Гастрономические переживания в стенах МАКУСА

У ответственного мракоборца в большом городе вроде Нью-Йорка нет времени заниматься всякой ерундой. Тина часто повторила эту фразу - вслух или про себя - для того, чтобы напомнить себе и окружающим, что она человек исключительно деловой. Так уж вышло, что ее карьерное продвижение тормозили досадные предрассудки касательно ее пола и молодого возраста. Поэтому "ерунда" включала в себя все возможные легкомысленные привычки, исключая, разве что, недолгие часы домашнего отдыха в обществе Куинни (и то по вине последней!). Удивительно, однако наивная Куинни упорно не признавала сестру скучным канцелярским сухарем, и позже Тина поняла - это буквально спасло ее от кучи неприятностей. Включая преждевременную гибель на рабочем месте от перегруза и, конечно, впадение в крайнюю степень занудства (что куда страшнее!).

***

- Тинни, как насчет того, чтобы взять с собой немного жаркого? - со слабой надеждой предложила Голдштейн-младшая. - Мне кажется, яблоко и два куска хлеба с обветренным сыром - это никоим образом не обед. Тина устало вздохнула, неосознанно копируя своего начальника в минуты медленного закипания. - Я буду чувствовать себя глупо, если притащу горшочек с мясом и черносливом в отдел правопорядка, - отозвалась она непреклонно, лихорадочно перетряхивая свою сумку, в которой царил умеренный хаос. - В общем, не обижайся, но мне сейчас не до того. Встретимся после полудня, милая! Куинни с сокрушенным видом проводила сестру до дверей и, вернувшись на кухню, обнаружила, что яблоко осталось лежать на столе. Такими темпами мракоборец Порпентина Голдштейн сможет летать по городу в ветреную погоду безо всякой магии, точно сухой листик клена в городском парке. И преступники, конечно, распоясаются совсем, а мистер Грейвс будет ужасно недоволен. Но что поделаешь?

***

В конце рабочего дня Тина обнаружила, что в малом зале совещаний раздаются некультурные звуки, похожие на приглушенную летнюю песню болотной жабы. Персиваль посмотрел на нее с упреком и странно поджал губы, едва ли не качая головой, а Голдштейн смущенно осознала, что это ее желудок протестует против нехватки пищи. - Не обращайте внимания, пожалуйста, - проговорила Тина как можно спокойнее и внимательно уставилась на гладкую столешницу перед собой. - Это весьма затруднительно, но мы благодарны вам за... заботу, - Грейвс смерил ее взглядом, от которого Голдштейн почему-то остро захотелось себя пожалеть. Разумеется, этот пункт тоже относился к категории "пустяков и ерунды" в персональной классификации проблем в голове Тины. Как и ее небольшая слабость и легкое головокружение. Считал ли так Персиваль, оставалось большим и непроясненным до времени вопросом.

***

Когда Тина слегка споткнулась у выхода из главных дверей Конгресса, ее ловко и флегматично поддержали за локоть. Прикосновение обожгло смущением ее бледноватое лицо, потому что Персиваль Грейвс, гоблин возьми, второй раз за день обратил на нее внимание со странным недовольным упорством. Голдштейн почувствовала его осуждение в умеренно крепкой хватке, характерной складке у рта и потемневшем взгляде, которого попыталась избежать. Ей это не удалось. Персиваль буквально оттащил ее в сторону и, опасно близко наклоняясь, прошептал на ухо: - Вы ведете себя глупо. В вашем возрасте пора бы уметь позаботиться о себе. Хотя бы о базовых физических потребностях, например. Всего доброго. Глядя вслед своему руководителю, Тина позволила себе ругнуться громким шепотом и отчаянно, почти до боли прикусила нижнюю губу. Ну вот умел же он свести все к ее неопытности, молодости, уязвимости! Да если что и делает мракоборца под таким началом уязвимее, так это недоверие и обидные подколки! А вовсе не какое-то там пустячное недоедание.

***

Когда Куинни уехала в четырехдневный отпуск, соблазнившись идеей шопинга в Париже, унижение достоинства Тины Голдштейн (и ее регулярное голодание) перешло в стадию катастрофы. Она просто упала в обморок прямо возле рабочего места, да еще и за полчаса до обеда. Когда послали за медиком, медик однозначно определил причину. И какого-то гоблина донес ее лично до Персиваля Грейвса (!) в форме сдержанного осуждения. Когда Тина пришла в себя на диване в кабинете Грейвса, ей на мгновение показалось, что она попала в логово хищника. Когда перед ней поставили поднос с крепким чаем и среднюю порцию спагетти с овощами, она подавилась воздухом и подумала, что сошла с ума. Подумала, кажется, даже вслух и недостаточно тихо. - Это я схожу с ума, Голдштейн, потому что сегодня мне сказали, что я заморил и заездил вас до полусмерти. А я даже не давал вам дополнительных дежурств и заданий вне графика, - мягкий укор в голосе Персиваля устыдил сильнее, чем привычно колкий сарказм. - Вы либо хотите героически умереть, либо, как я ранее предположил, не умеете о себе позаботиться. Эксперимент с вашей сестрой показал очевидность второго факта. А теперь прекратите на меня таращиться и спокойно поешьте. Это отнюдь не яд. Я готовлю сносно, в отличие от некоторых трудоголиков. Не в силах выносить этого ужасного и неэтичного давления, Тина ожесточенно вцепилась в столовые приборы и благодарно выдохнула, когда Грейвс тактично удалился за свой рабочий стол. Все-таки есть с аппетитом, когда на тебя порицающим взором смотрит твой начальник, довольно сложно... Даже если ты правда голодна, а еда безумно вкусная.

***

Вечером они с Персивалем неудачно остались наедине в запасном лифте, и Тина не выдержала его всегдашней молчаливой усмешки. - Вы же не думаете, что я питаюсь только кофе, хот-догами и холодными пирогами младшей сестры? - мрачно уточнила она с максимально угрюмым видом, который лишь позабавил Грейвса. - Вы же не думаете, что ваше оскорбленное выражение лица может меня переубедить? - Вообще-то, умею готовить, сэр, но у меня часто не хватает времени... и энтузиазма, - колко бросила Голдштейн, глядя на свои туфли, и с ужасом осознала, что вновь поставила себя в глупое положение. - Ох, ну что вы такое говорите! У вас энтузиазма при любом раскладе хватит на шестерых, Тина, - Персиваль почему-то выделил ее имя с особой значительностью, - А что касается моей посильной поддержки... Возьмите это, возможно, вам пригодится. Когда-нибудь. Голдштейн оторопела от такой реакции и с заторможенным удивлением обнаружила в своих руках практически новую книгу "рецептов быстрых и вкусных блюд для начинающего кулинара". - Увы, пока я не предлагаю вам частные уроки, хотя, возможно, стоило бы, - вкрадчивый шепот руководителя едва не заставил ноги Тина позорно подкоситься опять. - Спасибо, я сама справлюсь, - выдавила из себя Голдштейн и с большим облегчением поспешно покинула кабину лифта. - Столько лет это слышу, а результат - как всегда, через раз, - пробормотал Персиваль со странной задумчивой улыбкой. Ему вдруг остро захотелось посетить пекарню напротив Конгресса и уничтожить там пару кексов. Все-таки не каждый день в добровольном порядке отдаешь своим подчиненным обеденную порцию. Вот пусть только попробуют после этого болтать, что он недостаточно лояльный начальник! Да что они вообще понимают во всем этом...