Встреча у рождественских ёлок

Микаса любила Рождество. Оно было одним из тех праздников, которые приносили ей покой, счастье и уверенность в том, что завтра наступит. Для неё это было особенной датой. Ей нравилось, когда вместе собиралась вся семья. А родственников у неё было много. За это Микаса и любила Рождество. Дядюшка Кенни был тем самый дядей, который всегда дарил деньги на Рождество. Микаса никогда особо и не жаловалась, но Ури, его муж, часто говорил, что на этот праздник нужно было дарить что-то особенное. Поэтому Рейсс всегда дарил коробки с самым вкусным печеньем на свете. Где он их брал? Микаса даже понятия не имела. В этом был весь Ури. Даже на её день рождения он всегда выбирал что-то особенное. Тётя Кушель всегда дарила что-то связанное собственными руками. Носки, новогодние свитера с оленями, пледы. Насколько уж Микаса любила то, как её тетушка вяжет. Кушель всегда мастерски управлялась с пряжей. Леви, её старший двоюродный брат, редко дарил что-то особенное. Он вообще был достаточно плох в выборе подарков. Чаще всего это было что-то, что пригодилось бы в хозяйстве, но не приносило никакого удовольствия самой Микасе. Всё поменялось, когда в его жизни появилась Пик Фингер. Эта девушка сразу же понравилась Аккерман. Та, конечно, была ненамного старше её, но они быстро поладили, поэтому Микаса была очень рада за своего брата. Она даже считала, что они чем-то похожи. Поэтому с тех пор, как появилась Пик, Леви дарил что-то интересное. Больше никаких средств для уборки ванной. В общем, Рождество в большой семье Микасы было ожидаемым праздником. Правда, теперь всё было по-другому. Это было первое Рождество, которое Микаса праздновала не с семьёй. Теперь в её жизни был Жан Кирштейн. Он был её однокурсником, с которым она познакомилась на студенческой вечеринке. Аккерман сама не знала, в какой момент они решили начать отношения. Это случилось так внезапно, словно снег на голову. Она никогда не говорила, что любит его. Ей просто было с ним уютно, хорошо и спокойно. Когда они вместе засыпали, смотрели ужасы по телевизору и заказывали пиццу. А потом Жан предложил вместе отпраздновать Рождество в его квартире, которую он купил со своих вечных подработок. Микасе казалось, что всё происходит слишком быстро, но отказаться она не могла. В один день Жан признался, что он забыл купить рождественскую ёлку. Аккерман считала, что этот атрибут является обязательным условием праздника, поэтому уговорила Кирштейна свозить её в магазин, чтобы купить ёлку. А ещё игрушки. И гирлянды. Гирлянды были обязательны. — Я съезжу по делам, а потом вернусь, когда ты всё выберешь, и мы вместе купим, хорошо? — Жан поцеловал костяшки пальцев девушки, когда они стояли на парковке. — Я, конечно, могу сходить с тобой, но тогда не успею сделать кое-что срочное. — Не волнуйся, Жан. Я сама всё выберу. — Микаса погладила мужчину по щеке и слабо улыбнулась. — Доверяю твоему вкусу, любимая. Микасе в машине стало очень душно. Она до сих пор не знала, как реагировать на такие слова, поэтому сразу же вышла из машины. Холодный воздух отрезвил, поэтому она, не оборачиваясь, пошла в сторону гипермаркета. Всё было очень красиво украшено. Все-таки рождественская атмосфера чувствовалась изо всех уголков её маленького города. Это не могло не радовать. И ёлки, которые огромным рядом стояли посредине гипермаркета тоже не могли не радовать. У Микасы при виде такой красоты загорелись глаза. Она захотела забрать себе всё. Взгляд падал то на одну елку, то на другую, то вообще зацеплялся за гирлянды, которые горели всеми цветами радуги. Ещё её