Те, кого я люблю — те, кого я буду есть

      Откинувшись на спинку высокого стула, Брэддок неосознанно гладит, медленно перебирая пальцами потерявшие молодую рыжину волосы, а второй рукой мнёт край карты.       Думает.       Размышляет о том, как под загривком хорошо бы смотрелся поводок — крепкий и тугой. Достаточно, чтобы оттянуть от бедра; дальше от пятна холода, корки льда на плотной ткани.       Зверёныш пригрелся, уткнулся подбородком — принёс бумаги и притих.       Послушный, но генерал знает: даже самые верные псы сходят с ума, если их оставить под солнцем, в центре конфликта.       Пока Вашингтон кусал только чужие руки, а на кормящую поглядывал.       Может примерялся. От этой мысли хватка сильнее утянула в сторону, заставляя заскулив запрокинуть голову.       — Сэр, — переступив на коленях, задыхается Джордж, — Мне больно, — непозволительный протест.       Сытый. Голодным, он бы почти рыча говорил громче.       Проблемное создание, вознаграждённое ещё одним рывком.       Заслужившее лишний кусок, но получившее сердитую трёпку.       Заключённая в тесную перчатку ладонь поймала запястье — упирается — до бледнеющих следов на коже, даже сквозь границу формы.       Пришлось встряхнуть.       Вернуть на место прежде, чем покажутся когти; приручение зверя наука тонкая, её легко запомнить, когда любой неверный шаг отмечается шрамами — Брэддоку повезло отделаться малой кровью.       Укус заживал долго: медленнее спины Вашингтона.       Скверно.       — Сэр, — повторяет Джордж, скрипит проступающими костями.       — Пошёл прочь, — толчок всей кистью, точно в ухо. Генерал подставляет сапог, на двух ногах зверьё не отпрянет, пусть не привыкает к тому, что его будут носить на руках за каждое верно выполненное поручение.       За такими, как он следует присматривать — хорошо присматривать, воспитывать твёрдой рукой.       К счастью, Вашингтон выделялся среди других солдат, если не умом, то силой и способностью выполнять приказы без лишних размышлений-вопросов.       Нет, иногда он противился, высказывая личное мнение. В таком случае, ему, как зверю следовало показать превосходство.       Раньше он нуждался в слове, а ныне было достаточно взгляда.       Пороли его редко.       Запомнил.       — Да, сэр, — коротко; Джордж уходит — медленно поднявшись и узкими шагами, опустив взгляд к мыскам.       Дрожащими пальцами едва находит ручку двери.       Оборачивается на пороге, виноватый.       — Вы слышали моё слово, — возвращает всё на круги их положений, — Капитан Вашингтон, — Брэддок подталкивающе кивает.       — Если, — заикается Джордж.       — Я пришлю за вами, капитан, — отрезает генерал.       Вашингтон прикусывает сереющий язык, царапая клыком губу, шумно. Мотнув головой исчезает.       За хлипкой перед зверем преградой Брэддок не видит, как Вашингтон облизывается, смахивая алые капли тёмной крови.