Кинжал и ножны

      – Перезапустить таймлайн.       Локи обернулся, не обращая внимания на людей, ведущих его в неизвестный портал, и то, что он увидел, было до жути странным, даже пугающим. Земля растворялась прямо под неизвестным устройством, расходясь словно вирус.       Мужчину затолкнули внутрь именно тогда, когда он не просто увидел, почувствовал нечто необычное на своей коже, он готов поклясться, то были не мурашки. Предплечья нещадно закололо, будто ему связали руки, и, посмотрев на запястья, он увидел на них татуировки.       Лафейсон подумал, что это невозможно, татуировки на обеих ладонях, да и они выглядели как… цепи?       – Что вы сделали с моими руками? Как вы смогли повлиять на Связь? – дерзко спрашивает он, глядя в лицо безразличной женщине в черных доспехах, чувствуя, будто в его душе что-то оборвалось, словно он на секунду забыл, как дышать.              – О, такой вопрос задают все, – отвечает она, глядя на него с долей сочувствия на лице, но, Локи чувствовал, такого же фальшивого и наигранного, как и она сама. – Первая часть наказания за твое преступление против Священного Таймлайна. Ты лишился своего мира и своей пары.              Он не верит – такое просто невозможно. Как они могли стереть всю вселенную? Звучит, как сюрреалистичный рассказ, участником которого он не хотел становиться, да его и не спрашивали.       Лафейсон хмыкнул. Даже если это правда, то ему не нужен соулмейт, он давно от него отказался. Но почему трикстера накрывало чувство потерянности и одиночества побольше того, что было с ним раньше?       А тот ролик, что ему показали о таймлайнах, вовсе ввел в ступор. Столько вопросов, но так мало ответов. Чувствовал Локи, что-то здесь не так со всей этой организацией.       Думая об этом, он встретился с Мобиусом, который спас его, от, кажется, неминуемой гибели, что Лафейсон несомненно предвидел. Увидев, на что способна TVA, черноволосый не спешил совершать опрометчивые действия, поэтому наблюдал, делая выводы.       Наконец, появился тот, кто сможет ответить на вопросы Локи.       – Значит, вы стираете всех, кто совершает не те поступки? – спросил пленник, скептически поглядывая на агента. Ему не нравилась перспектива застрять в комнате с каким-то психоаналитиком, который слишком хорошо знал Локи и его жизнь, а значит, был сильным соперником, хоть и странным.       – Слишком упрощаешь, Локи. Мы защищаем Священный Таймлайн ради благой цели, – фыркнул Мобиус.       – Ценой жизни миллионов других, хороша защита, – сомневался трикстер, колко разговаривая. Взглянув на руки аналитика, он заметил странность – на его руках тоже были цепи. – Когда ты успел потерять своего соулмейта?              – Соулмейта? – удивленно переспросил тот, поменявшись в лице, когда заметил, куда направлен взгляд Локи. – Ах, ты об этом? Ни у кого в TVA нет половинки, наши цепи отличаются от вас, Вариантов. Мы были созданы Хранителями Времени уже после проклятья Связи. Ты же считаешь это проклятьем, а не благословлением, верно? Поэтому мы не имеем родственных душ и связаны только с нашим делом – защитой верного течения времени.       – Ты действительно в это веришь? – подняв бровь, сказал сын Лафея, затем вздохнул, взмахнул рукой, понимая по глазам собеседника, что спрашивать бесполезно, и перевел тему:              – То есть, моей реальности больше нет?       – Да, так и есть, – подтвердил агент. Локи изменился в лице и опустил взгляд, пытаясь выглядеть безучастным. Значит, то чувство потери было вполне реальным… Но почему оно так сильно отразилось на нём?       – Скажи, кто был моим соулмейтом? – не сдержавшись, спросил он, пряча надежду в глазах.       – Не знаю, Локи, тебе не суждено было встретить свою пару, вселенная просто не дала тебе выбора, – посочувствовал Мобиус, похлопав Бога Обмана по плечу.       