восхищали все ёлочные игрушки, которые попадались на глаза, поэтому она, недолго думая, взяла парочку тех, которые ей понравились. Шарики, сосульки, снежинки. Микаса вдруг подумала, что неплохо было бы иметь так много денег, чтобы купить целый магазин. Эти ребяческие мысли продолжали атаковать её даже тогда, когда она проходила мимо ёлок, чтобы найти ту самую. Сначала она думала о том, чтобы взять ёлку с фонариками, потом ту, которую была вся в блёстках. Она долго думала, обходя каждую по несколько раз. От мыслей она отвлеклась только тогда, когда врезалась в кого-то. Ударившись лбом, она посмотрела на человека, который оказался её препятствием. Но, взглянув на него, потеряла дар речи. Это был он. Точно он. Он, конечно, изменился за несколько лет. Черты лица стали более грубыми. Взгляд стал более взрослым. Да и сам он стал будто бы другим человеком. Но Микаса узнала его сразу же. Трудно было бы не узнать человека, которого она любила много лет. Да, к сожалению, они все ещё жили в одном городе. В одной стране. На одном континенте. И на одной планете, в конце концов. Эрен Йегер. Они учились вместе со средней школы, и не было ни дня, чтобы Микаса не вспоминала его. Периодически ей казалось, что она сходит с ума от любви к нему. Голова просто разрывалась от чувств, сердце жалобно стонало. Она никогда бы не призналась ему в любви. Он был капитаном школьной команды по футболу и встречался с чирлидершей Хисторией Рейсс. Она была племянницей Ури, поэтому Микаса знала её лично, но та переехала в другой город пару лет назад. В общем-то, это всё было неважно. Сейчас перед ней стоял человек, к которому у неё когда-то были чувства. А уходили ли они вообще? Живот неприятно скрутило от таких мыслей. — Микаса??? — удивился Эрен. По его глазам было заметно, что он вообще не ожидал здесь её увидеть. — Эрен? — Микаса уставилась на Йегера, пытаясь унять свои навязчивые мысли, которые лезли в голову. Неприятно. Больно. — Какая встреча. Не ожидал здесь встретиться с тобой. — Я тоже как-то совсем не ждала такого. А что ты здесь делаешь? — за свои глупые мысли Микаса хотела отругать себя и настучать по голове. Действительно, а что ещё человек мог делать в гипермаркете? — Мы с Зиком выбираем новую елку для дома. — казалось, что Эрен ничуть не смутился. — Наша старая совсем вся осыпалась. Вот так вот. Иногда от старого нужно избавляться, даже если оно было очень дорого. А затем хорошо бы найти что-нибудь новое. У Микасы было такое чувство, что говорил Эрен вовсе не о рождественской ёлке. — Вы с Зиком наконец-то поладили? — Он отличный старший брат. Правда, иногда зануда жуткий. — Эрен усмехнулся. — Как у тебя дела в семье? Слышал, что Леви женился. — Да… У него всё замечательно… А ты сам…? — Хах, нет. Ты ведь знаешь, Хистория переехала в другой город. Мы с ней мало общаемся. Мы уже давно расстались. А сейчас у неё прекрасная девушка, так что жизнь налаживается. Я рад за неё. —жизнь действительно налаживается. Правда, Микаса думала так только о жизнях других людей. Ещё и Эрен… — А сама как? — Да, вроде, неплохо… — Тогда за тебя я тоже рад. — улыбнулся Эрен и посмотрел в свой телефон. — Было здорово увидеть тебя, Микаса. Я надеюсь, ещё встретимся. Зик меня ждёт, будем гирлянду выбирать. — Ааа, удачи… — Аккерман как-то грустно посмотрела на Эрена, пытаясь понять, что она вообще сейчас ощущает. На её удивление, Йегер обнял девушку на прощание. — Как бы сильно нас не ранило прошлое, жить настоящим правильнее всего. — Эрен тихо-тихо прошептал ей эти слова, но она четко впитала их в себя. На прощание парень помахал ей, а она так и