Последний танец

Высокие, мрачные стены Хогвартса, цитадели мирового добра, нависали над банкетными столами. Ученики поедали скромную школьную пищу, радуясь этому простому земному удовольствию. Улыбающийся Дамблдор, хохочущая МакГонагалл, тоскливый Снейп, — ничто не было ново под плавающими в воздухе свечами... но для Драко Малфоя это утро казалось сплошным непереносимым кошмаром. Он неподвижно сидел за столом, не смея даже поднять глаза: ему казалось, что взгляды окружающих намертво прикованы к его персоне... Вчерашнее унижение на глазах всей школы довело юного Драко до настоящей депрессии. Он отлично знал, что такое сплетни в Хогвартсе, и знал, что этот кошмарный случай забудут очень нескоро. Устремив взгляд заплаканных глаз в тарелку и обхватив голову руками, Драко вновь и вновь вспоминал тот танец... улыбку Люциуса... счастливое лицо Гермионы... Мысли об этом раздирали его ранимую душу на части. Поддавшись отчаянью и бессильной ярости, Драко считал секунды до конца чертового завтрака, чтобы закрыться в своей комнате, броситься на кровать — и плакать, как он плакал всю ночь напролет... Внезапная подозрительная тишина заставила его осторожно выглянуть из-под ладоней и вслед за всеми посмотреть в сторону дверей. Лицо Драко за миг стало мертвенно-бледным, сердце дрогнуло, а руки безвольно упали на колени. Представшее перед посетителями банкетного зала зрелище было воистину диким и ужасающим. На пороге огромных арочных дверей, сияя в лучах неимоверной гордости, возвышался сам Гарри Поттер. Надменно задранный нос, презрительно скривленные губы, самодовольно расправленные плечи, — этот облик был бы крайне странным, если бы не одна деталь, вселившая в Драко настоящий ужас... Гарри ступил вперед, войдя в освещенную полосу, — и все увидели, что на нем было надето знаменитое пальто Люциуса. Драко машинально поднялся на ноги, с перекошенным лицом взирая на этот кошмар высшего порядка. Несложно догадаться, что пальто мистера Малфоя, чудесным образом повисшее на голове Гарри вчера вечером, оказалось для юного наглеца слишком длинным, и его черные полы волочились позади на манер мантии Снейпа. Закутавшись в свисающее с него пальтишко, Поттер самовлюбленно шел по залу в окружении пораженных взглядов и тихого шепота, медленно ступая под тяжестью, лежащей на его плечах. Экспрессивно остановившись, он окинул «аудиторию» торжествующим взглядом и откинул край пальто в сторону, чтобы все присутствующие смогли оценить великолепную подкладку из темно-рубинового шелка. Сегодня Гарри был на вершине триумфа — невообразимого, необъятного триумфа. Его щеки возбужденно пылали, а круглые очки были покрыты каплями взволнованного пота, стекающего по лбу юной «утренней звезды». Вслед за Гарри в дверях зала появился безмерно счастливый Рон Уизли, всегда готовый разделить минуты славы со своим другом. Подбежав к столу Гриффиндора, он с гордостью продемонстрировал сокурсникам свою «долю» от вещей мистера Малфоя, а именно, нацепленный на шею норковый воротник и одну из двух змеевидных брошек. Но какова же предыстория этого вопиющего события в школьной жизни Хогвартса? Все произошло примерно так. После ухода Люциуса и Гермионы Гарри остро осознал, что нельзя упускать удачу, так неожиданно повисшую на его голове. Схватив Рона за руку, он стремглав бросился в башню Гриффиндора, воспользовавшись всеобщим замешательством. Там, в окружении красных обоев, перед пылающим камином, Гарри и его друг, наконец, получили возможность тщательно осмотреть эту бесценную находку. Пальто лежало перед ними, как руно из черного золота, и серебряные змейки зловеще поблескивали в тусклом свете оплывших школьных свечей. Рон не мог поверить своим глазам, неподвижно уставившись на пальто: почти новое, без единой прорехи и заплатки... Он не смел и надеяться на такую удачу... Отстранив перевозбужденного Уизли от драгоценного предмета, Поттер осторожно, как хирург на операции, откинул край