Трикстер стиснул зубы, резко выдохнул и провел по лицу ладонью, стирая следы сильных эмоций. Слишком много плохих новостей. Единственная радость, что он выжил. Всегда выживал. Если это правда, то Локи стоит жалеть о потере своей реальности, чем о соулмейте, от которого давно отказался. И он жалел. Он превратился в того, кем себя и считал – в одиночку. Только на этот раз буквально.       – Нет, ты не прав. Если у меня не было соулмейта, значит реальность дала мне выбор, с кем быть.       – Локи, ты не понял, – покачал головой аналитик. – Ты в любом случае умираешь до того, как встретишь того, кто бы мог тебя взаимно полюбить, не было ни одного случая, где случилось бы иное. Я думаю, твоей половинки просто не существует...       – Погоди, что? – удивился черноволосый, застывая на месте. – Вселенная даже не дала мне соулмейта?       – Ты существовал как тот, кто заставляет других становиться лучше, – Мобиус показал в театре времени Мстителей. Локи закатил глаза и фыркнул. – Еще ты успел погубить свою мать, желая сделать подлость брату, – Мобиус хитро сощурился, а кадр сменился, и голограмма послушно показала Локи, указывающего темным эльфам путь, и Фриггу, которая отказалась им помогать.       – Это не правда! Где вы её держите? – не поверил трикстер. Видеть даже иллюзорную смерть матери было почти физически больно. Он бы никогда не поступил так... Только не с матерью... Лафейсон признал, что она была единственной, кому он ни за что намеренно не причинил бы боль.       – Ты привел их к ней, – отрезал Мобиус.       Они продолжили спорить, но спустя какое-то время, трикстер обреченно сдался.       Из них с этим агентом получилась неплохая команда. Когда Мобиус научился доверять Локи, тот сделал все, чтобы помочь в поиске беглого Варианта. А ещё ради своих целей, в первую очередь – корыстных, в захвате могущественной организации, повелевающей временем, а во вторую – интерес к чужим целям.       Лафейсон размышлял о том, что за несколько дней аналитик смог стать ему другом, которого придется бросить, чтобы поймать упертую Локи, с которой дипломатия не сработала. Он даже не знал, что такое возможно – подружиться так быстро. Мобиус явно воспримет его побег как предательство, но делать нечего, мужчина был уверен, что заслужит прощение.       Локи запрыгнул в портал, который тут же закрылся за его спиной.

***

      Испепеляющий огонь накрывал город, где метались в панике жители, что не успели спастись или погибнуть без мучений и давящей паники целой толпы. Невдалеке от него, среди затуманенных холмов, спускались два человека: женщина с опустившимися плечами и следующий за ней мужчина.       Сильвия опустилась на камень недалеко от озера, которому повезло уцелеть, пока уцелеть, среди разрывающейся земли и метеоров, количество которых все увеличивалось, лишь чудом не задевая гостей этого места.       Локи медленно подошел к своей альтернативе, которая почти безучастно смотрела вдаль, на оранжево-фиолетовую рябь сотрясающейся от ударов воды. Он осмотрелся, поражаясь тому, что берег почти не был затронут дождем из обломков, взглянул на Сильви, что сидела слева, и присел рядом с ней, совсем как после поезда, когда они были в таком же отчаянном положении без идей на выживание. Трикстер испытывал сожаление, понимая, что сейчас вряд ли удастся придумать план спасения.       – Я сожалею, – сказал он, чувствуя потребность прервать тяжелое молчание, разрываемое свистом импровизированных снарядов, которое могло стать для обоих последним. Хорошо, если им остался хотя бы час до погибели.       Сильвия повернулась и, словно вынырнув из пелены, посмотрела на него, хладнокровно кивнув. Локи опустил взгляд, на минуту заглянув в темные воды озера, затем посмотрел на небо, что почти полностью затянула завеса из искрящих огнем валунов и камней, что пролетали мимо с высокой скоростью.              