осталась стоять посреди ёлок в гипермаркете, пытаясь понять всё, что сейчас пережила. Удивительно, но Микаса четко поняла, что Эрен был абсолютно прав. К сожалению или к счастью, но ей стало будто бы легче дышать. Будто воздух, который до этого у неё крали, вернули в полной мере. Она так и стояла между ёлками, когда чьи-то тёплые ладони легли ей на талию. — Так и знал, что найду тебя здесь, Микаса. — это был Жан, который поцеловал девушку в макушку и, улыбнувшись, взял у неё корзинку с ёлочными игрушками. — Какую красоту ты выбрала, солнышко. Неожиданно для себя, Микаса впервые улыбнулась Жану, когда он называл её так. — Тебе нравится? — Конечно. Хотя, я бы добавил ещё шариков. Кстати, какую елку приглядела? — Пока никакую. Давай вместе выберем? — Микаса ободряюще взяла Жана за руку, пытаясь понять, что она чувствует. Удивительно, но с ним она чувствовала себя спокойно. Уютно. — Я буду только счастлив, Микаса. Они остановились на ёлке с фонариками, которые ярко-ярко горели. Так, что Аккерман невольно залюбовалась ими. Ёлочка была красивой, хоть и Микасе казалось, что было ещё что-то, что могло ей понравиться. — Раз ёлка с фонариками, то ёлка с фонариками. — Если ты сомневаешься, мы выберем ту, которая нравится больше всего тебе. — Нет-нет, Жан. Она мне очень нравится. Она, может быть, и не самая лучшая здесь, но она прямо притягивает взгляд. Жан по-доброму засмеялся. — Хорошо, любимая. Выберем ту, к которой у тебя больше всех лежит душа. — А тебе она нравится? — Нравится. Больше всех нравится. Микаса не могла точно прочитать эмоции Жана. Для неё это всегда было самым трудным, но сейчас, когда он стоял рядом и держал за руку, она чувствовала себя счастливой. Это было важно. Уже на следующий день, когда они поставили ёлку, украсили её шариками и другими игрушками, всё казалось совершенно по-другому. Они сидели на полу гостиной с бокалами красного вина в руках и нежно переплетали свои пальцы. — Почему ты меня любишь, Жан? Разве я достойна этого? — она подняла на него свои грустные глаза. — Что за вопросы? Что-то случилось? — Просто ответь. — Микаса, родная, я люблю тебя просто за то, что ты есть у меня. — Жан притянул к себе девушку, чтобы оставить лёгкий поцелуй на щеке. Она прижалась к нему сильнее. — Даже если я не отдаю тебе всю ту любовь, которую даришь мне ты? — Микаса не хотела об этом говорить, но алкоголь всегда развязывал её язык. — Твоя любовь, дорогая, проявляется далеко не в словах. Это не плохо. В этом ценность твоей любви. — Жан ещё сильнее обнял Аккерман, чтобы она только почувствовала, что он рядом с ней и готов помочь в любую секунду. Он сам не знал, что с ней происходило, но одно знал точно. Его любовь будет счастлива. Микаса ничего не ответила. Она лишь потянулась к парню, чтобы запечатлеть поцелуй на его губах. Вкус алкоголя заставлял её голову кружиться и исполнять какие-то страстные танцы, которые мешали ей думать. Она даже не знала, что она чувствовала в момент, когда Жан целовал её губы, а руками притягивал к себе, заставляя чувствовать себя так, словно она была в надёжных руках. Теперь Микаса это точно знала. Не было больше никакого Йегера в её жизни и в её голове. Были лишь навязанные мысли, которые она не хотела отпускать, потому что цеплялась за прошлое. Ей казалось, что так легче. Конечно, это было совсем не так. Всё-таки нужно уметь отпускать прошлое вовремя. Это очень помогает. И теперь Микаса верила, что смогла это сделать. Она посмотрела на Жана и улыбнулась ему самой искренней улыбкой, на которую была способна. Его объятия дарили ей покой, который она всегда искала.