небо усыпано звездами. Трава еле слышно колышется от легкого ветерка, который гуляет по полю. В ней же стрекочут сверчки, ползают жучки-паучки и различная пресловутая фигня. В ней же лежат два музыканта, закинув руки за голову и подняв глаза к небу. Вокруг ни души. Кажется, выбраться за город на их новой машине было хорошей идеей. В городе душно, в городе сидишь в четырех стенах, пытаясь выдать хитяру, а то и сразу целый альбом. Так нельзя. Даже самым трудолюбивым и трушным рокерам нужен отдых. «Посмотри, сегодня звёзды ярче чем вчера Оставь дела, пойдём скорей на свежий воздух» Роза жует травинку, только что сорванную неподалеку. Яша тихо мурлычет что-то под нос. Кажется, это недавняя Розкина хитяра «Мой дивный лорд». Еще и посвящена ему, как романтично. Рядом валяются палочки и гитара. Зачем они вообще потащили их сюда? Не ясно. Из-за туч выглянул огрызок луны, кинул взгляд на уставших творцов и лизнул каждого в щеку своим лучём, как бы уговаривая не спать еще часок-другой. «Посмотри, всё несерьёзно, всё это — игра Никто не прав, и все попытки, если честно Бесполезны» — Шершень, — тихо шелестит Розин голос, сливаясь с шорохом травинок и пропадая в ночных звуках. Яша всё равно слышит. Ему порой кажется, что они друг друга настолько хорошо понимают, что никакие слова не нужны. — М-м-м-м? — лениво мычит он. Как бы хорошо он ни понимал Розу, а болтать всё равно не любил. — Нам бы, блин, почаще такие трипы устраивать, ю ноу? Не по вене, как ты обычно путешествуешь, нахрен, в дивные миры на высоченные горы, а на природу, окей? — Д-да блин, Р-роз, я же уже д-давно не употребляю, ч-че ты… — надул губы Яша. Стыдно, что из-за его косяков и слабости характера теперь Розка над ним подтрунивает. Хоть после подобных шуток Яшка больше никогда и не притронется ни к порошочку, ни к игле. — Да ладно тебе, блин, шучу я, не обижайся, орешек-пельмешек мой, — Роза двигается ближе, и теперь они соприкасаются локтями. После такого долговременного разрыва они стали очень тактильными. И дело даже не в открывшейся правде и не в новой стадии отношений. Они соскучились. Они устали скрывать друг от друга свои истинные желания. «Посмотри, мой друг, я спёкся, мой окончен бой Но не грусти, ведь всё случается так просто» Побитые и усталые, они снова сошлись, как вода и камень. И не от скуки, а от острой потребности. Не от потребности в чувствах, а от потребности друг в друге. Как жаль, что значимость их союза они осознали только после его разрыва. И как хорошо, что судьба помогла им воссоединиться. Роза нашел в себе силы простить, Яша нашел в себе силы завязать. — Ты не замерз, блин, Шершень, я ж тебя знаю, ты тихушник еще тот, блин, ни за что не расскажешь, — Роза поворачивает голову и залипает. В лунном свете Яша похож на рыжего ангела. Голубые глазищи сверкают, глядя в небеса, в рыжих волосах играются лунные блики, кожа будто фарфоровая. Вылитая принцесса. Да, глядя на него Роза не сомневается, что он по мужикальной части. И он, и Яша тоже. Ни одна девушка с ним не станет встречаться, потому что просто-напросто умрет от зависти. Шершанский способен затмить любую особу. — Д-да, б-блин, чето прохладно. Н-но, Р-роз, я так не х-хочу уходить, жесть, — делится мыслями барабанщик. На нем только легкая футболка, модник, блин. Роза говорил одеваться теплее, но его разве кто-то послушает? — Давай, блин, лезь сюда, лягушонок. Нехватало еще разболеться перед туриком-то, — заботливо отогнув край своей кожанки, Роза похлопал себя по груди, приглашая прилечь и погреться. В отличие от Яши, он всегда был теплым. Замечая довольную улыбку, которую Шершанский старательно прятал за усами, Робот уже сомневается в том, что куртка не была оставлена дома специально ради подобного момента. Впрочем, кто же возражает? «Без меня всё будет так же, так же как со мной Осколки звёзд сорвутся с неба и исчезнут Бесполезно» Они совсем никому не нужны. Если быть очень уж откровенными, то кроме друг друга у них и нет никого. У Розы ни семьи, ни друзей. Ничего и нихрена, прямо как в той песне. У Яши родители, скинувшие беспризорного сына на его лучшего друга и укатившие на заработки в другой город. Откупаются деньгами, а в целом даже не интересуются, как там их сынок, не сторчался ли ещё в ближайшей подворотне. У них надежды только друг на друга. Подпитываются взаимной любовью и поддержкой, греются в объятиях и нежности. Счастливые, молодые, потасканные жизнью, но всё-таки вставшие на правильные рельсы и мчащие прямой дорогой в светлое будущее. «Плывут над городами, легко прощаясь с