Лафейсон подумал, что они с женщиной по сравнению с этой катастрофой кажутся такими маленькими и беспомощными. Все их планы провалились, апокалипсис надвигался огромной неотвратимой волной цунами.       – Вселенная имеет невообразимое количество ветвей. Событий, что отделяют одну реальность от другой. Каждый таймлайн отличается, и я в это верю. Иначе моя жизнь просто не имела бы смысла… Если верить TVA, я всего лишь вселенская ошибка, и если они правы, то каждый из нас ничем не отличается, каждый Вариант – всего лишь безликий клон других таких же, – рассуждала Сильвия, все также глядя в пустоту, не заметив, как оживился Локи, услышав её слова.       – Нет, ты не права, – быстро и без сомнений возразил он. – Мы не ошибки. Ты не ошибка. Мы все имеем свой выбор, каждый сам решает, какую ему выбрать дорогу.       – Посмотри на себя! – указав рукой, обвел её глазами Локи. – Так далеко смогла пройти, тебя поймали ещё когда ты была ребенком, но ты выжила, почти победила всемогущую организацию, заявляющую, что контролирует течение времени, и все это – в одиночку! – воскликнув, восхитился Лафейсон, подарив улыбку женщине, которая вернула её, смущенно посмотрев трикстеру в глаза. Спустя пару секунд её улыбка померкла, а сама воительница ответила:       – Но даже при том, что TVA не правы, они стерли наши реальности. Теперь мы совсем одни посреди всей мультивселенной, последние из своих миров, – грустно подвела итог она, затем спросив:       – Сколько бы реальностей я не посетила, с большими отклонениями, где агенты наступали на хвост, с маленькими, которые спокойно существовали с этими особенностями, но везде и всегда мы, Локи, оставались одни или умирали. Как думаешь, Локи делает Локи то, что мы всегда остаемся в одиночестве?       – Нет. Если бы мы разговаривали тогда, когда я только-только был похищен TVA, то я бы согласился, но сейчас нет. Мы не одни даже сейчас. Мы вместе, мы сами сделали выбор, решив сотрудничать, понимаешь? – ободрил Богиню Локи. – Это наш путь, и наш выбор не смогут отнять даже Хранители Времени.       – Но что насчёт соулмейтов? Ты ведь знаешь, что нам просто не дано встретить родственную душу? – сомневалась женщина, объясняя свои размышления.       – Сильви, это не так уж важно, – по-доброму усмехнулся Лафейсон. – Главное – не наличие или отсутствие половинки, а то, есть ли тот, кто готов прикрыть тебе спину. Особенно, когда ты в стельку пьян, – подмигнул он. Богиня засмеялась в ответ, так просто и искренне, что сам виновник не ожидал.       – Похоже, ты прав, Бог Алкоголя, – просмеявшись, согласилась она, беззлобно подкалывая Локи опять. А он и не был против.       – Твоя борьба меня поражает. Ты удивительна! Сильви, ты и правда лучшая версия Локи, – признал Лафейсон, по-актерски опустив голову и приложив одну руку к груди, словно склоняясь в реверансе, признав поражение, понимая, что это будет самым искренним доказательством его честности. – Выражаясь твоим языком... – усмехнулся он. – Встретились два одиночества…       Сильвия посмотрела на Локи благодарным взглядом, в котором плескалась запрятанные в дальний угол души детская наивность и доверие к другим. Она прикоснулась к его предплечью, обтянутому запачканной рубашкой, собираясь что-то сказать. Тонкая женская рука спустилась ниже, к кисти, остановившись. Богиня посмотрела на Локи, глазами спрашивая разрешения. Мужчина не медля, протянул свою ладонь и накрыл ею чужую, оба переплели пальцы, решив встречать свой конец вместе.       Воительница думала о том, что сама начала восхищаться им. Локи пылал как искра, зажигая своим огнем тех, кому был не безразличен. Так зажег и Сильвию. Он был первым, кто поверил ей. Когда казалось, что выхода нет, он нашёл, а когда все летело псу под хвост, принимал это спокойно, не позволив отчаиваться, как сейчас, так и тогда, после поезда, не строил из себя героя, но и не стремился обелить свое имя, признавая свои ошибки. Несмотря на враждебные отношения между ними поначалу, Локи смог завоевать её доверие. Она просто хотела, чтобы они выжили, чтобы он выжил.       