КапЧанка,сборник драбблов

      Максим довольный собой тащил по благоухающей улице букет сирени. А может это не весенняя улица так пахла, а аромат путешествовал по городу вместе с Капканом. Кто его знает. –Оой–воскликнула сидящая на лавочке бабуленька и в восторге сложила свои ладошки вместе–Девчонке поди несёт. Да, милок? –обратилась она к мужчине. –Ээ… Да–на секунду остановившись, растерянно улыбнулся тот. Оперативник смущённо потёр шею, чувствуя как подступает волнение, и сердце начинает стучаться быстрее. –Ох! Все подружки обзавидуются–присоединилась к восторженной соседке ещё одна женщина. –Ага, не перевелись походу у нас настоящие мужчины–всё больше вгоняя в краску Максима, лепетали старушки. –Ну ладно, неси-неси, сынок–больше не отвлекая Басуду от намеченного плана, произнесла бабушка. Он кивнул и двинулся дальше, выбрав маршрут подлиннее, чтобы успокоиться и скрыть лёгкий румянец на гладковыбритых щеках.       Петляя не только по дорожкам, но и в мыслях о том, как всё произойдёт, он на автопилоте дошёл до нужного дома. А дальше всё как в тумане. Опомнился спецназовец лишь тогда, когда сердце опять, как мотор, наращивало обороты, заставляя чаще дышать. К щекам снова прилила кровь, вынуждая ещё больше рдеть кожу под глазами и на носу. А всё потому что в прихожую вышел он.       Макс поднял букет к лицу так, что была видна лишь макушка, тем самым прячась от взгляда Саши и отводя свои смущённые глаза в сторону. Повисла тишина, которая то ли помогала успокоиться, то ли от неё мужчину начинало трусить. Всё-таки собравшись с мыслями, Капкан решительно выдохнул и зажмурил глаза. Слепо протянув букет куда-то в строну Александра, он боязливо втянул шею в плечи. Слова откровенно не шли, даже на коротенькое: „Это тебе” Басуды сейчас не хватало. Хотя даже и без этого понятно, кому был адресован подарок.       Осторожно приоткрыв один глаз, он будто прощупывал ситуацию. Саша бережно взял зелёные, цветущие веточки обеими руками, забирая из мёртвой, но постепенно ослабляющейся хватки младшего. Тогда Максим облегчённо и шумно прогнал воздух через нос, опустив уже уставшую от напряжения руку.       Перехватив сирень в одну руку, Сенавьев подцепил пальцем подбородок младшего защитника и поцеловал в переносицу, опаляя лоб своим дыханием. Максим сначала широко раскрыл глаза в непонимании, а затем опять зажмурился, ластясь к нему, позабыв и о волнении, и о красных щеках, и о букете ярко пахнущих цветов.