Говори со мной

      Трудно сказать, что́ Леший любил сильнее – играть или разговаривать. Больше всего ему, конечно, нравилось эти два вида деятельности совмещать, но нравилось только в теории – на практике такого удовольствия ему до сих пор испытать не доводилось в силу тотальной немоты посещавших его Соискателей. Переписчик, конечно, не мог их в этом винить – он знал, что молчат они не из вредности, а – вот так каламбур – «по умолчанию»: такая функция, как ведение диалога, в их коде просто не прописана.       И всё же из раза в раз, вкрадчиво повествуя очередному путнику его безрадостную историю, выделывая перед ним всевозможные пируэты с масками, играя с освещением и тембром голоса, Леший невольно ловил себя на мысли, что ему остро не хватает отдачи от «собеседника». Театр одного актёра особенно ценен, когда и зритель в нём всего один, и тем обиднее, если этот зритель молчит.       Именно поэтому звонкий женский голос, прозвучавший с другой стороны стола, так остро и громко пронзил слух Переписчика. В этом беспросветном безмолвии он казался чем-то осязаемым, инородным, заполнившим сразу всю молчаливую хижину, вздрогнувшую от прикосновения неведомого. Укрытый спасительной темнотой, вздрогнул и её обитатель.       – Прежде всего: вы кто?       Новая фраза, как мяч, прокатилась по столу и упёрлась в грудь Лешего, отозвавшись глухим, тянущим ощущением. Такой простой вопрос. Переписчик пару раз даже представлял, как ему однажды его зададут, но ответа на него в своих фантазиях не давал, так как был уверен, что до этого никогда не дойдёт. Что он должен назвать? Своё имя? Половую принадлежность? Род деятельности? Всё сразу?       Да сколько можно молчать!       – Я… Называй меня Мастером Игры, – наконец, сконструировал он более или менее подходящий ответ.       – Это имя такое?       – Нет. Это… статус.       – А имя?       – Имена здесь не играют роли.       – Значит, и вы не будете спрашивать, как меня зовут?       – Не буду. До поры до времени.       – Хорошо, потому что я и сама этого не помню.       – Так и должно быть. Пока ты просто Соискательница.       – Договорились.       Это уже походило на диалог. Странный, корявый, но всё же полноценный диалог. Обмен фразами, вопрос-ответ. То, чего Леший всегда так хотел, но теперь никак не мог осознать. Он внимательно следил за своей новоиспеченной собеседницей из темноты. Та с интересом рассматривала карты своей стартовой колоды, беззвучно проговаривая, как ребёнок, название каждой из них: «Жаба», «Волк», «Клоп-вонючка», «Горностай»… И даже эти еле слышимые слова, мелкой россыпью роняемые в пустоту, окрашивали её в непривычные «живые» цвета.       – То есть, – на этот раз заговорил сам Леший, – мы так и будем делать вид, что ничего необычного не происходит?       – Нет, – просто ответила ему девушка, которая в этот момент переливчато крутила в руках бутылку с картой белки. – Сейчас я всё тут осмотрю и задам вопросы, которых вы так ждёте.       – Об этом я и говорю. Ты не должна их задавать.       – Почему это? – Соискательница непонимающе уставилась прямо темноте в глаза.       – Потому что… ну… никто не задаёт.       – Скучно вам живётся, наверное.       – А тебе, наверное, слишком весело, судя по тому, как спокойно ты, даже умея говорить, относишься к происходящему, – неловко парировал Переписчик, задетый за живое её последней фразой.       – Нет, я бы так не сказала, – всё так же спокойно отвечала собеседница, в чьих руках теперь находились злополучные бонусные пассатижи. Тот факт, что концы их были испачканы кровью, её, кажется, вообще не смущал. – Мне просто часто снятся кошмары. Так что удивляться ещё одному, пускай и осознанному, было бы глупо.       – Ах, вот оно что. Кошмар, говоришь.       В следующий момент Соискательница почувствовала, как инструмент в её пальцах задрожал, и, щелкая багровой металлической пастью, словно уродливая акула, взмыл в воздух, пролетел над столом и оказался в широкой древоподобной ладони, вновь показавшейся из темноты.       – Кошмар будет, – янтарные спирали, кажется, крутились быстрее обычного, – когда, снедаемая отчаянием, ты дрожащими руками возьмёшь эти плоскогубцы и с отвратительным хрустом вырвешь себе зуб, чтобы хоть на мгновение отсрочить свой неизбежный конец. Кошмар будет, когда, несмотря на свои муки и старания, ты с ужасом заметишь, как стрелка на весах попытается вырваться за пределы шкалы под грузом твоих поражений. Кошмар будет, когда случится это.       Две свечи, застенчиво тлевшие по левую руку Лешего, одновременно погасли, а вместе с ними погас весь и без того скудный свет, точечно разбросанный по хижине. Лишь нервные белые вспышки, просачивающиеся сквозь щели и окно загадочной двери на дальней стене, продолжали скрипуче биться за свою свободу, но светлее от этого не становилось. Пустые глаза хозяина дома всё так же холодно кололи из мрака, и это, странно сказать, немного успокаивало. Ведь если они потухнут, то неизвестно, в каком месте загорятся в следующий раз.       Например, у Соискательницы за спиной.       – Я слышу, как колотится твоё сердце, – со вкрадчивым самодовольством проговорил Леший. – Но тьма – это ещё не самое страшное. Страшнее то, что в ней кроется.       Сразу после этих слов на плечи девушке опустились две тяжёлые руки. Это произошло так внезапно, что та с пронзительным визгом соскочила с места, опрокинув, судя по звуку, табурет, на котором сидела.       – Какая прелесть, – глухо засмеялся Переписчик. – Я никогда не слышал, как кричат соискатели. Это… занимательно.       Свет вновь зажёгся, выудив из темноты сжавшуюся фигуру Соискательницы, метавшей бешеные взгляды то на стол, то на свечи, то на своего незримого собеседника и его жуткие руки, так её напугавшие.       – Вы с ума сошли?! – только и смогла выдохнуть она.       – Отнюдь. Наоборот, я хотел тебя вразумить. Но подожди, я тебе ещё самое интересное не рассказал.       – Жду с нетерпением, – процедила Соискательница, возвращая табурет и себя на прежнее место.       – Твой так называемый «кошмар», – заговорчески прогудел голос из-за стола, – скорее всего, закончится для тебя смертью.       Девушка скептически подняла бровь.       – Проиграешь – умрёшь, – любезно уточнил Леший.       – Насовсем?       – Абсолютно.       Помолчали. Соискательница грустно смотрела на маленькую деревянную фигурку, готовую отправиться в путешествие навстречу верной смерти.       – Полагаю, варианта «отказаться от игры» у меня нет?       – Именно так.       – Но я всё ещё могу задавать вам вопросы?       – Я своих обещаний не нарушаю.       Девушка вздохнула, взяла фигурку и переставила её на следующий значок на карте.       – Хорошо. Давайте попробуем.