Сам трикстер в ту же секунду был увлечен похожими мыслями. Он думал о Сильви, о её храбрости и упорстве, умении добиваться своего. Она так любит жизнь, но укрывается за стеной недоверия и сарказма, отрицая любое сотрудничество и желая добиться всего самостоятельно. Два Локи, такие похожие судьбами, но такие разные характерами, а смогли подружиться. Ему казалось, они словно дополняли друг друга, были половинками одного…       Оба, как по команде, выдохнули, молча глядя на свои сплетенные руки. Под тканью одежды засияло золотое свечение. Сильвия сняла свои перчатки без пальцев, а Локи закатил рукава рубашки, отряхивая руки от грязи и пыли, они одинаково недоуменно разглядывали каждый свои пустые запястья без цепей, которые холодным звоном отзывались в ушах при каждом взгляде на них.       Вместо этого на тех руках, которыми прикасались друг к другу наши Локи были татуировки. Они были похожи на оружие...       Кинжал и ножны.       Они золотистым светом отозвались в душе, когда Лафейсон прикоснулся к запястью Сильви, желая убедиться в том, что видимое им не было сном. Она позволила. Всё казалось ему таким правильным в этот момент, словно время застыло, будто не было апокалипсиса над их головами... но разум сопротивлялся, твердя о какой-то ошибке...       “Такое невозможно. Мы не должны быть соулмейтами…” – твердил он.       Голос звучал все тише, а сердце билось так громко, грозясь вспыхнуть, вырваться из груди. Будто никого кроме них в мире больше не было. Их одиночество на двоих. Сильвия и Локи одновременно почувствовали, как тяжелый груз спадает с плеч, а за спиной словно растут крылья.       Их привязало друг к другу теми цепями, что раньше олицетворяли их вечное одиночество: нерушимыми, невидимыми.       Оба понимали, что Связь не была основой, она была способом выразить эти чувства, признаться, потому что ни один из них не смог бы подобрать и решиться произнести нужные слова так быстро. Связь просто укрепила их симпатию, но влюбились они друг в друга ещё раньше.       Хотелось по-детски засмеяться от непонятного чувства радости, но они просто улыбались, глядя друг другу в глаза. И слова были не нужны, словно эти метки сказали все за них. Это прозвучало честнее, громче и лучше, чем “Я люблю тебя”.       Какой абсурд, две версии одного человека – соулмейты? Но они не были одинаковыми, Сильвия и Локи полюбили друг друга за то, какие они разные. Даже если их связь была ошибкой, Локи не против. И он уверен, Сильвия тоже.       Под дождем из осколков сидели двое, ставшие чем-то большим, чем союзниками. Они словно вернулись из другого мира, переместившись туда без всяких порталов и общаясь глазами друг с другом.       Лафейсон, чувствуя приятные покалывания татуировки и чужую нежную руку в своей, вспоминает, что Сильви прикоснулась к нему тогда, первый раз, в бункере, не ведая, создавав татуировки.       “Черт, если бы мы не стыдились смотреть на свои цепи, то узнали бы все раньше!” – посетовал мысленно мужчина.       Теперь желание выбраться дополнялось новым стимулом – не могут же они так и погибнуть, сейчас, когда они нашли друг друга и им столько нужно сделать?       – Локи, посмотри на меня, – позвала Сильвия, будто чувствуя его эмоции. – Мы выживем. Вспомни все передряги, в которые ты попадал. Я выживала, ты выживал. Значит и сейчас мы справимся!       Перед ними разворачивался апокалипсис во всей своей ужасающей красе. Двое Локи сжали руки в замок покрепче под грохот падающих за спиной метеоров, глядя на приближающуюся стену из каменных обломков планеты.       – Подожди-ка… Почему у меня ножны!? – раздался возмущенный вскрик Бога Обмана.