нами, Обрывки туч по ветру, номер, друг ответь мне Во тьме утонет берег, и ты боишься верить.» Роза всё ещё боится. Часто вскакивает ночами, проверяет, рядом ли его любимый барабанщик. Ему кажется, что всё это просто хороший и очень длинный сон, который вот-вот кончится. Вот сейчас он проснётся, откроет глаза, а Яши рядом нет. И вообще нигде нет. Ни на кухоньке, ни на балконе, ни в ванной. Сторчался где-то в притоне, замер безжизненной куклой на полу. У Розы уже был такой сон. Слишком реалистичный, слишком страшный, пробирающий до костей и прожилок. В этом сне он также проснулся посреди ночи, не обнаружив Яшу рядом, сонно побрёл искать его по квартире, но ни на кухне, ни в ванной, ни в студийке их его не было. Проверяя балкон, Роза мигом покидает сонное состояние и едва не валится с ног. На полу сидит Шершанский. Его рука снова пережата ремнём, из вены торчит шприц… Губы синие, кожа бледная, а любимые голубые глаза застыли. Кажется, уже навсегда. Этой ночью Роза проснулся в истерике. С ним никогда подобного не бывало, но в эту ночь он долго метался по кровати, и испуганный Яша пытался понять, что такого случилось, что его любимый друг, который только совсем недавно перестал быть просто другом, находится в таком состоянии. Когда Розу всё-таки удалось немного успокоить, и Шершанский удобно устроил его в своих объятиях, Роза рассказал. Всё, до мельчайших подробностей, смаргивая непрошеные слёзы и подавляя новые приступы. В ту ночь они так и просидели в этой позе. Робот вжимался в Яшу, как в спасательный круг, а тот ощущал, что просто не может отпустить. Ни сегодня, ни завтра, никогда. В ту ночь Шершанский чётко ощутил ответственность за Розу и за его чувства. С той ночи он понял, что натворил с жизнерадостным и ярким Розой-Роботом. «Не бойся — это глупо, скоро тьма отступит.» Тьма в их отношениях и правда отступила, и Роза очень хочет верить, что навсегда. Яша продолжал уходить из дома, но теперь на работу, в магазины, по каким-то делам группы. Они постепенно превращались в самую настоящую семью. Дома совместными усилиями вечный порядок, ремонт, даже вторую квартирку сняли. Уже для студии, чтобы и недалеко от дома, и жалоб никто не катал, как это у них обычно бывало. Мерч начали выпускать, запланировали концерты, извинившись за срывы предыдущих, съездили перезаписать альбом в США, договорившись с Сапоговым. Всё пошло в гору. «Затем исчезнут страны, убийцы и тираны, Границы станут былью, стены станут пылью.» Границ и раньше между ними особо не было, а теперь и речи быть не могло. Роза уже не мыслил себя без поцелуев в плечо по утрам и спасительных объятий ночью. Они стали работать над отношениями и над собой тоже. Эта поездка живой тому пример. Как только начинала нагнетать бытовуха, копился стресс и начинало сосать под ложечкой, один из них выдумывал какое-нибудь развлечение, и они срывались прочь из квартиры. — Яш, — тихонько позвал Роза. — Нужно фотосессию намутить реальную, блин, для обложки нашего апокалиптического альбома, ю ноу? В новом мерче и с инструментами. — Р-роз, а как мы п-повезем м-мои барабаны? — раздалось снизу, и Розка посмеялся. Всё-таки Шершняга оставался Шершнягой даже в адеквате. — Блин, ты мой коллапс на ножках, нахрена тебе барабаны, если у тебя палочки есть, ю ноу? Шершняг, соображалку включай иногда, окей? Только это, — Роза прикинул что-то в голове и кивнул сам себе, — да, точняк, надо тебе новую кожанку прикупить, а то чё-то, блин, реально не дело на внешнем виде экономить. Тебя, конечно, щечки твои красивишные в любом даже нихрена не рокерском наряде спасут, но всё равно, блин, надо это как-то… «И вдруг сорвётся слово, и мы полюбим снова, Еще сильней и чище, но мой друг ты слышишь.» — Р-роз. — М?.. — Я тя л-люблю. — Ну я тебя тоже, Шершень. «Вдали раскаты, громы, и мы должны быть дома, Не бойся — это глупо, скоро тьма наступит.» В небе сверкнула молния, и Роза легко толкнул Яшу в плечо. — Смотри, блин, красота какая, — в ответ раздалось только согласное мычание. Небо тёмное-тёмное, а на душе светло и хорошо. Шершень в его объятиях что-то мурлычет на своём шершняжьем, а Роза невесомо перебирает его волосы, глядя в небосвод. Луна прячется за тяжелые облака, а звезды всё еще приветливо блестят на практически чёрном. Ветер становится холоднее, и лежать на земле уже совсем не дело. Хоть Яша и жмётся доверчиво, хоть Роза и готов согревать его и дальше, слушая его мурчание над ухом, вот только болеть им совсем никак нельзя. Скоро концерты, да и вообще не дело это всё. — Поехали домой, Яш. «Скоро тьма отступит…»