воротника и запустил пальцы во внутренний карман. Вскоре восхищенным взглядам друзей предстали: два десятка свободно валявшихся по карманам галлеонов; небольшая записная книжка в потертой кожаной обложке, исписанная женскими именами, номерами философских камней-передатчиков и астрологическими вычислениями по лунному календарю насчет даты следующего «Рубинового Вторника»; пачка дорогих сигар и зажигалка Magic Zippo, стилизованная под змеиную голову; опять номера философских камней на каких-то посторонних листках; 3 расчески различной густоты — для различных состояний волос; черная шелковая ленточка (тоже для волос), предусмотрительно завязанная бантиком; 2 пачки таблеток от сердца, одна пачка успокоительного и одна — аспирина; наконец, наиболее ценный предмет коллекции — тяжелые фамильные часы из потемневшего от времени серебра с откидной крышкой и серебряной цепочкой (ручной работы). При виде снизошедшего на них богатства глаза юных гриффиндорцев вспыхнули, словно спичка во тьме подвала. Но самое тяжелое испытание ждало их впереди, и называлось оно «дележ». Внезапная искорка промелькнула в глазах Поттера, когда он понял, что Рон, очевидно, захочет получить свою долю от сокровищ пальто. Глаза мистера Уизли сжались в две щелочки; устремив неподвижный взгляд на Гарри, он сжал руки в кулаки, приготовившись по старой семейной традиции выяснять отношения дракой. В этом молчаливом противостоянии прошли несколько мучительно долгих секунд... Внезапно Гарри и Рон, словно по команде, вцепились в полы пальто и начали отчаянно перетягивать его каждый на свою сторону, подобно античным Сцилле и Харибде. Поттер напряг все свои врожденные силы, пытаясь не допустить победы друга. Рон, все сильнее впадавший в ярость, уперся в ножку кровати и попытался выиграть бой с помощью парочки сильных рывков. Наконец, по истечении пяти минут, нанеся друг другу несколько мелких повреждений и обложив друг друга трехэтажной стеной темных заклинаний, Гарри и Рон обессилено повалились на пол по разные стороны кровати. Единственным результатом их «противостояния» стал оторванный рукав пальто, доставшийся мистеру Уизли. Поняв, что драка — не лучший аргумент, друзья вновь уселись на смятые простыни и начали дележ сначала. Неудивительно, что большинство обретенных вещей досталось юному герою Поттеру; но как великодушный и благородный человек, он не забыл о Роне, оставив ему воротник, брошку и таблетки, которые мистер Уизли незамедлительно поспешил употребить — еда у студентов Гриффиндора, где учился обжора Невилл, долго не задерживалась. Вот каким образом злополучное пальто оказалось в руках Гарри Поттера. Теперь он величественно возвышался в лучах славы и триумфа, но не этого жаждал его гордый дух. Заметив краем глаза оцепеневшего Драко, Поттер грациозно развернулся и направился в сторону несчастного Малфоя-младшего. Внезапно край разорванной в драке с Роном подкладки попал под ботинок Гарри, и тот, раскинув руки в стороны, свалился на пол прямо к ногам Малфоя. Смертельно бледный Драко не смог даже шевельнуться, испуганно смотря на распростертую перед ним фигуру. Но ничто не могло смутить Поттера в этот знаковый момент. Он поднялся на ноги, вернув слезшее пальто на свои худые плечи, и пристально посмотрел на Малфоя. В его глазах мелькнули недобрые огоньки; окинув Драко взглядом прищуренного левого, сквозь выпавшее при падении стекло очков, Поттер скривил губы в коварной усмешке и тихо произнес: — Ну что, удивился?.. Драко почувствовал, как по его щеке стекает слеза: еще никто так не унижал его, как это сделал Поттер... Не в силах совладать с собой и своими чувствами, Драко прижал ладонь к лицу, содрогаясь от беззвучных рыданий. Внезапно он сорвался с места и бросился прочь из этого ада... Он бежал по коридору, закрыв лицо рукой, не разбирая дороги, влекомый вперед безнадежным отчаянием... Все дальше и дальше... прочь от жестокого мира, терзавшего его ранимую душу...